Глава 3 Каноны Нового Завета

Даже после определения дат и происхождения отдельных книг Нового Завета существует необходимость нахождения ответовна некоторые другие вопросы. Как появился Новый Завет — сборник Священных писаний? Кто, и на каких принципах, собрал воедино все его тексты? Какие обстоятельства заставили внести их в собрание или в каноны самых авторитетных книг?

Историческая вера христиан — это Святой Дух, контролировавший написание книг Священного Писания, подбор их для сборника и составление самого сборника — Библии; посредством этого Святой Дух исполнял обетование Господа о том, что Он направит Своих Учеников к полноте Истины. Историческая вера христиан — это духовная проницательность, а не историческое исследование. Наше намерение — определить, что выдается историками-исследователями за основу канонов Нового Завета. Возможно, кто-то скажет, что христиане восприняли двадцать семь книг Нового Завета доверяя авторитету Церкви; но даже если это и так, почему же были признаны двадцать семь именно этих, а не каких-либо других, столь же вдохновенных и авторитетных канонов Нового Завета?

Содержание вопроса слишком упрощено в VI Артикуле Тридцати Девяти Артикулов, где говорится: «Под Священным Писанием понимаются те канонические книги Ветхого и Нового Заветов, в авторитете которых Церковь никогда не сомневалась». Однако, чтобы избежать неточности освещения вопроса о канонах Нового Завета, следует сказать, что высказывание о том, что у Церкви никогда не было ни малейших сомнений ни в одной книге Нового Завета, не соответствует истине. Немногие короткие послания (2 Пет., 2 и 3 Иоан., Иак., Иуд.) и Откровение долго признавались лишь частично, а не полностью; в то же время, некоторые книги, ныне не входящие в Новый Завет, воспринимались как канонические. Таковыми были Синайский Кодекс, включавший в себя «Послание Варнавы» и «Пасторство Ерма» — римскую работу, датируемую примерно 110 г. или ранее, и Александрийский Кодекс, в котором содержались послания, известные как Первое и Второе Послания Клемента. Тесное соседство этих произведений с библейскими текстами, по-видимому, указывает на то, что они в некоторой степени соответствовали канонам Церкви.

Самый ранний сборник книг Нового Завета, известный нам, был составлен в Риме около 140 года еретиком Марцием. Марций отделял «низшего» Бога-Создателя Ветхого Завета от Бога-Отца, открывшегося во Христе, он думал, что Церкви следует избавиться от всего, не совпадающего с его мнением. Такой «теологический антисемитизм» повлек за собой отказ не только от всего Ветхого Завета, но и от тех частей Нового Завета, которые, по мнению Марция, были заражены иудаизмом. Канон Марция включал в себя: а) «исправленный» вариант третьего Евангелия, являющегося наименее иудейским из всех Евангелий, т. к. написан «язычником» Лукой; И б) десять Посланий Павла (три «Пасторских послания» опущены. — Примеч. пер.). Список Марция, однако, не признан современной христианской Церковью, т. к. является преднамеренной ересью.

Другой древний список Римского происхождения, датируемый концом II века, обычно называют «Отрывками Маратория», т. к. впервые он был опубликован в Италии в 1740 году антикваром Кардиналом Л. А. Ма-ратори. К сожалению, этот список был искажен уже изначально, но в нем, несомненно, упоминаются Евангелия от Матфея и Марка, потому что эти «Отрывки» связаны с третьим Евангелием от Луки; затем в них упоминаются Евангелие от Иоанна, Деяния, девять Посланий Павла Церквям и четыре к отдельным людям (к Филимону, к Титу, 1 и 2 Тимофею), (другие письма, приписывавшиеся Павлу, не признавались Церковью. В основном это были псевдоэпиграфы, сочиненные в еретических интересах. — Примеч. пер.), Послание к Евреям, два Послания Иоанна, Откровения Иоанна и Петра. «Пасторство Ерма» упомянуто как пригодное для прочтения (в церкви), однако оно не должно включаться в состав пророческих и Апостольских книг.

Первые шаги по канонизации авторитетных христианских книг, достойных канонов Ветхого Завета, являвшегося Библией Господа нашего и Его Апостолов, начались в первой четверти II века, когда у Церкви появилась необходимость распространения двух собраний христианских текстов.

Очень рано выяснилось, что все четыре Евангелия собраны в одно целое. Их объединение произошло вскоре после написания последнего Евангелия Иоанном. Собрание из четырех частей первоначально было известно как «Евангелие», а не «Евангелия»; было лишь одно Евангелие, рассказанное в четырех текстах, различали же их так: «в соответствии с Матфеем», «в соответствии с Марком» и так далее. Около 115 года Игнатий, Антиохиискии священник, сослался на «Евангелие» как на надежное писание, но поскольку он знал больше одного «Евангелия», то вполне возможно, что под «Евангелием» sans phrase он подразумевает четвертное собрание.

Около 170 года ассирийский христианин Татий превратил четвертное Евангелие в непрерывное повествование или «Гармонию Евангелий», которая длительное время была излюбленной, если не официальной формой четвертного Евангелия в Ассирийской Церкви. «Гармония Евангелий» отличается от четырех Евангелий древнесирийской версии. Не вполне понятно, сочинил ли Татий «Гармонию», обычно называемую Diatessarоn, на греческом или древнесирийском языках. Скорее всего, так как она была составлена в Риме, ее изначальным языком был греческий. В 1933 году в Дюра-Эйропос на Евфрате был найден отрывок Diatessaron Ta-тия: после возвращения Татия домой из Рима она попала к ассирийским христианам на древнесирийском языке. Эта же древнесирий-ская Diatessaron оставалась для них «авторизованной версией» Евангелий до тех пор, пока в V веке ее не заменили на Пешитту или «простую» версию.

Во времена Иринея, уроженца Малой Азии, который был епископом Лионским в Галлии около 180 года, идея о четвертном Евангелии была настолько признана Церковью, что он ссылался на нее, как на установленный и признанный факт, столь же очевидный, как четыре стороны света: «Как существуют четыре стороны света, в котором мы живем и четыре всемирных ветра, так и Церковь распростанена по всей земле; Евангелие же - столп и основа Церкви, дыхание жизни, это естественно, что оно должно иметь четыре колонны, вдыхающие бессмертие в каждую четверть мира и возжигающие заново жизнь человека. Очевидно, что Слово, находящееся на херувиме, — Создатель всего сущего, содержит в единстве все сущее, видимое человеком, и дарует Евангелие, состоящее из четырех частей, но объединяемое вместе одним лишь Духом».

После того, как четыре Евангелия были собраны в одно целое, история Луки оказалась разорванной надвое. Когда ее разделили на Евангелие от Луки и на Деяния, то, по-видимому, были внесены одна-две поправки в конце Евангелия от Луки и в начале Деяний. На первый взгляд кажется, что в Евангелии от Луки остались все ссылки, восходящие к его второй работе; слова «...и возноситься на небо...» (Лук. 24:51) были добавлены, чтобы закончить фразу, а слово «вознесся» впоследствии было внесено в Деяния 1:2. Таким образом, эти дополнения, обнаруживаемые в Евангелии от Луки и в Деяниях, вероятно появились из-за правок, произошедших при разделении книг.

Деяния естественно связаны с авторитетностью и ценностью третьего Евангелия, будучи трудом того же автора. Они могут быть восприняты как каноническое произведение всеми, кроме Марция и его последователей. В самом деле, Деяния заняли очень важное место в каноническом Новом Завете, став, по высказыванию Харнака, его стержневым произведением. Они объединяют Евангелия с Посланиями, призывая своими свидетельствами веры, ясно показывая по миссионерскому служению Павла, как реален апостольский авторитет, скрывающийся за его Посланиями.

Corpus Paulinum, или собрание сочинений Павла, появилось одновременно с четвертным Евангелием. (Игнатий и Поликарп, писавшие около 115 года, возможно были знакомы с Посланиями Павла. По-видимому, во 2 Пет. 3:15 и далее есть свидетельста о некоторых Посланиях Павла; дата написания 2 Пет. обсуждалась, но если соотнести его с «Посланием Варнавы», то окажется, что оно было написано раньше последнего. — Примеч. пер.) Как сборник Евангелий был обозначен греческим словом , так и Послания Павла были обозначены одним словом — Apostolos. Каждое послание в отдельности называлось: «К Римлянам», «Первое к Коринфянам» и т. д. Анонимное «Послание к Евреям» вскоре также причислили к сочинениям Павла. Деяния для удобства стали связывать с «Общими Посланиями» (Петра, Иакова, Иоанна и Иуды).

Единственными книгами, вызывавшими существенные сомнения с середины II века были последние книги Нового Завета. Ориген (185—254) упоминает четыре Евангелия, Деяния, тринадцать Посланий Павла, 1 Петра, 1 Иоанна и Откровение как общепризнанные, а Послания к Евреям, 2 Петра, 2 и 3 Иоанна, Иакова И Иуды (с «Посланием Варнавы», «Пасторством Ерма», Didache и «Евангелием в соответствии с Евреями». — Примеч. пер.), как спорные.

Евсевий (265—340) называет общепризнанными все книги Нового Завета за исключением Посланий Иакова, Иуды, 2 Петра, 2 и 3 Иоанна, оспаривавшимися меньшинством верующих. (Сам Евсевий был не прочь отвергнуть «Откровение», поскольку ему не нравился его милленаризм. — Примеч. пер.) Афанасий в 367 году объединил 27 книг Нового Завета в единый канон; вскоре после этого Иеремия и Августин на Западе последовали его примеру. Этот же процесс на Востоке занял немного больше времени; там он не происходил до тех пор, пока в 508 году 2 Послание Петра, 2 и 3 Послания Иоанна, Послание к Евреям и Откровение не были добавлены к 22-м книгам древнесирийской версии Библии.

По различным причинам Церковь должна была быть уверена, что Евангелие — книги божественного авторитета. Эти книги, в которых было записано «все, что делал и чему учил Иисус», не могли считаться менее авторитетными, чем книги Ветхого Завета. Учение Апостолов, заключенное в Деяниях и в Посланиях, также рассматривалось как облаченное Его авторитетом. Поэтому, естественно, к апостольским текстам Нового Завета относились с должным почтением, подобным тому, которое всегда оказывалось пророческим текстам древности. Так, мученик Юстин, оценивая ок. 150 года «Воспоминания Апостолов» вместе с трудами пророков, говорит, что и «Воспоминания» и тексты пророков совместно изучаются на христианских собраниях («Апология» 1:67). Христианская Церковь, следуя примеру Христа, Его Апостолов и в противовес иудаизму, признает авторитет Ветхого Завета, принимая его как Слово Бо-жие. Именно ими было сделано многое для признания Септуагинты — первоначального, еще до пришествия Христа, перевода еврейских Писаний на греческий язык для греко-говорящих евреев. Евреи отказались от Септуагинты в пользу христиан, а для грекогово-рящих евреев была написана новая версия Ветхого Завета на греческом.

Было особенно важно определить, какие книги можно использовать для утверждения христианского Учения, а какие — для спора с еретиками. Это приобрело особое значение после того, как Марций около 140 года составил свои каноны; ортодоксальным христианским Церквям необходимо было точно знать истинные каноны, что и помогло ускорить начатый процесс. Неверно, однако, говорить или писать о том, что составление церковных канонов началось лишь после опубликования канонов Марция.

Помимо вышеупомянутой существовала необходимость определить, какие книги следует читать в богослужениях (некоторые из них могли оказаться подходящими для этого, но не годились для решения доктриналь-ных вопросов), и необходимость знать, какие книги можно, а какие нельзя, без навлечения на себя греха кощунства, предъявлять по требованию императорской «полиции» во времена гонений.

Кое-что необходимо подчеркнуть особо. Книги Нового Завета, казалось бы, не могут быть авторитетными для Церкви, т. к. были канонизированы лишь формально; однако, Церковь включила их в каноны потому, что рассматривала их боговдохновенными, признала их заслуги и бесспорный апостольский авторитет, непосредственный и опосредованный. Первые церковные соборы по классификации канонических книг прошли в Северной Африке — в Гиперборее в 393 году и в Карфагене в 397 году. Главной их целью было не навязать что-то новое христианским общинам, а провести систематизацию.

Существует много теологических вопросов, возникших в процессе создания канонов, которые мы не в состоянии рассмотреть в данном издании; однако, чтобы на практике убедиться в том, что Церковь сделала правильный выбор, следует сравнить книги Нового Завета с разнообразными древними документами, собранными М. Р. Джеймсом в «Апокрифическом Новом Завете» (1924) или же с трудами мужей Апостольских, чтобы осознать превосходство книг Нового Завета над всеми остальными.

Несколько слов можно сказать о «Евангелии для Евреев», которое Ориген причислил к книгам, оспаривавшимся в его времена. Это произведение было в обращении в Иордании и Египте среди еврейских христианских групп, называвшихся Эбионитами; оно имеет сходство с канонизированным Евангелием от Матфея. По-видимому, «Евангелие для Евреев» было более полной версией «Арамейского документа», родственного каноническому Евангелию от Матфея; «Арамейский документ» был известен в греческом переводе некоторым мужам Апостольским.

Иероним (347—420) ошибочно отождествил упомянутое «Евангелие для Евреев» с одним из найденных им в Сирии, а именно с тем, которое называют «Евангелием Назаретян», приняв его за «Еврейское (или Арамейское) Евангелие» от Матфея. Отождествив его с Евангелием евреев, он также ошибся. «Евангелие Назаретян», найденное Иерони-мом и переведенное им на греческий и латинский языки, могло быть всего лишь арамейским переводом канонического Евангелия от Матфея с греческого. В любом случае, и еврейское Евангелие, и «Евангелие Назаретян» имеют отношение к Матфею, их следует выделить из множества апокрифических Евангелий, присутствовавших в те дни и не имеющих отношения к предмету нашего изучения. Как эти книги, так и несколько апокрифических «Деяний» почти всецело являются художественными произведениями. Однако «Деяния Павла», одна из книг апокрифических «Деяний» — общепризнанный роман II века, весьма интересен из-за изображенного в нем портрета Апостола Павла, который, по мнению сэра Вильяма Рэмси, является воплощением традиционной апостольской внешности, сохранившейся в Малой Азии: «человек маленького роста, со сросшимися бровями, достаточно большим носом, лысый, хромой, крепкого телосложения, полный благодати, выглядящий как человек, но обладающий иногда ликом Ангела».

Назад   Вперед