Книга VI
1
Плиний Тирону1 привет.
Пока я был за Падом2, а ты в Пицене, я меньше скучал без тебя; теперь, когда я в городе, а ты все еще в Пицене, скучаю гораздо больше, потому ли, что сами места, где мы обычно бывали вместе с тобой, живее напоминают тебя, или потому, что тоскуешь по отсутствующим особенно остро, если они недалеко: чем ближе осуществление надежды, тем нетерпеливее ждешь. Что бы ни было причиной, избавь меня от этой муки.
(2) Приезжай, или я вернусь туда, откуда безрассудно уехал, — вернусь, хотя бы ради того, чтобы узнать, будешь ли ты, оставшись без меня в Риме, посылать мне подобные же письма. Будь здоров.
2
Плиний Арриану1 привет.
Мне иногда в суде не хватает М. Регула2 — тосковать о нем — я не тоскую. Почему же не хватает? (2) Он уважал свою профессию; ему было страшно, он бледнел, писал свои речи3, хотя заучить их на память и не мог. Не только чрезвычайное суеверие, но и великое уважение к своему делу заставляло его обводить краской то правый глаз, то левый (правый, если он защищал истца, левый, если ответчика), переносить белую мушку то на одну бровь, то на другую; постоянно совещаться с гаруспиками об исходе дела4. (3) Тем, кто выступал вместе с ним, было очень приятно, что он просил не ограничивать времени5, что приглашал слушателей. Как приятно говорить сколько хочешь, навлекая не на себя досаду, а на другого, и говорить, словно застигнутый в чужой аудитории!
(4) Как бы то ни было, но Регул хорошо сделал, что умер; лучше бы, если бы раньше. Сейчас он, правда, жил бы, не причиняя зла обществу, при этом принцепсе6 ему не было бы возможности вредить. (5) Поэтому можно иногда пожалеть о нем. После его смерти участился и вошел в силу обычай просить и давать две или одну клепсидру, а иногда даже полклепсидры7. Адвокаты предпочитают покончить с делом, а не вести его; судьи — положить ему конец, а не судить. Какая небрежность, какая лень, какое пренебрежение к обработанной речи, к опасности подзащитных! (6) Мы умнее наших предков, мы справедливее самих законов, щедро предоставлявших и часы и дни отсрочки! они были тупыми тугодумами, мы яснее говорим, быстрее соображаем, совестливее судим — мы, за несколько клепсидр проворачивающие дела, которые они разбирали бы несколько дней! о Регул! ты своим тщеславием добивался у всех того, что очень немногие предоставляют честным людям.
(7) Я всякий раз, когда бываю судьей (я чаще судья, чем адвокат), соглашаюсь на испрошенное число клепсидр, как бы много их ни просили: (8) я считаю опрометчивым гадать об объеме дела, которое не прослушано, и, не зная, как оно велико, ограничивать время для его обсуждения, тем более, что первой своей обязанностью судья должен считать терпение, и справедливый суд его требует. — Но ведь говорят лишнее! — Лучше сказать лишнее, чем не сказать необходимого. (9) А потом судить о том, что лишнее, ты можешь, только прослушав все. Об этом, впрочем, как и о множестве недостатков в государстве, поговорим лично. Ты по своей любви к общественному благу стремишься поправить то, что уже трудно сделать хорошим.
(10) Теперь обратимся к нашим домашним делам. У тебя все хорошо? у меня ничего нового, да мне и прочные блага приятней и неудобства, к которым я привык, легче. Будь здоров.
3
Плиний Веру 1 привет.
Благодарю, что ты взял на себя уход за именьицем, которое я подарил своей кормилице. Когда я дарил его, оно стоило сто тысяч; потом доход с него стал уменьшаться, и цена его упала; твоей заботой она восстановится2. (2) Ты только помни, что я поручаю тебе не деревья и землю (хотя, конечно, и их), но свой подарок: сделать его как можно доходнее не менее важно для получившей, чем для меня, давшего. Будь здоров.
4
Плиний Кальпурнии1 привет.
Никогда я так не жаловался на свои занятия 2, которые не позволили мне ни сопровождать тебя в Кампанию, куда ты уехала поправить свое здоровье, ни сразу же за тобой последовать. (2) А сейчас мне особенно хочется быть с тобой, воочию убедиться, прибыло ли у тебя сил, пополнела ли ты, хорошо ли переносишь прелесть уединения и роскошное изобилие этого края3.
(3) Я беспокоился бы и скучал о тебе и здоровой: ничего не знать о той, кого так горячо любишь, и беспокойно и тоскливо. (4) А теперь, когда тебя и нет, и ты нездорова, я замучен неизвестностью и всякими страхами. Я всего боюсь; чего только не представляю; и, по свойству беспокойных людей, чаще всего воображаю то, чего больше всего опасаюсь. (5) Настоятельно прошу тебя, избавь меня от этого страха: пиши ежедневно одно — даже два письма. Я успокоюсь, читая; а прочитавши, опять стану бояться. Будь здорова.
5
Плиний Урсу1 привет.
Я писал, что Варену разрешили вызвать свидетелей; большинству это показалось справедливым, некоторым нет, и отстаивали они свое мнение упорно, особенно Лициний Непот, который в следующее заседание сената, когда речь шла о совсем других делах, стал рассуждать о последнем сенатском постановлении и пересматривать уже законченное дело 2. (2) Он еще добавил, что надо просить консулов обратиться к сенату (как это было с законом о незаконном соискании магистратур), не угодно ли на будущее время добавить к закону о вымогательстве, что право производить расследование и опрашивать свидетелей принадлежит как обвинителям, так и подсудимым3. (3) Некоторым эта речь не понравилась; ее сочли несвоевременной и запоздалой: Непот, упустив время для возражений, критиковал решение уже принятое, тогда как он мог внести к нему поправки. (4) Ювентий Цельз, претор4, накинулся на него резко, упрекая будто бы в "желании исправлять сенат". Непот ответил, Цельз в свою очередь — оба не удержались от оскорблений.
(5) Я не буду передавать слов, слышать которые от них обоих мне было больно. И тем неприятнее было поведение некоторых из нас, горя желанием все услышать, они перебегали от Цельза к Непоту (смотря по тому, кто говорил) и то подстрекали и распаляли их, то примиряли и успокаивали (так по крайней мере казалось). И, словно на каком-то зрелище, желали, чаще одному, но иногда и обоим, благосклонности цезаря5.
(6) Мне же особенно горько, что их выступления, как оказалось, были подготовлены: Цельз отвечал Непоту по написанному, а Цельзу Непот, глядя в таблички. (7) Такова болтливость друзей; люди, готовые переругаться, знали о намерениях друг друга, словно заранее сговорившись. Будь здоров.
6
Плиний Фундану 1 привет.
Если я когда-либо горячо хотел твоего присутствия в Риме, так это сейчас. Приезжай пожалуйста: я нуждаюсь в товарище, который разделит мои желания, труды, беспокойство. Юлий Назон добивается магистратуры2, добивается вместе со многими и порядочными людьми, победить которых и славно и трудно3. (2) То обнадеживаю себя, то начинаю бояться и, вовсе не чувствуя себя консуляром, кажусь себе опять кандидатом на каждую из пройденных мною должностей.
(3) Он заслуживает эту заботу давней ко мне любовью. Моя дружба с ним не продолжение дружбы с его отцом (ее не могло быть по моему возрасту): в моей ранней юности, очень его расхваливая, указывали мне его отца. Он очень любил не только литературу, но и людей, ей преданных, и почти ежедневно приходил послушать Квинтилиана и Никиту Сацердота, которых посещал и я4. Был это человек известный, исполненный чувства своего достоинства; память о нем должна быть на пользу сыну. (4) Сейчас, однако, в сенате многие его не знали, многие и знали, но помнят только живых. Поэтому, не рассчитывая на отцовскую славу — это для сына великая честь, но поддержка слабая, — он сам, собственными усилиями должен пробить себе дорогу. (5) Он всегда, словно в предвидении этого времени, усердно этим и занимался: приобретал себе новых друзей, не забывал старых5. А меня он избрал образцом и полюбил с тех пор, как стал опираться на собственные суждения. (6) Он присутствует на моих выступлениях в суде и волнуется за меня; сидит на моих рецитациях; при самом зарождении моих маленьких произведений 6 он тут — сейчас один, раньше с братом, недавно утраченным7. Я беру на себя его обязанности, я должен заступить его место. (7) И я печалюсь о нем, рано похищенном жестокой смертью, и о Назоне, лишенном помощи доброго брата и оставленном на одних друзей.
(8) Поэтому я очень прошу тебя, приезжай, присоедини к моему голосу твой. Мне очень важно показаться и походить с тобой; твой авторитет так велик, что, думаю, от твоего присутствия мой окажется действительнее даже у моих друзей. Оборви то, что, может быть, тебя задерживает: этого требуют мое время (оно мое сейчас), верность, мое достоинство, наконец, я поддерживаю кандидата; известно, что я его поддерживаю; я хожу по людям и прошу их, я в опасности. Коротко говоря, если Назон получит искомое — честь ему; если нет — провал почувствую я. Будь здоров.
7
Плиний Кальпурнии1 привет.
Ты пишешь, что очень тоскуешь без меня и единственное для тебя утешение обнимать вместо меня мои книги и часто даже класть их на мое место. (2) Я радуюсь, что тебе не хватает меня; радуюсь, что ты успокаиваешь себя таким лечением. Я же письма твои читаю и перечитываю; все время беру их как новые. (3) И тем сильнее разгорается тоска по тебе: если так сладостны твои письма, то сколько же радости в твоей беседе! Посылай письма как можно чаще: я счастлив ими до боли. Будь здорова.
8
Плиний Приску 1 привет.
Атилия Кресцента2 ты знаешь и любишь. Кто из людей особенно уважаемых не знает и не любит его? он мне дорог — не так, как большинству, а чрезвычайно. (2) Расстояние между нашими городами — один день пути; мы полюбили друг друга с ранней юности: это любовь самая горячая. Время и рассудительная оценка ее не охладили, но усилили. Это знают люди, близко нас обоих наблюдающие. И он всюду хвалится моей дружбой, и я громко заявляю, как мне дороги его скромность, покой3, безопасность. (3) Однажды, когда он опасался, что его оскорбит кандидат в народные трибуны, и сказал мне об этом, я ответил ούτις εμεΰ ζωντος1*. [1* никто, пока я жив.] К чему все это? Чтобы ты знал: пока я цел, обиды Атилию не будет. (4) И опять ты скажешь: "к чему это?" Ему был должен Валерий Вар, наследником которого наш Максим4. Я его люблю, но ты к нему ближе. Я и прошу и даже по праву дружбы требую: позаботься, чтобы мой Атилий получил сполна не только свои деньги, но и проценты за многие годы5. Он не прикоснется к чужому, но свое бережет; в выгодных предприятиях не участвует, и доходная статья у него одна: собственная бережливость. (6) Литературой он занимается много, но только ради удовольствия и славы. Для него тяжела малейшая потеря, потому что восполнить ее еще тяжелее.
(7) Избавь его, избавь меня от этого беспокойства! Дай мне спокойно наслаждаться прелестью его беседы! я не могу видеть печальным человека, чье светлое настроение исцеляло мою печаль. (8) Ты знаешь его остроты; постарайся, чтобы они не стали от обиды желчными и горькими. О силе чувства у него, обиженного, суди по силе его любви: великий и свободный дух не перенесет оскорбления и убытка. (9) Пусть даже и перенесет: я буду считать моим убыток, моим оскорбление — и буду разгневан не так, как за себя, то есть сильнее.
Зачем, однако, эти заявления, своего рода угрозы? лучше поступать, как я и начал: настоятельно прошу тебя, постарайся; пусть он не подумает (больше всего боюсь этого), что мне до него нет дела, а я — что тебе до меня. Ты, конечно, постараешься, если так же озабочен мною, как я им. Будь здоров.
9
Плиний Тациту привет.
Ты рекомендуешь мне как кандидата Юлия Назона 1. Мне Назона? Почему не меня самого? Прощаю все же тебя. Именно его я рекомендовал бы тебе, если бы ты был в Риме, а я отсутствовал. В этих хлопотах все кажется необходимым. Думаю, однако, что тебе надо обращаться с просьбою к другим; я же буду тебе прислужником, участником. Будь здоров.
10
Плиний Альбину 1 привет.
Я приехал в усадьбу моей тещи около Альсия2, принадлежавшую раньше Руфу Вергинию 3; печаль и тоску об этом прекрасном человеке разбудило во мне само это место, уединение которого он любил и которое называл "гнездышком своей старости". (2) Куда бы я ни шел, его искала моя душа, его искали мои глаза. Я захотел посмотреть на его памятник, и горько мне стало от того, что я увидел. (3) Памятник до сих пор не окончен, и не потому, что сделать это было трудно: работы там не то, что немного, а совсем мало. Нерадив человек, которому поручено было об этом позаботиться4. Негодование и жалость охватили меня: прошло десять лет после его смерти — и над его заброшенными останками ни надписи, ни имени, а ведь слава его обошла весь мир. (4) А он сам предусмотрительно поручил, чтобы о его дивном, бессмертном поступке было написано в стихах:
Здесь покоится Руф; когда прогнали Виндекса 5,
Власть он не взял себе: родине отдал ее.
(5) Так редки верные друзья, так быстро забываем мы умерших, что сами должны строить себе усыпальницу и на себя брать все обязанности наследников. (6) Кто не побоится того, что случилось с Вергинием? Возмутительнее и известнее делает обиду, нанесенную Вергинию, его слава. Будь здоров.
11
Плиний Максиму1 привет.
Какой радостный день! Я был приглашен в совет префектом города 2 и слушал очень даровитых и много обещавших юношей, Фуска Салинатора и Уммидия Квадрата3, выступавших защитниками обеих сторон. Отличная пара, и не только для нашего времени; они будут украшением литературы. (2) Изумительная честность, разумная твердость, пристойный вид, прекрасная латинская речь, мужественный голос, большой талант и такой же здравый смысл свойственны обоим4. Каждое из этих качеств доставляло мне удовольствие, и между прочим и то, что они смотрели на меня как на руководителя, как на учителя, и слушателям казалось, что они соревнуются со мной и идут по моим следам... (3) Какой (повторяю) радостный день! Мне надо отметить его белым-белым камешком. Какая радость для общества видеть знатных юношей, ищущих прославить себя работой и занятиями5! (4) Чего мне еще хотеть? Идущие прямым путем ставят меня образцом. Молю богов, да радуюсь всегда этой радостью; и у них — ты свидетель — прошу: пусть все, кто так высоко меня ценит, стремится меня превзойти. Будь здоров.
12
Плиний Фабату 1, тестю, привет.
Ты никак не должен так нерешительно рекомендовать мне тех, о ком, по-твоему, следует позаботиться. И тебе приличествует помогать многим, а мне делить твои заботы. (2) Я сделаю для Биттия Приска2 все, что могу, тем более на своей арене, т. е. у центумвиров.
(3) Ты велишь мне забыть о письме, которое, как ты говоришь, ты писал "с открытым сердцем" 3; но нет ни одного, которое я вспоминал бы с большим удовольствием. Читая его, я с особенной силой почувствовал, как ты любишь меня: ты ведь обошелся со мной так, как ты привык со своим сыном. (4) Не скрою, оно было для меня тем приятнее, что у меня оказались все основания ревностно заниматься делом, которое ты хотел поручить мне. (5) Поэтому настоятельно прошу тебя: всякий раз, когда я покажусь тебе небрежным и ленивым (я говорю: "покажусь": небрежным и ленивым я никогда не буду), брани меня так же откровенно: я пойму, что эта брань от большой любви, и ты порадуешься, что я ее не заслужил. Будь здоров.
13
Плиний Урсу1 привет.
Видал ты такого многострадального умученного человека, как мой Варен? то, чего он добился с величайшим напряжением, ему приходится отстаивать и как будто вновь испрашивать.
(2) Вифинцы осмелились перед консулами накинуться на сенатское постановление, желая лишить его силы, и даже пошли с обвинениями к принцепсу. Он отправил их обратно в сенат, но они не угомонились2. Клавдий Капитон3 говорил скорее нахально, чем настойчиво, как и подобает человеку, порочащему в сенате сенатское постановление. Ему ответил Фронтон Катий4 веско и твердо. (3) Сенат действовал удивительно: те, кто раньше отказывали Варену в его просьбе, постановили, после того, как она была уже удовлетворена, удовлетворить ее. (4) Каждому дозволено не соглашаться, пока дело не рассмотрено; по рассмотрении его все должны подчиниться решению большинства5. (5) Ацилий Руф и с ним семь или восемь человек — нет, семь — упорно стояли на своем прежнем решении. В этой маленькой кучке были люди, чье скоропреходящее строгое достоинство, вернее игра в него, вызвало смех.
(6) Ты оцени, какая борьба ждет меня в этой войне, если ее предваряли такие споры. Будь здоров.
14
Плиний Маврику1 привет.
Ты настоятельно приглашаешь меня в поместье под Формиями2. Я приеду, но с условием, что ты не будешь ничем стеснять себя; об этом же договариваюсь и для себя. Мне нужны не море и побережье, а ты, досуг и свобода. Иначе лучше оставаться в городе. (2) Приходится ведь все делать или по чужой воле или по своей собственной, а у меня характер такой: все или ничего. Будь здоров.
15
Плиний Роману1 привет.
Тебя не было при этом замечательном случае, да и меня тоже, но меня встретили свежей новостью. Пассен Павел2, известный римский всадник, человек, главное, образованный, пишет элегии; это у него в роду: он земляк Проперция и даже относит Проперция к своим предкам. (2) Собираясь читать, он обратился к Приску 3: "Приск, прикажешь" ... на это Яволен Приск (он присутствовал как ближайший друг Павла): "я ничего не приказываю" 4. Представь себе, какой хохот, какие шутки! (3) У Приска с головой вообще не ладно, но он выполняет возложенные на него обязанности, его приглашают в совет, он дает разъяснения по вопросам гражданского права; тем смешнее и приметнее был этот его поступок. (4) Обмолвка Яволена несколько расхолодила аудиторию; те, кто озабочен своей репутацией, должны не только сами быть в здравом уме, но и приглашать здоровых. Будь здоров.
161
Плиний Тациту привет.
Ты просишь описать тебе гибель моего дяди; хочешь точнее передать о нем будущим поколениям. Благодарю; я знаю, что смерть его будет навеки прославлена, если ты расскажешь о ней людям. (2) Он, правда, умер во время катастрофы, уничтожившей прекрасный край с городами и населением их, и это памятное событие сохранит навсегда и его имя; он сам создал много трудов, но твои бессмертные произведения очень продлят память о нем. (3) Я считаю счастливыми людей, которым боги дали или свершить подвиги, достойные записи, или написать книги, достойные чтения; к самым же счастливым тех, кому даровано и то и другое. В числе их будет и мой дядя — благодаря своим книгам и твоим. Тем охотнее берусь я за твое поручение и даже прошу дать его мне.
(4) Дядя был в Мизене и лично командовал флотом2. В девятый день до сентябрьских календ, часов около семи, мать моя показывает ему на облако, необычное по величине и по виду3. (5) Дядя уже погрелся на солнце, облился холодной водой, закусил и лежа занимался; он требует сандалии и поднимается на такое место, откуда лучше всего можно было разглядеть это удивительное явление. Облако (глядевшие издали не могли определить, над какой горой оно возникало; что это был Везувий, признали позже), по своей форме больше всего походило на пинию: (6) вверх поднимался как бы высокий ствол и от него во все стороны расходились как бы ветви. Я думаю, что его выбросило током воздуха, но потом ток ослабел и облако от собственной тяжести стало расходиться в ширину; местами оно было яркого белого цвета, местами в грязных пятнах, словно от земли и пепла, поднятых кверху. (7) Явление это показалось дяде, человеку ученому, значительным и заслуживающим ближайшего ознакомления. Он велит приготовить либурнику4 и предлагает мне, если хочу, ехать вместе с ним. Я ответил, что предпочитаю заниматься; он сам еще раньше дал мне тему для сочинения. (8) Дядя собирался выйти из дому, когда получил письмо от Ректины, жены Тасция5: перепуганная нависшей опасностью (вилла ее лежала под горой, и спастись можно было только морем), она просила дядю вывести ее из этого ужасного положения. (9) Он изменил свой план: и то, что предпринял ученый, закончил человек великой души; он велел вывести квадриремы6 и сам поднялся на корабль, собираясь подать помощь не только Ректине, но и многим другим (это прекрасное побережье было очень заселено). (10) Он спешит туда, откуда другие бегут, держит прямой путь, стремится прямо в опасность и до того свободен от страха, что, уловив любое изменение в очертаниях этого страшного явления, велит отметить и записать его.
(11) На суда уже падал пепел, и чем ближе они подъезжали, тем горячее и гуще; уже куски пемзы и черные обожженные обломки камней, уже внезапно отмель и берег, доступ к которому прегражден обвалом7. Немного поколебавшись, не повернуть ли назад, как уговаривал кормщик, он говорит ему: "смелым в подмогу судьба8: правь к Помпониану". (12) Тот находился в Стабиях9, на противоположном берегу (море вдается в землю, образуя постепенно закругляющуюся, искривленную линию берега). Опасность еще не близкая10 была очевидна и при возрастании оказалась бы рядом. Помпониан погрузил на суда свои вещи, уверенный, что отплывет, если стихнет противный ветер. Дядя прибыл с ним: для него он был благоприятнейшим. Он обнимает струсившего, утешает его, уговаривает; желая ослабить его страх своим спокойствием, велит отнести себя в баню; вымывшись, располагается на ложе и обедает — весело или притворяясь веселым — это одинаково высоко.
(13) Тем временем во многих местах из Везувия широко разлился, взметываясь кверху, огонь, особенно яркий в ночной темноте. Дядя твердил, стараясь успокоить перепуганных людей, что селяне впопыхах забыли погасить огонь и в покинутых усадьбах занялся пожар. Затем он отправился на покой и заснул самым настоящим сном: дыхание у него, человека крупного, вырывалось с тяжелым храпом, и люди, проходившие мимо его комнаты, его храп слышали. (14) Площадка, с которой входили во флигель, была уже так засыпана пеплом и кусками пемзы, что человеку, задержавшемуся в спальне, выйти было бы невозможно. Дядю разбудили, и он присоединился к Помпониану и остальным, уже давно бодрствовавшим. (15) Все советуются, оставаться ли в помещении или выйти на открытое место: от частых и сильных толчков здания шатались; их словно сдвинуло с мест, и они шли туда-сюда и возвращались обратно. (16) Под открытым же небом было страшно от падавших кусков пемзы, хотя легких и пористых; выбрали все-таки последнее, сравнив одну и другую опасность. У дяди один разумный довод возобладал над другим, у остальных один страх над другим страхом. В защиту от падающих камней кладут на головы подушки и привязывают их полотенцами.
(17) По другим местам день11, здесь ночь чернее и плотнее всех ночей, хотя темноту и разгоняли многочисленные факелы и разные огни. Решили выйти на берег и посмотреть вблизи, можно ли выйти в море: оно было по-прежнему бурным и враждебным. (18) Дядя лег на подостланный парус, попросил раз-другой холодной воды и глотнул ее. Огонь и запах серы, возвещающий о приближении огня, обращают других в бегство, а его подымают на ноги. (19) Он встал, опираясь на двух рабов, и тут же упал12, думаю, потому что от густых испарений ему перехватило дыхание и закрыло дыхательное горло: оно у него от природы было слабым, узким и часто побаливало. Когда вернулся дневной свет (на третий день после того, который он видел в последний раз) 13, тело его нашли в полной сохранности, одетым как он был; походил он скорее на спящего, чем на умершего.
(21) Тем временем в Мизене мать и я — но это не имеет никакого отношения к истории, да и ты хотел узнать только о его гибели. Поэтому я кончаю. (22) Добавлю одно: я передал все, при чем присутствовал сам и о чем услыхал почти сразу же, когда хорошо помнят, как все было14. Ты извлечешь главное: одно дело писать письмо, в другое — историю; одно — другу и другое — всем. Будь здоров.
17
Плиний Реституту1 привет.
Не могу сдержаться, чтобы не излить тебе хоть в письме, раз лично не пришлось, негодования, испытанного мной в аудитории некоего моего друга.
(2) Он читал произведение превосходное. Двое или трое слушателей, которые и себе и еще нескольким казались красноречивыми ораторами, слушая его, уподобились глухонемым; они сидели, не разжимая губ, не шевеля рукой, даже не вставая, хотя бы потому, что устали сидеть2. Откуда такая важность, такое высокоумие? (3) Это вялость, заносчивость, недоброжелательство, а вернее безумие — потратить целый день3 на то, чтобы обидеть и оставить врагом того, к кому пришли, как к близкому другу. (4) Ты сам красноречивее? тем более нечего завидовать: завидует слабейший. Да, наконец, выше ты его, ниже, равен ему — похвали, если он и ниже, если выше, если тебе равен. Если он выше и недостоин похвалы, то и тебя нельзя похвалить; если он ниже и равен тебе, то ты заинтересован в том, чтобы человек, которого ты обогнал или которому равен, казался очень значительным.
(5) Я привык почитать и даже восхищаться всеми, кто хоть немного успел в умственных занятиях. Они трудны, утомительны и прихотливы; тех, кто ими пренебрегает, они пренебрежительно отвергают. Ты, может быть, думаешь иначе? Хотя кто с большим почтением относится к умственной работе, кто благожелательнее ее оценивает? это вот и побудило меня рассказать именно тебе о своем негодовании. Я рассчитывал найти союзника именно в тебе. Будь здоров.
18
Плиний Сабину 1 привет.
Ты просишь меня вести дело горожан Фирма2. Приложу все силы, хотя и разрываюсь между множеством занятий. Я хочу и оказать услуги адвоката почтеннейшей колонии и обязать тебя, одарив тем, что тебе всего приятнее. (2) Ты ведь часто заявляешь, что наши добрые отношения для тебя и помощь и честь — поэтому я ни в чем не должен тебе отказывать, а тем паче в просьбе за родной город. Что почтеннее сыновних просьб и сильнее просьб любящего?
(3) Поэтому обещай твоим, вернее, нашим фирманцам мою помощь. Что они достойны моего труда и стараний, это обещает не только их собственное великолепие 3; что они превосходные люди, этому поверишь, раз среди них мог вырасти такой человек, как ты. Будь здоров.
19
Плиний Непоту 1 привет.
Ты знаешь, что поднялись цены на землю, особенно под городом? О причине этого внезапного подорожания много толковали. На последнем заседании сенат изрек благороднейшие слова: "кандидаты должны не задавать пиров, не посылать подарков, не давать денег на сохранение"2. (2) Первые два требования нарушали явно и не зная меры; третье — тайком, хотя об этом все хорошо знали.
(3) Наш Гомулл не упустил времени и, пользуясь единодушием сената, вместо подачи мнений потребовал, чтобы консулы довели до сведения принцепса это желание и просили его так же разумно расправиться с этим пороком, как это было с другими3. (4) Расправился: сократил эти грязные позорные расходы кандидатов законом "о домогательстве магистратур" 4 и распорядился, чтобы эти люди третью часть своих денег вкладывали в землю5. Он почел безобразием (так и есть), что люди, домогающиеся магистратур, считают Рим и Италию не родиной, а гостиницей или постоялым двором, как иностранцы. (5) Кандидаты бегают туда-сюда; услышав, что что-то продается, торгуются наперерыв и этим еще набивают цену.
(6) Поэтому, если твои италийские поместья тебе надоели, то сейчас время их продать и купить землю в провинции, пока те же кандидаты продают там, чтобы купить здесь. Будь здоров.
20
Плиний Тациту привет.
Ты говоришь, что после письма о смерти моего дяди, которое я написал по твоей просьбе, тебе очень захотелось узнать, какие же страхи и бедствия претерпел я, оставшись в Мизене (я начал было говорить об этом, но оборвал себя). "Дух мой содрогается, о том вспоминая... все же начну" 1.
(2) После отъезда дяди я провел остальное время в занятиях (для чего и остался); потом была баня, обед, сон, тревожный и краткий. (3) Уже много дней ощущалось землетрясение, не очень страшное и для Кампании привычное, но в эту ночь2 оно настолько усилилось, что все, казалось, не только движется, но становится вверх дном. (4) Мать кинулась в мою спальню, я уже вставал, собираясь разбудить ее, если она почивает. Мы сели на площадке у дома: небольшое пространство лежало между постройками и морем. (5) Не знаю, назвать ли это твердостью духа или неразумием (мне шел восемнадцатый год)3; я требую Тита Ливия, спокойно принимаюсь за чтение и продолжаю делать выписки4. Вдруг появляется дядин знакомый, приехавший к нему из Испании. Увидав, что мы с матерью, сидим, а я даже читаю, он напал на мать за ее хладнокровье, а на меня за беспечность. Я продолжаю усердно читать.
(6) Уже первый час дня5, а свет неверный, словно больной. Дома вокруг трясет; на открытой узкой площадке очень страшно; вот-вот они рухнут. Решено, наконец, уходить из города; за нами идет толпа людей, потерявших голову и предпочитающих чужое решение своему; с перепугу это кажется разумным; нас давят и толкают в этом скопище уходящих. (8) Выйдя за город, мы останавливаемся6. Сколько удивительного и сколько страшного мы пережили! Повозки, которым было приказано нас сопровождать, на совершенно ровном месте кидало в разные стороны; несмотря на подложенные камни, они не могли устоять на одном и том же месте. (9) Мы видели, как море отходит назад; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его. Берег явно продвигался вперед; много морских животных застряло в сухом песке. С другой стороны черная страшная туча, которую прорывали в разных местах перебегающие огненные зигзаги; она разверзалась широкими полыхающими полосами, похожими на молнии, но большими.
(10) Тогда тот же испанский знакомец обращается к нам с речью настоятельной: "если твой брат и твой дядя жив, он хочет, чтобы вы спаслись; если он погиб, он хотел, чтобы вы уцелели. Почему вы медлите и не убегаете?" Мы ответили, что не допустим и мысли о своем спасении, не зная, жив ли дядя. (11) Не медля больше, он кидается вперед, стремясь убежать от опасности.
Вскоре эта туча опускается к земле и накрывает море. Она опоясала и скрыла Капри, унесла из виду Мизенский мыс. (12) Тогда мать просит, уговаривает, приказывает, чтобы я убежал: для юноши это возможно; она, отягощенная годами и болезнями, спокойно умрет, зная, что не была причиной моей смерти. Я ответил, что спасусь только вместе с ней; беру ее под руку и заставляю прибавить шагу. (13) Она повинуется неохотно и упрекает себя за то, что задерживает меня.
Падает пепел, еще редкий. Я оглядываюсь назад: густой черный туман, потоком расстилающийся по земле, настигал нас. "Свернем в сторону, — говорю я, — пока видно, чтобы нас, если мы упадем на дороге, не раздавила идущая сзади толпа". (14) Мы не успели оглянуться — вокруг наступила ночь, не похожая на безлунную или облачную: так темно бывает только в запертом помещении при потушенных огнях. Слышны были женские вопли, детский писк и крик мужчин; одни окликали родителей, другие детей или жен и старались узнать их по голосам. (15) Одни оплакивали свою гибель, другие гибель близких; некоторые в страхе перед смертью молили о смерти; многие воздевали руки к богам; большинство объясняло, что нигде и никаких богов нет, и для мира это последняя вечная ночь7. Были люди, которые добавляли к действительной опасности вымышленные, мнимые ужасы. Говорили, что в Мизене то-то рухнуло, то-то горит. Это была неправда, но вестям верили. (16) Немного посветлело, но это был не рассвет, а отблеск приближавшегося огня. Огонь остановился вдали; опять темнота, опять пепел, густой и тяжелый. Мы все время вставали и стряхивали его; иначе нас засыпало бы и раздавило под его тяжестью. (17) Могу похвалиться: среди такой опасности у меня не вырвалось ни одного стона, ни одного жалкого слова; я только думал, что я гибну вместе со всеми и все со, мной, бедным, гибнет: великое утешение в смертной участи8.
(18) Туман стал рассеиваться, расходясь как бы дымным облаком; наступил настоящий день9 и даже блеснуло солнце, но такое бледное, какое бывает при затмении. Глазам все еще дрожавших людей все предстало в измененном виде; все, словно снегом, было засыпано толстым слоем пепла. (19) Вернувшись в Мизен и кое-как приведя себя в порядок, мы провели тревожную ночь, колеблясь между страхом и надеждой. Осилил страх: землетрясение продолжалось, множество людей, обезумев от страха 10, изрекали страшные предсказания, забавляясь своими и чужими бедствиями. (20) Но и тогда, после пережитых опасностей и в ожидании новых, нам и в голову не приходило уехать, пока не будет известий о дяде11.
Рассказ этот недостоин истории, и ты не занесешь его на ее страницы; если же он недостоин и письма, то пеняй на себя: ты его требовал. Будь здоров.
21
Плиний Каннинию1 привет.
Я принадлежу к людям, которые восхищаются древними, но я не презираю, как некоторые, талантливых современников. Нельзя думать, что природа устала, истощена и ничего заслуживающего похвалы создать не может2.
(2) И поэтому я недавно слушал Вергилия Романа3, читавшего небольшому кругу комедию, написанную по образцу древней комедии — и так хорошо, что она может когда-нибудь сама стать образцом. (3) Не знаю, знаешь ли ты его, а знать бы следовало: он замечателен своей честностью, изяществом таланта, разнообразием работ. (4) Он писал мимиямбы тонко, остроумно, со вкусом и для этих произведений очень красноречиво (произведение любого литературного вида будет красноречиво, если оно совершенно), писал комедии в подражание Менандру и его современникам; ты можешь поместить их среди плавтовых и теренциевых. (5) Сейчас он впервые выступил с древней комедией4, но вовсе не новичком: у него есть сила, возвышенность, тонкость, желчность, сладостная прелесть; он превозносил добродетель, преследовал порок; пристойно пользовался вымышленными именами, уместно настоящими5. (6) В благожелательности ко мне превзошел всякую меру; поэтам, правда, разрешено сочинять.
(7) Главное: я вытяну у него эту книгу и пошлю тебе прочесть, вернее выучить. Я не сомневаюсь, что однажды взяв ее, ты уже не выпустишь ее из рук. Будь здоров.
22
Плиний Тирону1 привет.
Случилось нечто важное для всех, кто будет управлять провинциями; важное для всех, кто простодушно доверяет друзьям. (2) Лустриций Бруттиан, уличив своего спутника Монтания Аттицина во многих преступлениях, написал об этом Цезарю2. Аттицин, вдобавок к своим преступлениям, обвинил того, кого он обманывал.
Началось дело; я был в совете. Оба выступали за себя сами и говорили, выбирая κατα κεφάλαιον2* [2* по главным пунктам.] (по такой речи сразу видно, где правда). (3) Бруттиан показал свое завещание, написанное, по его словам, рукой Аттицина: это объясняло и тесную их близость и вынужденную жалобу на человека, которого он так любил. (4) Он перечислил его гнусные явные замыслы; Аттицин, не имея возможности обелить себя, свалил их на Бруттиана: защищаясь, он обнаружил свою подлость; обвиняя — преступность. Подкупив раба, принадлежавшего писцу, он перехватывал счетную книгу, вырезывал из нее листы и — верх гнусности — обвинил в своем преступлении3 друга. (5) Цезарь поступил превосходно: он повел допрос не о Бруттиане, а сразу же об Аттицине. Он осужден и сослан на остров. Честность Бруттиана справедливо засвидетельствована; приобрел он и славу мужественного человека. (6) Защищался он очень ловко, обвинял горячо и показал себя человеком столь же решительным, сколь добрым и искренним.
(7) Я написал об этом тебе, получившему провинцию4, чтобы предупредить: целиком полагайся только на себя и никому вполне не доверяй. И затем знай: если тебя кто-нибудь обманет (да не будет этого!), то отмщение готово. Но следи, прилежно следи, чтобы в нем не оказалось нужды. Не столь приятно получить удовлетворение, сколь горестно быть обманутым. Будь здоров.
23
Плиний Триарию1 привет.
Ты настоятельно просишь, чтобы я вел дело, тебя заботящее, хорошее и громкое. Согласен, только не даром. "Возможно ли? Ты — и не даром?"2 — Возможно, я требую плату, которая честнее безвозмездной защиты: (2) я прошу и даже ставлю условием, чтобы вместе со мной выступал Кремуций Рузон3. Для меня в обычае делать так с юношами из знатных семей4: я так хочу познакомить хорошую молодежь с Форумом, вывести ее на эту славную дорогу. И уж кому-кому, а моему славному Рузону я обязан оказать эту услугу и ради его семьи, и за его исключительную привязанность ко мне; я считаю очень важным, чтобы его видели и слышали одновременно со мной в том же процессе и на той же стороне. (4) Сделай мне это одолжение, сделай еще до его выступления; услышав его, ты будешь меня благодарить. Ручаюсь, что он достоин и твоих хлопот, и моих надежд, и такого крупного дела. Способности у него прекрасные; если пока что я продвину его вперед, то вскорости он сам будет продвигать других. (5) Ни у кого нет такого блестящего таланта, чтобы сразу же выдвинуться без благожелательного покровителя и счастливого случая. Будь здоров.
24
Плиний Макру 1 привет.
Какое значение имеет, кем что сделано! Те же самые поступки превозносятся до небес или пренебрежительно замалчиваются в зависимости от знатности или неизвестности совершившего...
(2) Я плавал по нашему Ларию, и мой друг, старик, указал мне на виллу и на комнату, выступающую над озером2: "Отсюда наша землячка вместе с мужем бросилась в озеро". Я спросил почему. (3) Мужа ее давно изводили гнойные язвы на тайных органах. Жена попросила показать их: никто честнее не скажет, может ли он вылечиться. Увидев, она пришла в отчаяние и уговорила его покончить с собой, (4) и была ему в смерти спутницей, нет, вождем, примером, неизбежной судьбой. Она привязала себя к мужу и бросилась в озеро.
(5) Об этом поступке, я, земляк, услышал только недавно и не потому, что он менее славен, чем поступок Аррии3, а потому, что совершившая его неизвестна.
25
Плиний Гиспану1 привет.
Ты пишешь, что Робуст, римский всадник, с Атилием Скавром, моим другом, вместе совершили путь до Окрикула2. Затем он исчез, и ты просишь Скавра приехать и навести нас, если возможно, на след, где искать дальше.
(2) Он приедет, боюсь, напрасно. Я подозреваю, что с Робустом случилось то же, что когда-то с Метилием Криспом, моим земляком. Я добыл для него звание центуриона3 и при отъезде подарил сорок тысяч сестерций4 на обзаведение всем нужным, но потом не получал от него ни письма, ни известия о его смерти. (4) Погиб ли он от руки своих рабов или вместе с ними, неизвестно; только больше не появлялся ни он сам, ни кто-либо из его рабов; не появлялся никто и из рабов Робуста. (5) Попытаемся, однако; пригласим Скавра; уступим твоим просьбам; уступим трогательным просьбам превосходного юноши, который разыскивает отца с любовью и проницательностью удивительными. Да пошлют боги, чтобы он нашел его, как нашел уже его спутника. Будь здоров.
26
Плиний Сервиану 1 привет.
Радуюсь и поздравляю: ты просватал дочь за Фуска Салинатора. Знатная семья; почтеннейший отец; мать, о которой скажешь то же2; сам Фуск, преданный занятиям, образованный, даже красноречивый, мальчик по сердечной простоте, юноша по воспитанности, старик по серьезности. (2) Любовь не сделала меня слепым. Люблю я его, правда, очень (он заслужил это услужливостью и почтительностью), но сужу о нем тем строже, чем больше люблю. Ручаюсь тебе, как человек его испытавший: у тебя будет зять, лучше которого и представить себе нельзя. Пусть скорее появятся у тебя внуки, похожие на него. (3) Счастлив будет час, когда мне доведется его детей, твоих внуков, принять из ваших рук в свои с таким же правом, как собственных3. Будь здоров.
27
Плиний Северу 1 привет.
Ты просишь меня подумать, что тебе, избранному в консулы, сказать в честь принцепса2. Найти легко, нелегко выбрать. О его нравственном облике можно сказать многое. Я напишу тебе или, предпочтительнее, скажу об этом лично, но сначала изложу свои колебания.
Я сомневаюсь, советовать ли тебе то же самое, что я выбрал себе. (2) Я, избранный консул, я отказался от всякой не лести, а даже ее подобия, и не потому, что чувствовал себя свободным, мужественным человеком, а потому, что понял нашего государя: я видел, что если в моей речи не будет слов, сказанных по необходимости, то он сочтет это величайшей похвалой: (3) я вспомнил, что больше всего почетных титулов было поднесено самым плохим императорам. Грань между ними и наилучшим государем лучше всего провести иным способом оценки. Я сказал об этом прямо, ничего не скрывая3, из боязни, как бы меня не сочли просто рассеянным, а не построившим речь по здравому рассуждению.
(4) Так говорил я тогда, но не всем нравится одно и то же и не всем оно подходит. А кроме того делать что-то или не делать зависит от самих людей, от обстоятельств, от времени, а это все меняется. (5) Недавние дела 4 величайшего принцепса дают возможность оценить новое, великое, существенное. По этим причинам, как я и писал, сомневаюсь, посоветовать ли сейчас тебе то, что я тогда избрал для себя. Не сомневаюсь в том, что я должен был для твоего решения сообщить о том, как я поступил. Будь здоров.
28
Плиний Понтию1 привет.
Знаю, какая причина помешала тебе предупредить мой приезд в Кампанию 2; тебя нет, но переселился ты сюда целиком. Столько городской и деревенской снеди нанесли мне от твоего имени. Хоть это и бессовестно, но я все взял: (2) и твои меня просили взять, и я побоялся, что если не возьму, ты рассердишься и на меня и на них.
Впредь, однако, если у тебя меры не будет, она будет у меня. Я уже заявил твоим, что если они опять принесут столько же, то все заберут обратно. (3) Ты скажешь, что мне следует пользоваться твоим добром, как своим собственным: я и буду беречь его, как свое. Будь здоров.
29
Плиний Квадрату 1 привет.
Авидий Квиет2, очень меня любивший и — это меня радовало не меньше — хорошо обо мне думавший, много рассказывал мне о Тразее (он был с ним близок) и между прочим часто упоминал один его совет: вести дела друзей; дела, от которых отказывались, и такие, которые могут служить примером. (2) Почему дела друзей, это объяснения не требует. Почему те, от которых отказывались? Потому что тут ясно видны и мужество защитника и его великодушие. Почему служащие примером? Потому что очень важно, какой пример подан, хороший или плохой. (3) К этим делам я добавил бы (может быть, из честолюбия) дела громкие и прославленные. Справедливо, чтобы человек выступал иногда ради собственной доброй славы, т. е. вел бы свое собственное дело. Так как ты советовался со мной, то вот тебе круг деятельности, достойной и непритязательной.
(4) Я прекрасно знаю, что опыт и есть и считается лучшим учителем красноречия. Я вижу много людей дарования малого, вовсе необразованных3, которые, ведя дела, достигают, наконец, того, что хорошо их ведут. (5) Но я по опыту знаю, как справедливы слова или Поллиона 4 или приписанные Поллиону: "Хорошо ведя дела, я стал вести их часто; ведя часто, стал вести нехорошо". Привычка к одним и тем же занятиям вырабатывает умение, но не развивает способностей, внушает не уверенность в себе, но самодовольство. (6) Исократ считается великим оратором, хотя он никогда не выступал публично и по слабости голоса и по застенчивости. Читай же побольше, пиши, обдумывай, чтобы суметь говорить, когда захочешь; когда обязан будешь захотеть, заговоришь. (7) Я всегда придерживался этого правила, но иногда повиновался необходимости, которую разум учитывает. Я вел дела по приказу сената; они, по делению Тразеи, относились к числу служащих примером 5. (8) Я защищал жителей Бетики против Бебия Массы; спрашивалось, разрешать ли им расследование? Разрешили. Я защищал их опять, когда они подали жалобу на Цецилия Классика; спрашивалось, следует ли карать провинциалов как сотрудников и помощников проконсула; они были наказаны. (9) Я обвинял Мария Приска, который, будучи осужден за вымогательство, пытался воспользоваться законом мягким, но для его зверских преступлений оказалось мало даже его строгих пунктов, он был выслан. (10) Я спас Юлия Басса, человека очень хорошего, но слишком беспечного и неосторожного; его дело рассмотрели, и он остался в сенате. (11) Недавно я защищал Варена, просившего разрешить ему вызов свидетелей; разрешено.
Я желаю себе на будущее вести по приказу такие дела, которые я охотно вел бы и по доброй воле. Будь здоров.
30
Плиний Фабату1, тестю, привет.
Мы должны, клянусь Геркулесом, праздновать твой день рождения как свой собственный: наше веселье зависит от твоего; благодаря твоей ревностной заботе мы счастливы здесь и спокойны там. (2) Твоя Камиллианова усадьба2 в Кампании обветшала, но более ценные части ее сохранились в целости или чуть пострадали. (3) Постараемся поправить их как можно толковее. У меня много друзей, но, пожалуй, никого из тех, кого мы с тобой ищем и кого требуют обстоятельства 3. (4) Все это изнеженные горожане, а управление поместьем требует пообвыкшего в деревне, закаленного человека, которому сельский труд не кажется тяжелым, заботы по хозяйству противными, а одиночество мрачным. (5) Очень хорошо, что ты думаешь о Руфе: он ведь был близок с твоим сыном. Не знаю, однако, что он может тут сделать; что хочет как можно больше — верю. Будь здоров.
31
Плиний Корнелиану1 привет. Я был вызван нашим цезарем на совет в Центумцеллы (так зовется это место) 2. Удовольствие я получил большое: (2) так приятно наблюдать в государе справедливость, чувство достоинства, приветливость, тем более в уединении, где эти качества особенно раскрываются. Дела были разные3: достоинства судьи подвергались испытанию на множество ладов.
(3) Защищал себя Клавдий Аристон4, первый из эфесских граждан, благотворитель, не интриган, друг народа. Ему завидуют; люди противоположного склада натравили на него доносчика. Он был оправдан и отомщен. (4) На следующий день слушалось дело Галитты, виновной в прелюбодеянии. Она была замужем за военным трибуном, намеревавшимся искать магистратур5, и запятнала свое и мужнино достоинство любовью к центуриону. Муж написал наместнику провинции, а тот цезарю. (5) Цезарь, взвесив все доказательства, центуриона разжаловал и даже выслал6. Оставалось наказать другую сторону: такое преступление можно совершить только вдвоем. Муж, хотя его и порицали за долготерпение, медлил по любви к жене и даже после явного прелюбодеяния держал ее дома, словно довольствуясь тем, что соперник убран7. (6) Его убедили довести дело до конца и он против воли довел его. Осудить ее было неизбежно, если даже обвинитель и не хотел этого, она осуждена и наказана по Юлиеву закону8. Цезарь присовокупил к приговору имя центуриона и памятку о нарушении военной дисциплины, дабы не считали, что в случаях подобного рода следует обращаться непосредственно к нему.
(7) В третий день разбиралось дело (о нем много говорили и о нем шли разные слухи) о завещании Юлия Тирона: в одной части своей оно было несомненно подлинным, о другой говорили, что она поддельная. (8) Обвиняли в этом преступлении Семпрения Сенециона, римского всадника, и Эвритма, цезарева отпущенника и прокуратора. Наследники, когда цезарь был в Дакии, написали ему сообща письмо, прося произвести расследование9. (9) Он произвел его; вернувшись, назначил день, и когда некоторые наследники, как бы из уважения к Эвритму, решили отказаться от обвинения, произнес прекрасные слова: "Ни он не Поликлет 10, ни я не Нерон". Он согласился только на просьбу об отсрочке и по истечении срока приступил к слушанию дела. (10) От наследников явилось только два человека; они требовали принудительной явки всех наследников, ибо донос был сделан всеми, или разрешения себе бросить это дело11. (11) Цезарь произнес речь, полную достоинства и очень уместную. Когда же адвокат Сенециона и Эвритма сказал, что обвиняемые остаются под подозрением, если их не выслушают, воскликнул: "мне нет дела, остаются ли они под подозрением; остаюсь я". (12) И обернувшись к нам: "επιστήσατε3*, [3* поймите] что я должен сделать: эти ведь будут жаловаться, что им разрешено было не обвинять". И затем по решению совета велел объявить всем наследникам, чтобы они или продолжали дело, или же привели каждый убедительные причины отказа. В противном случае он обвинит их в клевете.
(13) Ты видишь, в каких важных и серьезных делах проводим мы день; отдых после них был приятнейший. Нас ежедневно приглашали к обеду — для принцепса скромному; иногда мы слушали музыку и декламации, иногда ночь проходила в приятнейшей беседе. (14) В последний день при разъезде нам вручены были подарки (так внимателен и добр цезарь). Но меня и важные дела и почетное участие в совете и прелесть непринужденного общения радовали так же, как само место.
(15) Очень красивая вилла 12 расположена среди зеленеющих полей высоко над морским берегом; тут в заливе как раз устраивают гавань. Левая сторона ее уже прочно укреплена, на правой работают. Прямо против входа в гавань поднимается остров, о который разбиваются волны; суда могут спокойно войти в гавань и с одной и с другой стороны. Остров этот подняли с искусством, заслуживающим внимания: широчайшая баржа подвезла ко входу в гавань огромные скалы; сброшенные одна на другую, они в силу собственной тяжести не сдвигаются с места и постепенно образуют нечто вроде дамбы; (17) над водой уже выдается каменная гряда, ударяясь о которую, волны, вздымаясь, разбиваются. Стоит грохот, море бело от пены. На скалы потом поставят столбы и с течением времени образуется как бы природой созданный остров. Эта гавань получит навсегда имя своего создателя13 и будет спасительным пристанищем, ибо берег этот на огромном пространстве лишен гаваней 14. Будь здоров.
32
Плиний Квинтилиану привет.
Сам ты человек невзыскательный и дочь свою воспитал так, как и подобает твоей дочери и внучке Тутилия, но она выходит замуж за человека прекраснейшего, Нония Целера1, на которого гражданские обязанности2 накладывают необходимость жить с некоторой роскошью. Поэтому дочери твоей, в соответствии с положением ее мужа, прибавь и одежды и прислуги. Достоинства это не прибавляет, но служит к нему как бы добавкой и украшением.
(2) Я знаю, что ты богато наделен душевными качествами и маловато материальными. Я притязаю на часть твоего бремени и как второй отец вношу для нашей девочки пятьдесят тысяч3. Я внес бы и больше, не будь уверен, что по скромности своей ты согласишься принять подарок только незначительный. Будь здоров.
33
Плиний Роману1 привет.
"Все уберите", сказал, "и прочь начатая работа"2 — пишешь ли, читаешь ли, — вели убрать, унести, получай мою речь; как то оружие, божественную (можно ли горделивее?), а на самом деле из моих речей хорошую: с меня достаточно состязаться с самим собой. (2) Она написана в защиту Аттии Вириолы3; примечательной ее делают и высокое положение истицы, и редкостный случай, могущий быть примером, и важность вопроса. Знатная женщина, жена претория, лишена наследства восьмидесятилетним отцом через одиннадцать дней после того, как, обезумев от любви, он ввел к себе в дом мачеху. Аттия требовала отцовское имущество в заседании четырех комиссий4. (3) Заседало сто, восемьдесят судей (их столько в четырех комиссиях). С обеих сторон· много адвокатов; для них множество скамей; густая толпа многими кругами охватывала широкое пространство для судей. Толпились около судей; на многих галереях базилики5 здесь женщины, там мужчины жадно старались услышать (это было трудно) и увидеть (это было легко). Напряженно ждут отца, напряженно дочери, напряженно и мачехи. (5) Дело решили по-разному: в двух комиссиях мы выиграли, в двух проиграли. Стоит отметить эту удивительную разницу, хотя и дело то же самое и судьи и адвокаты те же. И время — то же самое. (6) Случайно произошло то, что случаем не покажется: проиграла мачеха, получившая из наследства одну шестую, проиграл Субуран6, которого отец лишил наследства; с бесстыдством исключительным он требовал состояние чужого отца, не осмеливаясь просить у своего.
(7) Все это я изложил тебе, чтобы ты из письма узнал о том, о чем не мог узнать из речи, а затем (уж открою тебе свои уловки), чтобы ты охотнее читал речь, если тебе представится, что присутствуешь на суде, а не читаешь мою речь. Пусть она длинна, но я не отчаиваюсь: она понравится тебе как самая короткая. (8) Ей придают свежесть обилие фактов, остроумное ее деление, множество историй и разнообразие стиля. В ней много (никому не осмелился бы сказать, кроме тебя) страниц возвышенных, много колких, много деловитых. (9) Сильные и взволнованные места часто приходилось прерывать: надо было высчитывать и чуть что не требовать счетной доски с камешками7: суд центумвиров вдруг принимал облик домашнего суда.
(10) Я дал волю негодованию, гневу и печали; в этом крупном деле я пользовался, словно в открытом море, разным ветром. (11) Некоторые из моих товарищей считают: эта речь среди моих речей то же, что среди Демосфеновых υπερ Κτησιφωντος8; так ли это, тебе судить всего легче: ты все их держишь в памяти и можешь сравнивать с той, читая эту одну. Будь здоров.
34
Плиний Максиму1 привет.
Ты правильно сделал, пообещав гладиаторские игры нашим веронцам: они тебя с давних пор любят и уважают. Оттуда взял ты свою дорогую и прекрасную жену. Почтить ее память следовало или каким-либо сооружением или зрелищем, лучше всего этим, самым подходящим для поминок 2. (2) А затем, тебя о нем просили так единодушно, что отказать было бы жестокостью, а не свидетельством твердости твоих убеждений. И как хорошо, что ты в устройстве этих игр был так непринужденно щедр: в этом сказывается большая душа. (3) Желаю, чтобы африканские звери3, во множестве тобой закупленные, прибыли к назначенному дню. Если, однако, их задержит непогода, ты заслужил за них благодарность, ибо не от тебя зависело, выпустить их или нет. Будь здоров.
Примечания
Книга VI
Письмо 1
1 К Калестрию Тирону написаны VI.22; VII.16.23.32 и IX.5, близкий друг Плиния.
2 Пока я был за Падом...— т. е. за рекой По; имение Плиния за Ларием, в окрестностях Комо.
Письмо 2
1 Об Арриане Матуре см. I.2, прим. 1 в ΙΙΙ.2.2.
2 О Регуле см. I.5.1.
3 ...он бледнел, писал свои речи... — Бледнея от страха за свою речь; в противоположность небрежным адвокатам, тщательно в письменном виде подготовлял свои речи.
4 ...обводить краской то правый глаз, то левый... совещаться с гарусниками... — Непонятно, почему: может быть, Регул, как актер, хотел особенно выделить глаза; "большое значение имеет (для успеха речи) выражение лица, особенно глаза" (Квинт. XI. 3,72). Место истца было справа от судей, ответчика — слева. У Марциала вчерашний раб мушками заклеивает лоб, чтобы скрыть выжженные на нем клейма (2,29,9—10). Регул употреблял мушки по какому-то суеверию, нам неизвестному. — О его привычке советоваться с гарусниками см. II.20.
5 ...просил не ограничивать времени... — О времени для адвокатов см. I.20.11; IV.9.9.
6 ...при этом принцепсе... — т. е. при Траяне.
7 ...вошел в силу обычай просить и давать две или одну клепсидру... — Плиний говорит о гражданских делах, когда обе стороны, сговорившись с судьей, могли сами определить, сколько времени им нужно для их речей. Плиний однажды говорил у центумвиров не менее семи часов: IV.16.2. — Клепсидра — см. I.20, прим. 10.
Письмо 3
1 Вер — лицо не известное.
2 ...уход за именьицем, которое я подарил своей кормилице... цена его упала...— Где было это именьице, которое Плиний подарил своей кормилице? Большим оно, конечно, не было, но должно было включать и полевую землю, и виноградник (ср. имение Светония). Так как Плиний упоминает "землю и деревья" (а не лозы), то можно думать, что оно находилось в Цизальпинской Галлии, где обычным типом виноградника был виноградник с вьющимися по деревьям лозам. В упадок пришло от плохого хозяйничания, а не от стихийных бедствий. Кормилица была отпущенницей, так как имела право собственности.
Письмо 4
1 О Кальпурнии см. IV.1.1 и IV.19.
2 Никогда я так не жаловался на свои занятия...— Выступления в суде и участие в Совете принцепса. См. V.20; 6; 23; 31.
3 ...поправить свое здоровье... хорошо ли переносишь прелесть уединения... — Неизвестно, чем была больна Кальпурния и в каком месте Кампании нашла она отдых и уединение. Плиния, видимо, беспокоило и то, что эта "прелесть уединения", которую он так живо чувствовал, могла прийтись не по душе его молодой жене, и то, что она не сумеет соблюдать среди "роскошного изобилия" (Кампания была главной поставщицей фруктов на всю Италию) предписанной ей диеты.
Письмо 5
1 Урс — ближе не известен. Ему адресованы три письма о деле Варена: V.20; VI.5; 13 и, вероятно, VIII.9 — краткое письмо о своей занятости.
2 ...Лициний Непот... когда речь шла о совсем других делах, стал... пересматривать уже законченное дело. — Сенатор имел право сделать любое предложение (изложить свою sententia), хотя бы и не относящееся к порядку дня.
3 ...добавить... что право производить расследование и опрашивать свидетелей принадлежит как обвинителям, так и подсудимым.— Непот хочет внести изменения в законе о вымогательствах, подобно тому, как они были внесены в закон de ambitu (письмо 19) принцепсом. Он предлагает сенату проявить самостоятельность.
4 Ювентий Цельз — известный юрист, позднее советник императора Адриана; глава Прокулиановой школы права.
5 ...желали, чаще одному, но иногда и обоим, благосклонности цезаря.— Траяиу, следовательно, все будет доложено; обе стороны желают, конечно, его поддержки.
Письмо 6
1 Фундан — см. IV.15, прим. 1.
2 Юлий Назон, по-видимому, только начинал свой cursus honorum: искал квестуры, которая открывала двери сената. Известен только из писем Плиния; брат Юлия Авита.
3 ...победить которых и славно и трудно. — Это письмо свидетельствует о том, что в это время выборы сенатом происходили действительно несмотря на существование императорских кандидатов (sine repulsa et ambitu designandos. Тац. Анн. 1,13).
4 ...которых посещал и я. — Плиний назвал своих учителей: латинской риторики — Квинтилиана и греческой — Сацердота.
5 ...приобретал себе новых друзей, не забывал и старых. — Способ создания сторонников и покровителей в общественной и политической жизни.
6 ...моих маленьких произведений... — Плиний имеет в виду свои стихи.
7 ...раньше с братом, недавно утраченным. — О его смерти см. V.21; он уже был квесторием, т. е. был старше брата и мог помочь ему.
Письмо 7
1 Кальпурния — см. письмо 4 и прим. к нему.
Письмо 8
1 Приск — трудно определить, кто был этот Приск (несколько человек имеют это cognomen). Может быть это Новий Приск, консуляр, родственник Новия Максима.
2 Атилий Кресцент — был известен своим остроумием (I.9.8; II.14.2). Родом из Цисальпинской Галлии.
3 ...покой... — Слово quies имеет политическую окраску: человек, любящий "покой", желает не бездеятельной жизни, но такой политической карьеры, которая свободна от опасностей, грозящих карьере сенатора. Он предпочитает оставаться всадником, и его идеал — служба, на которую не влияют никакие политические пристрастия.
4 ...наш Максим. — Вероятно, Новий Максим, родственник Плиния, интересующийся литературой.
5 ...чтобы Атилий получил сполна не только свои деньги, но и проценты... — Максим собирался, видимо, вернуть долг, но не наросшие проценты. Требование Атилия было скорее порядка нравственного: требовать уплаты процентов по закону можно было только, если это было оговорено при заеме.
Письмо 9
1 Юлий Лазон — см. письмо 6.
Письмо 10
1 Лукцей Альбин — сенатор, родом из Испании. Вместе с Плинием обвинял Классика (III.9.7) и защищал Юлия Басса (IV.9.13).
2 ...в усадьбу моей тещи около Альсия...— Теща Плиния, Помпея Целерина, мать его первой или второй жены. Все ее имения находились в Этрурии; имение, принадлежавшее Вергинию Руфу, она купила у его наследников. — Альсий — старинный этрусский город на побережье, недалеко от Цере. Он лежал как раз на полпути между Римом и Центумцеллами, где Плиний заседал в Совете Траяна (письмо 31), и Плиний заехал в имение Целерины, возвращаясь в Рим.
3 Вергиний Руф — см. II.1, прим. 3.
4 Нерадив человек, которому поручено было об этом позаботиться.— Наследник, который, продав имение, не позаботился о могиле.
5 Юлий Виндекс — проконсул Нарбонской Галлии, поднял восстание против Нерона и был разбит Вергинием.
Письмо 11
1 Максим — трудно установить, какого Максима имел в виду Плиний.
2 Я был приглашен в совет префектом города... — Основной обязанностью префекта города как лица, которому Рим доверен, является охрана порядка и спокойствия. Его юрисдикции подлежат уголовные преступления, это спокойствие нарушающие или ему грозящие. Он мог произносить приговор один, мог собрать около себя Совет авторитетных людей.
3 О Салинаторе см. письмо 26; о Квадрате — VII.24. Оба принадлежали к высокой аристократии; позднее они были в числе приближенных императора Адриана. Когда Плиний писал это письмо, обоим было не больше 25 лет.
4 Отличная пара... большой талант и такой здравый смысл свойственны обоим. — Ср. плохого оратора (IV.7.4).
5 ...знатных юношей, ищущих прославить себя работой и занятиями. — Случай был, по-видимому, не частный. Ср. V.17.1; при Империи все больше и больше выдвигаются "новые люди", какими были Тацит и сам Плиний.
Письмо 12
1 О Фабате см. IV.1, прим. 1.
2 Виттий Приск — родственник консуляра Биттия Прокула, плиниева свойственника (IX.13.13).
3 ...писал "с открытым сердцем"... — Старик, расчетливый и скуповатый, упрекал, видимо, зятя за его неумение вести дела к выгоде для себя. См. VII.11.
Письмо 13
1 Об Урсе см. письмо 5, прим. 1.
2 Вифинцы... не угомонились. — Вифинцы, ободренные критикой, которой Непот подверг сенаторские постановления (письмо 5), обратились к консулам после заседания и по собственной инициативе пошли к Траяну, который старался не вмешиваться в дела, подведомственные сенату.
3 Клавдий Капитон — один из провинциальных депутатов.
4 Фронтон Катий — консул 96 г., адвокат и осторожный политик, вероятно патрон Марциала; защищал Мария Приска, Юлия Басса и Варена Руфа.
5 ...все должны подчиниться мнению большинства. — Непота обвиняли в пренебрежении именно этим требованием.
Письмо 14
1 О Маврике см. I.5, прим. 12.
2 Формии — см. III.14, прим. 3.
Письмо 15
1 О Воконии Романе см. I.5, прим. 1.
2 Пассен Павел.— На одной посвятительной надписи из Азизия стоит его имя полностью: С. Passenus Paulus Propertius Blaesus. ILS 2925.
3 Приск (его полное имя С. Octavius Tidius Fossianus L. Iavolenus Priscus) был так же, как Титий Аристон и Нератий Приск, замечательнейшим юристом того времени. Он был легатом в Британии и Нумидии, а после консульства в 86 г. правителем Верхней Германии и Сирии. Был участником Совета у Траяна; учил Юлиана Отступника.
4 Собираясь читать, он обратился к Приску... — Павел, собираясь читать свои стихи, обратился к самому уважаемому из присутствующих с вежливым вопросом о разрешении начать чтение. Приск по рассеянности ответил словами, уместными в другом случае, но в данном прозвучавшими комическим диссонансом.
Письмо 16
1 Письмо это было написано Тациту, чтобы доставить ему материал для некоторых глав его истории. Письма Плиния (это и 20) дают лучшее и самое правдивое описание катастрофы, погубившей Помпеи, Геркуланом и Стабии. Ср. рассказ Диона Кассия (66,21—24) с его подробностями из волшебных сказок. — О Плинии Старшем и его литературной деятельности см. III.5.
2 Дядя был в Мизене и лично командовал флотом. — Два римских флота — один стоял в Мизене, другой в Равенне — считались находящимися под командой императора, который передавал свою власть префектам всаднического звания. Судя по III.5.9, главная квартира флотской администрации находилась в Риме; обязанности префекта были не столько военными, сколько бюрократическими.
3 В девятый день до сентябрьских календ, часов около семи, мать моя показывает ему на облако, необычное по величине и по виду. — 24 августа, между 2 и 3 часами дня. "Облако" — так называемая "вулканическая пиния", действительно похожее на средиземноморскую пинию.
4 Он велит приготовить либурнику... — Легкое быстроходное суденышко, для которого моделью послужили пиратские галеры.
5 Ректина (имя редкое) — жена Тасция, друга Плиния Старшего; может быть, родственница Вокония Романа. Вероятно, в непосредственном соседстве с Везувием нападало так много пепла, что единственная дорога, шедшая берегом, стала непроезжей и непроходимой.
6 Он велел вывести квадриремы... — Большие суда с четырьмя рядами гребцов, на которые можно было посадить много людей.
7 На суда уже падал пепел... внезапно отмель и берег, доступ к которому прегражден. обвалом. — Везувий, как показали раскопки под Помпеями, выбрасывал сначала небольшие куски пемзы, величиной от горошины до грецкого ореха; камни диаметром в 30 см и больше попадаются очень редко; вслед за камнями стал падать пепел. Суда должны были идти сквозь дождь камней и пепла. — Отмель возникла в результате сейсмического подъема дна.
8 "...смелым в подмогу судьба" — поговорка, встречающаяся у Эсхила (Fragmenta tragicorum graecorum, с. 395, ср. "смелым бог владеет").
9 ...правь к Помпониану. Тот находился в Стабиях. — Может быть сын Помпония Секунда, друга и покровителя Плиния Старшего. — Стабии находились километрах в 30 от Мизена (считая по прямой линии морем).
10 Опасность еще не близкая... — Каменный дождь еще не достиг Стабий.
11 По другим местам день... — 25 августа; день после ночи, описанной в § 13—16.
12 Он встал... и тут же упал... — Плиний, страдавший, видимо, астмой (ею объясняется и его тяжелый храп, § 13), задохнулся от тяжелых сернистых паров: легкие были у него слабые. Подозрение в том, что он был убит собственными рабами (отголосок его сохранился у Светония), опровергается видом покойного, "похожего скорее на спящего, чем на умершего".
13 ...на третий день после того, который он видел в последний раз... — В соответствии с римским обычаем учитывать при счете дней день, с которого началось какое-то событие, и тот, когда оно завершилось, это было 26 августа.
14 Об извержении Везувия см.: R. Etienne. La vie quotidienne à Pompei. Paris, 1966, с. 23—37.
Письмо 17
1 Клавдий Реститут — сенатор, адвокат, выступавший в деле Классика против Плиния (III.9.16).
2 Двое или трое слушателей... сидели... даже не вставая, хотя бы потому, что устали сидеть. — Молчание могло быть знаком взволнованного, участливого внимания; здесь оно свидетельствовало о невнимании и скуке. — Вставали, чтобы выразить одобрение; здесь не вставали, даже устав сидеть.
3 ...безумие — потратить целый день...— Сам Плиний читал свои произведения по частям: см. III.18, прим. 5; VIII.21.4.
Письмо 18
1 Сабин — человек военный; занимаемая им должность неизвестна. Он патрон Фирма; любитель литературы (IX.18.2).
2 Фирм — маленький городок в Пицене.
3 ...их собственное великолепие.— Splendor: эпитет splendissima стал при империи обычным для колоний: Фирм после Союзнической войны стал называться муниципием, а после заселения его ветеранами при триумвирах получил имя "колонии".
Письмо 19
1 Мецилий Непот — сенатор; см. II.3.
2 "...кандидаты должны не задавать пиров, не посылать подарков, не давать денег на сохранение". — У ловка, с помощью которых обходили закон de ambitu.
3 Гомулл — см. IV.9, прим. 12 — Подобное же предложение было сделано после скандала с тайными выборами (IV.25) и по вопросу о вознаграждении адвокатов (V.13).
4 "...о домогательстве магистратур". — При Республике существовало много законов, направленных против подкупа избирателей; в 18 г. до н. э. они были объединены в Lex Iulia ambitus, о котором известно мало. По замечанию Модестина, "этот закон в Риме уже не действует, потому что назначение магистратов дело принцепса".
5 ...чтобы эти люди третью часть своих денег вкладывали в землю. — Мера эта имела в виду и уменьшение наличного капитала у кандидатов, и тем самым уменьшение возможностей подкупа.
Письмо 20
1 "Дух мой содрогается, о том вспоминая... все же начну". — Энеида 2, 12—13.
2 ...но в эту ночь... — В ночь на 26 августа, когда Плиний Старший был в Стабнях.
3 ...мне шел восемнадцатый год... — Плиний, следовательно, родился между 24.VIII.61 г. и 24.VIII.62 г.
4 ...продолжаю делать выписки. — Это был обычай Плиния Старшего, он приучил к такому чтению и племянника.
5 Уже первый час дня... — около 6—7 часов утра.
6 Выйдя за город, мы останавливаемся. — Они дошли до холма за городом, откуда открывался вид на мыс и остров Капри.
7 ...большинство объясняло, что... это последняя вечная ночь. — Стоики думали, что мир погибнет в огне. Мысль эта часто встречается у Сенеки. Слова из его трагедии "Фиест" (830) — параллель к словам Плиния: "трепещут, трепещут сердца в великом страхе, не суждено ли погибнуть всему в общем крушении; не скроет ли опять природа земли, море, огонь и яркие светила, движущиеся по небу, не погрузит ли вновь богов и людей в бесформенный хаос".
8 ...все со мной... гибнет: великое утешение в смертной участи. — Сенека. Naturales Questiones 6, 2, 9: "...если придется гибнуть, я погибну вместе с разрушающимся миром: не дозволено желать всеобщего бедствия, но великое утешение в смерти видеть, что и земля подлежит смерти".
9 ...наступил настоящий день... — 26 августа.
10 ...множество людей, обезумев от страха...— Сенека пишет, что после землетрясения 63 г. н. э. в Кампании были случаи помешательства.
11 ...пока не будет известий о дяде. — Тело Плиния Старшего нашли 26 августа, но известие об этом в те тревожные дни не дошло еще до Мизена.
Письмо 21
1 Каниний — см. I. 3, прим.1.
2 ...природа устала, истощена и ничего заслуживающего похвалы создать не может, — Ср. Тац. Анн. 3, 55: "...не все у прежних поколений лучше; в наше время создано много хорошего и такого, чему потомкам следует подражать". — О том, что природа истощена и обессилена, см. Лукреций 2, 1150; возражения Колумеллы "Сельское хозяйство" I, прим. 1—2; 2, 1, 1—4.
3 Вергилий Роман — ближе не известен.
4 Сейчас он... выступил с древней комедией... — Роман подражал скорее греческим мимиямбам Герода, чем латинским Лаберия. Что имел в виду Плиний, говоря о комедии, "написанной по образцу древней комедии"? Комедия в стиле Аристофана в Риме была невозможна.
5 ...пристойно пользовался вымышленными именами, уместно настоящими. — Следуя совету Марциала "соблюдать уважение даже к лицам, стоящим ниже" (Марциал I, предисловие).
Письмо 22
1 Калестрий Тирон — коллега Плиния по квестуре и претуре, проконсул Бетики, см. VI.1, прим.1.
2 И Бруттиан и Аттицин — лица неизвестные. Аттицин, "спутник" Бруттиана, был членом кружка близких друзей и знакомых, сопровождавших наместника в его провинцию. Обвинение наместника таким лицом считалось поступком крайне неблаговидным. Примечательно, что проконсул обращается за советом не в сенат, а к принцепсу. Дело разбиралось в "совете" Траяна, о котором см. письмо 31.
3 ...обвинил в своем преступлении друга. — Так как дальше говорится о том, что честность Бруттиана была установлена, то можно думать, что Аттицин старался обвинить Бруттиана в вымогательстве.
4 ...тебе, получившему провинцию... — Бетику.
Письмо 23
1 Триарий — неизвестный клиент Плиния.
2 "Ты — и не даром?" — Плиний никогда не брал денег за выступления в суде, см. V.13.8—9.
3 Кремуций Рузон — талантливый молодой адвокат, ученик Плиния — это все, что мы о нем знаем.
4 ...делать так с юношами из знатных семей... — Например, с Уммидием Квадратом и Фуском Салинатором (VI.11).
Письмо 24
1 Кальпурний Макр — консуляр, сенатор, может быть, уроженец Цизальпинской Галлии. Управлял Нижней Мезией в 109—12 гг., когда Плиний был в Вифинии.
2 ...комнату, выступающую над озером...— У Плиния в его вилле была тоже такая комната (IX.7.3).
3 Об Аррии см. III.16. О преданных женах см. VIII.5 и VIII.18. 8—10.
Письмо 25
1 Бебий Гиспан — может быть, префект вигилий (пожарников), ведший расследование по поводу исчезновения Робуста.
2 Робуст — лицо неизвестное. — Атилий Скавр — вероятно, брат близкого плиниева друга Атилия Крескента. — От Окрикула (городок в Этрурии) до Рима около одного дня пути.
3 Я добыл для него звание центуриона... — Центурионы набирались: 1) из старых, долго прослуживших солдат; 2) из членов муниципальной знати, которых по просьбе военачальника или какого-либо значительного лица император определял в центурионы.
4 ...подарил сорок тысяч сестерций... — Центурион должен был экипировать себя на собственные средства при скромной годовой "зарплате" в 3 600 сестерций.
Письмо 26
1 Юлий Урс Сервиан — один из ближайших помощников Траяна; трижды консул, легат Верхней Германии и Паннонии. Женат на сестре будущего императора Адриана, Домиции Павлине.
2 Знатная семья; почтеннейший отец... — Плиний называет себя "руководителем и учителем" (6.11) Фуска. Его отец был консулом, потом — наместником Азии в 98—102 гг.
3 ...когда мне доведется его детей, твоих внуков, принять... как собственных. — Плиний был близким другом Сервиана и его семьи, иначе говоря, был вовсе не так далек от правящих кругов, как думают некоторые.
Письмо 27
1 Веттений Север — консул 107 г.
2 ...что тебе.... сказать в честь принцепса. — В первое же после избрания заседание сената. Установился обычай, чтобы будущий консул в первой своей речи предлагал каким-либо образом почтить принцепса.
3 ...ничего не скрывая... — Современники Плиния словно по молчаливому уговору старались забыть прошлое: "да живем мы, оставшиеся в живых" (IХ.13.7).
4 Недавние дела...— окончательное покорение Дакии.
Письмо 28
1 О Понтии Аллифане см. V.14, прим. 1.
2 ...мой приезд в Кампанию... — Плиний, видимо, приехал на короткое время к жене и остановился в кампанском имении Понтия.
Письмо 29
1 Об Умидии Квадрате, юноше аристократического круга, которому покровительствовал Плиний, см. VI.11 и VI 1.24.2—3.
2 Авидий Квиет — родом из Фавенции, консул 93 г., друг Плутарха и Тразеи Пета. Тразея погиб в 66 г. (Тац. Анн. 16, 21); Квиет знал его и был членом его кружка совсем юношей.
3 ...много людей, дарования малого, вовсе необразованных... — Плиний имеет в виду Регула.
4 Об Азинии Поллионе см. V.3, прим. 4.
5 Я вел дела по приказу сената. Они... относились к числу служащих примером. — О деле Мария Приска, подавшем "спасительный пример строгости", см. II.11.1.
Письмо 30
1 О Фабате см. IV.1, прим. 1.
2 Твоя Камиллианова усадьба... — Названа по имени прежнего владельца. Фабат, которому, видимо, по возрасту было уже трудно выезжать на дальние расстояния, поручил инспекцию над своими имениями зятю. Кроме кампанского имения Плиний ревизовал и его владения под Америей (Умбрия). См. VIII.20.3.
3 У меня много друзей, но, пожалуй, никого из тех... кого требуют обстоятельства. — Хотел Фабат сдать поместье в аренду? или найти только толкового и опытного управляющего? Из текста не ясно.
Письмо 31
1 Корнелиан — всадник, крупная фигура в родном Бергамо.
2 Центумцеллы (ныне Civita Vecchia) не упоминают ни Плиний Старший, ни Страбон. И самый город и гавань были созданием Траяна. — Траян созывал свой "совет" (consilium) от случая к случаю и приглашал близких, доверенных людей, опытных администраторов и законников. Такие опытные юристы, как Титий Аристон и Яволен, были постоянными членами совета.
3 Дела были разные... — Ежедневно прослушивалось одно дело — до того часа, когда наступало время бани. Если Траян вставал так же рано, как Веспасиан, то "рабочий день" длился шесть-семь часов.
4 Клавдий Аристон. — Эфесские надписи неоднократно упоминают Аристона. Он был председателем Провинциального Совета в 90—95 гг. и опять в 110 г. и главным магистратом Эфеса. Его семья, как многие видные греческие семьи в М. Азии, получила римское гражданство от Клавдия или Нерона. О раздорах и интригах в малоазиатских городах см. X. 58; 81; 110 и речи Диона Хризостома.
5 ...военным трибуном, намеривавшимся искать магистратур... — Он принадлежал, следовательно, к сенаторскому сословию, почему наместник и направил жалобу оскорбленного мужа к принцепсу.
6 Цезарь... центуриона разжаловал и даже выслал. — Обычным наказанием за прелюбодеяние, совершенное солдатом, было разжалование. Плиний был, видимо, удивлен высылкой виновного: "даже выслал".
7 ...после явного прелюбодеяния держал ее дома, словно довольствуясь тем, что соперник убран. — Если муж, уличив жену в прелюбодеянии, не обращался в суд, то он сам подлежал обвинению в сводничестве. Если обвинение не было доказано, дело прекращалось. Тут муж вынужден был, подняв дело, довести его до конца.
8 ...она осуждена и наказана по Юлиеву закону. — Жена лишалась половины своего приданого, одной трети своего имущества и была высылаема на "остров". Высылка могла быть не пожизненной, но вторично выходить замуж было запрещено.
9 Юлий Тирон и Семпроний Сенецион — лица неизвестные. Тацит (Диал. 7, 1) пишет, что обвинения против императорских отпущенников и прокураторов рассматривал сам император.
10 О Поликлете см. Тац. Анн. 14.39.
11 ...они требовали принудительной явки всех наследников... или разрешения себе бросить это дело. — Они боятся встречного обвинения в calumnia (клевете), т. е. в бездоказательной, ни на чем не основанной жалобе.
12 Очень красивая вилла...— Систематические раскопки этой виллы произведены не были, хотя место ее было установлено уже в начале XIX в.
13 Эта гавань получит навсегда имя своего создателя.— Portus Traiani.
14 ...берег этот на огромном пространстве лишен гаваней.— От устья Тибра и до Геракловой гавани под Mons Argentarius в Этрурии не было ни одного порта.
Письмо 32
1 Ноний Целер — адвокат, ближе не известен.
2 ...гражданские обязанности...— Плиний разумеет адвокатскую практику в суде.
3 Я... как второй отец вношу для нашей девочки пятьдесят тысяч. — Ср. помощь Плиния центуриону (VI.25.2).
Письмо 33
1 Роман — см. I.5, прим. 1.
2 "Все уберите", сказал, "и прочь начатая работа"...— "Энеида" 8, 439. Эти слова говорит Вулкан, собираясь выковать оружие для Энея.
3 Аттия Вириола — сестра или племянница префекта претория в консуляра Аттия Субурана.
4 ...требовала отцовское имущество в заседании четырех комиссий. — О суде центумвиров см. I.5, прим. 5. Совместное заседание всех четырех комиссий было редкостью; каждая комиссия решала дело по-своему.
5 ...на многих галереях базилики... — Верхние открытые галереи Юлиевой базилики окружали открытое пространство, где заседали судьи.
6 Субуран — племянник или двоюродный брат Аттии Вириолы.
7 ...чуть что не требовать счетной доски с камешками...— Особый прибор для счета: доска с семью горизонтально или вертикально натянутыми шнурами; первый обозначал тысячи, второй — пять сотен; третий — сотни, четвертый — пять десятков и т. д. Вычисления производились с помощью камешков, передвигаемых по этим шнурам.
8 Эта речь среди моих речей то же, что среди Демосфеновых υπέρ Κτηδιφώντος. — Демосфену поручено было произнести надгробную речь над павшими в битве при Херонее. Ктесифонт предложил наградить за нее Демосфена золотым венком. Вождь македонской партии Эсхин выступил против этого предложения; дело затянулось на восемь лет, но Демосфен все же одержал победу своей речью "О венке" или "За Ктесифонта".
Письмо 34
1 Максим — сенатор, преторий, родом из Цисальпинской Галлии.
2 ...зрелищем... самым подходящим для поминок. — Гладиаторские игры возникали из поминок по умершим. Первоначально их и устраивали только как тризну.
3 Гладиаторы сражались не только друг с другом, но и со зверями. — "Африканские звери" — пантеры, львы.
Назад Вперед
|