Возникновение и сущность нового мировоззрения§102. Причины возникновения 1. Сразу отметим, что к концу эпохи барокко силы Церкви в Европе были на грани истощения, а христианское мировоззрение пришло в полнейший упадок, что в конечном счете привело к угнетающему бездействию конфликтующих сторон. Противостояние различных конфессий потребовало от них слишком больших усилий. Богословы в своих спорах пожертвовали еще недавно общими интересами ради самого спора. В результате этого набирает силы безликий рационализм, исчезает всяческое понятие о принципиальной позиции, на первый план выдвигаются темы второстепенные, обсуждаемые в самых различных, порой даже отталкивающих полемических формах. Религиозные споры все дальше и дальше уводили в сторону от самой религии. Разумеется, в некоторых областях Контрреформация укоренилась довольно прочно. Но, с другой стороны, там, где для ее внедрения применялись жесткие государственно-политические меры, возникала опасность слишком поверхностного и бездумного «обращения». Порой иезуиты, используя государственные властные методы, слишком рьяно брались за выполнение своей задачи, придавая процессу «католизации» некоторый оттенок принуждения. В своей воспитательной политике они совершенно не учитывали существовавших в то время в Европе духовных настроений, часто отказывали верующим католикам в свободе духа и не поддерживали во вверенной им пастве сознание ее собственной духовной ценности. 2. Учитывая все вышесказанное, особое внимание следует уделить описанию и оценке системы образования в католических университе тах и, в первую очередь, сущности преподавания богословских дисциплин. Надо признать, что в то время были и позитивные начинания в сфере образования. Так, стоит отметить значительные достижения мавристов и монахов некоторых других орденов в области исторического богословия, дисциплины, столь важной для развития богословия как науки в целом. В некоторых университетах должное внимание уделялось изучению Священного Писания. Но эти явления были лишь редким исключением. В целом же надо признать, что некогда высокодуховные сферы схоластики постепенно превращались в прямолинейный и бесплодный схоластицизм. Уровень обучения в большинстве католических университетов ни в коей мере не соответство вал возросшим духовным потребностям общества. Отрицательную роль сыграла абсолютная монополия иезуитов в области образования. Полностью отсутствовала плодотворная конкуренция, а когда же элементы ее стали навязываться Обществу Иисуса в XVIIIв., то было отчасти уже слишком поздно, а отчасти сами иезуиты довольно неохотно откликнулись на нововведение. И хотя духовные семинарии при университетах подготавливали безупречный с точки зрения Церкви клир, но нередко как раз им и недоставало научной глубины преподавания. Точно так же оставлял желать лучшего и уровень преподавания в начальной сельской школе. Несмотря на все попытки как-то изменить существующее положение дел, в основном все оставалось по-прежнему. Некоторые суеверные представления (например, вера в существование колдовских сил) становились на пути обращения мыслящей личности к Церкви. Почитание святых часто принимало откровенно вульгарные формы и постепенно превращалось (если к тому времени уже окончательно не превратилось) в языческое опошление самого этого понятия. С кафедр произносились довольно спорные проповеди, в которых было слишком мало духовного содержания и которые часто превращались в арену для выяснения отношений. Можно с уверенностью утверждать, что в это время начинает расти чувство неудовлетворенности. В первую очередь чувствовали себя обманутыми люди наиболее образованные и прогрессивные. Следует также признать, что, к сожалению, дурная слава некоторых монастырей чаще всего соответствовала действительности. Во многих из них совершение молитв и обрядов таинств противоречили канону. 3. Картина духовного состояния эпохи останется неполной, если не принять во внимание наличие в Европе, наряду с вышеуказанными явлениями, духовных настроений совершенно иного характера. Возникновение новых духовных веяний было не столько простой реакцией на моральный упадок, охвативший всю Европу, сколько рождением новой могущественной силы. Рождалось новое мировоззрение, чья сущность была выражена в самом его названии— Просвещение. В основе нового течения лежали антицерковные тенденции, а главным его принципом была провозглашена «свобода». Но для более точного определения сущности Просвещения и его роли в историческом развитии Церкви следует отметить, что порой это стремление к обновлению принимало вполне легитимные с точки зрения самой Церкви формы. Желание Просвещения избежать всяческих контактов с Церковью на почве ее интересов имело под собой веские основания и могло привести к очень серьезным, если не разрушительным последствиям. Но в то же время, в сложившейся ситуации любая реформаторская деятельность имела полное право на некоторое отступление от правил. К примеру, просветительская деятельность государства порой ни в чем не противоречила интересам Церкви, будь то проведение реформ в образовании или борьба с недостатками в семинариях и монастырях. В общем же следует обратить внимание на то, что в XVIIIв. было весьма много глубоко верующих и преданных Церкви ученых, священников и проповедников, и было бы полной несправедливостью отождествлять явление антисупранатурализма с сущностью идей Просвещения в целом. Наиболее прозорливые епископы уже тогда увидели для себя возможность участия в просветительской деятельности, убедившись, что она имеет под собой вполне гуманные основы и сможет оказать положительное влияние на развитие Церкви. Некоторые из них, к примеру, выступали за методические и содержательные изменения в преподавании богословских наук и в проведении церковных служб, и могли с полным основанием ожидать от этого повышения общественной нравственности. 4. В любом случае очевидно, что не эти явления были положены в основу «нового духа». В большей степени в его зарождении играли роль поверхностный рационализм и переоценка значения природы. Все это неминуемо вело к возникновению принципиального конфликта между Просвещением и истинами Откровения. И ничто не могло изменить хода событий— любые попытки, даже самые отчаянные, оставались тщетными. Не помогали и снисходительные насмешки некоторых богословов (в том числе и Маттиаса Клавдия, утверждавшего, что «разум— это всего лишь модный товар»). Как уже было сказано, идеалом Просвещения, собственно его богом, была природа. Истина выявлялась лишь с помощью самодостаточного, независимого (автономного) разума: отсюда и появление таких понятий как естественная религия, естественное право и естественное государство. Изначально подвергалось сомнению все сверхъестественное и божественное. Считалось, что если Бог и существует, то Он, конечно же, никак не влияет на развитие природы, на естественный ход событий. Все в природе вершится по раз и навсегда установленным законам, все можно измерить и просчитать, в жизни абсолютно нет места явлениям исключительным. Односторонняя, в сущности очень наивная и, на первый взгляд, прочно утвердившаяся переоценка значения разума и знания находит свое высшее выражение в «религии» разума времен Французской революции (§106). Под ее воздействием христианская вера в наступление «будущего века» постепенно трансформируется в нехристианскую, секуляризированную, иначе говоря, посюстороннюю веру в прогресс. Эта вера наделяет человеческий разум способностью, познав и изучив законы природы, противостоять несправедливости и страданиям, царящим в мире. Доведенная до абсурда ужасами двух мировых войн (1914_1918, 1939_1945), «религия прогресса» переживает в настоящее время свое псевдорелигиозное воскрешение в лице зародившейся еще в XIXв. и достигшей в веке XX своего расцвета идеи коммунизма, провозглашающей бесклассовое и справедливое общество и «веру» в возможность бесконечного повышения уровня человеческого благополучия (§125). 5. Описанная нами картина окажется неполной, если не учитывать того, что в основу культурно-философской системы XVIIIв. в общем и целом легли идеалы христианства. У таких мыслителей как Руссо, Лессинг и даже Вольтер вера в единого Бога не подвергается сомнению, хотя время от времени полная внутренних противоречий философская концепция некоторых из них (к примеру у Ж.Ж.Руссо), отмеченная, по крайней мере в отдельных вопросах, элементами пантеизма, вступает в конфликт с христианским учением. Просвещение в такой интерпретации является следствием исключительного индивидуализма (как в философии, так и в религии протестантизма) и связанного с ним понимания хода исторического развития. Корни этого направления, получившего название антисупра натурализма (Troeltsch), уходят далеко в прошлое, к философии номинализма с его тенденцией ослабления гармонических отношений между верой и разумом и утверждением, что универсалии существуют не в действительности, а только в мышлении. Непосредственных же причин зарождения нового мировоззрения было несколько: во-первых, религия протестантизма, впоследствии подвергшаяся догматическому смягчению, во-вторых, идеи гуманистов и, наконец, в-третьих, философия индивидуализма, настроенная критически по отношению к традиции и основывающаяся на принципах нового естествен нонаучного мышления и его открытиях. Конечно же, нас не может удовлетворить столь поверхностное перечисление, и необходимо дополнить общую картину, показав, каким разнообразием промежуточных форм было представлено рассматри ваемое нами явление. 1. Вплоть до эпохи Реформации гарантом процветания христианской религии в Европе было ее единство: существовала единая вера (раскол 1054г. не повлиял на саму сущность веры, да и сознание того, что единство потеряно, было не столь ощутимым). Крушение этого единства с возникновением различных конфессий и деноминаций, непременно пытавшихся отстоять свою связь с основами христианства, и было одной из основных, если не самой главной причиной грядущего безверья. Отсылая читателя к высказыванию Лёвениха, приведенному в § 84, II, 3, по сути его смею сделать лишь два замечания: 1) мы наблюдаем за той стадией развития событий, когда в полной мере проявляется безысходный трагизм эпохи Реформации. Не может быть двух более непримиримых вещей, чем основываю щаяся единственно на вере в Спасителя идея Реформации и деизм Просвещения. 2) После всего сказанного нами о протестантизме, то, о чем далее пойдет речь, ни в коей мере не следует воспринимать в качестве пристрастного суждения. Сложившуюся ситуацию можно описать следующим образом: (а) Сосущество вание большого числа конфессий порождало вполне закономерный вопрос— на чьей же стороне истина? И хотя находящееся в кризисе христианское сознание на удивление самоотверженно пыталось противостоять зарождавшемуся сомнению, но оно было не в состоянии полностью предотвратить все более скорый и массовый его рост. Уже в 1624г. английский философ-деист Герберт Чербери обратился ко всем конфессиям со своим программным вопросом: «Что такое истина?» (б) Невыразимые страдания и страшная нужда, порожденные религиозными войнами (Германия, Нидерланды, Англия, Франция), в которых принимало участие и высшее духовенство, сами войны, лишенные всяческого христианс кого милосердия, с их надуманными противоречиями, внушали многим лишь отвращение и способствовали распространению в Европе индифферентных настроений. (в) Внутри протестантизма индивидуализм привел к столь сильному распаду (строгое лютеранство, лютеранство в интерпретации Филиппа Меланхтона, всевозможные разновидности кальвинизма, другие деноминации), что многие полагали спасти христианство, раз и навсегда отказавшись от более подробной различительной концепции (как это было свойственно ортодоксальному различению между «articuli fidei fundamentales» и «non fundamentales» [основополагаю щие установления веры... неосновополагающие], §101). Учитывая внутренний раскол в протестантизме, еще Якоб Аконтий в 1565г. пытался найти решение проблемы в установлении различия между значимыми и менее значимыми вероучениями. Элементы релятивизма проникали в протестантизм также благодаря деятельности страсбургских реформаторов в самом начале XVIв. 2. В том же направлении действовал и пиетизм, выступавший против отвлеченности и догматической односторонности появившегося в конце XVIв. протестантского богословия с его изощренными уловками и против учения Кальвина об «абсолютном предопределении»(на ряду с догматически-философским стремлением к единству §101). Пиетизм стремился к обновлению религиозного «благочестивого» чувства, подчеркивая при этом значение практического переустройства жизни посредством добрых дел. Отдельные стороны учения потеряли при этом свою первоначальную значимость, и тем самым была поставлена под угрозу связь с христианскими догматами, которые до того времени являлись залогом единства евангелической Церкви. Особое выделение чувства и доброго дела привело к ярко выраженно му субъективизму, явившемуся предвестником эпохи Просвещения с ее склонностью к индивидуализму и морализму. Со временем пиетизм все больше отдаляется от организованной протестантской Церкви, и в конце концов в некоторых регионах последователями учения пиетизма были образованы так называемые протестантские секты (см. §83 о секте социан, чье учение есть не более, как возобновленное учение древних антитринитариев, и которая впоследствии объединилась с небольшими унитарными общинами, в первую очередь на территории Польши). Появление протестантских сект явилось закономерным следствием полного религиозного упадка и отчасти явилось причиной того, что протестантство, утвердив принцип свободы разума в делах веры и тем самым лишившись единства, больше не могло противостоять стремительному распространению просветительских идей. В качестве наглядного примера взаимодействия склонного к мистицизму пиетизма и зарождающегося Просвещения можно назвать появление некоторых сборников духовных песен, при чтении которых «разум получал возможность мыслить, и сердце проникалось благодатью Божией». Но главным являлось то, что складывавшаяся ситуация в целом вела к постепенному размыванию границ между отдельными, ранее независимыми друг от друга мировоззренческими концепциями. Еще задолго до того, как пиетизм оформился в цельное богословское направление, первостепенное значение начали приобретать отдельные релятивистские элементы гуманизма. Из всего многообразия идей гуманизма можно выделить такие, которые, непрерывно трансформируясь, в конечном итоге приводили к религиозной концепции, чье содержание исчерпывалось двумя принципами. (а) Признаком всякой истинной религии является вера в Бога, в добродетель и в существование потустороннего мира. (б) Все религии в сущности своей одинаковы (подробнее об этом см. §76). Но ведь эти утверждения являлись основополагающими и для просветительского понимания религии. Действительно, можно с уверенностью утверждать, что мировоззрение Просвещения подверглось сильному влиянию идей гуманизма. Это влияние отчетливо наблюдается: (а) в некоторых пунктах теории об общности всех религиозных и философских школ (выдвинутой итальянским мыслителем Пико делла Мирандола и Николаем Кузанским и развитой позднее Эразмом Роттердамским и Томасом Мором), (б) в лютеранстве Филиппа Меланхтона, склонного, с одной стороны, к морализму (учение о спасении), а с другой стороны, к рационализму (специфическое понимание таинства причащения, положенное затем в основу спиритуализма Ульриха Цвингли), и (в) в антикальвинистском и рационализированном учении арминиан. Стремление освободить мышление от авторитарного влияния христианских традиций можно заметить уже в трактате Макиавелли «Государь», написанном в 1513г. Прямое же указание на наличие во всех религиях общих черт и на существование некой универсальной естественной религии можно найти, например, у французского гуманиста Жана Бодена (1530_1598). Поначалу дальнейшее развитие этих тенденций успешно сдерживалось как движением Реформации, признававшим за каждым человеком право толковать Св. Писание по своему усмотрению, так и реформами внутри самого католицизма. И лишь после ослабления обоих этих явлений вышеназванные идеи окольными путями, через Англию (деизм Герберта Чербери), проникают на европейский континент. В определенном смысле можно утверждать, что «новая» философия берет свое начало в философском учении номинализма. И действительно, развитие отношений с религией как в номинализме, так и в философии нового времени обозначено сходством принципиальных позиций. Обоим направлениям свойственна тенденция к ослаблению гармонических связей между верой и знанием. Это ослабление было вызвано различными причинами и в первую очередь тем, что в средние века (в период расцвета номинализма) философские идеи были тесно связаны с идеями богословскими, что неминуемо приводило к их взаимопроникновению. Но, принимая различные формы, философская мысль, на самом деле, всегда оставалась сама собой. 1. Философская система Рене Декарта (1596_1650)— первого крупного философа Нового времени (эпохи, которой прежде всего свойственна математическая и естественнонаучная структура мышления)— это, по мнению Макса Шелера, «великая декларация независимости индивидуума» и проповедь сомнения как метода180. Бог для этого еще искренне верующего мыслителя есть абсолютная, непреложная, но отнюдь не главная истина. Угрозу основам веры представляло уже само его утверждение о том, что в доказательство ее существования нельзя привести никаких сколько-нибудь веских аргументов. В конце концов, вопреки воле самого Декарта, в глубине его сознания рационально мыслящий разум одержал верх над верой. 2. а) В Англии «новая философия» с самого начала приступила к критике основ Откровения. Сущность всех без исключения религий объяснялась не только их естественным происхождением, но и естественным развитием. Философией деизма, первенцем «новой философии», не признавалось Откровение и отрицался образ Христа как чудотворца и искупителя грехов человеческих. Философами этого направления были: Герберт Чербери († 1648г.), являющийся родоначальником учения деизма и выдвинувший тезис о пяти врожденных идеях181, вложенных в сознание человека Богом. Томас Гоббс († 1679г.): религияпо рождена государством, которое в силу этого имеет полное право подвергать проверке те или иные «частные точки зрения». Тем самым закладывались основы критики Откровения и христианских догматов. Джон Локк († 1704г.) оказал сильное влияние на деистическое направление, требуя согласия Откровения с законами разумного познания. Джон Толанд († 1722г.) категорически отрицал наличие в религии явлений таинственных и не подлежащих суду разума. Еще один философ-деист— Джон Энтони Коллинз(† 1729г.) в своем сочинении«Трактат о свободе мысли» отстаивал принципы свободы мысли и совести в делах религии. В основе всех этих философских концепций лежит общая предпосылка: философская основа деизма— это разделение веры и разума с помощью номиналистского принципа двойной истины (§68, 82), при котором особое значение придавалось таким стоическим понятиям как «естественное» и «общее» (эти понятия, впрочем, использовались и гуманистами). В результате сформировалась поверхност ная, склонная к морализму религиозность стоического типа с заранее заданной структурой: Бог— добродетель— потусторонний мир. Понятие «Бог» осталось, но постепенно под воздействием разума божественный образ Его абстрагировался и перестал связываться с Откровением. Этот образ Бога был всего лишь фальсификацией христианского представления о Боге. Потому что Бог Откровения— это Человек, обращавшийся и продолжающий обращаться к людям с проповедью тайн, познание которых должно прийти через веру. Религия без сверхъестествен ного— это не религия. Сведение сущности религии лишь к процессу рациональ ного познания и есть сам рационализм, иными словами— разрушении религии. Истинное христианство проповедует любовь Господа Бога к чадам Своим, для спасения которых послал Он на землю Своего Сына. Образ же Бога в эпоху Просвещения под воздействием отказа от христианских догматов триединства и воплощения подвергся рационалистическому пересмотру. б) Бурная торговая деятельность англичан позволяла им близко знакомиться с различными религиозными учениями. Постепенно все это конфессиональное разнообразие становилось для них чем-то естественным и повседневным, что в конечном счете привело к ослаблению понятия истины, включающего в себя обязательную категорию единства. Провозглашенная в Англии в 1689г. в результате так называемой Славной революции свобода совести (впрочем, это относилось лишь к протестантским деноминациям) и объявленная в 1694г. свобода слова, несмотря на видимую свою прогрессивность, по сути были явлениями релятивистскими. Но релятивизм их, не делавший различия порой даже между прямо противоположными точками зрения, далеко не всегда был осознанным. Так, например, философская теория либерализма Джона Локка еще была проникнута христианской идеей о человеческом благочестии. в) Достижения в области естественных наук оказывали на состояние общественной мысли точно такое же влияние: казалось, они не оставляют места в жизни явлениям сверхъестественным, и многие поэтому начинали верить, что все в этом мире поддается измерению и вычислению. Понимая это, деисты стали все чаще применять естественнонаучные открытия в борьбе против религиозных догматов, и в первую очередь, они подвергли строгой критике чудеса, отрицая их реальность и утверждая, что рассказы о них имеют характер параболических повествований. Со временем их теория приобретает все больше сторонников, что было прямым доказательством растущего безверия. Хотя и в то время среди ученых были люди глубоко верующие (Паскаль, Лейбниц, Ньютон). Но новый образ мышления, порожденный раскрытием огромного числа загадок природы, до того времени почитавшихся в качестве явлений сверхъестественных, словно околдовал людей. Все больше явно слабых мест, ранее не замеченных, обнаруживалось во многочисленных философско-религиозных учениях. Именно благодаря тому, что многие дерзкие умы неустанно указывали на эти слабости, нельзя было избежать выдвижения на первый план рационального мышления. И если даже некоторые мыслители делали попытки свести воедино, с одной стороны, новейшие научные знания, а с другой— схоластическую метафизику и догматы католической Церкви (например, итальянский священник Пьетро Гассанди(1592_1655), или немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц(1646_1716), пытавшийся доказать наличие гармонии между христианской верой в Бога и естественнонаучным методом познания), то и в этом случае они недостаточно внимания уделяли вопросу о первопричине. В результате областью научного познания становятся исключительно естественные науки, и в скором времени эта ложная установка захватывает умы большинства философов и ученых. В то время как сторонники веры не слишком заботились об убедительности доводов, приводимых ими в доказательство своих теорий, и отношение Церкви к естествен ным наукам часто носило характер открытого неприятия, служившего причиной поверхностных и порой абсолютно неверных суждений, само собой разумеется, что и рационалистам не удалось достигнуть желаемых результатов. И лишь познание сущности и определение возможностей философских и богословских теорий, с одной стороны, и естественных наук— с другой, позволяют сейчас в некоторой степени заново проводить параллели между верой и знанием (§116). 3. Значительных успехов философия деизма добилась с возникновением движения масонов и с проникновением деистического учения во Францию (Вольтер). Началом движения Вольных каменщиков послужила организация в Лондоне в 1717г. первой Великой Ложи, ставившей перед собой задачу объединения «избранных» в надконфессиональном религизном братском союзе. Масонство— это тайная организация, взявшая за основу философское учение деистов и особо выделявшая в нем идею о естественной религии. С самого начала масоны с их интерпретацией деизма заняли враждебную позицию по отношению к Церкви (против «господства церковников»), и постепенно, отказавшись от идеалов гуманизма, они становятся главной силой в борьбе против католической Церкви. Особенно агрессивной была деятельность масонов против католицизма в XIXв. в романских странах. Своему успешному распространению масонство было обязано просветительско му духу эпохи и самой своей организации, чья притягательность и действенность были во многом усилены благодаря ореолу таинственности и «мистицизма», с самого начала окружавшего масонские ложи. Именно этот «мистицизм», удовлетворявший глубокую потребность человека в духовной жизни, был особенно привлекателен на фоне пренебрегшего им рационализма. 4. а) Разрушительная сила деизма в полной мере проявилась не на его родине (в Англии учение деизма так и не добилось особенных успехов), а во Франции, начиная примерно с 1739г. И то, что расцвет в области культуры, образования и языка, имевший место при Людовике XIV, постепенно становится явлением общеевропейским, придавало развитию событий угрожающий характер. Культура стала слишком «земной». В центре ее теперь были не Церковь и вера, а государство и абсолютная монархия. Государствен ные мужи уже давно с полным безразличием относились к вопросам религии, и повсюду можно было наблюдать глубокие разногласия между официальным католическим вероисповеданием и беспринцип ной и бездуховной политикой. Все это вполне закономерно порождало скептическое отношение к религии и критику в адрес Церкви, избежать которых удавалось лишь путем сближения Церкви с государством и соответственно с аристократическими кругами общества. Кроме того, авторитет Церкви сильно подрывали бесконечные споры янсенистов, а бесплодные дискуссии о божественном предопределе нии не только вносили смущение в умы, но и превратили богословие и религиозные догматы в объект для насмешек. б) В сложившейся ситуации идеи английского деизма принимали очень опасный характер. Пользовавшийся большим влиянием Вольтер(настоящее имя— Франсуа Мари Аруэ), обладая живым и острым умом, был в то же время человеком исключительно честолюби вым. Будучи сторонником учения деистов, он вовсе не отрицал бытия Бога, но его сомнение и насмешки брали верх над его верой. Он не только не принимал Церкви, он ненавидел ее (его призыв: Ecrasez l'infame!— Раздавите гадину!). Потеряв веру в бессмертие человечес кой души, Вольтер способствовал развитию материалистического взгляда на жизнь. Для себя лично этот скептик-мыслитель не чувствовал необходимости в Откровении. Он считал, что Библию в качестве Книги откровений не стоит принимать всерьез, а Иисус представлялся ему обыкновенным мечтателем. В своем «Трактате о терпимости» (1763г.) Вольтер отстаивал эту основополагающую идею Просвещения, лежавшую в основе всей эпохи Нового времени. Но в его изложении глубокой идеи на первый план, к сожалению, выдвинулись безразличие и враждебность по отношению к догме182 (см. §103). Основатели «Энциклопедии» Дени Дидро(† 1784г.) и Жан Лерон д'Аламбер († 1783г.) сделали следующий шаг к атеизму, рассчитывая с помощью своего детища взрастить целое поколение образован ных и полуобразованных людей, враждебно настроенных по отношению к Церкви и к догме. К этому направлению принадлежал и Жюльен Офре де Ламетри (1700_1751, главное произведение: «Человек-машина»), в философии которого атеизм превращается уже в неприкрытый материализм. Особенно отчетливо рождение и развитие либерального духа самодостаточной образованности можно проследить на примере Вольтера. Все проявления позитивной религии он, ослепленный ненавистью, надменно называл ограниченнос тью и суеверием. Несмотря на блестящий талант, огромную силу духа и острое чувство справедливости, присущие Вольтеру, его представления о мире отличались некоторой ограниченностью. В отличии от Вольтера и его последователей -либералов, а также некоторых отлученных от Церкви протестантских богословов, таких как Давид Фридрих Штраус († 1874г.) и Бруно Бауэр († 1882г.), не всем высокообразованным мыслителям того поколения удалось со столь бездумной легкостью отказаться от признания очевидной и решающей роли положительной религии в жизни и развитии философской мысли. Слухи об обращении Вольтера перед смертью на путь истинный кажутся нам не лишенными доли истины. Хотя, если учитывать тогдашнее поведение старого, все еще до крайности честолюбивого человека, до конца почитавшегося главой антирелигиозного направления в философии, достоверность этого факта, видимо, так и навсегда останется неразрешенной загадкой. 1. Очень многообразным феномен Просвещения был в Германии. Процесс, в результате которого окончательно сформировалась тенденция неприятия Откровения, был здесь долгим и мучительным. Повсюду он сопровождался отдельными проявлениями благочестия, которое, правда, находя свое выражение в самых разнообразных формах, из истинного богопочитания превращалось в безликую религиозность. Наибольшего влияния в Германии Просвещение добилось при Фридрихе II (1740_1786), отличавшемся скептицизмом и любившем повторять: «У меня пусть каждый спасается, как ему больше нравится». Такая индифферентная позиция великого прусского короля была результатом его мнимого всевластия в стране. Отказ большей части богословов-протестантов признать авторитет Церкви и Откровения в полной мере показывает, насколько пагубно на протестантском богословии сказался его разрыв с древнецерков ной и средневековой традициями. 2. В связи с вышеназванными явлениями следует упомянуть о влиянии на развитие событий философско-литературного процесса. И в первую очередь это относится к деятельности Иммануила Канта(1724_1804). Значение его философского учения в истории религии было двойственным: (а) негативно-деструктивным (этот аспект был решающим) и (б) положительным. а) Деструктивность кантовской философии заключалась в следующем: в учении Канта были элементы, на основании которых его в большей степени можно было отнести (вопреки утверждениям его сторонников) к лагерю философов-реалистов. Кантовская острая критика теории познания во многом способствовала успешному распространению агностицизма, хотя агностицизм Канта, оказавший решающее влияние на развитие философской мысли вплоть до наших дней, носил очень специфический характер. Канта можно с полным основанием назвать и рационалистом, если учесть, что в его философской системе не нашлось места христианской религии, основанной на Откровении. По мнению Канта, существующая Церковь в своей деятельности ограничивается лишь проповедью морали в ее связи с историческим развитием общества, и поэтому она должна быть постепенно заменена «чистой верой». Тот факт, что столь насыщенная идеями философская система, определявшая направление мыслительного процесса на протяжении целого столетия (система, которая и сегодня считается основой современной критической мысли) противопостав ляла себя религии Откровения, явился причиной глубокого упадка христианской идеи в целом. Своим девизом Кант избрал строчку из Горация: «Sapere aude»— «Решись быть мудрым». К сожалению, у католической Церкви не хватило мужества вступить в дискуссию по поводу кантовского призыва к духовной зрелости. В результате высокоорганизованной философской системе Канта не нашлось достойного оппонента, вдохновленного духом Откровения. С другой стороны, открытым остается вопрос, сознательно ли Кант отказался в своей философии от тех немаловажных элементов, которые могли бы, не мешая достижению поставленной им цели, предотвратить надвигающуюся катастрофу. Сведение Кантом процесса мышления исключительно к теории познания мешало пониманию жизненных проблем в целом. В результате у него сформировался очень поверхностный, оптимистический взгляд на жизнь, что не позволило ему до конца познать метафизическую глубину существования. Особое место в философской системе Канта занимает критика традиционных доказательств бытия Бога, точнее говоря, попытка показать их полную необоснованность. Простейшая логика здравого человеческого разума говорит о том, что если не существует доказательств бытия Бога, или существующие доказательства не имеют под собой какого-либо основания, то и сам этот факт является не более чем голословным утверждением. Таким образом Кант, будучи сам человеком верующим, значительно способствовал распространению безверия. Давая оценку кантовской критике доказательств бытия Бога, следует непременно отметить, что сами эти доказательства Кант знал не в оригинале (пять доказательств бытия Бога Фомы Аквинского (§59), который, стремясь вывести бытие Бога из бытия вещей, основной задачей своей видел упорядочение множества в единство), а лишь в той видоизмененной форме, в которой они дошли до него, благодаря Франсиско Суаресу, Лейбницу и Христиану Вольфу († 1754г.). б) Позитивное значение философии Канта заключалось в том, что его рационализм указывал на принципиальную невозможность научного обоснования поверхностной религиозности эпохи Просвещения. Он представляет идею о Боге как нравственную потребность человеческой души, другими словами, акцентирует внимание на истинах, в полной мере присущих христианскому мировоззрению. Являясь по сути своей последователем идеализма, Кант успешно отстаивал идею о первичности духа по отношению к материи. Надо признать, что это было достижение, заслуживающее уважения и благодарности всех верующих. В XIXв., в то время, когда набирает силы философия материализма, эта идея стала на защиту интересов не только различных ветвей идеалистического учения, но, в какой-то мере,— и Церкви. Но несмотря на все это, Канту было свойственно общее для XVIIIв. непонимание эпохи средневековья, Церкви и христианства в целом. И как раз на примере столь великого духом человека в полной мере раскрывается гротескность ошибочных суждений. 3. Для развития Церкви в Германии в Новое время основополагаю щее значение имело то, что представители немецкого классицизма, во главе с великим Гёте игравшие большую роль в истории мирового духовного развития, были далеки от христианства, а также то, что среди них не нашлось ни одного, в чьем творчестве хотя бы частично нашли отражение идеалы и проблемы католической Церкви (хотя их нельзя назвать и убежденными протестантами). Формальное же признание многими из них католической веры не могло смягчить ситуацию: наивысшие проявления немецкой классической мысли основывались исключительно на гуманистическом признании абсолютной свободы личности (в том числе и нравственной). Идеи немецкого классицизма, благодаря своему могучему духовному потенциалу, определяли общее направление развития немецкой нации, что усугубляло и без того тяжелое положение католической Церкви, ослабленной к тому времени и конфессиональными распрями. 1. Мировоззрению эпохи Просвещения были в первую очередь присущи релятивизм, индифферентизм и скепсис. Главным результатом этих проявлений было зарождение в XVIIIв. идеи терпимости. Никоим образом не довольствуясь областью обыденной жизни, эта идея проникает в сферы высокой философской мысли, вследствие чего исчезает принципиальное различие между такими понятиями, как истинное и ложное. Распространение идеи о терпимости привело не только к примирению большинства религиозных споров (что со временем стало необходимым для достижении гражданского согласия), но и к отказу от понятия истины. Именно этот отказ и привел к появлению догматической терпимости, а иными словами— догматического безразличия. Прямо противоположная сущности христианства и католициз ма, идея догматической терпимости означала гибель любой положительной религии. В разработке и дальнейшем развитии идеи терпимости можно выделить несколько весьма различных концепций: совсем по-иному, чем иронически-рационалистически мыслящий Вольтер (§102), мыслит, к примеру, Лессинг, приводя в своей драме «Натан Мудрый» знаменитую притчу о трех кольцах. Для него все еще существует религиозная истина, определить единую сущность которой, однако, более не представляется возможным. Или если рассматривать вопрос о политической терпимости, то нельзя не отметить непоследовательность суждений Жан Жака Руссо: непогрешимая воля правителя и volontev gevnevrale, по его мнению, справе сильно ограничить терпимость. Он также считал, что терпимость вообще неприемлема в случае политических меньшинств. 2. По сути своей идея терпимости, освобожденная от рационализ ма, является исключительно ценной и крайне необходимой для человечества. Если уже в древности и в средние века великие мыслители (Августин, боровшийся против манихеев и донатистов, §30, Раймунд Луллий, аббат Клюни Петр Достопочтенный, а также Джироламо Серипандо, §76 и 89), считавшие причиной всякого заблуждения отчасти гнет материальных условностей, пытались в своих суждениях провести границу между заблуждением и самими заблуждающими ся, то в этом была заложена подлинно христианская концепция религии, с присущими ей справедливостью, духовностью, стремлением к истине и таинственностью. Это было, с одной стороны, признанием истины, явленной людям в образе Иисуса Христа и призванной спасти верующих в Него, и одновременно выражением уверенности в том, что изречение «свет просвещает всякого человека» (Ин 1, 9) — это признание созидающей силы Слова («logos spermatikos», Юстин, §14), а также в том, что истинная религия существовала на земле во все времена, еще до Христа183. Эта концепция истинной терпимости была со временем дополнена элементами фальшивой догматической толерантности, подготовившей почву для гражданской терпимости и явившейся закономерным следствием неотвратимого процесса смешения народов, различных религиозных и философских учений. С точки зрения исторического развития Церкви, значение такой толерантности определяется тем фактом, что в настоящее время она существенно влияет на состояние всей жизни, собственно внутри которой и может наступить Царство Божие. Все это заставляет сегодня христиан, католическую Церковь настаивать на том, что истина христианства— не есть простая совокупность учений, а есть действительность Откровения, заключенная в образе Иисуса Христа и познаваемая через веру в Него, через Его жизнь, творения и учение. Исходя из этого, особенное значение в процессе проповеди истины придается таинственной роли любви: говорить и поступать соответственно истине, согласно принципу «aletheuein en agape» (Ефес 4, 15). Именно поэтому проповедь истины не означает попытку подчинить себе другого, а напротив, является одной из основных функций института диаконии. Диакония признает за человеком право на свободу совести и благоговейно относится к тому, что каждый считает истиной. 3. На самом деле, в жизни Нового времени заметно господство менее сильной «гражданской» терпимости. Совместно с политическими свободами она дает право каждой из большого числа духовных и религиозных групп выдвигать свою программу и пропагандировать свое учение. Но все это безграничное разнообра зие несет в себе зачатки догматической терпимости, что является гибельным для понятия истины. В наше же время разрушение этого понятия привело к полному хаосу (и вместе с тем к внушающему серьезные опасения духовному бессилию). 4. Современная религиозная терпимость впервые нашла свое официальное выражение на государственном уровне в лишенной традиций Америке. Принятый там в 1791г. закон об отделении Церкви от государства во многом противоречил интересам Церкви, так как государство не могло больше в полной мере служить целям, определен ным для него Богом, а Церковь (как иерархия, так и миряне) лишалась возможности выполнять отведенную ей божественную миссию. В любом случае, одновременно с таким явным разделением было необходимо предоставить Церкви (и опять же, как клиру, так и мирянам) возможность не только заботиться о спасении душ в тесном пространстве Церквей, но и, руководствуясь духом Откровения, активно влиять как на политическую, так и на культурную жизнь страны (см. энциклику Льва XIII «Immortale Dei» 1885г. и многочисленные высказывания его последователей). Но это разделение порой может иметь и свои преимущества. Действительно, под его воздействием католическая Церковь в Америке пережила неожиданный подъем (хотя и довольно специфический). Вместо злосчастных религиозных войн имело место мирное сосуществование, благодаря чему Церковь могла спокойно развиваться. Во Франции отделение Церкви от государства, задуманное во вред Церкви (1905 г., §125), также лишь способствовало религиозно-церковному расцвету.
180 Главная истина: «Мыслю, следовательно, существую» (мыслю=сомневаюсь).
|
|
|
|