Глава VIII
ЧУДЕСА В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ

Общие замечания. Существование чудес в Ветхом Завете

72.— В книгах Ветхого Завета излагаются необыкновенные события, намеренно представленные, как чудесные: это бесспорно. Поэтому католическая экзегетика, основываясь на всем Предании Церкви, заключает, что речь идет об истинных чудесах, по крайней мере в тех случаях, в которых несомненно намерение боговдохновенного автора представить их таковыми. Действительно, согласно учению об истине Св. Писания все, что утверждает автор — и именно в том смысле, какой он сам придает этим утверждениям,— безусловно истинно.

Итак, нет ни малейших сомнений, что на протяжении всей истории Ветхого Завета происходили чудеса и что Библия сохранила объективные свидетельства о них. Спор между католическими экзегетами начинается только там, где вопрос касается выявления отдельных чудес и уточнения подробностей этих проявлений действия Божия.

Для правильного понимания проблемы необходимо использовать некоторые понятия и определения, широко представленные в руководствах по апологетике и богословию.

Прежде всего, что подразумевается под чудом? Чудо есть познаваемый в опыте факт, который порожден не силами природы, затеявшими свою привычную игру, а прямым вмешательством всемогущества Божия. Разумеется, само по себе это вмешательство не поддается проверке; однако, вполне поддается проверке то, что результат этого вмешательства нельзя приписать одним только силам природы, так как речь идет о факте, который в природе не находит адекватной причины.

Далее мы хотели бы кратко охарактеризовать виды такого действия Божия. При этом мы используем схоластические термины, которые не в ходу даже у высокообразованных людей, но именно они дают нам возможность добиться наибольшей ясности.

Прямое вмешательство Бога может проявляться тремя способами: действие не имеет ничего общего с силами и законами природы — тогда богословы говорят о чуде quoad substantiam (пo существу), т. е. по отношению к сущности, к самой природе факта (например, прославление воскресших тел); или действие доступно силам природы, но не в данном определенном субъекте (чудеса quoad subiectum) (по субъекту): например, природа способна наделить человека даром зрения, но не слепого, у которого орган зрения непоправимо поврежден; она может дать жизнь, но не мертвому); дело касается действия, возможного для природы, но не таким именно способом,— голод, продлеваемый силой пророчества, буря, землетрясение или другое явление, происходящее точно тогда, когда его предвещает пророк, и т. д.; в таком случае говорят о чуде quoad modum (по способу).

Во всех указанных выше случаях вмешательство всегда остается чудотворным, потому что силы природы, даже если кто-то специально призывает их на помощь, не в состоянии произвести требуемое действие без сверхъестественного вмешательства всемогущего Бога.

В возможность чуда верит, разумеется, каждый, кто верит в Бога и Его Провидение. В наше время, уже и в чисто научной области, убежденность в невозможности чуда постепенно уступает место более спокойному и углубленному рассмотрению фактов, предоставляемых историей, в том числе и новейшей. Именно в этом смысле всемирно известный биолог Алексис Каррель говорит о «реальности чуда»²⁴². Итак, если в наши дни можно доказать существование чудесных событий²⁴³, было бы неправильно отрицать реальность чудесных событий, о которых сообщают памятники прошлого, только потому, что об этих событиях говорится, как о чудесах.

Тем не менее, поскольку речь идет о таких древних и сложных документах, как совокупность книг Ветхого Завета, и историк, и экзегет должны исследовать в каждом отдельном случае, каково было истинное намерение священного писателя.

Чудо и намерение рассказчика

73.— Прежде всего отметим вместе с А. Лефевром, что «в принципе, наличие или отсутствие чудесных событий не определяет литературный жанр произведения»; но именно литературный жанр определяет истинное значение рассказа о чудесных событиях. Если мы имеем дело с текстами дидактического толка, ясно, что «поучение, подразумеваемое автором, основывается в меньше степени на реальности события, чем на его смысле: у истоков рассказа может стоять исторический факт, но манера, в которой он излагается, не позволяет нам давать ему однозначную историческую оценку. Книги Премудрости Иисуса Сына Сирахова и Премудрости Соломона (Сир 44—49; Прем 10—19) содержат явные примеры свободы, которую позволяют себе авторы-мудрецы в обращении с историческими фактами»²⁴⁴.

Но и читая книги недвусмысленно исторического содержания и фабулы, следует принять во внимание некоторые наблюдения, которые помогут не ошибиться в оценке замысла боговдохновенного автора.

Сразу же скажем, что в Библии часто непосредственно Богу (первопричине) приписывается то, что исходит, на самом деле, от вторичных причин, как физических явлений, так и свободных человеческих поступков. Поэтому видеть самое настоящее чудо во всем том, о чем Св. Писание говорит, как о Божьем деянии (ср. пар. 84), было бы недопустимым упрощением. События, которые мы теперь называем провиденциальными, древний автор просто называл деянием Бога. Разница между фактами, которые мы считаем провиденциальными и теми, которые считает таковыми Библия, состоит в следующем: мы, устанавливая связь, например, между преступлением и бедой, настигающей впоследствии виновного, стараемся проникнуть в тайны Провидения, но не можем быть уверены, что правильно их понимаем, так как дело касается неисповедимых судов Господних; когда же боговдохновенный автор говорит, что Бог совершил то или иное действие, чтобы наказать виновного или с какой-нибудь другой целью, то это Сам Бог, главный Автор Библии, заверяет нас, что такая связь между событиями была ему угодна. Так, смерть сына, рожденного от прелюбодеяния, (2 Цар 12, 14—23) и все несчастья, выпавшие на долю семьи Давида (2 Цар 13—16), суть подлинно наказания Божьи. Давид, хорошо сознававший это, слыша проклятия Семея, не хотел, чтобы последний был наказан: «Господь повелел ему злословить Давида. Кто же может сказать: «зачем ты так делаешь?» (2 Цар 16, 10). При этом надо заметить, что этот поступок Семея, как и мятеж Авессалома и его братоубийство, как и кровосмешение Амнона, являются действиями свободными и достойными осуждения.

Имея в виду эту особенность библейского стиля, мы не называем чудесами эти и подобные провиденциальные случаи, такие как землетрясения, эпидемии и т. п., если в контексте не указано какое-нибудь обстоятельство, свидетельствующее об их сверхъестественном характере. В последнем случае мы будем иметь дело с чудом quoad modum (по способу), как нападение мышей на филистимлян в наказание за пленение ковчега Завета (1 Цар 5, 9 — 6, 5). Так, когда мы читаем, что «Ангел Господень» истребил ассирийское войско, осаждавшее Иерусалим (4 Цар 19, 35), то хотя и можем предполагать, что речь идет о чуме — сравнивая 2 Цар 24, 15: «И послал Господь язву на Израильтян», со следующим стихом: «И простер Ангел Божий руку свою на Иерусалим, чтобы опустошить его...» — однако все обстоятельства таковы (предсказание, внезапность, действенность), что эту чуму надо считать чудом, хотя бы только quoad modum, а не просто провиденциальным фактом.

Манера повествования

Другой элемент, который надо помнить, читая библейские рассказы о чудесах, это манера самого повествования (ср. пар. 6 cл.), которая иногда не позволяет неопытному читателю точно восстановить порядок развития событий. Боговдохновенный автор стремится показать событие, как результат действия силы Божьей, описывает событие в главных чертах или с помощью художественных приемов выдвигая на первый план некоторые его внешние стороны, а не все естественные причины, которые привели к нему. Тогда современный читатель легко может принять за чудо по существу (quoad substantium) или по субъекту (quoad subiectum) то, что является только чудом по способу (quoad modum).

В таких случаях нужно тщательно изучить контекст и (если они есть) параллельные повествования, чтобы не совершить ошибки, преувеличив значение события. Но хотя нам и не подобает устанавливать для Бога какие-то границы в Его чудесных проявлениях, однако не следует без внимательного анализа предполагать божественное вмешательство, если оно не соответствует полученному результату. Дальше (пар. 76—79) мы дадим несколько примеров, подтверждающих необходимость этого экзегетического требования.

Распределение чудес

74.— Если оставить в стороне историю первобытных времен (Быт 1—11), о которой мы уже много говорили, то исторический период, представленный в книгах Ветхого Завета, охватывает около 1700 лет. Чудеса, о которых там рассказано, относительно немногочисленны для такого долгого периода и не распределяются равномерно по разным эпохам. Они почти отсутствуют в истории патриархов (кроме гибели Содома и Гоморры, Быт 19, 24—28 и рождения сына-первенца у Сарры в старости, Быт 21, 1—7), но изобилуют в книге Исход и в начале книги Иисуса Навина; очень редки в истории Илии и Елисея (3 и 4 Цар), а затем почти совсем исчезают.

Всматриваясь внимательно, мы замечаем, что эта неравномерность в распределении чудес тесно связана с различными этапами истории Откровения и истории народа, которому эти чудеса в первую очередь предназначены и которому надлежит их хранить. Таким образом, еще более ясными становятся религиозная функция и содержание чудес, абсолютно достойное Бога, без всяких уступок той народной любви к чудесам, которая породила столько легенд, вошедших в апокрифы иудейского и христианского происхождения.

Очень много чудес, например, происходит в книге Исход, т. е. в тот период, когда провозглашается Богооткровенная религия: Израиль, которого Библия изображает далеко не приверженным к вере и покорности Богу, благодаря чудесам получает рациональное подтверждение достоверности Откровения, которое несло в себе этические требования, далеко не снисходительные, и исторические задачи (такие, как завоевание Палестины), далеко не легкие. Сам Бог объявляет:

«Доколе будет раздражать Меня народ сей? И доколе будет он не верить Мне при всех знамениях, которые Я делал среди его?.. Все, которые видели славу Мою и знамения Мои, сделанные Мною в Египте и в пустыне, и искушали Меня уже десять раз, и не слушали гласа Моего, не увидят земли, которую Я с клятвою обещал отцам их»

(Числ 14, 11, 22—23).

Итак, по божественному замыслу чудеса служат как бы недвусмысленным гарантом Откровения. Они появляются и тогда, когда Израильский народ находится в отчаянном положении, в поисках свободы и родины (книги Исхода, Иисуса Навина), и тогда, когда монотеизму, составляющему смысл существования Израиля, как народа, отличного от других, грозит гибель, как это случилось во времена Илии и Елисея. Вспомним жалобу Илии:

«Возревновал я о Ягве^XII Боге Саваофе; ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее»

(3 Цар 19, 10).

Как мог монотеизм спастись при таком положении? А все-таки он спасся и даже восторжествовал. Само это обстоятельство не есть ли уже чудо? Поэтому совершенно понятно, что в наиболее бурные и решительные моменты истории Провидение должно было пользоваться и необыкновенными средствами, чтобы спасти избранный народ и его религию. То, что Израиль пережил все столкновения великих держав древнего Востока, что этот народ, носитель монотеизма, профетизма, мессианства, продолжает существовать, в то время как великие империи угасли тысячелетия назад, это факт, который должен заставить призадуматься историка и убедить верующего, что нет ничего странного в том, что в истории столь необыкновенного народа происходили необыкновенные события (ср. Введение). Кроме того, как подчеркивает Конституция «О Божественном Откровении», «домостроительство откровения совершается действиями и словами, внутренне между собою связанными, так что дела, совершаемые Богом в истории спасения, являют и подтверждают учение и все, что знаменуется словами, а слова провозглашают дела и открывают тайну, содержащуюся в них» (№ 2)»²⁴⁵.

То, что говорится о делах, совершаемых Богом в истории спасения, в особенной степени относится к чудесам. Они теснейшим образом связаны с библейской историей, на которую они оказали решающее влияние.

Все это выявится в полной мере в Новом Завете, в котором чудеса составляют сюжет евангельской истории и знаменуют собой кульминационные моменты в Откровении тайны Христовой. Главным образом поэтому они и называются: «деяние», «сила», а вместе — «знамение». Именно это слово чаще всего обозначает чудеса в Евангелии от Иоанна.

Анализ некоторых чудесных событий. Казни Египетские (Исх 7—10)

75.— Без сомнения, «казни египетские» неоднократно изображаются в Св. Писании как явления чудесные. Боговдохновенный автор считает их такими: таким должно быть и суждение экзегета.

С другой стороны, почти все описанные факты вполне аналогичны природным явлениям, которые иногда случаются в Египте (жабы, комары, мухи, нарывы, град, саранча). Из этого можно сделать вывод, что чудесный характер «казней» иногда состоит не в сущности, а только в способе. В самом деле, «казни» происходят по повелению Моисея, с более трагическими, чем обычно, последствиями; они ненамного удалены друг от друга по времени, причем израильтяне избавлены от их воздействия²⁴⁶.

Стилистической особенностью литературного жанра этого сказания являются обязательные формулы,— как в первой главе книги Бытия (ср. пар. 23), а также — симметричные части, делящиеся на повеление и исполнение, как в рассказе о потопе (ср. пар. 64). Соответствующий пример был приведен там, где мы говорили о художественных канонах (ср. пар. 10). Значит и здесь перед нами художественно организованный рассказ. События и сам рассказ от этого не становятся менее историчными, но это позволяет предположить, что в нем могут встретиться выражения «гиперболичные» или «приблизительные» (ср. пар. 6 и 8), какие мы встречаем в описаниях тех же «казней» в гл. 17 книги Премудрости, где они явно изображаются с поэтическими преувеличениями в дидактических целях; действительно, книга, в которой они находятся, преследует дидактическую и поэтическую цель. А схематичный рассказ о тех же событиях можно найти в Псалмах 77 (78) и 104 (105).

Многие толкователи причисляют к чудесам «по существу» или «по субъекту» превращение воды в кровь (вернее, нечто подобное крови, так как не было необходимости создавать красные кровяные шарики и другие элементы живой крови), тьму и гибель первенцев. Вместе с тем, вероятно, оправдано частичное²⁴⁷ отождествление первых двух казней с двумя явлениями, хорошо известными в Египте, а именно: темно-красный цвет воды, в который окрашивается вода Нила в начале июля из-за появления бесчисленных инфузорий, и тьма, которая часто окутывает Египет в конце марта — ее создают тучи песка, вздымаемые ветром, под названием «Хамсин»²⁴⁸.

Кроме того, заметим, что порядок, в котором следуют друг за другом казни, в значительной степени совпадает с порядком и временем возникновения соответствующих явлений природы: 1-я, покраснение вод Нила: июль, период разлива; 2-я, 3-я, 4-я: жабы, комары, мухи, которых становится особенно много в период полноводья Нила (лето, осень) ; 5-я и 6-я: чума и нарывы — болезни зимнего периода; 7-я град: явление довольно редкое, бывает почти исключительно в январе и феврале; 8-я, саранча, также достаточно редкий гость, появляется в начале весны; 9-я, Хамсин, возникает примерно в конце марта, как раз в эпоху Пасхи, когда евреи вышли из Египта.

Однако, несмотря на эти аналогии, ясно, что все десять «казней» — это чудеса: достаточно вспомнить о тех обстоятельствах, в которых они происходили. Указанные совпадения с характерными египетскими бедствиями должны лишь помочь читателю избавиться от ощущения полной невероятности этих чудес и свидетельствовать в пользу их историчности.

Что касается египетских чародеев, которые при первом чуде (Исх 7, 9—12) и при первых двух «казнях» как будто повторяют чудеса Моисея, то здесь, скорее всего, мы имеем дело с какой-то иллюзией или ловким фокусом в стиле современных факиров. Их участие в событиях необходимо для доказательства божественного происхождения чудес Моисея. Здесь наблюдается постепенность или нарастание: сначала волхвам удается повторить чудо, затем не удается, им приходится признать присутствие «перста Божьего» (8, 15); наконец, их самих постигает казнь нарывами (9, 11).

Переход через Красное море (Исх 14)

76.— Переход израильтян через Красное море также неоднократно упоминается в Библии как великое чудо, совершенное Господом в знак благоволения к Своему народу. Итак, не может быть никаких сомнений, что речь идет о подлинном чуде. Но дает ли библейский рассказ возможность определить точно размеры и подробности этого божественного деяния?

Прежде всего целесообразно обратить внимание на место события, обозначенное боговдохновенным автором с исключительной точностью.

Огромный караван израильтян двинулся не по более северной дороге, которая вела из района Дельты прямо в Южную Палестину, а по южной дороге, которая привела их к границе синайской пустыни, к востоку от Египта, в местность, называемую Ефам (Исх 13, 20). По этой местности проходил другой караванный путь, который мог в короткое время привести их к цели.

Но они получают божественное повеление (Исх 14, 2), следуя которому караван должен отступить и продвинуться дальше к югу; тут они становятся лагерем, имея с одной стороны (вероятно, с востока) море, а с другой Мигдол (т. е. крепость с башнями), с севера местность, называемую Пи-Гафироф, а с юга Ваал-Цефон, бывший по-видимому (так как это имя божества) святилищем. Эти названия обнаружены в египетских папирусах²⁴⁹, и, если бы не вызывало сомнений их тождество с археологическими находками, они привели бы нас в местность, соседнюю с нижней частью Горьких озер. Известно, что до VII века до Р. X. эти озера составляли одно целое с Красным морем и являлись его продолжением. Как раз в этом месте находится скалистая отмель (в настоящее время высохшая естественным путем), которая при понижении уровня воды в реке могла стать удобным бродом.

Однако, в этих условиях (т.е. если воды опустились, повинуясь вмешательству Бога, до уровня упомянутой отмели) чудо становится более доступным пониманию, избавляя читателя от необходимости изощрять свою фантазию, следуя за израильтянами, которые спускаются в морскую пучину в сопровождении пышной хореографической группы из водорослей и акул, как в иллюстрациях к некоторым популярным изданиям Библии.

Но не свидетельствует ли, кроме того, священный текст о том, что Бог использует силы природы сверхъестественным образом в качестве орудий для осуществления чуда? В рассказе книги Исход (14, 21) говорится о сильном ветре, с помощью которого Бог разделил море, отодвинув воду к внешним границам брода, открывшегося для избранного народа.

Археолог К. Бурдон²⁵⁰, тщательно изучивший географические аспекты этого эпизода, предполагает также участие отлива, разумеется, вызванного Богом, и воспроизводит событие следующим образом:

Израильтяне, двигаясь к Суэцу, где был брод, используемый обычно всеми караванами, внезапно заметили египетскую кавалерию, которая, благодаря значительному преимуществу в скорости, могла перерезать им путь; на востоке лежал морской пролив: следовательно, они были в западне.

В этот момент открылся новый путь по скалистой отмели, которую создал отлив, вызванный божественным вмешательством. Проходя отмелью, они были совершенно уверены, что вражеская конница не может окружить их, так как вода справа и слева «была для них стеной» (Исх 14, 22), т. е. непреодолимой защитой²⁵¹. Ночная тьма и другие атмосферные явления благоприятствовали им.

Все это теоретически правдоподобно, но надо признать, что в библейском рассказе нет ни одного слова, которое подтверждало бы эту гипотезу или хотя бы намекало на нее.

Анализ параллельных мест указывает, как нам кажется, на другое явление природы, которым пользуется Бог, чтобы сотворить чудо. Псалом 76 (77), 17—21 гласит:

«Видели Тебя, Боже, воды, видели Тебя воды, и убоялись, и вострепетали бездны.
Облака изливали воды, тучи издавали гром, и стрелы Твои летали.
Глас грома Твоего в круге небесном; молнии освещали вселенную; земля содрогалась и тряслась.
Путь Твой в море, и стезя Твоя в водах великих, и следы Твои неведомы.
Как стадо вел Ты народ Твой рукою Моисея и Аарона».

Из этих слов, несомненно относящихся к переходу через Красное море, видно, что ему сопутствовали также грандиозные атмосферные явления, которые, по нашему мнению, уже упоминались в книге Исхода 14, 24: «И в утреннюю стражу воззрел Господь на стан Египтян из столпа огненного и облачного, и привел в замешательство стан Египтян». Т. е. речь идет о сильной грозе с громом и молниями, которая и в других библейских рассказах служит своего рода декорацией для торжественных Богоявлений.

Итак, было землетрясение на суше и на море? Псалом 11 За (114) 1—4 как будто ясно говорит об этом:

«Когда вышел Израиль из Египта, дом Иакова — из народа иноплеменного...
Море увидело и побежало; Иордан обратился назад.
Горы прыгали, как овны, и холмы, как агнцы».

Землетрясение на суше и на море, возможно, в большей степени, чем отлив, способно вызвать неожиданное понижение уровня воды, столь резкое, что обнажается скалистое дно, в то время как ветер, который должен поднимать огромные волны по краям прохода, довершает дело. И вся эта совокупность обстоятельств, возникшая в результате сверхъестественного вмешательства Бога, вполне в состоянии создать чудо «по способу» и объяснить грандиозность описываемых в Библии событий.

Это, конечно, только гипотеза, которая, однако, имеет то преимущество, что она подсказана самим священным текстом.

Кстати, отметим, что переход через Иордан (Ис Нав 3, 15— 17), благодаря приведенным стихам из Пс 113 (114), также приобретает связь с землетрясением. Известно, что, когда 11 июля 1927 года землетрясение обрушило высокие и крутые берега Иордана близ Ед-Дамие (может быть, «Адам» в Ис Нав 3, 16), русло реки высохло²⁵². Подобный случай был зарегистрирован арабскими летописцами 8 декабря 1267 года; низовья Иордана оставались тогда сухими в течение 16 часов! Не исключено, что и во времена Иисуса Навина чудо осуществилось при содействии этих естественных причин, разумеется, и в этом случае,— в результате сверхъестественного вмешательства Бога.

Манна (Исх 16, 1—36)

77.— На пути в Землю Обетованную в пустыне евреи питались сверхъестественной пищей — манной. Вновь мы имеем дело с подлинным чудом, что настойчиво отмечается в рассказе книги Исход, а также в многочисленных отголосках этого эпизода как в Ветхом (ср. Иер 16, 20, 21; Пс 78, 24, 25), так и в Новом Завете. Достаточно вспомнить слова Иисуса о хлебе жизни в Евангелии от Иоанна 6, 31. 49. 58.

Возможно, название «манна» произошло от еврейской формы вопроса «ман-ху» («что это такое?»), которым израильтяне встретили ниспосланную им пищу²⁵³.

Согласно библейскому рассказу манна отличалась следующими особенностями: она падала на землю и оседала на ней в течение ночи подобно инею, беловатыми зернами размером с семя кориандра (меньше зернышка перца); от солнечного тепла она таяла; собирали ее еще твердой, потом мололи в жерновах или толкли в ступе и, сварив в котле или превратив в тесто, делали из нее лепешки, по вкусу напоминающие лепешки, испеченные на растительном масле. Все эти подробности находятся в Числ 11, 7—9 и Исх 16, 14—36.

Библейская манна имеет явные черты сходства с той манной, которую еще и теперь можно встретить на Синайском полуострове и которая находит широкое применение у бедуинов. Это смолистое вещество, образующееся на коре tamarix marmifera, деревца высотой в несколько метров; дневная жара разжижает это вещество, и оно стекает по стволу, а под воздействием ночного холода затвердевает и падает на землю в виде белоснежных зернышек. Это бывает в июне, июле, августе. В настоящее время, кажется, уже окончательно установлено, что вещество выделяется не самим растением, а органами секреции какого-то насекомого.

Такой уравновешенный и осторожный автор, как Прадо, в своем школьном учебнике: Praelectiones Biblicae, Vetus Test. I ed. 6a, Torino, 1949, p. 231, утверждает, что есть основания отождествлять по природе библейскую манну с естественной; совпадает местность — Синайский полуостров, за пределами которого это явление нигде не встречается; совпадает время — она выпадает ночью; совпадают размеры, цвет, вкус, способ употребления в пищу.

Наличие этих совпадений позволяет нам составить представление о природе посланной израильтянам пищи, которую обычно считают чудесной.

Приведенное объяснение совершенно не означает, что сам факт не чудесен; в самом деле, манна по способу возникновения обладает чертами, которые никак нельзя свести к известному природному явлению (растения тамарикса совершенно не способны выделить такое огромное количество манны) ; она портится, когда ее собирают в количествах, превышающих потребность; выделяется в течение всего года, тогда как естественная манна появляется только в течение примерно трех месяцев; в пятницу выпадает в двойном количестве, а в субботу не выпадает совсем. Очевидно, чудо состоит именно в способе возникновения; точно также, когда происходит умножение хлебов, совершенное Христом, чудо заключается не в качестве хлеба (это был обыкновенный хлеб), а в его происхождении.

Заметим, кроме того, что евреи питались не исключительно манной. Библейский текст содержит указания на то, что у них был с собой скот, так что питались они также молоком и мясом. Надо думать, что во время стоянок, которые продолжались не один год, они занимались земледелием. В книге Втор 2, 6 говорится о предстоящей покупке пищи у Едомитян, когда Израиль будет проходить вдоль границ страны этих потомков Исава; а в книге Иисуса Навина 1,11 Иисус дает распоряжения о заготовке еды в дорогу. Значит, манна призвана была разнообразить рацион Евреев, неизбежно скудный в условиях пустыни²⁵⁴ .

События Исхода — пророческий образ Искупления

78.— Мы просим прощения у читателя за то, что рассматривали события Исхода под слишком узким углом зрения. Нам хотелось только устранить некоторые трудности, которые могут воспрепятствовать пониманию библейского сказания, но ценность и богословское значение книги Исхода, конечно, шире и выше чудесных событий, вплетенных в ее сюжет. Исход это смысловой центр, Евангелие Ветхого Завета, Добрая Весть о Боге, который вмешался в ход истории Своего народа, Который ворвался в дела человеческие, чтобы дать жизнь первому этапу Спасения. Это событие, упоминаемое в историческом «Символе веры» древнего израильтянина (см. Втор 26, 5—10), возглавляющее Декалог (Исх 20, 2) и ежегодно отмечаемое во время праздника Пасхи (Исх 12; Лев 23, 5—8; Втор 16, 1—6), передавалось от поколения к поколению прежде всего через культ, в песнях победы (Исх 15) и благодарения (Псалмы 76 [77]; 77 {78]; 104 [105]; 113 [114]; 135 [136]), а также в сказаниях эпического стиля — тех преданиях, которые, как мы видели, вставлялись в книгу Исхода. И поэтому вполне возможно, что само событие, реальность и богословский смысл которого не оставляют сомнений, не сопровождается изложением его подробностей и некоторых конкретных проявлений, о коих нам хотелось бы знать. Но эти проявления абсолютно второстепенны по отношению к богословскому звучанию события и его значению для истории спасения, которое только полнее осознается благодаря молчанию о подробностях.

Уже в Ветхом Завете события книги Исхода рассматривались как «образец», т. е. как пророческий образ всех будущих спасительных деяний Божиих, таких, как избавление от вавилонского плена и мессианское Спасение (Ис 11, 11—16; 51, 9—11; 63, 7—19).

В Новом Завете наивысшая тайна искупления, совершенного Иисусом Христом предстает как наиболее полное осуществление древней еврейской Пасхи. Искупление связано с нею хронологически (Христос умер на кресте в преддверии Пасхи), и получает от нее религиозный язык, освященный обычаем и готовый выразить новые и таинственные черты того, что как раз и принято называть Пасхой Христовой (переход из мира сего к Отцу: Ин 13, 1). Достаточно упомянуть о таких терминах как «искупление», «освобождение», «спасение», «союз-завет».

Св. апостол Павел называет Иисуса «наша Пасха» (I Кор 5, 7) и отождествляет Его с пасхальным агнцем Евангелия от Иоанна 19, 36. В переходе через море апостол Павел видит «прототип» Крещения, в манне и воде, брызнувшей из скалы — «прототип» Евхаристии, в странствии Израиля по пустыне — прообраз Церкви, странствующей к небесной родине (Т Кор 10, 1—11; см. также Евр 3, 7 — 4, 11). Наконец, в Апокалипсисе (15, 2—4) перед нами предстают избранники Божии, уже победившие силы зла. Радуясь о своем освобождении, они соединяют «песнь Агнца с песнью Моисея» (Исх 15). Небесполезно будет добавить, что на основе книги Исхода, где Бог выступает как Освободитель, ибо желает заключить Союз-Завет со свободным народом, недавно возникла так называемая «теология освобождения», которая неправомерно выделяет социальный аспект христианского благовестия. Впрочем, нет сомнения в том, что освобождение, принесенное Христом, означает для христиан и обязанность способствовать прекращению любой эксплуатации человека, а также тому, чтобы любой человек был защищен от посягательства на его достоинство со стороны социальных структур²⁵⁵.

Чудо с солнцем в гл. 10 книги Иисуса Навина

79.— Все согласны с утверждением, что Св. Писание, описывая явления природы, говорит сообразно с видимостью и, следовательно, не может получить упрека в ненаучности, потому что священный писатель не ставит себе научной цели, т. е. не собирается раскрывать внутреннее строение физического мира. Автор научного труда, намеревающийся объяснить строение вселенной, впал бы в заблуждение, если бы утверждал, что солнце скрывается за морем; но это выражение не является ошибочным в книге «поэтического или повествовательного литературного жанра», потому что оно соответствует тому, что видит глаз, а другим поэт и рассказчик не интересуется. Этот экзегетический принцип был изложен с полной ясностью в 1893 году Львом XIII в энциклике «Ргоvidentissimus Deus»²⁵⁶ и подтвержден в неоднократно цитировавшейся энциклике «Divino afflante Spiritu»²⁵⁷ .

Если бы все понимали и применяли его в XVII веке, он помог бы избежать досадного происшествия с Галилеем (ср. пар. 27, № 6).

Вот знаменитый рассказ Библии о чуде с солнцем в книге Иисуса Навина. Мы приводим его в переводе с еврейского оригинала, сделанном Папским библейским институтом (Флоренция, 1946):

6. «Жители Гаваона послали к Иисусу в стан в Галгал, сказать: не отними руки твоей от рабов твоих; приди к нам скорее, спаси нас, и помоги нам; потому что собрались против нас все цари Аморейские, живущие на горе.

7. Иисус пошел из Галгала сам, с ним весь народ, способный к войне, и все мужи храбрые.

8. И сказал Господь Иисусу: не бойся их, ибо Я предал их в руки твои: никто из них не устоит перед тобой.

9. И пришел к ним Иисус внезапно, всю ночь шел он из Галгала.

10. Господь привел их в смятение при виде израильтян, и они поразили их в Гаваоне сильным поражением, и преследовали их по дороге к возвышенности Вефорона, и поражали их до Азека и до Македа.

11. Когда же они бежали от израильтян по скату горы Вефоронской, Господь бросал на них с небес большие камни, до самого Азека, и они умирали; больше было тех, которые умерли от камней града, нежели тех, которых умертвили сыны Израилевы мечом.

12. Иисус воззвал к Господу в тот день, в который предал Господь Аморрея в руки Израилю... и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна над долиною Айалонскою!

13. И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в книге Праведного: «Стояло солнце среди неба, и не спешило к закату почти целый день».

14. И не было такого дня прежде и после того, в который Господь (так) слушал бы гласа человеческого. Ибо Господь сражался за Израиля.

15. Потом возвратился Иисус и весь Израиль с ним в стан в Галгал.

16. А те пять царей убежали, и скрылись в пещере в Македе.

17.Когда донесено было Иисусу и сказано: «нашлись пять царей; они скрываются в пещере в Македе;

18. Иисус сказал: «привалите большие камни к отверстию пещеры и приставьте к ней людей стеречь их.

19. А вы не останавливайтесь здесь, но преследуйте врагов ваших и истребляйте заднюю часть войска их, и не давайте им уйти в города их; ибо Господь, Бог ваш, предал их в руки ваши».

Если применить в толковании этого отрывка указанный принцип описания явлений природы сообразно видимости, то выражение «остановилось солнце» (ст. 12—14) не будет свидетельствовать о том, что согласно Библии Солнце вращается вокруг Земли и что в данном случае Солнце (или Земля, по системе Коперника) остановилось, чтобы удлинить день. Автор хочет сказать только, что Иисус и его войско видели солнце как бы неподвижным или заходящим чрезвычайно медленно. Как это могло произойти? В результате преломления лучей, разумеется, не естественного, а вызванного чудесным вмешательством. Благодаря такому преломлению, без всякого нарушения порядка во вселенной, солнце было видно там, где его в действительности не было. Точно так же преломление лучей приводит к тому, что такое явление природы как «мираж» или «Фата Моргана» демонстрирует нам в перевернутом виде деревья и пейзажи, словно отражающиеся в озере,— там, где ничего подобного нет. Эти предметы, действительно, существуют в другом месте, а не там, где показывает их мираж; так же и солнце из книги Иисуса Навина, действительно, существовало, но не там, где видели его Израильтяне.

К этому, в целом, сводится толкование экзегетами данного эпизода. Но в свете наблюдений, сделанных в последнее время некоторыми учеными²⁵⁸, следует поразмышлять над тем, действительно ли рассматриваемый отрывок имеет такой смысл.

Сразу дадим вывод: рассматриваемый отрывок указывает не на то, что солнце как бы остановило на какое-то время свой ход, поскольку Иисусу понадобился его свет, а на то, что, наоборот, оно померкло на некоторое время, потому что скрылось за грозовыми тучами, разразившимися затем страшным каменным градом, который истребил врагов. Многих удивит такое предположение; однако оно подтверждается следующими наблюдениями:

а) В действительности войску Иисуса Навина было нужно не солнце, а тень. В самом деле, выступив из Галгала, где находился их стан, после ночного марш-броска (ст. 9), утром оно нанесло поражение врагам, которые осаждали Гаваон; затем, во время эпизода с солнцем, это войско преследует врагов по направлению к подъему на гору Вефорон.

Бросим взгляд на географическую карту и представим себе, как воины Иисуса Навина должны были изнемогать под палящими лучами солнца после изнурительного ночного перехода. Судя по карте, Гаваон находится к востоку от Вефорона, а Айалон к западу. И вот Иисус, преследуя врагов, т. е. находясь на возвышенности Вефорона, говорит:

«Стой, солнце, над Гаваоном и луна над долиною Айалонскою!»
И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим» (ст. 12).

Однако, если солнце стояло над Гаваоном, значит, оно было еще на востоке, т. е. поднималось по небосклону и должно было безжалостно жечь склоны Вефорона. Зачем же Иисусу понадобилось его останавливать?

б) Обыкновенно говорят, что Иисус, чувствуя, что ему недостает времени для того, чтобы одержать решительную победу, пожелал продлить день; такое желание было бы совершенно понятно ближе к вечеру; но когда Иисус произносит свое повеление, как мы видели, было еще утро.

в) Все отмечают, что слова Иисуса (ст. 12) симметричны по отношению к тому, что следует за ними, повинуясь обычному закону параллелизма. Кроме того, имеется точное указание на источник, из которого взяты эти стихи: «Не это ли написано в Книге Праведного?» (ст. 13). Значит, отрывок, который мы рассматриваем, не является продолжением повествования о битве, но представляет комментарий к поэтическому отрывку, относящемуся к этой битве. Тот, кто внимательно прочтет эту главу, заметит, что после ст. И по смыслу должен следовать ст. 16, и что ст. 15, которым заканчивается эпизод с солнцем, стоит совершенно не на месте, так как там говорится, что Иисус вернулся в стан, между тем как преследование продолжается вплоть до ст. 19. Значит, о сражении рассказано дважды: один раз в прозе — когда речь идет о граде, и другой раз в стихах — по крайней мере в самом существенном — когда упоминается об остановке солнца. Не может ли быть так, что эти два явления отчасти тождественны?

г) Мы отвечаем утвердительно. Глаголы, употребленные для обозначения остановки солнца и луны: «дамам» (молчать, покоиться) и «амад» (остановиться, задержаться) указывают на прекращение деятельности — в нашем случае не только движения по небу, но также (и в особенности) истечения света. В самом деле, у вавилонян глагол «наху» (останавливаться) применительно к луне означает затмение, и в самой Библии есть эпизод, в котором идея остановки применительно к светящемуся предмету означает, что свет поблек или помрачился²⁵⁹:

«О свете восхода своего забывает солнце, луна останавливается на месте своем,— от блеска Твоих летящих стрел, от сияния сверкающего копья Твоего»

(Авв 3, 10 сл.).

В случае Иисуса Навина солнце, очевидно, померкло, давая таким образом отдых и новые силы израильтянам. И померкло оно, по всей видимости, скрывшись за упомянутыми облаками, которые разразились потом градом, осыпавшим бегущих врагов.

д) Латинская Вульгата передает традиционный смысл, и при этом несколько вольно трактует оригинал, подчеркивая, что этот день был длиннее других (ст. 14: non fui an tea пес postea tam longa dies^XIII), тогда как в подлиннике говорится только, что не было такого дня, «как этот». Конец ст. 13 по-еврейски может означать: «И встало (помрачилось) солнце среди неба, и не спешило закатиться, как в обычный день»²⁶⁰. Это говорило бы о том, что не было видно, как солнце продолжает свой путь к более высокой точке небесного свода; текст, возможно, остается поэтическим, и мы по-прежнему имеем дело с неким олицетворением солнца.

Вот на какие аргументы опирается новое толкование знаменитого эпизода. Мы не можем сказать, что находим их решающими, но несомненно они обладают определенным весом.

Другие экзегеты большее внимание уделяют определению литературного жанра этого отрывка. Они указывают на поэтическую форму стихов 126 и 13 и на то, что непосредственно за ними следует цитата из книги Праведного. Из этого они делают вывод, что автор рассказал о стремительной победе в свободной гиперболической манере, свойственной поэзии. В стихотворном тексте для описания атмосферного явления (гроза с градом), понимаемого как промыслительное деяние Божие, используется вавилонская, а также библейская лексика (Сир 46, 4), и говорится об остановке солнца и луны для обозначения атмосферных нестроений.

Наконец, по мнению некоторых исследователей, можно доказать, что речь идет об упрощенном и идеализированном описании завоевания, сделанном в соответствии с требованиями традиции и народного языка. Иными словами, никогда никакого такого дня не было, поскольку подобное событие не могло совершиться за один день, и Господь, должно быть, тот день продлил, остановив ход солнца. Таково, как полагают эти экзегеты, народное верование, воспетое поэтом²⁶¹.

Как бы то ни было, каждый видит, как трудно бывает судить об истинном смысле некоторых библейских сказаний и сколь осторожно надлежит высказываться о точных обстоятельствах (особенно когда вопрос касается чудес по существу [quoad substantiam] или по способу [quoad modum]), и что, кроме того, должное уважение к слову Божию требует, чтобы мы придерживались данных священного текста и избегали подрывать его авторитет неуместными дополнениями²⁶².

Примечания

²⁴² A. Carrel, L'uomo, questo sconosciuto, Milano 1944, p. 166 s.
²⁴³ Достаточно напомнить, что Церковь требует чудес для беатификации и канонизации святых, причем признает чудеса таковыми только после строго научного анализа, с применением всех средств проверки, которыми располагает современная наука. Ср. A. Locatelli, Dio e il miracolo conoscibili al di la della scienza, Ed. La Scuola Cattolica, Venegono Inferiore, 1963, pp. 247—301.
²⁴⁴ Автор имеет в виду в особенности книг пророков Ионы. Товии, Даниила 1—6; 13—14; A. Lefèvre, Miracle, Valeur historique des rècits, «Dictionn. de la Bible Supp!»., Т. V. fasс. 29 (1957), coi. 1302. Ср. F. Alvarez, Miracolo // «Enciclopedia della Bibbia»; vol. IV, Torino-Leumann 1970, col. 1208—1210; P. Grelot, Sens chrèlien de l'Ancien Testament, Paris 1962, pp. 261—266.
²⁴⁵ Enchiridion Vaticanum, cil. n.873, pp. 495—497.
²⁴⁶ A. Mallon, Les Hebreux en Égypte, Orientalia 3 (1921), 140; 144-147 — A. Gemayel, L'Hygiène et la Medicine a travers la Bible, Paris, ! 932, p. 28-30. G. Ricciotti, La Storia d'Israele, cit. vol. I, par. 214.
²⁴⁷ Мы говорим о частичном отождествлении, потому что находим в упомянутых казнях элементы, которые нельзя вполне свести к указанным явлениям: например, вода «красного Нила» остается пригодной для питья, в отличие от воды библейского рассказа.
²⁴⁸ Так Fr. De Hummelauer, Commentarius in Exodum et Leviticum, Paris 1897, p. 84, 108. O мраке также у A. Mallon o. с., р. 146 s. Более современное толкование как литературных особенностей, так и естественнонаучных объяснений отдельных казней см. в кн.: В. G. Bocchi, Esodo, «Nuovissima versione della Bibbia», Edizioni Paoline, Roma 1978, pp. 87—111.
²⁴⁹ A.Mallon, о. с. р. 167—172; С. Bourdon, La route de l'Exode de la terre de Cesse, a Mara, «Revue Bibl.», 41 (1932), 372—374, 542; P. Montet, Le Orarne d'Avaris, Paris 1941. pp. 149—152.
²⁵⁰ С. Bourdon, 1. с., р. 547 s.
²⁵¹ Такое толкование упоминания о стене дает Fr. De Hummelauer, o. с., pp.148—149; на с. 147 гипотеза об отливе.
²⁵² A. Vaccari, La Sacra Bibbia, vol. II, Firenze 1945, p. 25, прим. 16. Гипотеза была впервые высказана Fr. De Hummelauer, Commentarius in librum Josué, Paris 1903 p. 136 в связи с происшествием 1267 г.
²⁵³ Может быть, это случай народной этимологии. Если название «ман» («манна» — позднеарамейская форма) уже существовало для обозначения естественной манны, вопрос «ман ху» означает: «это манна»?
²⁵⁴ Об этом см. Fr. Hummelauer. Commentarius in Exodium et Leviticum, Paris 1897, p. 171; P. Heinisch, Das Buch Exodus, Bonn 1934, p. 134—137; A. Clamer, Les Nombres, Paris 1946, pp. 303—304. Отождествление библейской манны с естественной восходит к Иосифу Флавию, Antiquitates Judaicae, III, 1, 6. Таким образом, об этом было известно уже в I веке по Р. X. Намек на соответствующее явление природы более явно различим в книге Чисел 11; ср. G. Bernini, II libro dei Numeri, Marietti, Torino 1972, p. 124; см. также В. G. Boschi, o. c. pp. 159—160, где автор обращает внимание на особый характер «сложного и литературно запутанного рассказа», соединяющего в себе различные источники и компилятивного, требующего от экзегета осторожности в выводах.
²⁵⁵ По поводу этих и других богословских аспектов книги Исхода см.: J. Plastaras, II Dio dell'Esodo, Marietti, Torino 1977; G. Auzou, Dalla servitù al servizio. Studio sul libro dell'Esodo, E. D. В., Bologna 1976; A. Fanuli, Dio in strada con l'uomo. Sulle orme dell'Esodo, I. P. L., Milano 1983. O теологии освобождения: G. Gutierrez, Teologia della liberazione, Querimana, Brescia 1972; G. Gatti, Liberazione // Dizionario Teologico. Interdisciplinare, Marietti, Torino 1977, vol. II, pp. 384-390. Св. Конгрегация по вероучению выступила с «Руководством по некоторым аспектам «Теологии освобождения» («L' istruzione su alcuni aspetti della «Teologia della liberazione»), где, наряду с положительными чертами, выявляются опасности соответствующего уклона: «Acta Apost. Sedis», 76 (1984), 876—909; «Civiltà Catt», 135 (1984), IV, 47—68.
²⁵⁶ «Acta Sanctae Sedis», 26 (1893—1894), 286; Enchiridion Biblicum, η. 106.
²⁵⁷ «Acta Apostolicae Sedis», 35 (1943), 299: La Civiltà Cattolica, 94 (1943) IV,194.
²⁵⁸ Ср. библиографию по этому вопросу в статье J. De Traine, De miraculo solari Josue, «Verbum Domini» 28 (1950), 227—236.
²⁵⁹ По новому переводу Псалтири и Гимнов Римского служебника, сделанному Папским Библейским институтом (Roma 1949, р. 373). В версии Итальянской епископальной конференции смысл остается неизменным: «Солнце в вышине забывает показаться».
²⁶⁰ Так, у J. De Fraine, 1. с., р. 235 s, которому в значительной степени мы обязаны этой трактовкой. Ср. Н, Hòpfl — A. Miller — A. Metzinger, Introductio specialis in V. Т., Roma 1946, pp. 132—133; D. Baldi, Gìosuè, Roma — Torino 1952, p. 87 с соответствующей библиографией, с начала XX века; W. Harington, Nuova introduzione alla Bibbia, E. D. В., Bologna 1975. Вся книга Иисуса Навина — это творение «второзаконников», которые искусно объединили различные предания, но наложили на них упрощенную и идеализированную картину завоевания, проецируя на нее и относя к эпохе Иисуса Навина достижения, которые осуществились не ранее эпохи Давида. См. A. Rolla, Storia Deuteronomistica e Cronista // II Messaggio della salvezza, vol. 3, Elle Di Ci, Torino-Leumann, pp. 156—157.
²⁶¹ G. Lambert, Josue a la bataille de Gabaon, «Nouvelle Revue Theologique», 86 (1954); A. Robert — A. Feullet, Introduction a la Bible, I, Paris 1957, pp. 392—393; A. Stellini, Giosuè // Nuovissima versione della Bibbia, ed. Paolìne, Roma 1978, pp. 81—83.
²⁶² Это напоминание принадлежит Р. Mallon, Exode, «Diction de la Bible Suppl.» II, col. 1339, по поводу перехода через Красное море (Исх 14).
^XII В русском синодальном переводе — «о Господе» (прим, ред.)
^XIII He было такого длинного дня ни прежде, ни после того (прим, перев.).

Назад   Вперед