Глава V Свидетельства древних авторовДо сих пор это исследование синоптических Евангелий учитывало только тексты как таковые и те се-митизмы, следы или, если угодно, рубцы которых они несут. 68 Но мы располагаем и другими источниками: свидетельствами апостолов и Отцов Церкви, которые сообщили нам то, что им было известно о составлении Евангелий. Апостол Павел Уже апостол Павел дает нам несколько драгоценных указаний. В 2 Кор, написанном, по мнению новейших специалистов, в сентябре 54 г. (С. Доке) или в начале 56 г. (Дж. А. Т. Робинсон), или летом 57 г. (С. де Летапи)68, апостол Павел говорит о «чтении Ветхой diatheke» (3:14); здесь наличие слова «чтение» побуждает понять, что речь идет о текстах, предназначенных для чтения, т. е. о Ветхом Завете. Но нельзя говорить о «Ветхом Завете», если его не хотят противопоставить «Новому Завету». Действительно, несколькими стихами выше (3:6) апостол Павел ясно говорит о «новой diatheke не буквы, но духа», и здесь также упоминание «буквы» дает понять, что речь идет именно о тексте Нового Завета. Но какие именно тексты могли позволить говорить между 54 и 57 гг. о «Новом Завете», особенно в греческой среде? Апостол Павел уже написал свои 1 и 2 Фес, Рим, 1 Кор и, может быть, Гал. Мог ли он приписать своим посланиям такое к столь многому обязывающее название, как «Новый Завет», вызвав как бы рикошетом возникновение соответствующего термина — «Ветхий Завет»? Для того чтобы можно было помыслить об обозначении группы текстов общим наименованием «Новый Завет», надо было, чтобы они были уже достаточно многочисленны и достаточно разнообразны. А в таком случае как не включить в это же собрание текстов по крайней мере то или иное из Евангелий?69 Это еще не всё. В том же 2 Кор апостол Павел говорит (8:18) о человеке, которого он определяет так: «Брат, во всех Церквах похваляемый за благовество-вание»10. Если бы речь шла о проповеди Евангелия, это не было бы отличительным признаком, потому что это относилось бы ко всем сотрудникам апостола Павла. Для того чтобы Евангелие было мотивом для особой похвалы во всех Церквах и выделяло одного брата из всех, необходимо, чтобы упомянутый брат, один из всех, был автором какого-либо из Евангелий, не так ли? В таком случае, возможно, речь шла о евангелисте Луке, чье Евангелие, вероятно, уже было распространено «во всех Церквах». Именно так и понимали эти слова апостола Павла многие комментаторы, начиная с Оригена71. Смысл этих трех текстов апостола Павла, к сожалению, недостаточно ясен, чтобы на их основании можно было построить решающую аргументацию, но они по крайней мере дают указания, которые следует помнить72. Палий Древнейший из Отцов, который сообщает нам о возникновении Евангелий, это Папий, епископ Иераполь-ский в Малой Азии. Он написал большой труд в пяти книгах, озаглавленный «Истолкования речений Господних». Евсевий Кесарийский цитирует отрывки из него в «Церковной истории»: «Если же приходил человек, общавшийся со старцами, я расспрашивал об их беседах: что Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома и Иаков, что Иоанн и Матфей или кто другой из учеников Господних13... Марк был переводчиком Петра, он точно записал всё, что запомнил из сказанного и содеянного Господом, но не по порядку, ибо сам не слышал Господа и не ходил с ним. Позднее он сопровождал Петра, который учил как того требовали обстоятельства, и не собирался слова Христа располагать в порядке14. Марк ничуть не погрешил, записывая15 всё так, как он запомнил; заботился он только о том, чтобы ничего не пропустить и не передать неверно... Матфей записал беседы Иисуса по-еврейски, переводил их кто как мог»16. Эти высказывания Папия безуспешно обсуждались с целью выяснить, что он обозначал термином logia, который фигурирует в заглавии его труда и дважды — в его тексте. Этот термин, во множественном числе среднего рода (не тождественный logoi — слова), по-видимому, обозначает не акт речи, а предмет этого акта, приблизительно «высказывания». За этим термином следует не дополнение («Господа»), как следовало бы ожидать, но прилагательное с гораздо более широким значением — «относящиеся к Господу», т. е. одновременно и то, что говорил Господь, и то, что говорили о Господе. В целом эта формулировка является в сжатой форме формулировкой, относящейся к Марку — «...то, что было сказано или сделано Господом». Поскольку одно и то же слово употреблено и в заглавии «Истолкований» Папия, и в его сообщениях о Марке и о Матфее, уместно сохранить за ним один и тот же смысл во всех трех случаях и принять, что эти logia представляют собой всю совокупность «высказываний, относящихся к Иисусу» в том виде, как мы их находим в Мк и Мф и как их истолковал Папий. В таком случае logia Матфея — это не один из этих источников, а само его Евангелие в том виде, в каком Папий его знал и которое он посчитал уместным прокомментировать77. Таким образом, Папий, христианин третьего поколения, узнал из уст тех, которые общались с апостолами, что Матфей написал Евангелие на иврите, что оно оставалось в таком виде до того, как было официально переведено на греческий, и что в то время циркулировали различные, более или менее неумелые, отрывки перевода. Ибо слово hermeneuse относится к переводам, а не к простым комментариям, по следующим причинам: 1) говоря о «комментариях», Папий употребляет термин exegeses, 2) разнообразие комментариев более естественно, чем разнообразие переводов, 3) уточнение «как (каждый) мог» может, конечно, относиться ко всем комментариям; однако здесь оно подчеркивает низкое качество различных переводов, выполненных людьми некомпетентными. По поводу Марка, который упомянут ранее Матфея, в сведениях, собранных людьми, слышавшими самих апостолов, утверждается, что Марк был переводчиком (hermeneutes) Петра, ибо это слово также обозначает переводчика78, а не комментатора: зачем Петру понадобилось бы поручать кому-то «комментировать» свои воспоминания? Но далее Папий старается извинить Марка за отсутствие у него порядка в изложении событий, настаивая на верности его воспоминаний. Что он имеет в виду? В статье, упомянутой выше (С. 71, прим. 75), Т. И. Маллинз придает особое значение наличию слова enia (некоторые вещи), опущенного в переводе Г. Барди: именно и только «некоторые вещи» Марк вставил без какого-либо порядка, но в точности в logia Kuriaka (речения Господни), сохранившиеся благодаря ап. Петру. В общем, Папий знает, что Петр составил Евангелие (на семитском языке) и что Марк перевел его на греческий; но Марк также позволил себе добавить «некоторые вещи» к тексту Петра, и эти добавления оправданы великолепным знанием проповеди Петра, пусть даже они и не были помещены в подобающих местах, что мог бы сделать только сам первоверховный апостол. Эта гипотеза Т. И. Маллинза, опубликованная в 1960 г., была через несколько лет подтверждена и разъяснена одним неожиданным открытием (см. наст, изд., с. 76-77). Ириней Ириней, епископ Лионский, был в детстве учеником св. Поликарпа, епископа Смирнского; в 177 г. он находился в Риме. В большом труде «Против ересей», написанном около 180-185 гг., он отмечает: «Матфей дал евреям Евангелие, написанное на их родном языке; как раз в то время Петр и Павел проповедовали в Риме и основали Церковь. После их смерти Марк, ученик и переводчик Петра, передал нам записанную проповедь Петра. Лука, спутник Павла, поместил в книге Евангелие им проповеданное»19. Какие данные содержатся в этом тексте? 1. Матфей писал на еврейском языке, когда он еще находился в Палестине. 2. На первый взгляд можно подумать, что Матфей писал «в то время, когда Петр и Павел проповедовали в Риме и основали Церковь». Но Дж. Чепмен доказал, что это толкование не является точным80: судя по контексту, Ириней хочет показать, что учение апостолов не было утрачено и что оно дошло до нас; следовательно, это место надо понимать так: «Хотя Петр и Павел, когда они основали Церковь, только устно проповедовали в Риме Евангелие, Матфей начертал его письменно, когда он еще находился в Палестине». 3. В отношении Марка Ириней внезапно изменяет времена глаголов и заменяет аористы контекста перфектом — благодаря Марку проповедь Петра и Павла была передана (paradeddke) нам после их смерти: имеется в виду не то, что Мк был написан после их смерти, а что после их смерти Марк продолжил их проповедь. В общем, согласно Дж. Чепмену, Ириней утверждает, что Матфей написал на еврейском языке и до того, как покинул Палестину; но он не утверждает, что Матфей писал во время пребывания Петра и Павла (они были там вместе?); он утверждает, что Марк был учеником и переводчиком Петра, но он не утверждает, что Марк писал после смерти Петра и Павла. Пантен Почти одновременно со свидетельством Иринея Лионского согласное с ним свидетельство принесено из Индии: «Пантен, один из таких (возвещавших тогда слово евангельское), дошел до индийцев и, говорят, нашел у местных жителей, познавших Христа, принесенное к ним еще до его прибытия Евангелие от Матфея. Христа проповедовал им Варфоломей, один из апостолов; он оставил им Евангелие от Матфея, написанное еврейскими буквами^; оно сохранятся и доныне»*2. Согласно Евсевию83, Пантен возглавлял дидаскалию (подобие академии) в Александрии при императоре Коммоде (180-192 гг.), но историк не уточняет, в какой именно момент жизни Пантен предпринял путешествие в Индию; мы можем только предположить, что это было скорее в его молодости, чем в старости. Но история с еврейским Мф, обнаруженным в Индии, слишком невероятна, чтобы быть истинной. Климент Александрийский Примерно той же эпохе принадлежит и другое свидетельство, относящееся к Мк. В одном письме Климента Александрийского (родившегося ок. 150 г. и скончавшегося ок. 215 г.), открытом в недавнее время и, по-видимому, подлинном84, мы читаем: «Что же касается Марка85, то во время пребывания Петра в Риме он записал Деяния Господа, не рассказав, однако, их все и не раскрыв их символику (mustikas), но избрав те, которые он почел наиболее полезными для умножения веры оглашаемых^. После мученической кончины Петра Марк прибыл в Александрию, принеся "Записи" (или "Воспоминания ") свои и Петра, откуда он перенес в первую книгу то, что могло способствовать знаниям возрастающих в вере. Он написал более духовное Евангелие для употребления (людьми) совершенствующимися. Так он еще не предал гласности (вещи) неизреченные и не выразил в письменной форме тайное учение Господа, но к тому, что уже было написано, он добавил еще и другое» (лист 1, лиц., строки 15-24)... «Умирая, он (Марк) оставил написанный им текст Александрийской Церкви, где он и доныне тщательно хранится, и читают его только те, кто посвящен в великие тайны» (лист 1, лиц., строка 28 до обор, строка 2). Это письмо, опубликованное через 13 лет после статьи Т. И. Маллинза87, объясняет размышления Папия. Здесь со всей ясностью указывается на два текста «Записей» (или «Воспоминаний»): как не усмотреть в этом текст (семитский) Петра и перевод (греческий) Марка, выполненный в Риме по распоряжению Петра? Но позднее, в Александрии, Марк дополнил этот перевод воспоминаниями о проповеди Петра, и именно в этом Папий считает нужным его извинить. Письмо Климента Александрийского дает нам, наконец, ключ к сообщению Папия. Но это «второе издание» Мк хранилось в тайне и потому оно до нас не дошло. В другом месте Евсевий88 опирается одновременно на свидетельства Папия и Климента Александрийского, рассказывая, что римские христиане просили Марка записать для них «Воспоминания» (hupomnema) об устной проповеди Петра, который впоследствии одобрил этот текст. Ориген Ориген (родившийся в 185 и умерший в 253 или 254 г.), серьезно изучавший еврейский язык и подготовивший первое критическое издание Ветхого Завета, так резюмирует в толковании на Мф (ок. 245 г.) учение, ставшее уже традиционным в его время: «Как я узнал в предании относительно четырех Евангелий, являющихся также единственно бесспорными в поднебесной Церкви Божией, сначала было написано Евангелие от Матфея, бывъиего мытаря, а впоследствии апостола Иисуса Христа: он издал его для верующих, пришедших из иудейства, и написал его на еврейском языке. Второе Евангелие — от Марка, который написал его так, как указал ему Петр»89. Евсевий Кесарийский В «Церковной истории» (написанной ок. 315-320 гг.) Евсевий Кесарийский не ограничивается упоминанием свидетельств, собранных Папием, Пантеном, Иринеем, Оригеном, но высказывает и собственное мнение90: «Матфей первоначально проповедовал евреям; собравшись же к другим народам, вручил им свое Евангелие, написанное на родном языке91. Отзываемый от них, он оставил им взамен себя свое Писание». Около двадцати других, более поздних патристичес-ких свидетельств, в том числе св. Епифания и блаж. Ие-ронима92, которые оба знали и еврейский, и арамейский, также утверждают, что св. Матфей написал Евангелие на еврейском языке. Мы никоим образом не можем отвергнуть предание столь древнее (восходящее к тем, кто слышал апостолов), столь устойчивое (ни одного несогласного голоса) и столь всеобщее (от Индии до Галлии). Экзегеты (к сожалению, слишком многочисленные), не желающие считаться с этим преданием, поступают ненаучно. * * * Но как согласовать это предание и предание, относящееся к Марку, с данными, полученными при непосредственном исследовании текстов? Серьезный ориентир дают нам Деяния, которые содержат множество неожиданных подробностей о путешествии Павла из Кесарии в Рим с осени 60 до весны 61 г.93; они сообщают о начальном периоде его пребывания в Риме под стражей (Деян 28:16-29). Затем они внезапно обрываются, и ничего не сказано о результате процесса, в ходе которого Павел был доставлен в Рим на суд императора: «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Бо-жие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян 28:30-31). Этот финал настолько противоречит тому, на что позволяли надеяться пространные предшествующие сообщения, что он явно заставляет предположить, что книга была закончена, когда Павел еще ожидал явки в суд, т. е. в начале 63 г. Ибо для читателя (и для нас) было бы чрезвычайно интересно узнать, как Павел вел свою защиту, почему он был освобожден, что с ним произошло в дальнейшем! Повествователь, находивший интерес в незначительных деталях, не мог пренебречь в своем труде столь волнующим и столь необходимым финалом. Единственный аргумент, который мог бы оправдать его умолчание, состоит в том, что он к этому времени уже закончил свою книгу и не хотел медлить с ее распространением. Даже Гарнак, главный представитель либерального протестантизма, относивший вначале Деяния к более поздней дате (после 78 г.), был вынужден в силу этого аргу- 93 Здесь следовало бы процитировать полностью главы 27 и 28 Деяний. Просим читателя обратиться к ним. 79
мента датировать ее в конечном счете немного позднее 60 г.94 Однако многие современные экзегеты сохраняют свои богословские построения, относя написание Деяний к более поздней дате, но они выдвигают только субъективные аргументы, основанные на их собственных представлениях о развитии богословия в ранней Церкви95. Пока не будет найдено убедительных и объективных доказательств обратного, следуя за научным выводом, остается признать, что Деяния должны были быть написаны во время римского пленения апостола Павла, т. е. между 61 и 63 гг.
Поскольку Пролог Деяний содержит явную аллюзию на Лк, который также был написан для Феофила, мы приходим к тому, чтобы отнести это Евангелие самое позднее к 58-60 гг., ко времени уз Павла в Кесарии, когда как раз был с ним Лука (Кол 4:14). Последний легко мог отправиться в Назарет и собрать источники, позволившие ему еще дополнить Мк, уже дополненного «Собранием речений»96.
Какую бы гипотезу мы ни приняли, написание еврейского Мф не может быть отнесено ни к значительно более ранней, ни к значительно более поздней дате, ибо повествования Матфея и Луки о детстве Иисуса настолько различны, что каждый из них явно не был знаком с трудом другого и ни тот, ни другой не стремились к какому-то согласованию повествований.
Поскольку «Мк с дополнениями» был в то время достаточно широко распространен, так что он мог попасть в руки Матфея и Луки уже со значительным числом вариантов еврейского текста, его написание не может быть датировано после 55 г., и, без сомнения, его следовало бы отнести к несколько более раннему времени.
Таким образом, мы получаем период ок. 50 г. для написания Мк (на еврейском) и «Собрания речений» (также на еврейском)97. Но эта последняя дата, всего лишь приблизительная, должна рассматриваться как крайний предел: Мк и «Собрание речений» не могли быть написаны позднее98, но ничто не противоречит предположению, что они были написаны ранее.
* * *
Против этой гипотетической реконструкции может быть выдвинуто серьезное возражение, а именно — она полностью игнорирует три текста из 2 Кор, рассмотренные выше (наст, изд., с. 69). Если считаться с ними должным образом, мы придем к иным датам. В таком случае, в 54 или 57 г. Лука был бы уже похваляем «во всех Церквах» за Евангелие, которое составило в совокупности с первыми посланиями Павла (а может быть, и с другими текстами, как, например, Иак) комплекс книг, достойный наименования «Нового Завета», что вызвало бы рикошетом создание словосочетания «Ветхий Завет». Учитывая, что для переписки и распространения рукописей требовалось определенное время, мы должны предположить, что Лк был написан не позднее 50-53 гг., следовательно, Мф тоже создан около этого времени, «Дополненный Мк» около 45-50 гг., Мк (на еврейском) и «Собрание речений» около 42 или 45 г., а, может быть, еще ранее.
Тексты из 2 Кор не являются достаточно определенными, чтобы на них можно было построить строгую аргументацию, и потому нельзя эти выводы считать окончательными. Но следует признать, что их вероятность подкрепляется двумя соображениями:
1. Ап. Павел, не имевший возможности оставаться долгое время в каждой общине, конечно, желал как можно скорее оставить после себя письменный текст, который гарантировал бы прочность и неизменность его учительства, как и говорит со всей ясностью св. евангелист Лука в прологе Евангелия (1:4).
2. Можно ли допустить, что палестинские свидетели жизни и проповеди Иисуса Христа медлили около 20 лет (с 30 до 50 г.), не пытаясь записать свои воспоминания и объединить их в Евангелие?
Короче, самые поздние даты, которые можно допустить, это: около 50 г. для Мк (и «Собрания речений»), около 55 г. для «Дополненного Мк», около 55-60 гг. для Мф, между 58 и 60 гг. для Лк. Но еще вероятнее более ранние датировки: Мк около 42 г., «Дополненный Мк» около 45, еврейский Мф около 50, Лк (на греческом) немного позднее 50 г."
В том, что касается Мф, эти выводы находятся в полном согласии со свидетельствами Отцов. Они легко согласуются и с замечанием Евсевия (см. выше, с. 78), что Матфей желал, прежде чем покинуть Палестину, способствовать таким образом продолжению своей проповеди. Они без труда подтверждают мысль Папия (см. выше, с. 71) о не очень удачных попытках перевода на греческий, предпринятых прежде чем был осуществлен полный и общепринятый перевод. Мы не знаем, к какой дате отнести этот последний. Может быть, около 60 г. Во всяком случае, к тому времени, когда Лк был уже широко распространен, потому что переводчик Мф неоднократно повторяет греческие термины Лк100.
Только одно возражение представляется серьезным: если Мф был в целом лишь развитием «Дополненного Мк», не было нужды в апостоле для его написания. Но можно предположить, что «Собрание речений» (или «Дополненный Мк») написано апостолом Матфеем и что при окончательной переработке (без сомнения, анонимной) было сохранено заглавие, которое сообщало этому Евангелию благородный характер апостольского происхождения. Во всяком случае, это возражение не может быть предъявлено теми, кто относит Мф к поздней дате — около 80 или 90 г.101
В том, что касается Мк, полученные выводы, по-видимому, противоречат мнению о написании его в Риме, и значит на греческом, о чем говорят Папий, Ириней, Климент Александрийский, Ориген. Но следует проводить различие между написанием (на еврейском) и переводом (на греческий). Марк представлен Папием, Ири-неем и Климентом Александрийским как переводчик Петра. Эти Отцы косвенно предполагают, что второе Евангелие было попросту написано Петром (на иврит-ском или арамейском языках — этого они не уточняют). Многие экзегеты, древние и современные, подчеркивали роль Петра в создании этого Евангелия. Дополнительный аргумент обнаруживается при непосредственном рассмотрении этой новозаветной книги. Всеми признан конкретный, живой стиль второго Евангелия, где встречаются точные детали, сообщаемые свидетелем, который рассказывает свои воспоминания. И вот, за начальным pesher (1:2-4, см. выше, с. 62) следует красочное описание Иоанна Крестителя (1:5-8), затем краткое упоминание о Крещении Иисуса (1:9-11)102, еще более туманное упоминание об искушении в пустыне (1:12-13) 103 и столь же схематичное упоминание о первой проповеди в Галилее (1:14-15)104. И внезапно в 1:16 все изменяется: перед нами развертываются воспоминания свидетеля-очевидца: «Проходя же близ моря Галилейского, увидел (Иисус) Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И сказал им Иисус: идите за Мною102, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков. И они тотчас, оставив свои сети, последовали за Ним106. И, прошедши оттуда немного, Он увидел...» И всё дальнейшее повествование Евангелия сохраняет этот стиль очевидца.
Как не предположить, что, поскольку воспоминания свидетеля начинаются с призвания Петра, Петр и был этим очевидцем? Он лично знал св. Иоанна Крестителя и мог дать его непосредственное изображение. Но он не присутствовал ни при Крещении, ни при искушении, ни при начале проповеди в Галилее, поэтому он способен только сухо перечислить эти факты, о которых знал лишь понаслышке107. Он быстро переходит от них к своим воспоминаниям — и тут он сразу обретает свой стиль рассказчика.
Составление второго Евангелия самим Петром превосходно объясняет семитизмы композиции, переписывания и перевода, которыми изобилует Мк; Петр был самым подходящим свидетелем, за которым следовало записать воспоминания об Иисусе Христе. Не правдоподобно ли, что он написал эти «Воспоминания» (по выражению Климента Александрийского) весьма рано, скорее всего, около 40 г. или даже еще раньше? Не представляется ли неправдоподобным позднейшее написание?
Но, несмотря на авторитет Петра, это Евангелие не могло всех удовлетворить, и вскоре верующие пожалели об отсутствии столь многих притч и речей, которые сохранило Предание. Тогда авторитетная рука написала дополнение, более богатое речами Иисуса, которое в течение какого-то времени существовало, возможно, автономно (наше «Собрание речений»), но впоследствии было объединено с Евангелием Петра и образовало новое Евангелие («Дополненный Мк»). Почему это не могла быть рука апостола, почему не Матфея, который должен был обладать достаточной культурой, судя по его должности сборщика податей (Мф 9:9; 10:3)?
В дальнейшем кто-то пожелал внести в этот текст некоторые дополнения (главным образом о детстве Иисуса): так возникло первое Евангелие (на еврейском), притом что сохранилось имя Матфея как его автора.
Мы не знаем, ни когда Петр прибыл в Рим, ни сколько времени он находился в столице Империи. Но единодушные свидетельства Иринея и Климента связывают с нуждами евангелизации Рима перевод Марком Евангелия Петра. К сожалению, труд сохранил имя переводчика, а не автора. Даже если греческий Лк уже был распространен в Риме, нетрудно понять, что Петр предпочел собственный текст, причем без внесенных в него дополнений. Поскольку Петр претерпел мученическую кончину при Нероне в 64 г., Марк выполнил перевод до этой даты.
Как мы видим, сведения, полученные от апостола Павла и древнейших Отцов Церкви, в конечном счете согласуются с гипотезами, основанными на изучении семитизмов и сопоставлении синоптических Евангелий. Само по себе это согласие не составляет решающего аргумента. Но, по крайней мере, оно показывает, что исторические предания не противоречат выводам, сделанным в предшествующих главах, и, скорее, им благоприятствуют. Порадуемся же этому согласию.
Примечания
68 DockxS. Chronologies neotestamentaires et Vie de PEglise primitive. Gembloux, 1976. P. 110-113; Robinson J. A. T. Redating the New Testament. L., 1976. P. 54-55,84; Lestapis S. de. L'enigme des Pastorales de Saint Paul. P., 1976. P. 200-214.
|
|
|
|