Книга V

1

Плиний Аннию Северу ¹ привет.

Довелось мне получить скромный легат, но он мне приятнее самого большого. Почему приятнее самого большого? Галла², лишив наследства своего сына Асудия Куриана, оставила наследником меня, а в сонаследники назначила Сертория Севера, претория, и нескольких известных римских всадников. (2) Куриан стал просить, чтобы я отдал ему свою часть и этим примером помог бы ему; он обещал по тайному соглашению оставить ее мне³. (3) Я отвечал, что не в моих правилах делать одно открыто, а другое втайне, а кроме того одаривать человека состоятельного и бездетного чести не делает ⁴. А главное, если я отдам свою часть, ему это на пользу не будет: будет на пользу, если я отступлюсь ⁵. Я готов отступиться, если мне станет ясно, что он лишен наследства несправедливо⁶. (4) Он мне: "расследуй, пожалуйста". Я, немного помедлив, говорю: "хорошо! почему мне считать себя хуже, чем я тебе кажусь. Теперь, однако, запомни: у меня хватит твердости, если так подскажет совесть, высказаться за решение твоей матери". — (5) "Как ты захочешь. Ты ведь захочешь того, что справедливо".

Я пригласил на совет двух наиболее уважаемых тогда в Риме людей, Коррелия и Фронтина⁷; они уселись в моей комнате, я между ними. Куриан сказал все, что, по его мнению, говорило за него. (6) Я кратко ответил (никого другого не было, чтобы вступиться за честь умершей), затем удалился и объявил решение совета: "У матери твоей, Куриан, были основательные причины гневаться на тебя".

После этого он подал в суд центумвиров на всех наследников, кроме меня. (7) Приблизился день суда. Мои сонаследники хотели все уладить и сговориться с Курианом: в правоте дела они не сомневались, страшным было время. Боялись, как бы не выйти из суда центумвиров уголовными преступниками⁸; видели ведь, что так случалось со многими.

(8) А среди них были люди, которых можно было упрекнуть в дружбе с Гратиллой и Рустиком⁹. Меня попросили поговорить с Курианом.

(9) Мы встретились в храме Согласия¹⁰. "Если бы мать завещала тебе четвертую часть своего состояния, мог бы ты жаловаться? а если бы назначила наследником всего имущества, но израсходовала на легаты¹¹ столько, что у тебя больше четвертой части и не осталось? поэтому пусть с тебя будет довольно, если ты, лишенный наследства матерью, получишь четвертую часть его от ее наследников, а я к ней еще прибавлю. (10) Жалобы на меня ты не подавал, уже прошло два года, и я владею всем по праву пользования, но чтобы ты стал сговорчивее с моими сонаследниками, и уважение ко мне не обошлось тебе дорого, я предлагаю с моей стороны столько же". Наградой мне была не только спокойная совесть, но и добрая слава. (11) Этот самый Куриан оставил мне легат, и поступок мой (может, я льщу себе) отметил почетным определением, как достойный древних времен.

(12) Я написал тебе об этом потому, что я привык говорить с тобой как с самим собой обо всем, что меня радует или огорчает, а затем я подумал, что жестоко лишать такого любящего друга удовольствия, которое я испытываю сам. (13) Я ведь не настолько мудр, чтобы считать безразличным, получат ли признание и одобрение мои поступки, которые, по-моему, мне к чести. Будь здоров.

2

Плиний Кальпурнию Флакку¹ привет.

Я получил прекраснейших дроздов², счесться за которые не могу ни тем, что у меня есть в Лаврентинуме из города, ни тем, что есть в море: погода бурная³. (2) Поэтому ты получишь только письмо, от которого нет никакого толка, откровенно неблагодарное, притом от человека, даже не взявшего в пример при обмене подарками ловкого Диомеда⁴. Ты по своей доброте окажешь мне милость, особенно за признание в том, что ее не стою. Будь здоров.

3

Плиний Титию Аристону¹ привет.

Многие услуги твои были мне приятны и дороги, но больше всего одолжил ты меня своим решением не скрывать случившейся у тебя долгой и содержательной беседы о моих стихах. Она затянулась, потому что мнения оказались разные; были люди, которые не осуждали самих произведений, но по-дружески прямо упрекали меня за то, что я и писал такое и рецитировал².

(2) Я еще увеличу мою вину, ответив таким образом: "Я пишу иногда, да, пишу вольные стихи, я слушаю комедии, я и смотрю мимы, и читаю лириков, и понимаю поэтов, писавших во вкусе Сотада³. А еще я шучу, забавляюсь; все эти виды невинного отдыха можно охватить в одной формуле: "я — человек"".

(3) Я не огорчаюсь этим мнением о моей нравственности тех, кто, не зная, что такие стихи часто писали люди очень образованные, очень чистые и уважавшие себя, удивляются этим моим писаниям. (4) От тех же, кому известно, каким писателям я следую, я надеюсь легко получить разрешение заблудиться вместе с теми, подражание кому не только в серьезном, но и в пустяках стоит одобрения. (5) Побояться (я не назову никого из живых, чтобы не оказаться заподозренным в лести), что мне неприлично то, что было прилично Цицерону, Кальву, Азинию Поллиону, Мессале, Гортензию, Бруту, Сулле, Катуллу, Сцеволе, Сервию Сульпицию, Варрону, Торквату, нет Торкватам, Меммию, Лентулу Гетулику, Сенеке и нашему современнику Вергинию Руфу?⁴ Если недостаточно примера частных лиц, назову божественного Юлия, божественного Августа, Нерву, Тиберия, Нерона миную, хотя и знаю, что чистое не становится хуже, если иногда им займутся люди плохие; вообще же оно удел хороших: тут первыми надо поставить Вергилия, Корнелия Непота и предшественников их, Акция и Энния; они не сенаторы, но высота нравственного облика зависит не от звания⁵.

(7) Я, правда, рецитирую, а делали они это или нет, я не знаю. Но их удовлетворяла собственная оценка: у меня нет такой уверенности в себе, чтобы считать совершенным то, что мне нравится. (8) Рецитирую по следующим причинам: во-первых, автор из страха перед слушателями старательнее займется своими писаниями, а затем в местах для него самого сомнительных он поступит как бы по решению совета⁶.

(9) Много замечаний получит он от многих, а если и не получит, то он проникнет в мысли каждого, наблюдая за выражением лица, глаз, за кивками, движением руки, глухим шумом, молчанием; по этим явным признакам отличают настоящее суждение от любезных слов. (10) Поэтому, если кому-нибудь из присутствующих захочется прочесть то, что я рецитировал, он увидит кое-какие изменения или пропуски, сделанные, может быть, как раз по его суду, хотя сам он ничего мне и не говорил. (11) Я выступаю словно перед приглашенными к себе друзьями⁷; иметь большое число их многим во славу и никому не в укор. Будь здоров.

4

Плиний Юлию Валериану¹ привет.

Дело незначительное, но начало значительного. Соллерт², преторий, обратился к сенату за разрешением ему устроить у себя в имении рынок. Послы вицетинцев выступили против: адвокатом их был Тусцилий Номинат; дело отложили³. (2) На другое заседание сената вицетинцы явились без адвоката и заявили, что они обмануты, — оговорились ли они? действительно ли так думали? На вопрос претора Непота, кому поручили они свое дело, они ответили, что тому же, кому и раньше; на вопрос, выступал ли он даром, ответили, что за шесть тысяч; давали еще что-нибудь? сказали, что тысячу динариев⁴. Непот потребовал явки Номината. (3) Пока все, но насколько я могу предсказывать, дело пойдет далеко: в большинстве случаев стоит только тронуть, пошевелить — и пошло, пошло ползти все дальше и дальше.

(4) Ты навострил уши благодаря мне. Проси подольше, поумильнее, чтобы узнать остальное, если только ты сам раньше не явишься в Рим; предпочтешь все сам видеть, а не только читать об этом. Будь здоров.

5

Плиний Новию Максиму¹ привет.

Меня известили о смерти Г. Фанния²: известие это повергло меня в глубокую печаль, во-первых, потому, что я любил этого выдающегося, красноречивого человека, а затем я привык прислушиваться к его суждениям. Был он наблюдателен от природы, от опыта сведущ, правду резал напрямик. (2) И еще мучит меня несчастье, с ним случившееся: он умер со старым завещанием, в котором нет тех, кого он очень любил, и одарены люди, его ненавидевшие³. И это, впрочем, перенести можно; тяжелее то, что он оставил незаконченным прекрасное начинание. (3) Он был завален работой в суде, но находил время писать о последних днях людей, убитых или сосланных Нероном⁴, и уже закончил три книги, основательные, правдивые, по стилю среднее между историей и речью⁵. Он тем более хотел закончить остальные, что изданные читали и перечитывали. (4) Мне всегда кажется жестокой и преждевременной смерть тех, кто готовит нечто бессмертное. Люди, преданные наслаждениям, живут будто одним днем: кончилось сегодня — и нет причин жить, те, кто думает о будущих поколениях и хочет жить в своих произведениях, умирают всегда преждевременно, потому что смерть всегда обрывает у них что-то начатое. (5) Г. Фанний уже давно предчувствовал то, что случилось. Ему приснилось, что он в ночной тиши лежит в своей постели в позе занимающегося человека, а перед ним как обычно стоит ящик со свитками; вдруг, представилось ему, вошел Нерон, уселся на ложе, вынул первую уже опубликованную книгу о своих преступлениях, дочитал ее до самого конца, то же самое сделал со второй и третьей, а затем ушел. (6) Фанния в страхе истолковал это так: писание его закончится на той же книге, на которой и чтение Нерона. Это и сбылось⁶.

(7) Я ухожу мыслями в прошлое, и скорбное сожаление охватывает меня: сколько бессонных часов, сколько труда потратил он даром. И я представляю себе собственную смертность, свои писания. Не сомневаюсь, что и ты от тех же мыслей в страхе за свои незаконченные работы. (8) Постараемся же, пока нам дана жизнь, чтобы смерти досталось как можно меньше того, что она сможет уничтожить. Будь здоров.

6

Плиний Домицию Аполлинарию ¹ привет.

Я оценил твою заботливую любовь: услышав, что я собираюсь летом к себе в этрусское имение², ты уговариваешь меня не ехать, считая эти места нездоровыми. (2) Побережие Этрурии действительно заражено и губительно, но мое имение далеко отступило от моря: оно лежит у подножия Апеннин, а эти горы по климату самые здоровые. (3) А чтобы ты отложил всякий страх за меня, послушай, какой здесь мягкий климат, как расположена местность, сколько удобств в самой вилле. Тебе будет приятно слушать, а мне рассказывать.

(4) Зимой здесь очень холодно: мирты, маслины и прочие деревья, которые хорошо идут там, где всегда тепло, здесь не примутся; лавр растет и бывает даже очень красив, но порой гибнет, правда не чаще, чем у нас под Римом. (5) Лето удивительно мягкое, в воздухе всегда какое-то движение, чаще от ветерков, чем от ветров. (6) Поэтому многие доживают здесь до старости; ты увидишь молодых людей, чьи деды и прадеды еще живы; услышишь старые сказки и язык, которым говорили наши предки; ты почувствуешь здесь, что родился в другом веке.

(7) Общий вид местности прекрасный: представь себе огромный амфитеатр, такой, который может придумать только природа. Широко раскинувшаяся равнина опоясана горами, вершины которых покрыты высокими старыми рощами. (8) Охота там занятие обычное, дичь разнообразная. Дальше спускаются по горе леса, откуда берут листья на корм скоту³; между ними холмы с жирной почвой (если даже будешь искать здесь камни, вряд ли они попадутся), плодородием не уступающие полям на равнине; обильная жатва тут ничуть не хуже, только вызревает позднее. (9) Ниже по всему боковому склону сплошные, широко и далеко раскинувшиеся виноградники представляют вид однообразный; по краю они как бы окаймлены деревьями, по которым вьются лозы. (10) Дальше идут луга и поля — поля, которые могут поднять только очень крупные волы и самыми крепкими ралами; при первой вспашке из вязкой земли выворачиваются такие глыбы, что совсем их измельчить удается только при девятой⁴. (11) Луга в пестрых цветах с клевером и другими нежными травами, всегда мягкими, словно весенними: их питают непересыхающие источники, но даже там, где воды очень много, болот не бывает. Земля здесь со склоном, и вся вода, которую она получает, но не впитывает, стекает в Тибр. (12) Он пересекает поля, судоходен, и по нему везут в Рим и зерно и плоды, но только зимой и весной⁵; летом он мелеет, русло у него высыхает: назвать его полноводной рекой в это время нельзя, но по осени опять можно. (13) Ты получишь большое наслаждение, если оглядишь всю эту местность с горы; тебе покажется, что ты видишь не просто земельные угодия, а картину редкой красоты: куда ни обратишь глаза, они будут отдыхать на этом разнообразии, на этой упорядоченности.

(14) Усадьба расположена у подножия холма, но вид оттуда словно с вершины: холм поднимается так полого и постепенно, что ты оказываешься на вершине, даже не заметив подъема. Апеннины сзади и довольно далеко; оттуда в любой тихий и ясный день в усадьбу долетает ветер, но не пронизывающий и бурный, а словно уставший и обессиленный расстоянием. (15) Большая часть усадьбы смотрит на юг и словно приглашает солнце, летом с 6 утра, а зимой еще раньше в широкий, выступающий вперед портик⁶, куда выходит много комнат; есть по обычаю старины и атрий.

(16) Перед портиком цветник; разнообразного вида грядки разделены буксом; вниз от цветника спускается лужок, на котором одно против другого стоят деревца букса, которым придана форма зверей; под ними мягкий, я сказал бы, волнообразно струящийся аканф. (17) Вокруг дорожка, обсаженная низким, разнообразно подстриженным вечнозеленым кустарником, затем аллея в форме цирка, окаймленная буксом, по-разному подстриженным, и низенькими деревцами, задержанными в росте рукой садовника⁷. Все окружено глинобитной стеной; ее скрывает из вида, поднимаясь словно по ступеням, букс разного роста. (18) Дальше идет луг, не менее замечательный по природе своей, чем все описанное выше по искусству, с которым оно устроено; затем поля, много лугов и виноградные сады.

(19) Из портика, в самом начале его выступает столовая; из дверей ее видны край цветника, луга, широкий деревенский простор: из окон по одной стороне часть цветника и выступающие вперед постройки; из окон по другой — густолиственные купы деревьев на соседнем ипподроме. (20) Против середины портика, отступая назад, флигель⁸ с маленьким внутренним двориком, осененным четырьмя платанами; между ними фонтан, переполняющий мраморный бассейн, освежает платаны и траву под ними мелкой водяной пылью. (21) В этом помещении есть спальня, куда не проникают ни свет, ни звук; рядом обычная столовая, где обедают в дружеском кругу; она смотрит на дворик, портик и на все то, на что и портик. (22) Есть и другая спальня, в которой от соседнего платана стоит зеленый полумрак; она отделена мраморными панелями: живопись, изображающая ветвистые деревья и птиц на ветвях⁹, не уступает в красоте мрамору. (23) Тут есть маленький ключ, вода которого с очень приятным ропотом падает через множество трубочек в чашу¹⁰.

В углу портика напротив триклиния очень большая комната; одними окнами она глядит на цветник, другими на луг. Под окнами водоем, радующий глаз и слух. (24) Струя воды, низвергаясь сверху, падает вся в белой пене в это мраморное вместилище. Эта комната зимой самая теплая; она залита солнцем, (25) и рядом с ней гипокауст: в пасмурные дни впускаешь горячий воздух, и он греет вместо солнца. Потом просторная веселая раздевальня, дальше комнатка с большим прохладным бассейном. Если захочешь поплавать на просторе или в воде более теплой, то на площадке есть водоем, а рядом колодезь, из которого можешь облиться, если тепло надоест. (26) К этой комнатке примыкает средняя, где солнце всегда готово приветить тебя; в кальдарии его еще больше (он выдвинут вперед): там три ванны, к которым спускаешься по ступенькам; две из них на солнце, третья в стороне от солнца, но не от света. (27) Над раздевальней площадка, где одновременно разные группы могут заниматься разными упражнениями¹¹. Недалеко от бани лестницы, ведущие в криптопортик¹², но еще раньше к трем флигелям: один обращен к тому дворику с четырьмя платанами, другой к лугу, третий поднимается над виноградниками и смотрит в разные стороны света.

(28) В начале криптопортика из него выдвинулась комната и глядит на ипподром, на виноградники и горы; рядом с ней другая, открытая солнцу, особенно зимнему; тут же флигель — звено, соединяющее ипподром с виллой. Вот вид спереди.

(29) Сбоку на возвышении летний криптопортик; он не то что смотрит на виноградники, а вплотную к ним подходит; в середине его столовая, куда проникает здоровый ветер с апеннинских долин; сзади через очень широкие окна видны прямо виноградники, из дверей видны они же, но через криптопортик. (30) С той стороны столовой, где нет окон, устроена лестница, ее не видно, и по ней приносится все необходимое для обеда. В конце спальня, из которой окинуть взором самый криптопортик не менее приятно, чем виноградники. Под ним находится полуподвальный криптопортик; летом в нем стоит холод; воздуха в нем довольно, доступа ветрам нет, да их и не нужно. (31) За обоими криптопортиками от столовой идет портик, где до полудня холодно, а на склоне дня тепло. К нему примыкают два флигеля: в одном четыре комнаты, в другом три; солнце по ходу своему и освещает их, и оставляет в тени.

(32) Эта планировка и эти удобные помещения ничто перед ипподромом. Он весь на виду, и вошедшие сразу и целиком охватывают его взглядом. Он обсажен платанами, а их увивает плющ, и они зеленеют своей листвой вверху и чужой внизу. Плющ пробирается по стволу и ветвям и, перекидываясь с дерева на дерево, соединяет платаны; между ними низенький букс; букс с наружной стороны обсажен лавром, добавляющим свою тень к тени платанов. (33) Прямая широкая дорожка вдоль ипподрома в конце его изгибается по полукругу; его окружают кипарисы; от них ложится густая черная тень; дорожки, идущие внутри кругами, залиты светом; (34) тут растут розы, тут прохладно в тени и приятно на солнце. Кривая дорожка, опоясывающая пестрое многообразие этого полукруга, выпрямляется, но теперь она уже не одна: множество дорожек идет внутри ипподрома, отделяясь одна от другой буксом; тут в одном месте лужайка, (35) в другом посадки букса, подрезанного на множество ладов: иногда в форме букв, из которых складывается имя хозяина или искусника-садовода; тут он стоит в виде милевых столбов; там ему придан вид фруктовых деревьев: в изысканнейшем парке вдруг появляется некое подобие деревенского сада. Посередине украшением ипподрому служат посаженные с обеих сторон низенькие платаны. (36) За ними волнами ходит гибкий аканф, затем букс, подрезанный во множестве разных форм и имен. Там, где начало ипподрома, беседка с мраморной белой полукруглой скамьей; ее затеняет виноградная лоза, которую поддерживают четыре колонки Каристского мрамора¹³; из скамьи, словно под тяжестью возлежащих, по трубочкам течет в каменную чашу вода; чаша вделана в изящную мраморную доску стола; вода, регулируемая скрытым механизмом, наполняет ее, никогда не переливаясь через край. (37) Посуду с кушаниями тяжелыми ставят по ее краям; легкая плавает кругом¹⁴ на игрушечных корабликах и птичках. Напротив фонтан, который выбрасывает воду и поглощает ее; взметнувшись вверх, она падает обратно; посредством соединенных между собой отверстий она то поглощается, то поднимается вверх. Около беседки, напротив нее, комната; это соседство делает еще краше и беседку и комнату. (38) Комната сверкает мрамором; двери открываются в зелень листвы; из одних окон смотришь вверх на зеленый склон, из других вниз. Маленькая, выступающая вперед веранда кажется частью той же самой комнаты и особой комнатой. Здесь стоит ложе, окна есть со всех сторон, но в комнате полумрак от тени: (39) роскошная лоза, захватив всю крышу, поднимается до самого конька. Ты лежишь там словно в лесу, только не чувствуешь, как в лесу, дождя. (40) Тут есть фонтан, вода в котором то появляется, то иссякает. В парке всюду расставлены мраморные скамьи, на которых, устав от ходьбы, отдыхают, как в спальне. Около скамей фонтанчики. По всему ипподрому журчат ручьи, текущие туда, куда их направила рука садовника; они поливают то одну часть парка, то другую, а иногда весь парк целиком.

Я бы многое пропустил, чтобы не показаться болтливым, но я поставил целью обойти с тобой в этом письме все уголки. (41) Я не боялся, что ты устанешь читать о том, на что можно глядеть не уставая, тем более, что при желании ты можешь передохнуть и отложить письмо. А кроме того я отдался своей любви: я люблю то, что почти целиком создал сам или что усовершенствовал. (42) А главное (почему не открыть тебе свою мысль, правильную или ошибочную?), я считаю первой обязанностью писателя прочесть свое заглавие и не раз спросить себя, о чем он собирается писать. Если он крепко держится своего сюжета, длиннот у него не будет, и их окажется множество, если он станет что-то еще набирать и притягивать. (43) Ты видишь, в скольких стихах Гомер, в скольких Вергилий описывают оружие — один Энея, а другой Ахилла¹⁵ — оба они кратки, ибо заняты выполнением задуманного. Ты видишь, что Арат¹⁶ не пропускает самых маленьких звезд и о них рассказывает и, однако, лишнего у него нет: он не отклоняется в сторону и работает над своей темой. (44) Так же и мы, "если малое можно сравнивать с большим"¹⁷: если, пытаясь представить твоим глазам свою виллу, мы не говорим ничего, не относящегося к теме, то велико не письмо, занятое описанием, а вилла — предмет этого описания.

Вернемся, однако, к началу: да не упрекнут меня за слишком длинное отступление, справедливо обвиняя в нарушении собственного правила. (45) Я привел тебе причины, по которым предпочитаю мое этрусское поместье виллам под Тускулом, Тибуром и Пренесте¹⁸. Кроме того, о чем я уже сказал, отдых здесь вернее, глубже и полнее; тога вовсе не нужна, по соседству никого, кто бы пригласил к себе; всюду мир и покой вдобавок к здоровой местности, ясному небу, прозрачному воздуху. (46) Там я здоровее всего и душой и телом: занятиями я укрепляю душу, охотой — тело. Мои люди¹⁹ нигде не чувствуют себя лучше: до сих пор из тех, кого я поселил здесь, я не потерял ни одного (в добрый час сказать). Да сохранят мне только боги и на будущее эту радость и добрую славу этому месту. Будь здоров.

7

Плиний Кальвизию Руфу¹ привет.

Известно, что город нельзя ни назначить наследником, ни что-то ему выделить. Сатурнин², оставив нас наследниками, завещал нашему городу четвертую часть своего состояния, а затем вместо этой части выделил четыреста тысяч. Распоряжение это, если считаться с тем, что говорит закон, не имеет никакой силы; если с волей умершего — то оно имеет всю силу закона. (2) Для меня же воля умершего (боюсь, как встретят мои слова опытные законоведы) ³ важнее закона, а желание его одарить наш родной город и тем более. (3) Неужели городу, которому я выделил своих миллион шестьсот тысяч сестерций, я откажу в четырехстах тысячах, составляющих чуть больше трети этого случайного дохода?

Я знаю, ты не возмутишься моим решением: ты ведь любишь этот самый город как хороший его уроженец. (4) Пожалуйста, на ближайшем собрании декурионов укажи им на закон, но мимоходом, не подчеркивая, и затем добавь, что мы им предлагаем четыреста тысяч, выделенных Сатурнином: это его дар, его щедрота; пусть нас называют только исполнителями его воли.

(5) Я не потрудился писать официально, памятуя, что ты и по долгу дружбы и по собственной рассудительности обязан и можешь действовать за нас обоих, а затем я побоялся, что покажется, будто я сбился в письме с того умеренного тона, который тебе легко сохранить в речи: (6) тут многое скажут и выражение лица, и жесты, и самый голос; письму отказано в этих пособниках; оно целиком предоставлено зложелательству истолкователей. Будь здоров.

8

Плиний Титинию Капитону¹ привет.

Ты уговариваешь меня заняться историей, и уговариваешь не один: многие часто убеждали меня в том же, и я сам этого хочу — не по уверенности, что напишу хорошо (думать так, не испытав своих сил, безрассудно), а потому, что, по-моему, так прекрасно не допустить, чтобы бесследно исчезли люди, которым должна быть уготована вечность. И хорошо вместе с их добрым именем пронести сквозь века и свое. (2) Ни о чем я так не мечтаю, ничего так страстно не хочу, как длительного существования²; что достойнее человека, особенно если за ним нет никакой вины и он не боится памяти потомков. (3) Днями и ночами думаю я:

этого только и хочу; а это уже превышает мои желания —

Достаточно того, что обещает, пожалуй, одна история. (4) Речи и стихи доставляют удовольствие, если они совершенны; историю, как бы она ни была написана, читать приятно. Люди по природе своей любознательны; и ничем не прикрашенное знакомство с фактами прельщает даже тех, кто с удовольствием слушает болтливые небылицы.

Меня влечет к этой работе семейный пример. (5) Мой дядя, он же и мой приемный отец, писал — и с большим тщанием — сочинения по истории⁵. Мудрые люди говорят, что хорошо и почтенно идти по стопам предков, если, конечно, они шли прямым путем. (6) Почему же я медлю? я вел большие и важные дела; свои судебные речи, хотя больших надежд я на них и не возлагаю⁶, я решил пересмотреть: если я их окончательно не доработаю, весь мой труд погибнет вместе со мной. (7) Если ты рассчитываешь на потомков, то для них недоделанное — то же самое, что не начатое. Скажешь: "ты можешь одновременно и пересматривать свои речи и писать историю". Если бы! и то и другое дело так трудно, что и с одним справиться уже хорошо.

(8) С девятнадцати лет я стал выступать на форуме, но и сейчас как в тумане вижу, чем должен быть оратор. (9) И к этому бремени добавить еще новое? История и речь имеют много общего, но это как будто общее так различно! и одна и другая рассказывают, но рассказывают о разном: речь — о мелком, грязном, повседневном; история — о событиях отдаленных, ярких, героических; (10) речь обнажает кости, мускулы, нервы; история показывает живое существо в красоте и силе; речь нравится особенной силой, горечью, напористостью; история — спокойно текущим, увлекательным рассказом. У них разный подбор слов, разный тон, разное построение⁷. (11) И самое существенное, что у тебя в руках: κτημα ¹*⁸, [¹* приобретение] говоря словами Фукидида, или αγώνισμα.²*? [²* состязание] Первое — это история, второе — речь.

Поэтому я не соглашаюсь объединить занятия двумя предметами несходными, разными в силу самой своей значимости. Я боюсь, что в смятении от этой путаницы я скажу здесь то, что следовало там, и потому, говоря привычным мне языком, я прошу отсрочить дело.

(12) А ты пока что думай, каким временем мне лучше всего заняться? древним, о котором другие уже писали? они все исследовали, но сопоставить их очень трудно⁹. Новым, нетронутым? Обижаться будут тяжко¹⁰, поблагодарят еле-еле. (13) Не говоря о том, что при такой нравственной испорченности обвинять придется больше, чем хвалить. О тебе скажут, что ты скуп на похвалы и очень щедр на обвинения, хотя бы ты и воздавал хвалу полностью, и обвинял весьма сдержанно. (14). Это, впрочем, меня не остановит: у меня хватает мужества говорить правду.

Прошу тебя, выровняй мне дорогу к работе, которую советуешь, выбери тему, чтобы не возникло оснований для новой задержки и промедления, когда я уже приготовлюсь писать.

9

Плиний Семпронию Руфу¹ привет.

Я спустился в Юлиеву Базилику послушать, кому я буду отвечать в ближайшую комперендинацию².

(2) По местам сидели судьи, пришли децемвиры, всюду на глаза попадались адвокаты — царит молчание. И вдруг сообщение от претора: центумвиры³ распущены, заседание откладывается, и я облегченно вздыхаю, потому что никогда не чувствую себя настолько подготовленным, чтобы не радоваться отсрочке. (3) Виной отсрочки претор Непот, председатель в уголовном суде: он издал краткий эдикт, в котором напоминал обвинителям и подсудимым, что он будет следить за выполнением сенатского постановления. К эдикту это постановление приложено: велено всем лицам, заинтересованным в деле, до начало его принести клятву, что они никому из адвокатов за его выступление ничего не дали, не пообещали, ничем себя не обеспечили.

Этими словами и еще тысячей других запрещалось и продавать и покупать адвокатские выступления ⁴; по окончании дела разрешалось дать не больше десяти тысяч. (5) Претор, председательствующий в суде центумвиров, взволнованный этим поступком Непота, дал нам отдохнуть, собираясь пораздумать, не последовать ли ему его примеру.

(6) По всему городу Непота за его указ и рвут на части и хвалят. Многие: "нашли, кто кривое выпрямит! что? до него преторов не было? кто он такой, чтобы исправлять нравы общества!" Другие наоборот: "очень правильно сделал, перед началом магистратуры изучил законы, прочел сенатские постановления, уничтожил гнусные сделки; не потерпел низкой торговли прекрасным". (7) Всюду слышны такие речи; исход дела определит победу той или другой стороны. Несправедливо, конечно, но так уж повелось, что в зависимости от успеха или неудачи те же самые решения или признают хорошими, или осуждают как плохие. Поэтому обычно одни и те же поступки определяют как рвение и как тщеславие, как щедрость и как безумие. Будь здоров.

10

Плиний Светонию Транквиллу ¹ привет.

Избавь мои гендекасиллабы от упреков в нечестности: они ведь обещали нашим общим друзьям твои писания²! К ним ежедневно взывают, требуют, грозят судом. (2) Я и сам не тороплюсь с изданием своих работ, но ты превзошел всю мою медлительность. Так вот! Хватит пережидать, а то как бы эти твои книги, которые мои гендекасиллабы не могут у тебя выманить лаской, не вырвали бранью хромые ямбы³. Произведению вполне законченному дальнейшая отделка ничего не прибавит, а только что-то отнимет. Дай мне, наконец, увидеть заглавие твоей книги, услышать, что ее переписывают, что свитки моего Транквилла продаются! Наша взаимная любовь по справедливости требует, чтобы я так же радовался за тебя, как ты за меня. Будь здоров.

11

Плиний Кальпурнию Фабату¹ привет.

Я получил твои письма, из которых узнал, что ты посвятил прекраснейший портик от имени сына и своего собственного. На следующий день ты пообещал деньги на украшение дверей: завершил новой щедротой первую².

(2) Я радуюсь, во-первых, и твоей славе, отблеск которой падает и на меня — мы ведь в свойстве; и тому, что память о моем тесте продлят прекрасные сооружения; радуюсь на благоденствие нашего родного города. Мне приятна чья бы то ни было забота о нем, но твоя особенно отрадна.

(3) Молю богов, да посылают они тебе такие желания, да продлят ради них твою жизнь на долгое-долгое время. Я вижу, что будет дальше: по завершении недавнего твоего обета ты дашь новый: первая щедрота ведет за собой следующие; чем больше оказываешь их, тем больше понимаешь, как прекрасна щедрость. Будь здоров.

12

Плиний Теренцию Скавру¹ привет.

Собираясь прочесть речь, которую думаю опубликовать, я пригласил нескольких человек, чтобы было кого бояться: небольшое число людей, от которых услышу правду. У меня два основания для рецитации: во-первых, из страха перед слушателями я особенно постараюсь; во-вторых, меня поправят, если где-то пристрастие к своему творению меня подведет².

(2) Я получил то, чего искал; нашел тех, кто поделился со мной богатством своего разумения, а кроме того и сам я отметил что подлежит исправлению. (3) Книгу, тебе посланную, я исправил. (3) Тему ее ты узнаешь по заглавию; остальное из самой книги; тебе уже сейчас надлежит так с ней освоиться, чтобы понимать без предисловия. (4) Напиши мне, пожалуйста, что ты думаешь о ней в целом и об отдельных ее частях. В зависимости от твоего суждения я ее или осторожно придержу, или уверенно решусь издать. Будь здоров.

13¹

Плиний Валериану привет.

И ты просишь, и я обещал тебе написать, чем кончился вызов Непотом в суд Тусцилия Номината.

Номинат явился и защищал себя сам, хотя никто его и не обвинял. Послы вицетинцев на него вовсе не нажимали, а скорее даже помогли. (2) Вот сущность его защиты: он как адвокат честен, ему не хватило мужества; он пришел с намерением вести дело, и его даже видели в курии, но затем, насмерть перепуганный словами друзей, он отступился: его уговаривали не сопротивляться так упорно, особенно в сенате, желанию сенатора, отстаивавшего уже не рынок, а как бы свое влияние, доброе имя, достоинство; в противном случае ему очень скоро придется плохо. (3) Его приветствовали и одобрили — немногие, правда. К речи своей он добавлял мольбы и потоки слез; опытный оратор, он постарался всей своей речью создать такое впечатление, будто он не защищается, а просит милости²: это располагает к говорящему, и это вернее.

(4) Его оправдали по предложению консула будущего года Афрания Декстра³. Вот сущность его речи: было бы, конечно, лучше, если бы Номинат довел дело вицетинцев до конца с той же смелостью, с какой начал, но так как поступок его совершен не с целью обмана, и он не допустил ничего, требующего наказания, то его следует оправдать, оговорив, что он вернет вицетинцам полученное от них. (5) Все согласились, кроме Флавия Апра⁴. Он предложил запретить Номинату в течение пяти лет заниматься адвокатурой и хотя никого не привлек к себе своим авторитетом, но твердо стоял на своем и даже, приведя закон о сенате, заставил Декстра, первым подавшего другое предложение, поклясться, что предложение это не во вред государству⁵. (6) Этим, хотя и законным его требованием некоторые возмущались: Апр как будто укорил Декстра в лести.

Прежде, однако, чем стали подавать мнения, Нигрин⁶, народный трибун, произнес красноречивую и содержательную речь: он жаловался, что адвокаты превратили свои выступления в доходную статью, что они за деньги сговариваются с противной стороной, объединяются для ведения тяжб и считают славным делом, раздевая сограждан, крепко и верно наживаться⁷. (7) Он прочел главы законов, напомнил сенатские постановления и в конце сказал: так как законами и сенатскими постановлениями пренебрегают, то надо просить принцепса положить конец таким злоупотреблениям⁸. (8) Через несколько дней указ принцепса, в меру строгий; ты его прочтешь, он есть в официальных сообщениях⁹.

Как я радуюсь, что, ведя дела, я не только ни о чем не уславливался, но всегда отказывался от всяких подарков, даже самых маленьких. (9) Следует избегать всего, что не честно, и не потому, что оно не дозволено, а потому, что этого стыдно. И приятно видеть официально запрещенным то, чего сам себе никогда не разрешал. (10) Это мое правило, пожалуй, да нет, несомненно его не будут хвалить и славить, так как все будут вынуждены делать то, что я делал добровольно, но пока что я наслаждаюсь, когда одни величают меня провидцем, а другие в шутку твердят, что пришел конец моим грабежам и моей жадности. Будь здоров.

14

Плиний Понтию Аллифану¹ привет.

Я отдыхал в родном городе, когда получил известие о том, что Корнут Тертулл² назначен куратором Эмилиевой дороги³. (2) Не могу выразить, как я рад за него и за себя. За него потому, что пусть он лишен всякого честолюбия, но ему, конечно, приятен почет, тем более, что он его и не искал; за себя потому, что моя должность⁴ мне особенно приятна с тех пор, как Корнут получил равную ей. (3) Приятнее не превзойти званием хороших людей, а сравняться с ними.

А кто лучше, кто чище Корнута? Кто по всем своим добрым качествам так похож на римлянина старого закала? мне это известно не по слухам (хотя он заслуженно пользуется самой доброй славой), но по большому длительному опыту. (4) Мы заодно любим и заодно любили всех наших достойных современников и современниц⁵: эти общие дружеские связи соединили нас тесной близостью. (5) Связала нас и государственная служба: он, как ты знаешь, был моим, словно у богов вымоленным коллегой и по префектуре эрария⁶ и по консулату. Тогда-то я основательно разглядел, что это за человек; я следовал за ним как за учителем, и почитал, как отца: он заслуживал этого не по своему зрелому возрасту⁷, а по совершенству жизни. (6) Потому я и поздравляю как его, так и себя; поздравляю не только как частное лицо, но и от государства: нравственная высота, наконец, ведет не к гибели, как раньше⁸, а к почестям.

(7) Я растяну это письмо до бесконечности, если дам волю своей радости. Обращаюсь к занятиям, за которыми меня застало это известие. (8) Я был со своим тестем и теткой жены, был с друзьями, по которым стосковался, обходил поля, выслушивал бесчисленные жалобы селян, читал отчеты — неохотно и бегло (я посвящен литературе иного рода) ⁹ — и начинал уже готовиться к путешествию: (9) отпуск мой ограничен, а известие о должности Корнута напомнило мне о моей.

Очень хочу, чтобы тебя к этому времени отпустила твоя Кампания; пусть по моем возвращении в город не пропадет и дня для нашего общения. Будь здоров.

15

Плиний Аррию Антонину ¹ привет.

Лучше всего вижу я, как хороши твои стихи, когда я стараюсь с ними сравняться. Художники изображают лицо, совершенное по красоте, обычно хуже, чем оно есть, так и я оказываюсь далеко ниже оригинала. (2) И я очень уговариваю тебя, создай как можно больше такого, с чем все пожелают сравняться, но никто или очень немногие смогут. Будь здоров.

16

Плиний Эфулану Марцеллину¹ привет.

Пишу тебе в глубокой печали: младшая дочь нашего Фундана² умерла. Я не видел такой милой девочки, более достойной не то что долгой жизни, а почти бессмертия.

(2) Ей не исполнилось еще и 14 лет, но в ней были благоразумие старухи, серьезность матроны и в то же время прелесть девочки вместе с девической скромностью. (3) Как она бросалась на шею отцу! Как ласково и застенчиво обнимала нас, друзей отца! как любила своих нянек, педагогов, учителей — каждого за его службу ей³! как усердно занималась чтением, как понимала прочитанное! как скромно и осмотрительно шутила! Как спокойно, терпеливо, даже стойко переносила она последнюю болезнь! слушалась врачей, уговаривала сестер и отца⁴; ослабев физически, поддерживала себя силой духа. (5) Эта сила оставалась у нее до самого конца: ее не сломали ни длительная болезнь, ни страх смерти. Тем более у нас причин тосковать и скорбеть о ней. (6) Печальная, горестная кончина! Несправедливее самой смерти была ее несвоевременность! Она была уже просватана за редкого юношу⁵, уже был назначен день свадьбы, мы были приглашены. (7) Какой скорбью сменилась эта радость! Не могу выразить словами, какую рану нанесло душе моей известие, что сам Фундан распорядился истратить на ладан, мази и благовония все деньги, которые назначил выдать на одежды, жемчуга и драгоценности (печаль изобретательна на скорбные выдумки). (8) Он образован и мудр, как человек с ранней юности погруженный в занятия философией, но сейчас все, что он часто слышал и повторял сам, потеряло силу; в его душе живет только отцовская любовь; остальные добродетели в изгнании. (9) Ты простишь ему и даже похвалишь, подумав о том, что он потерял. Он потерял дочь, которая походила на него и нравом, и лицом, и выражением, была прямо его копией.

(10) Поэтому, если ты будешь писать ему о его печали, такой законной, то ты не читай ему наставлений и не говори громких слов, а утешь его мягко, по-человечески. Время постарается над тем, чтобы он к тебе прислушался. (11) Открытая рана боится прикосновения врачующей руки, потом терпит ее и, наконец, требует; так и, свежая душевная боль отталкивает утешения и бежит от них, но затем их хочет и успокаивается от добрых ласковых слов. Будь здоров.

17

Плиний Вестрицию Спуринне ¹ привет.

Я знаю, как ты поощряешь благородные стремления, как ты радуешься, если знатные юноши² делают что-то достойное их предков. Поэтому я и тороплюсь сообщить тебе, что я был сегодня среди слушателей Кальпурния Пизона³.

(2) Он рецитировал стихи о καταστερισμων⁴, тема обширная, требующая знаний. Он разработал ее в элегических дистихах⁵, нежных, текущих плавно и без запинок, иногда торжественных, по требованию данного места. Он то парил высоко, то опускался на землю: эти переходы, всегда уместные, разнообразили его труд: высокое сменялось обыденным, тусклое красочным, суровое ласковым — но все было талантливо. (3) Стихам придавал прелести приятнейший голос, а голосу — застенчивость чтеца: он заливался румянцем, в лице отражалось великое беспокойство — это очень красит читающего. Не знаю, каким образом, но ученому и писателю больше подобает робость, чем самоуверенность. (4) Не продолжаю (хотя и хотелось бы рассказать побольше о том, что так хорошо в юноше и так редко в юноше знатном); по окончании рецитации я расцеловал юношу, подстрекнул его похвалами (это самое острое стрекало) продолжать начатый путь и нести для потомков светильник, который несли перед ним его предки. (5) Я поздравил его прекрасную мать, поздравил и брата; он вышел из зала, прославляемый за любовь к брату не меньше, чем брат за свое красноречие: так заметно было, как он боялся за брата, когда тот начал читать, и как ликовал потом.

(6) Да пошлют мне боги почаще сообщать тебе о таком. Я хочу, чтобы наше время не было бесплодным и бессильным; я горячо желаю, чтобы в знатных домах прекрасны были не только изображения предков⁶; мне кажется, они молчаливо одобряют этих двух юношей, поощряют их и признают их, к вящей славе обоих, своими. Будь здоров.

18

Плиний Кальпурнию Макру ¹ привет.

Мне хорошо, потому что хорошо тебе: с тобой жена, сын, ты наслаждаешься морем, источниками, растениями, своим поместьем, прелестной виллой. Я не сомневаюсь в ее прелести, если в ней устроился человек счастливый еще до того, как стать счастливейшим. (2) Я в своем этрусском имении и охочусь и занимаюсь², иногда сменяя одно другим, иногда соединяя то и другое, но и до сих пор не могу объявить, что труднее: поймать какую-нибудь дичь или что-то написать. Будь здоров.

19

Плиний Валерию Павлину ¹ привет.

Я вижу, как мягок ты со своими рабами; тем откровеннее признаюсь тебе, как я снисходителен к своим². (2) У меня всегда в душе слова Гомера: πατηρ δ'ώς ήπιος ηεν³* [³* Всегда как отец, вас любивший (Телемах об Одиссее; Одиссея, II, 47).] — и наше выражение "отец семьи". Но будь я даже от природы жестче и суровее, меня сломила бы болезнь³ моего отпущенника Зосима. Ему надо уделить тем больше человеческого тепла, что он в нем сейчас особенно нуждается. (3) Это человек честный, услужливый, знакомый с литературой. Он комик по профессии и по справке: в своем ремесле это мастер; он декламирует горячо, с пониманием того, что нужно, соблюдая пристойность. Играет на кифаре хорошо, лучше, чем это нужно комику. И так хорошо читает речи, историю и стихи, словно только этому и учился⁴.

(4) Я старательно все это изложил тебе, чтобы ты знал, обязанности скольких людей выполнял он один и как мне приятна была его служба. Вдобавок я с давних пор люблю его, и любовь эта еще возросла от его опасной болезни. (5) Так уж устроено природой: ничто так не усиливает любовь к человеку, как страх его лишиться; я этот страх за него испытываю уже не в первый раз. (6) Несколько лет назад во время продолжительной и страстной декламации у него пошла кровь горлом. Я отправил его в Египет⁵, и после долгого путешествия он окреп и недавно вернулся, но потом несколько дней подряд слишком напрягал голос: легкий кашель напомнил ему о прежней болезни: у него опять пошла кровь. (7) Поэтому я и решил отправить его в твое поместье около форума Юлия. Я часто слышал от тебя, что там здоровый воздух и молоко⁶, особенно пригодное для лечения такой болезни. (8) Напиши, пожалуйста, твоим, чтобы они приняли его и доставляли ему на его деньги, что ему потребуется; потребуется, конечно, и врач. (9) Он настолько бережлив и умерен, что отказывает себе не только в приятном, но и в необходимом для здоровья. Я дам ему на дорогу столько, сколько достаточно едущему к тебе. Будь здоров.

20

Плиний Корнелию Урсу¹ привет.

Опять вифинцы: вскоре после Юлия Басса они обвинили и проконсула Руфа Варена, которого они же недавно в деле Басса требовали себе в качестве адвоката².

(2) Введенные в сенат, они потребовали расследования³. Варен просит, чтобы ему для защиты разрешено было вызвать свидетелей; вифинцы воспротивились, и началось следствие. Я защищал Варена, и не безуспешно; худо ли, хорошо — покажет книга. (3) Успех или провал судебной речи во власти судьбы. Много значат память, жесты, голос, само время, наконец, любовь или ненависть к подсудимому; на книгу не действуют ни обиды, ни счастливый случай, ни печальные обстоятельства.

(4) Мне отвечал Фонтей Магн, один из вифинцев, весьма многословно и малосодержательно. У него, как и у большинства греков, красноречием считается гладко катящаяся болтовня; одним духом несутся как в водовороте, длиннейшие, скучнейшие периоды⁴. (5) Юлий Кандид⁵ не без остроумия заметил, что красноречие и многоречие не одно и то же. Красноречивы бывают один-два человека, а если верить М. Антонию⁶, то красноречивых людей и вовсе нет, многоречивых много, и чем бесстыднее человек, тем он речистее.

(6) На следующий день в защиту Варена говорил Гомулл — ловко, энергично, искусно; возражал Нигрин сжато, основательно, цветисто. Ацилий Руф⁷, консул следующего года, предложил разрешить вифинцам расследование; просьбу Варена обошли молчанием: это была форма отказа. (7) Корнелий Приск⁸, консуляр, предложил удовлетворить и обвинителей и подсудимого; большинство его поддержало. Мы вынесли решение, законом не оговоренное и не совсем обычное, но справедливое. Почему справедливое, я в письме излагать не буду: хочу, чтобы ты потребовал речь. Если справедливы стихи Гомера

не надо болтливым письмом испортить приятность новизны и преждевременно оборвать цветы, главную прелесть моей речи. Будь здоров.

21

Плиний Помпею Сатурнину ¹ привет.

Разные чувства вызвало у меня твое письмо: были в нем известия радостные и грустные: радовала и твоя задержка в городе ("не хотел бы", говоришь ты, но я-то хочу) и обещание выступить с чтением, как только я приеду; за ожидание благодарю тебя. (2) Опечалила же меня тяжелая болезнь Юлия Валента², хотя, если думать о его благе, то печалиться не следует: для него лучше как можно скорее избавиться от его непонятной болезни. (3) А печально, и не только печально, но и горестно, что Юлий Авит³ умер, возвращаясь со своей квестуры, умер на корабле, вдали от любимого брата, вдали от матери, от сестер. (4) Для умершего это все равно, но не все равно было для умирающего, но не все равно для нас, оставшихся: такой даровитый юноша угас в самом расцвете. А он поднялся бы очень высоко, если бы его талант вполне созрел! Сколько он прочел, сколько уже написал! и все это погибло вместе с ним, без всякой пользы для потомков!

(6) Зачем, однако, предаваться печали? если ей дать волю, то все будет вызывать ее во всей ее силе. Кончаю письмо, чтобы прекратить плач, который письмо вызвало. Будь здоров.

Примечания

Книга V

Письмо 1

1 Анний Север — см. II.16.

2 Помпония Галла — вероятно, дочь претория Помпония Галла Дидия Руфа. Астудий Куриан и Серторий Север — лица не известные.

3 Куриан стал просить... — Куриан рассчитывал, опираясь на отказ Плиния, воздействовать на остальных сонаследников и понудить их к отказу и от их доли наследства.

4 ...одаривать человека состоятельного и бездетного чести не делает. — См. II.20; IV.15.3.

5 ...если я отдам свою часть, ему это на пользу не будет...— Если бы Плиний отдал Куриану свою долю, это свидетельствовало бы только о его щедрости; если же он откажется принять ее по завещанию, то это значит, что он признает завещание несправедливым.

6 Я готов отступиться, если мне станет ясно, что он лишен наследства несправедливо. — Завещатель имел право лишить наследства прямого наследника и завещать свое имущество кому угодно. Прямой наследник по праву, установленному в суде центумвиров, должен был получить не меньше ¹/₄ состояния завещателя, если только не были доказаны причины, по которым завещатель его устранил. Наследник мог начать процесс против названных в завещании наследников; если он его выигрывал, то получал не четверть, а все, но должен был судом истребовать у лиц, названных в завещании, их доли. Куриан собирался судиться со всеми сонаследниками, кроме Плиния, которому он предлагает роль посредника, целиком полагаясь на его совесть.

7 Коррелий и Фронтин. — О них I.12 и IV.8.3. Оба были приглашены как бы на семейный совет, обычно разрешавший все семейные дела и споры.

8 Боялись, как бы не выйти из суда центумвиров уголовными преступниками. — Вспомним попытку Регула устроить ловушку Плинию во время процесса Арриониллы (I.5.4—7).

9 Гратилла и Рустик — о них см. III.11.3, прим. 4.

10 ...в храме Согласия... — Храм этот находился в северо-западном углу Форума.

11 ...но израсходовала на легаты. — Завещатель мог выделить из завещаемого наследства любую сумму как подарок (легат) кому он хотел, при условии, что прямому наследнику осталось не меньше ¹/₄ всего завещанного.

Письмо 2

1 Калъпурний Флакк — консул 96 г.

2 Я получил прекраснейших дроздов...— Дрозды были у римлян одним из любимейших кушаний. Их ловили и держали тысячами в особо устроенных птичниках. Цена на дроздов в середине I в. до н. э. на римском рынке была 12 сестерций за штуку: стоимость 1,5—2 пудов пшеницы.

3 ...счесться... не могу ни тем, что у меня есть в Лаврентинуме из города, ни тем, что есть в море: погода бурная.— См. II.17.26—28.

4 Диомед — знаменитый греческий герой, воевавший под Троей. Встретясь в бою с Главком, сражавшимся на стороне троянцев, и видя его редкое мужество, он остановил юношу и стал расспрашивать, кто он и откуда. Оказывается, дед Диомеда был другом и гостеприимцем Главкова деда. Оба героя заключают дружбу и тут же на поле боя обмениваются подарками:

Письмо 3

1 Титий Аристон — см. I.22, прим. 3.

2 ...упрекали меня за то, что я писал такое и рецитировал. — Это казалось непристойным для сенатора. Плиний, оправдывая свое поведение, ссылается только на сенаторов.

3 ....я слушаю комедии, я и смотрю мимы...— Плиний "слушает" комедии, а не "смотрит" их: драматические произведения все реже появляются на сцене. — Мимы — веселые, бойкие сценки из народной жизни, часто непристойные. — Сотад — греческий поэт IV в. до н. э., грубый и непристойный.

4 Кальв — современник и друг поэта Катул... и сам поэт. —Азиний Поллион — видный государственный деятель времени Цезаря и Августа; основатель первой публичной библиотеки в Риме. Он же ввел обычай публичных чтений (рецитаций). Писал трагедии, речи, оставил сочинение о междоусобной войне, — Валерий Мессала Корвин (64 г. до н. э.—9 г. н. э.), друг Октавиана, оратор и поэт; к его литературному кругу принадлежали Овидий и Тибулл. — Гортензий — знаменитый оратор, соперник Цицерона. — Брут — убийца Юлия Цезаря.— Сулла — диктатор (последний век республики). О любовных стихах Брута и Суллы ничего неизвестно. — Катулл — консул 101 г. до н. э., победитель комаров.— Сцевола — консул 93 г. до н. э. Крупный юрист и прекрасный оратор. — Торкваты: консул 65 г. до н. э. и его сын, которому Катулл написал "Свадебный гимн", одно из лучших своих произведений. О стихах Сцеволы и Торкватов нет никаких упоминаний. — Сервий Сульпиций — консул 51 г. до н. э., юрист и оратор. — Варрон — писатель I в. до н. э., автор "Менипповых Сатир". — Меммий — патрон Лукреция.— Корнелий Лентул Гетулик: о том, что он писал "языком эпиграмм", т. е. весьма вольно, свидетельствует Марциал (I, предисл.). — Сенека — философ-стоик, воспитатель Нерона. — О Вергинии Руфе см. II.1, прим. 3.

5 ...тут первыми надо поставить Вергилия, Корнелия Непота и предшественников их, Акция и Энния. — Плиний имел, вероятно, в виду "Буколики" и 4-ю книгу "Энеид". — Корнелий Непот см. IV.28, прим. 2; о его стихах ничего неизвестно. — Акций — знаменитый трагик (II в. до н. э.); Энний — его старший современник, писал трагедии, комедии, эпос, сатиры и эпиграммы. От него, как и от Акция, сохранились только отрывки.

6 ...автор... в местах для него самого сомнительных... поступит как бы по решению совета.— Для римлян было в обычае обсуждать важные личные и семейные дела в кругу друзей и родных; здесь такой "совет" составляют слушатели.

7 Я выступаю словно перед приглашенными к себе друзьями.— Плиний тщательно отбирал слушателей, см. III.18.4; VII.17.12.

Письмо 4

1 Юлий Валериан — сенатор, ближе не известен.

2 Соллерт — сенатор, год его консульства неизвестен. Соллерты были в близких отношениях с семьей Помпея Фалкона. Был фигурой влиятельной.

3 Послы вицетинцев выступили против... дело отложили. — Вицетия — город около Вероны, ныне Виченца. — Соллерт захотел устроить рынок у себя в имении, находившемся недалеко от Вицетии, что грозило вицетинцам уменьшением их доходов: приезжавшие на рынок платили "за место" деньги, маленькие, правда, но при больших завозах складывавшиеся в кругленькую сумму. Разрешение на открытие рынка надо было испрашивать у сената. У него император Клавдий просил позволения устроить рынок в своем имении (Свет. Клавд. 12,2).— Тусцилий Номинат — всадник из Рицины в Пицене.

4 ...на вопрос, выступал ли он даром, ответили, что за шесть тысяч; давали еще что-нибудь? сказали, что тысячу динариев.— См. V.9, прим. 4.

Письмо 5

1 Новий Максим — см. IV.20, прим. 1.

2 Г. Фанний — может быть, родственник Фанния Тразеи, казненного Нероном.

3 ...он умер со старым завещанием...— Римляне придавали завещанию большую важность. Катон Старший упрекал себя в том, что 1) он доверил тайну женщине; 2) поехал морем туда, куда можно было отправиться сухим путем; 3) прожил один день без завещания. В обычае было дополнять и переделывать завещание в связи с вновь возникшими обстоятельствами и отношениями. Фанний почему-то о переделке завещания не позаботился.

4 ...находил время писать о последних днях людей, убитых или сосланных Нероном... — Современники Плиния и он сам любили писать биографии. См. II 1.10, прим. 2. Титиний Капитон писал "о кончине знаменитых мужей" (VIII.12.4). См. Тац. Анн. 15, 60—64; 16, 21—35.

5 ...по стилю среднее между историей и речью.— Sermo: речь, произносимая в суде.

6 Ему приснилось... Это и сбылось. — О вере в сны см. III.5.4.

Письмо 6

1 Домиций Аполлинарий. — О нем см. II.9, прим. 1.

2 ...в этрусское имение...— Имение это находилось на территории города Тифернум Тиберинум (ныне Cività di Castello) в долине по Верхнему Тибру. Расстояние до Рима 149 рим. миль (т. е. ок. 225 км). Фрагменты каменной кладки и архитектурных украшений, найденных на том месте, которое известно под именем "холма Плиния", свидетельствуют, что здесь стояла вилла, а находки кирпичей и черепиц с клеймом PCPS (CIL, XI 6689.43: инициалы Плиния) позволяют думать, что именно здесь находилась плиниева усадьба. Вид местности подходит к его описанию.

3 ...откуда берут листья на корм скоту... — Листва деревьев (преимущественно вяза и тополя) служила обычным кормом для скота в Италии, так как трава в долинах обычно выгорала уже к середине лета.

4 Общий вид местности прекрасный... равнина опоясана горами, вершины которых покрыты... рощами; ... между ними холмы с жирной почвой... Ниже... широко и далеко раскинувшиеся виноградники... Дальше идут луга и поля... при первой вспашке... выворачиваются такие глыбы, что... измельчить их удается при девятой. — Ср. имение, которое Плиний собирался купить (III.19.5): плодородные поля, виноградники, строевой лес; наличие таких хозяйств, объединяющих различные отрасли, предостерегает от слишком поспешного вывода об упадке сельского хозяйства в то время. — О девятикратной пахоте в Этрурии говорит и Плиний Старший: Ест. ист. 18,181.

Описание местности сделано внимательным и понимающим сельским хозяином: корм скоту, листья, травянистые луга, особенные свойства травы; качество почвы — плодородная, тяжелая, особенности вспашки, волы и рала; виноградники и arbusta.

5 Он... судоходен... но только зимой и весной... — Тибр перерезал владения Плиния; они, следовательно, находились в долине. Страбон (5, 227) пишет, что Тибр, приняв в своем верхнем течении несколько речушек, становился судоходным для маленьких судов, доставляющих в Рим урожаи этих мест.

6 Большая часть усадьбы смотрит на юг и словно приглашает солнце... в... портик... — см. II.17, прим. 12.

7 ...низенькими деревцами, задержанными в росте рукой садовника... — Римляне очень любили такие рукой садовника созданные пейзажи. Цицерон пишет брату Квинту о таком пейзаже в его усадьбе под Арпином (ad Quint. 3,1). Плиний Старший рассказывает, что садовники подрезали деревья так, что получилось подобие охотничьих сцен, целого флота и вообще разных предметов (Ест. ист. 16. 140). — Аканф — (acanthus mollis) — растение, которое стелется по земле.

8 ...флигель с маленьким внутренним двориком... — Diaeta — отдельное помещение в несколько комнат со своим маленьким внутренним двориком.

9 ...живопись, изображающая ветвистые деревья и птиц на ветвях... — Такие же фрески на вилле императрицы Ливии у Prima Porta.

10 ...маленький ключ, вода которого... падает через множество трубочек в чаши. — Вода из "маленького ключа" была проведена через маленькое отверстие в полу в чашу, над ним помещенную; в чашу было вделано несколько трубочек, через которые вода и лилась тонкими струйками.

11 В углу портика... очень большая комната; ... она залита солнцем и рядом с ней гипокауст... Потом... раздевальня, дальше комнатка с прохладным бассейном... К этой комнатке примыкает средняя, где солнце всегда готово приветить тебя; в кальдарии его еще больше... Над раздевальней площадка... — См. II.17, прим. в — 7. — "Средняя" комнатка (§ 26) — вероятно тепидарий. Ванны были поставлены ниже пола, так что в них надо было спускаться по ступенькам, как в бассейн Стабиевых бань в Помпеях. Площадка для упражнений находилась выше на холме. Вилла Плиния расположена была на разных уровнях.

12 Криптопортик — см. II.17, прим. 9.

13 ...колонки Каристского мрамора... — Карист — город на острове Эвбее (у восточных берегов Греции); неподалеку от него находились ломки прекрасного зеленоватого мрамора (циполлино).

14 Посуду с кушаниями тяжелыми ставят по ее краям; легкая плавает кругом... — Ср. Варрон. Сельск. хоз. 3,5,10—17 описание его знаменитого птичника: перед скамьей для гостей есть колонна (деревянная), внутри которой находится ось; на нее надето колесо, к которому вместо обода прилажена изогнутая доска с высокими краями; она шириной в 2¹/₅ фуга, а глубиной в ладонь. Сюда ставят кушания и напитки: раб поворачивает колесо таким образом, что все можно одновременно предложить всем гостям.

15 ...в скольких стихах Гомер, в скольких Вергилий описывают оружие — один Энея, а другой Ахилла...— Описание оружия Энея в "Энеиде" Вергилия (VIII 620), Ахилла в "Илиаде" (XVI II, 478).

16 Арат — греческий поэт III в. до н. э. Написал поэму "Описание звезд и приметы погоды".

17 "...если малое можно сравнивать с большим".— Цитата из "Буколик" Вергилия.

18 ...предпочитаю мое этрусское поместье виллам под Тускулом, Тибуром и Пренесте. — Земельные владения Плиния: Лаврентинум, имения в долине р. По и в Этрурии. Называя Тускул, Тибур и Пренесте, т. е. излюбленные города, где римская знать имела свои виллы, Плиний только хочет сказать, что всем этим фешенебельным местам он предпочитает глушь и тишину своего этрусского имения.

19 Мои люди...— Плиний имеет в виду и штат домашней прислуги и рабов, работающих в хозяйстве: в винограднике и на полях. Несмотря на то, что Плиний провел своего друга по всем уголкам своей виллы, план ее не ясен. Десять ее планов (первый сделан в 1699, последний — в 1924 г.), весьма между собой разнящихся, свидетельствуют о безнадежности подобных попыток. См. литературу, указанную к II.17.

Письмо 7

1 Кальвизий Руф — см. I.12. прим. 8.

2 ...город нельзя назначить наследником... — Только persona certa, т. е. личность определенная могла стать наследником по завещанию. В I в. н. э., однако, коллегии бедняков, составлявшиеся ради обеспечения пристойных похорон своим членам (collegia funeraticia, как их назвал Моммзен), получают по завещанию и деньги, и земельные участки, и строения. Города во времена поздней республики владели собственностью; но "ни муниципии, ни население их не могут быть назначены наследниками, потому что это величина неопределенная" (incertum corpus est) — "выделить" — praecipere; завещатель мог выделить из всего наследства что-то определенному лицу в обход остальным наследникам. — Сатурнин, гражданин Комо, ближе неизвестен.

3 ...как встретят мои слова опытные законоведы... — Старые законоведы строго придерживались буквы закона и не считались с волей завещателя. Законоведы-классики времен Принципата продолжали ту же линию, хотя с меньшей приверженностью к букве. Только в послеклассический период воля завещателя приобрела свое настоящее значение: завещание толкуют, исходя из этой воли.

Из этого письма, так же как из II.16 и IV.10, видно, как дух римского законодательства постепенно изменяется под влиянием общественных настроений и моральных норм.

Письмо 8

1 Титиний Капитон — см. I.17, прим. 2.

2 ...ничего так страстно не хочу, как длительного существования. — Лонголий, комментатор "Писем" (1734 г.), заметил, что Плиний для себя никогда не рассчитывал на "вечность".

3 "Способ есть ли какой у меня над землею подняться". — Вергилий "Георгики" 3,8.

4 "Он, победитель, у всех на устах..." — Вергилий. "Энеида" 5,195.

5 Мой дядя... писал... сочинения по истории. — См. III.5.4—6.

6 ...речи, хотя больших надежд я на них не возлагаю...— Плиний был скромного о себе мнения: он знает, что он не Демосфен (VI 1.30.5) и ставит себя гораздо ниже Тацита (VII.20.4; VIII.7).

7 У них разный подбор слов, разный тон, разное настроение. — Плиний, так же, как и его учитель Квинтилиан, считал, что по словарю и композиции история близка к поэзии: она "как бы стихотворение в прозе; ее пишут, чтобы рассказать, а не доказать, не для судебной тяжбы, касающейся данной минуты, а для потомства и славы" (10.1.31).

8 κτημα εις αεί — определение, данное Фукидидом своей истории (1,22), — "приобретение навеки".

9 ...они все исследовали, но сопоставить их очень трудно. — Плиний имеет в виду сравнение старых авторов между собой для выяснения, кто передал факты верно.

10 Новым, нетронутым? Обижаться будут тяжко... — Плиний мог думать только о времени Флавиев. Он, видимо, еще ничего не знает об "Истории" Тацита. Моммзен полагал, что, наоборот, успех Тацита заставил Плиния отказаться от мысли писать историю (Gesch. Schrift. IV, 441). — Об "обидах" см. IX.27.

Письмо 9

1 Семпроний Руф — см. IV.22, прим. 1.

2 ...послушать, кому я буду отвечать в ближайшую комперендинацию.— Плиний явился послушать адвокатов противной стороны, против которых он должен был выступать в "комперендинациях": слово это означает взаимное предложение сторон явиться в ближайший третий судебный день (perindino, т. е. tertio die — перед судьями).

3 Центумвиры — см. I.5. прим. 5 — Децемвиры — председатели каждой из четырех комиссий, на которые делится суд центумвиров.

4 ...запрещалось и продавать и покупать адвокатские выступления...— По старым римским понятиям, адвокат был другом своего клиента, и его помощь была дружеской услугой, оплачивать которую запрещалось законом (lex Cincia de donis et muneribus, 204 г. до н. э.). Закон Цинция был подтвержден сенатским постановлением, принятым при Августе в 17 г. до н. э. Оно скоро оказалось забыто, и в 105 г. н. э. претор Лициний Непот в своем эдикте, который он по древнему обычаю издал при вступлении в должность, доведя до сведения судей те положения, которыми собирался руководствоваться в течение своей магистратуры, энергично выступал против оплаты адвокатских услуг, ссылаясь при этом на вышеупомянутое сенатское постановление. Непот был, судя по этому письму, следователем по уголовным делам. По понятиям римского права, следствие (ius) отделено от судейского разбирательства (indicium): первым занимался претор, второе находилось в ведении присяжных судей. Пример Непота подействовал на его коллегу у центумвиров, который задумался, не должен ли он запретить адвокатам получать плату и в гражданских делах. Пока что он приостановил работу центумвиров и в последнюю минуту объявил отсрочку дела, которое была назначено к слушанию и на которое явились и судьи и адвокаты. — По сенатскому постановлению, принятому при Клавдии, адвокат вмел право на гонорар в 10000 сестерций. Превышение этой суммы рассматривалось как вымогательство; обвинение в этом подлежало ведению Непота как следователя по делам утоловным.

Письмо 10

1 Светоний Транквилл — автор "Биографий 12 цезарей".

2 ...гендекасиллабы — см. IV.14, прим. 2. Плиний, очевидно, в стихах, прочитанных в дружеском кругу, обещал скорый выход в свет какого-то произведения Светония, может быть стихов, может быть книги "О знаменитых мужах" (почти целиком утрачена). Его биографии цезарей появились только при Адриане.

3 ...хромые ямбы...— Ямбический триметр, в котором на последнем месте стоит трохей; схема его È Ð È Ð ¤ È Ð È Ð ¤ È Ð Ð ¾ . Им писали обычно насмешливые, ядовитые стихи.

Письмо 11

1 Кальпурний Фабат — см. IV.1, прим. 1.

2 ...завершил новой щедротой первую.— Сохранилось множество надписей из италийских городов, в которых сообщается о посвящениях храмов, терм, театров, рынков. Когда здание посвящалось божеству, то в молитве после имени божества называлось имя того или тех, кто произвел постройку, указывалась ее причина ("по велению бога", "по указанию сновидений", "по распоряжению городскою совета"), истраченная сумма и ее источник ("на свои деньги", "на деньги города"); месяц и день посвящения, характер места, где здание воздвигнуто ("на своей земле", "место отведено по постановлению городского совета"). Фабат, строя портик, действовал от себя и от лица сына. О портиках см. I.5, прим. 11. — О каких дверях идет речь, неизвестно.

Письмо 12

1 Теренций Скавр. — Может быть: 1) отец или близкий родственник двух консуларов: Теренция Гентиана, консула 116 г., и Теренция Скавриана, первого правителя Дакии; 2) может быть грамматик Теренций Скавр, комментировавший Горация.

2 У меня два основания для рецитаций... — О причинах рецитации см. I.13; VII.17.

Письмо 12

1 См. выше, письмо 4.

2 Он постарался своей речью создать такое впечатление, будто он не защищается, а просит милости...— Сенатор Беллиций Соллерт — лицо важное. Письмо это (вместе с 4-м) ясно показывает, как лицеприятен был суд, и какое значение для судей-сенаторов имела влиятельность тяжущегося и его окружения. Ср. суд над Классиком (III.9).

Поступок Номината, изменившего своим клиентам из страха перед сильным человеком, был всем понятен и всем казался столь естественным, что единственный осуждающий голос не нашел отклика.

3 Афраний Декстр — сведения о нем только у Плиния. Он был консулом 105 г. и был убит своими рабами в нюне этого же года (VIII.14).

4 Все согласились, кроме Флавия Апра.— Отец М. Флавия Апра; семья вошла в сенаторское сословие с претория и оратора времен Веспасиана, М. Апра, известного из тацитова "Диалога" (7,1; 10.2). Апр предложил наложить на Номината обычное наказание адвокату, покинувшему своих клиентов.

5 ...поклясться, что предложение это не во вред государству. — Клятва эта имела целью хотя бы несколько подорвать значение сенаторских партий. Тиберий принес однажды такую клятву. Тац. Анн. 4, 31.

6 Г. Авидий Нигрин, консул 110 г., а позднее легат в Дакии или Мезии. Короткое время был в большей чести у Адриана, но был впутан в заговор против него и казнен.

7 ...адвокаты... считают славным делом... крепко и верно наживаться. — См. Тац. Анн. 11,6—7: споры о том, честно ли брать деньги за защиту.

8 ...надо просить принцепса положить конец таким злоупотреблениям.— Один из трех случаев, упоминаемых в Письмах, когда сенат просит принцепса вмешаться в сферу его самостоятельных действий, и так уже очень ограниченную (VI.19.3 — 4; 1.13.22).

9 ... в официальных сообщениях.— Это "Acta diurna" — газета, содержавшая отчет о событиях римской жизни, крупных и мелких: об общественных постройках, торжественных похоронах на государственные деньги и краткий отчет о сенаторских заседаниях и постановлениях.

Письмо 14

1 Понтий Аллифан — сын проконсула Кипра, сопровождавший отца в его провинцию ок. 60 г. н. э. Соратник и современник Тертулла. Cognomina, данные по местности: ср. Aefulanis Marcellinus, Pontius Fregellanus.

2 Корнут Тертулл — был близким другом Плиния. Его карьера известна из Писем и надписи ILSV 1024. Эдилиций в 73—74 г. н. э., он был введен в сенат Веспасианом в число преториев; проконсул Нарбонской провинции при Флавиях. Как друг Тита был в немилости у Домициана и держался в стороне от общественной и служебной деятельности. В 98—100 гг. был коллегой Плиния по заведыванию государственным казначейством и по консулату; сменил Плиния в Вифинии и закончил свою карьеру проконсульством в Африке или Азии в 117 г. н. э.

3 ...назначен куратором Эмилиевой дороги.— Август в 20 г. н. э. установил государственный надзор за дорогами и поручил его "дорожным попечителям" (curatores viarum), которых на неопределенный срок назначал сам император. Каждая большая дорога находилась в ведении своего "попечителя", сенатора, по крайней мере преторского ранга, который следил за ее состоянием, производил ремонтные работы, давал разрешения на постройки, на земле, относившейся к дороге, приказывал сносить строения, возведенные на этой земле без разрешения, решал все спорные дела, имевшие отношение к данной дороге. — Эмилиева дорога — названа по имени своего строителя, Марка Эмилия Лепида (187 г. до н. э.), примыкала к Фламиниевой дороге и шла от Аримина (ныне Римини) через Бононию (Болонию) к Плацентии (Пьяченца).

4 ...моя должность... — В 15 г. н. э., в начале царствования Тиберия, была создана коллегия, надзирающая за состоянием берегов Тибра и его русла. Она состояла из пяти человек сенаторского звания; при Флавиях коллегию заменял один "попечитель", консуляр; ему был прибавлен и надзор за клоаками; curator alvei Tiberis et riparum et cloacarum urbis. Плиний занимал эту должность в 104—105гг.

5 ...мы... любили всех наших достойных современников и современниц... — Оба близки к кружку Гельвидия.

6 был моим... коллегой и по префектуре эрария...— О префекте эрария см. I.10, прим.7.

7 ...не по своему зрелому возрасту... — Корнут был старше Плиния лет на 15.

8 ...как раньше... — т. е. как при Домициане.

9 ...читал отчеты неохотно и бегло (я посвящен литературе иного рода)... — Плиний любил становиться в позу человека, преданного литературе и пренебрегающего низменными хозяйственными, заботами. Была это именно поза: на самом деле он был внимательным и толковым хозяином.

Письмо 15

1 Об Аррии Антонине см. IV.3 и прим. Плиний окончил перевод его стихов и повторяет свои комплименты автору. Он, по-видимому, был озабочен тем, чтобы закрепить добрые отношения со своим новым знаменитым другом.

Письмо 16

1 Эфуллан Марцеллин — ближе не известен. — О cognomina по местности см. 14, прим. 1.

2 ...младшая дочь нашего Фундана умерла. — См. IV.15, прим. 1. — В семейной усыпальнице Минициев на Monte Mario за Римом найдена урна с ее прахом и надпись: "Миниции Марцелле, дочери Фундана; жила 12 лет 11 месяцев 7 дней" (ILS 1030).

3 ...как любила своих нянек, педагогов, учителей — К девочкам в состоятельных семьях "грамматика" приглашали на дом. На этой "грамматической ступени" ее образование обычно и кончалось. В "Письмах" Плиния, однако, встречается ряд женщин, по образованию равных мужчинам. Философы были заняты вопросом о женском образовании: Музоний Руф в своей четвёртой речи доказывал, что женщина должна получать такое же образование, как мужчина, даже в философии; Плутарх посвятил женскому образованию целый трактат (утерян). — Фундан, занимавшийся философией, друг Плутарха (он главное лицо в его сочинении "Об обуздании гнева"), в деле образования дочери следовал советам философов. См. IV.15, прим. 1.

4 ...уговаривала сестер и отца...— Матери, Статории Марцеллины, очевидно в это время уже не было в живых. Ее эпитафия найдена в той же семейной усыпальнице (CILVI 16632).

5 Она была уже просватана... — Брачный возраст для девушки между 13 и 16 г.г. Сговор (sponsalia) мог происходить гораздо раньше; обычно, однако, за год до свадьбы самое большее.

Письмо 17

1 О Спуринне см. III.1 и II.7, прим. 6.

2 ...знатные юноши...— Кого разумеет. Плиний под nobiles iuvenes? Потомков старых консульских семей еще времен Республики? Империи служили "новые люди" вроде Плиния, и "знать" Принципата — это потомки новых консуляров.

3 Кальпурний Пизон — Консул 111 г.

4 καταστερισμων — мифы о переселении на звезды. Одна из любимых тем александрийской поэзии.

5 В элегических дистихах...— соединение гекзаметра (6 дактилей, отсюда и название "шестимерный") в первом стихе в пентаметра ("пятимерный") во втором. Вот схема элегического дистиха:

Ð È È Ð È È Ð È È Ð —Ð È È Ð È È (6 стоп: гекзаметр)

Ð È È Ð È Ð Ð È È Ð È È (5 стоп: пентаметр)

6 ...чтобы в знатных домах прекрасны были не только изображения предков...— В каждом знатном доме хранились маски предков. Их снимали с умершего, затем эти портреты-маски вешали в особых шкафах, причем под каждой маской стояла надпись с именем изображаемого лица, перечислением его званий и подвигов.

Письмо 18

1 Кальпурний Макр — консул 103 г., правитель Мезии в 109—112 г., когда Плиний был в Вифинии. Родом из Цизальпинской Галлии.

2 в своем этрусском имении и охочусь и занимаюсь... — О жизни в этрусском имении см.: VII.30; VIII.2; ΙΧ.15 и 36.

Письмо 19

1 О Павлине см. II.2, прим. 1.

2 Я вижу, как мягок ты со своими рабами; тем откровеннее признаюсь тебе, как я снисходителен к своим.— Поведение Плиния и Павлина отнюдь не было обычным. Судя по тому, как Плутарх убеждает своих читателей в необходимости сдерживать себя ("Об обуздании гнева"), по ряду заметок, разбросанных в Диалогах Сенеки, можно судить, как тяжело жилось рабам у большинства хозяев. — Сенека писал о дружеском обращении с рабами. См. Письма, 47. Его De Clementia явно опережало свое время, хотя империя неизменно старалась улучшить судьбу рабов.

3 ...меня сломила бы болезнь моего отпущенника Зосима. — Видимо, горловая чахотка.

4 "По справке" — намек на дощечку, которую продавец вешал на шею рабу; в ней были указаны его родина, возраст, знания, достоинства и недостатки. — Зосим владел несколькими специальностями, что было необычно: раб специализировался на чем-либо одном: "лектор" должен был умело читать речи, истории и стихи; кифарист — играть на цитре и только.

5 Я отправил его в Египет...— Цельз, автор трактата по медицине (I в. н. э.), рекомендовал больным чахоткой мягкий климат Египта и длительные морские путешествия.

6 "Форум Юлия" (н. Фрежю) — недалеко от Марселя. Античная медицина знала лечение туберкулеза хорошим воздухом и молоком; о нем говорят и Цельз, и Гален.

Письмо 20

1 Корнелий Урс — см. IV.9, прим. 1.

2 ...требовали себе в качестве адвоката. — Судя по IV.9. Варен в деле Басса не принимал никакого участия; замечание Плиния непонятно.

3 Введенные в сенат, они потребовали расследования. — Вся процедура проходила таким образом: послы провинциалов называли магистратуру обвиняемого; затем их "вводили в сенат", где они и просили назначить им защитника и начать расследование в своей провинции. См. II 1.9, прим. 3.

4 Фонтей Магн — ближе не известен. См. отзыв Плиния об Исее (II.3.1—3).

5 Юлий Кандид — консул 105 г.

6 ...если верить М. Антонию... — Оратор I в. до н. э., предшественник Цицерона.

7 Гомулл — см. IV.9, прим. 12. — Нигрин — см. V.13, прим. 6. — Кто был этот Ацилий Руф, определить трудно: имя "Руф" очень частое сенаторское cognomen.

8 Корнелий Приск — см. III.20, прим. 1.

Письмо 21

1 Помпей Сатурнин — см. I.16 и V.7, прим. 2.

2 Юлий Валент — лицо неизвестное, видимо, старик.

3 Юлий Авит — брат Юлия Назона VI.6.8, ближе не известен. — Провинциальные квесторы возвращались в конце проконсульского года, в июне или июле.

Назад   Вперед