Достаточно часто ни описание внешних черт, ни объяснение назначения по отдельности не могут дать исчерпывающего представления о незнакомом объекте. В таких случаях, особенно если контекст также не содержит никаких пояснений, приходится прибегать к комбинации упомянутых методов, совмещая в одной фразе информацию и о форме, и о функции предмета или явления. Вот некоторые примеры:
Мф 21:33 "точило": углубление в камне, гдеnws
выжимают сок из винограда | уицтеко цоцильnws (Мексика)
| "требовали от Него
знамения с неба":nws говорили "сотвори
чудо, чтобы доказать,nws что твоя сила
от Бога" | колорадоnws (Эквадор)
| "бросили жребий":играли монетами,nws
чтобы выбрать одного выигравшего | лалана чинантекnws (Мексика)
| "скиния свидетельства": дом из
кожи, который возводили заново, вспоминаяnws
о Боге | лалана чинантекnws (Мексика)
| "обрезаться": делать отметину на
теле в знак подчинения Богу | тетельцингоnws ацтек (Мексика)
| "ноги их забил в колоду": скрепил вместе
их ноги досками с вырезами в них | лалана чинантекnws (Мексика)
| "якорь": устройство из железа с привязанной
веревкой, которое увязало в песке
железный крюк, останавливаюnws щий
лодку | тетельцингоnws ацтек (Мексика)nws
истмус миксеnws (Мексика)
| "руль": плоская доска для
управления лодкой | лалана чинантекnws (Мексика)
| "малый парус": кусок ткани
на мачте, в который дул ветер
и толкал лодкуnws
кусок ткани
впереди лодки, который подставляется
ветру, чтобы лодка двигалась | тетельцингоnws ацтек (Мексика)nws
лалана чинантекnws (Мексика)
|
Обучаясь чему-то новому, полезно бывает опираться на уже известное. Этот принцип лежит в основе еще одного типа описательной модификации, использующего сравнение нового понятия с другими понятиями, существующими в культуре целевого языка. Тем самым дается неявная информация о форме и функции вводимого объекта. Вот некоторые примеры (родовое понятие, как и прежде, выделено курсивом):
Мк 15:17 "венец": головной убор, подобный тем,
что носят важные люди | вантоатnws (Новая Гвинея)
| "губка": нечто вроде скомканной
ткани | тепехуа (Мексика)
| "руль": что-то вроде весла | сьерра отомиnws (Мексика)
|
Прежде чем обсуждать использование заимствованных слов для нахождения лексических соответствий, рассмотрим три основных категории заимствований. К первым двум категориям относятся слова, заимствованные самими носителями языка; различия между ними хорошо видны на примере двух диалектов языка отоми (Мексика). Один из этих диалектов --- мецкитал отоми --- чаще заимствует из испанского языка не конкретные слова, а общие понятия. Так, сначала в этом диалекте было несколько слов и выражений, имеющие значение глагола "нести", но под влиянием испанского языка из них выделилось одно, которое и передает теперь обобщенный смысл, соответствующий испанскому глаголу llevar. Возникают также "кальки" с испанского, представляющие собой буквальный перевод идиомы или фразеологизма. Например, несмотря на наличие в этом диалекте глагола "кричать", довольно часто можно услышать в этом же смысле выражение, дословно соответствующее испанскому lo hizo con voz grande (букв. "он сделал это большим голосом"). Подобные заимствования, вообще говоря, не слишком очевидны, и исследователь может их не заметить. В противоположность этому, диалект языка отоми, на котором говорят в штате Мексико, имеет тенденцию заимствовать исходные испанские слова --- иногда в исходном их значении, а иногда с некоторым смысловым сдвигом. Такой тип заимствований намного заметнее для изучающего язык, но и он часто вызывает проблемы, связанные с тем, что смысл нового слова часто определяется исходя из конкретных языковых ситуаций, и поэтому заимствование получает в целевом языке значение, далекое от его "словарного" значения в языке-источнике. Например, испанцы, жившие в городе Йахалон, часто употребляли слово golosina (ныне устаревшее) в значении "небольшое лакомство, даваемое в подарок при покупке", но индейцы племени Чоль придали ему совсем другое значение --- "сильное желание", и теперь в их языке это слово (в измененном написании colocojlel) означает "страсть, похоть". Другой пример --- слово plaza, означающее "городская площадь". Из-за того, что большая часть торговли происходила раньше по рыночным дням на площадях, индейцы племени Миксе используют теперь это слово для обозначения любой группы торговцев. Подобным же образом слово patio в языке чоль обозначает теперь любое место, где жарят кофе, так как когда-то в богатых мексиканских домах обжаривание кофейных зерен происходило в открытых дворах --- patio. Заимствованное слово может также приобретать ассоциации с каким-либо рекламируемым продуктом, в особенности в тех местах, где широко распространены транзисторные радиоприемники. Так, испанское слово corona ("корона") является также названием распространенной марки пива, так что попытка использовать это слово в переводе привела к неверной интерпретации соответствующего библейского понятия "венец". Словом vino ("вино") обозначается некий тонизирующий напиток, весьма популярный в некоторых областях Мексики, поэтому для перевода библейского "вина" это слово использовать уже нельзя. Заимствования, проникшие в язык в достаточно отдаленные времена, могут уже не ощущаться носителями этого языка как чужеродные объекты, и иногда переводчик может извлечь из этого определенную выгоду. К примеру, в языке тотонак (Мексика) испанское слово judio ("еврей"), значительно изменившись фонетически, означает теперь "дьявол" или "исполненный зла человек". Но именно это позволило переводчику употребить данное слово в его исходном звучании (которое совершенно не ассоциировалось у носителей языка с ассимилированным вариантом) и с исходным значением, произведя таким образом "вторичное заимствование". Чтобы закрепить свое нововведение, переводчик образовал сочетание со словом "народ", употребляя для обозначения евреев выражение "народ, называемый judios". Таким образом, никогда нельзя делать поспешные выводы о смысле заимствованного слова, обнаруженного в языке. Значение каждого заимствования следует проверять не менее тщательно, чем значение любого другого слова, исконно принадлежащего изучаемому языку, так как при межъязыковых контактах могут происходить самые неожиданные смысловые сдвиги. В языке хуаве (Мексика) испанское выражение, означающее "святой дух", применяется по отношению не к духу Бога, а к духу любого человека, а заимствованное слово, означающее `прощение, извинение', будучи употреблено как существительное, имеет значение `благосклонность', а как глагол --- `прощать'. Носители языка куикатеко (Мексика) восприняли слово "Креститель" (Bautista) только как фамилию Иоанна Крестителя, ничего не говорящую о нем самом, но лишь позволяющую отличить его, скажем, от апостола Иоанна. По этой причине в тексте перевода пришлось употребить выражение "Иоанн Креститель, который крестил водой". Третья категория заимствований объединяет слова, привносимые в язык самим переводчиком в процессе перевода. В дальнейшем, обсуждая вопросы построения лексических соответствий на базе заимствованных слов, мы будем иметь в виду именно эту категорию. При переводе невозможно обойтись без употребления чужих для целевого языка слов, хотя бы для передачи личных имен, встречающихся в Библии (которые при этом могут быть до некоторой степени приспособлены к фонетической системе целевого языка). То же самое относится к словам, означающим различные группы людей, к топонимам и т. п. При этом возникает серьезная проблема, заключающаяся в том, что для читателя эти новые термины, как правило, не несут никакой смысловой нагрузки. Существуют различные подходы к решению этой проблемы; так, для достаточно образованной аудитории можно снабдить текст словарем в конце книги, тогда как для читателей со слабой культурной традицией лучше всего дать небольшие пояснения прямо в тексте. Как и во всех других случаях, основным критерием необходимости таких пояснений должна служить проверка понимания текста перевода с носителями языка. Например, какие бы то ни было примечания к именам Иисуса и его учеников будут излишними, так как из контекста совершенно ясно, что эти имена принадлежат людям, в то время как названия мест и групп людей могут вызвать некоторые затруднения, и переводчик должен будет их пояснить. Ниже мы приводим различные примеры (курсивом выделены заимствованные слова).
Одним из способов, которым можно передать новое для целевого языка понятие, является употребление родового понятия (классификатора) совместно с заимствованным словом, которое в данном случае показывает, что имеется в виду некий конкретный член этого класса. Мф 2:11 "мирра": благоуханное масло мирра | уицтеко цоцильnws (Мексика)
| "пасха": праздник, называемый пасха | сьерра запотекnws (Мексика)
| "Иерусалим": город Иерусалим | кора (Мексика)
| "верблюд": животное, называемоеnws верблюд | кора (Мексика)
| "Иордан": река Иордан | трикве (Мексика)
| "голубь": птица голубь | вантоатnws (Новая Гвинея)
| левит: иудей, принадлежащийnws к группе Левитов | разные
|
Если заимствованное слово требует для правильного восприятия достаточно длинного пояснения, во многих языках правильнее всего будет привести это пояснение лишь однажды или дважды, а затем ссылаться на данное понятие, используя или само заимствованное слово, или соответствующее местоимение, или какую-либо дейктическую (указательную) форму. Иногда допустимо вынести все пояснения в подстрочные примечания, оставив в тексте только само новое слово. Как правило, в отдельных пробных фрагментах перевода, распространяемых среди носителей языка, пояснения лучше давать прямо в тексте, но в окончательном, полном тексте Нового Завета лучше использовать примечания или словарь в приложении. Мк 1:13 "сатана": сатана, правитель
злых духов | самбалnws (Филиппины)
| "священник": священник, тот,
кто распоряжается жертвами Богу | калингаnws (Филиппины)
| "Христос": Христос, избранный
Богом | ойтлан чинантекnws (Мексика)
| Христос, которого Бог выбрал,
чтобы он был Спасителем | тетельцинго ацтекnws (Мексика)
| "якорь": железный крюк, называемый
якорь, используемый для того, чтобыnws
лодка не могла двинуться с места | теутила куикатекnws (Мексика)
| При попытке ввести в перевод иноязычное слово есть вероятность, что оно будет неверно понято из-за своей фонетической близости с другим словом, заимствованным ранее. Незнакомые слова у читателя обычно ассоциируются с уже известными, особенно если этому способствует близость их произношения. Например, индейцы племени мазахуа (Мексика) часто путали испанское слово, означающее `мытарь', с другим словом, которое имеет значение `тот, кто делает зло, не скрываясь'. Один переводчик пытался ввести в перевод глагол alabar "восхвалять", но вскоре выяснил, что слушатели принимают его за другое слово --- a lavar "мыть". Поскольку идолы, которым поклонялось это племя, периодически требовали чистки, словосочетание "мыть Бога" не казалось слушателям особенно странным. Подобным же образом, испанское desierto "пустыня" путали с de cierto "наверняка"; Tiro y Sid'on "Тир и Сидон" принимали за tiro y azad'on "выстрел и мотыга"; nardo "нард" --- за имя "Леонардо"; presencia "присутствие" смешивали со словом presidencia "президентство"; la oveja "овца" --- с la vieja "старуха"; имя одержимого бесами "Легион", переведенное словом ej'ercito "армия", слушателям показалось звучащим как ejercicio "упражнение", и т. д. Помимо фонетически близких заимствований, иноязычное слово может оказаться похожим на какое-то из слов самого целевого языка. Так, в языке колорадо (Эквадор) слово mana, по-испански означающее "манна", имело значение "олень", а слово mirra --- по-испански "мирра" --- звучало очень похоже на название лечебного древесного сока. Существует еще одна потенциальная опасность, связанная с использованием в переводе варваризмов. Довольно часто можно услышать, как проповедники из местного населения употребляют на своем языке заимствования типа "оправдание", "освящение", "спасение" и т. п. Это не означает, однако, что все говорящие на данном языке свободно владеют подобным лексиконом; красиво звучащие иноязычные термины зачастую служат лишь средством создать соответствующую религиозную атмосферу. Во избежание неясностей и двусмысленностей, необходимо тщательно изучить, прежде чем использовать в переводе, любое заимствованное слово, чтобы определить, какой смысл в него вкладывают носители этого языка. В случае неверного понимания слова (а также для слов, впервые вводимых в язык) рассмотренные выше методы описательной модификации могут оказаться весьма полезными.
В некоторых обстоятельствах передача понятия оригинала с помощью родового понятия либо заимствованного слова может оказаться невозможной или нежелательной. В таких случаях можно воспользоваться другим существующим в культуре целевого языка понятием, использовав прием так называемого "замещения реалий".
Данный прием подразумевает использование некоторой реалии, существующей в культуре целевого языка, для передачи какого-либо понятия оригинала. Необходимым условием для этого является эквивалентность функций двух реалий --- замещающей и замещаемой. Отчасти это напоминает использование синонимов с общим компонентом значения, но по существу этот метод ближе к описательной модификации при помощи сравнения, рассмотренной выше в настоящей главе, --- с тем отличием, что при "замещении реалий" не проводится никакого сравнения: некое понятие одной культуры просто подменяется соответствующим понятием другой. Для понимания сути данного метода полезно вспомнить приведенное выше определение терминов "форма" и "функция". Очевидно, что когда совпадают как форма, так и функция двух предметов либо явлений из оригинальной и целевой культуры, никаких сложностей с подбором эквивалента не возникает. Если "снег", "хлеб" или "пшеница" имеют ту же функцию для носителей целевого языка, что и в оригинале, перевод этих понятий становится тривиальным. То же можно сказать и о понятиях из класса явлений. Так, в племенах квише и успантекос (Гватемала) существует традиционный жест, означающий верховенство и покровительство: касание тыльной стороной ладони лба подчиненного. Этот жест, с точки зрения своей формы и функции, близко соответствует жесту Иисуса, возлагающего руки на детей. В обоих случаях "старший" (как по возрасту, так и по положению в обществе) демонстрирует свои добрые чувства по отношению к "младшему". Иногда наблюдается несовпадение форм двух культурных реалий при близких функциях. Например, во всех культурах существуют традиции, касающиеся тел умерших: одни народы их зарывают, другие сжигают, третьи хоронят в пещерах, четвертые привязывают к плотам и пускают вниз по течению. Но, какова бы ни была их форма, функция у этих обычаев одна и та же --- тем или иным способом избавиться от мертвых тел. Другой пример того же рода можно найти в сельскохозяйственных обычаях разных народов. Одна и та же функция --- помещение зерна в землю, чтобы оно проросло и дало начало новому растению --- принимает самые разнообразные формы в различных культурах. Где-то семена разбрасываются вручную, как в начале нашей эры в Палестине; в других местах применяется предварительная вспашка; еще где-то зерна сажаются руками в особые углубления в земле и т. д. Но основная функция --- внесение зерна в почву --- при этом остается неизменной. Таким образом, очевидно, что разные культуры могут иметь понятия с аналогичными функциями, но реализованные в различных формах. Бесспорно также, что в Св. Писании смысл заключен зачастую в функции различных упоминаемых культурных реалий, а не в их конкретной форме. Все это и делает возможным замену в определенных обстоятельствах какой-либо реалии оригинала на ее "функциональный эквивалент" в культуре целевого языка. В Нагорной проповеди Иисус приводит в пример "птиц небесных", которые "не сеют". Это как раз тот случай, когда важным для понимания является не конкретный способ сева, а понятие "сеяния вообще". То же можно сказать о фразе в Ин 4:37: "Один сеет, а другой жнет". В притче о сеятеле, однако, важен конкретный метод сева --- путем разбрасывания семян, так как на нем построен весь сюжет притчи. Поэтому здесь необходимо обеспечить в переводе пояснения, касающиеся конкретного способа сева, тогда как в первых двух примерах вполне допустимо использовать слово целевого языка, означающее "сеять", какой бы конкретный способ внесения семян в почву оно ни подразумевало. Ниже мы приводим некоторые примеры, показывающие, как с помощью "замещения реалий" можно преодолеть различные ограничения целевой культуры в тех случаях, где смысл оригинала основан на функции, а не форме упоминаемого понятия. Мф 8:20 "лисицы": койоты | мазахуа (Мексика)
| "волки": койоты | уицтеко цоцильnws и истмус миксеnws (Мексика)
| "десять тысяч талантов": многоnws миллионов песо | мазахуа (Мексика)
| "мехи": емкости из кожи для пулкве (сока столетника)footnotemark
| отоми (Мексика,nws штат Мексико)
| "на подсвечник": на ящик из-под зерна | корку (Индия)
| "две одежды": две рубашкиfootnotemark | чоль (Мексика)
|
Лк 9:62 | "плуг": мотыга | кариб (Центральная Америка) | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
"хранилища": корзины (высотой и шириной около метра, применяемые для хранения зерна и различных товаров) | вилла альта запотек (Мексика) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Когда допустим прием "замещения реалий" |
Прием "замещения реалий" в определенных ситуациях незаменим. Однако к его использованию нужно подходить с большой осторожностью. Ниже мы рассматриваем некоторые факторы, которые обязательно нужно учитывать при принятии решения об использовании этого метода.
1. Различение исторического и дидактического типов контекста |
В гл. 2 (раздел "Адекватная передача смысла оригинала") уже упоминалось, что замещение реалий недопустимо в контексте, имеющем историческое значение. Исторический тип контекста может быть далее подразделен на такие виды, как историческое повествование, рассказ о чуде или биография человека, так же как дидактический контекст позволяет различать разнообразные притчи, этические наставления, метафоры, сравнения и т. д. Тем не менее, для перевода вполне достаточно обобщенного деления пассажей на исторические и дидактические. Конечно, дидактические отрывки могут ссылаться на какие-то исторические факты в качестве иллюстраций, а исторический контекст зачастую содержит диалоги или поучения с нравоучительным значением.
Использование приема замещения реалий в исторических контекстах совершенно недопустимо, так как оно противоречит фундаментальному принципу, требующему соблюдения исторической правды. К примеру, в Мк 2:23 и Лк 6:1 рассказывается о том, как ученики Иисуса, переходя через засеянное поле, "срывали колосья и ели, растирая руками". Это конкретный исторический факт, и здесь было бы непозволительной вольностью заменить, скажем, пшеницу на бананы, которые бы ученики срывали и ели, несмотря на то, что для культуры целевого языка бананы могут быть гораздо ближе и понятнее, чем пшеница.
В Мф 21:19--21 и Мк 11:13--14 Иисус проклинает смоковницу, что также является фактом истории. Поэтому нельзя заменять смоковницу на авокадо или другое, более известное носителям целевого языка дерево.
Из вышеизложенного можно было бы заключить, что в пассажах с дидактическим значением использование замещения реалий, наоборот, вполне допустимо. Такой вывод, однако, был бы слишком поспешным. В гл. 9 мы писали о том, что в фигурах речи образ должен быть сохранен. Из этого следует, что когда в иллюстрациях или фигурах речи основное значение передается с помощью какой-либо культурной реалии, в переводе эту реалию желательно сохранить. Замена реалий более допустима в тех случаях, когда заменяемое понятие лежит в основе притч или иллюстраций. Что же касается мертвых фигур речи или фразеологических оборотов, следует руководствоваться указаниями из гл. 8 и 9.
2. Определение функции слова, ключевой в данном контексте |
Прежде чем прибегать к замене реалий, необходимо удостовериться в том, что замещаемое понятие выполняет в данном контексте свою основную, базовую функцию. Например, как уже упоминалось выше, "яблоко" обычно служит пищей, но в определенных обстоятельствах оно может быть снарядом для выбивания стекол или мишенью для стрелка из лука. "Столовый нож" обычно является столовым прибором с довольно узкой функцией, но иногда он может послужить отверткой или инструментом для вскрывания консервных банок. Все эти примеры иллюстрируют различные "ситуативные" функции предметов.
В НЗ также встречаются подобные примеры. Поэтому переводчик должен внимательно изучить контекст, чтобы определить, какой цели служит в данном случае упоминаемый предмет или явление. Здесь возможны три основных типа ситуаций:
1) контекст подразумевает только основную функцию;
2) подразумевается основная функция, но для верной передачи смысла имеет значение также и форма данного понятия;
3) значение имеет ситуативная, а не основная функция.
1) В притче о десяти девах (Мф 25:1--13) упоминается "масло" для светильников, которое выполняет в данном случае лишь свою основную функцию --- быть топливом для ламп. Аналогично, когда Иисус говорит (в Мф 5:40) "...отдай ему и верхнюю одежду", у слова "одежда" нет никакого побочного значения, связанного с какой бы то ни было необычной функцией. То же можно сказать и о "волках" в Лк 10:3 ("...я посылаю вас, как агнцев среди волков").
2) Как уже упоминалось выше, в притче о сеятеле для понимания смысла важен конкретный способ сева --- разбрасывание семян, а не сажание их в приготовленное место. Подобным же образом, несмотря на то, что в подавляющем большинстве дидактических пассажей, упоминающих "хлеб", подразумевается лишь его значение основной пищи, в Мк 8:15, когда Иисус говорит ученикам "берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой", а те понимают фигуральную "закваску" как реальный "хлеб", для понимания смысла важно знание того, что хлеб приготовляется при помощи закваски. Во всех подобных случаях, когда оригинал ссылается и на форму, и на функцию какого-либо понятия, переводчик должен сохранять и то и другое без изменения.
3) В некоторых контекстах основная функция какого-либо предмета или явления не имеет никакого значения, поскольку смысл основан на его специфическом, ситуативном употреблении. Так, несмотря на то, что "жернов", как правило, используется для перемалывания зерна, в Мф 18:6, Мк 9:42 и Лк 17:2 имеется в виду его функция как тяжелого предмета, удобного для того, чтобы утопить кого-нибудь. В данном случае важны некоторые элементы формы данного понятия, так как деревянная ступа, также используемая для перемалывания зерна, в этом качестве была бы неприменима (и даже послужила бы обратному, помогая человеку удержаться на плаву).
Таким образом, каждая предполагаемая замена реалии должна быть тщательно проверена, --- соответствует ли она оригиналу по своей функции и, если это необходимо, по своей форме. Чтобы пояснить это, мы приводим ниже несколько примеров различных замен, рассматривавшихся, но отвергнутых по причине неприменимости в данном контексте.
В Откр 18:19 все люди, так или иначе связанные с морем ("кормчие", "корабельщики" и пр.) "посыпали пеплом головы свои" в знак ужаса и горя после разрушения Вавилона. Переводчик нашел для этого такой эквивалент: "бросили песок назад через плечо", что означало в целевой культуре сожаление о смерти кого-либо. Помимо схожести выражаемого чувства, этот жест к тому же был весьма близок по форме к оригинальному. Тем не менее, от такого варианта перевода пришлось отказаться, поскольку горе от разрушения города и печаль по умершему человеку явственно различны, и такая замена реалии привнесла бы в текст новый компонент значения, отсутствующий в оригинале.
В той же главе (Откр 18:22) есть такая фраза: "...И шума от жерновов не слышно уже будет в тебе". Поначалу переводчик предполагал заменить "шум жерновов" на "шум пресса, на котором выжимают сахарный тростник", так как у данного народа "жернова", т. е. камни для размалывания зерна, работали обычно почти бесшумно. Однако такая замена была бы попросту излишней, поскольку акцент в данном стихе делается отнюдь не на громкости звука, а на его полном отсутствии, подчеркивающем опустошение города.
3. Совместимость функций |
Когда ясна функция, выполняемая предметом или явлением в данном контексте оригинала, необходимо исследовать базовую функцию, которую имеет в целевой культуре его предполагаемый заменитель.
Реалии-заменители, имеющие сходную с оригиналом форму, но выполняющие совершенно иную функцию, в принципе, здесь нами не рассматриваются, и возможность их использования весьма сомнительна. Например, "деревянное корыто" предполагает совершенно определенное назначение, и использовать это понятие для перевода слова "лодка", конечно, нельзя (даже с определителем "большое"). В таких случаях необходим описательный эквивалент. Так, на язык паме (Мексика) слово "лодка" было передано как "то, с помощью чего можно ходить по воде".
Другим примером может послужить понятие "руль лодки", неизвестное многим народам и племенам. Племя колорадо (Эквадор) использует твердые циновки, по форме и размеру похожие на "руль", но если, например, в Иак 3:4 воспользоваться словом целевого языка, обозначающим такую циновку, для передачи понятия "руль лодки", такая замена реалий, опирающаяся только на внешнее сходство, будет иметь результатом столкновение ожидаемой, привычной читателю функции данного предмета с функцией, подразумеваемой контекстом. Вместо того, чтобы помочь в понимании текста, подобная замена лишь заставит читателя недоумевать, какое же отношение имеет циновка к изменению курса корабля.
Замещение реалий с точки зрения соблюдения исторической правды |
Любое замещение реалий вводит в текст некие новые понятия, бывшие, как правило, неизвестными на Ближнем Востоке в первом веке нашей эры. Очевидно, что при этом невозможно избежать анахронизмов, результатом которых будет снижение общей исторической достоверности повествования. Но с другой стороны, полный отказ от использования замен снижает доступность текста для читателя, а иногда приводит к неверному пониманию смысла. Это столкновение противоречивых требований весьма характерно для перевода Писаний.
Прежде чем двигаться дальше, рассмотрим некоторые примеры замен реалий, как потенциальных, так и реализованных, иллюстрирующих проблему анахронизмов.
Мф 25:3 и сл. "Неразумные ... не взяли с собою масла". В языке чоль (Мексика) для перевода слово "масло" было использовано слово cas, означающее "керосин". В оригинале имеется в виду оливковое масло, служившее для приготовления пищи, в качестве топлива, для медицинских целей, как ароматическое вещество и др. В целевой культуре, однако, для приготовления пищи и для освещения используются совершенно разные жидкости, причем аборигены ничего не знают о том, из чего делается керосин --- они просто покупают его в магазинах. Все это и сделало возможным данную замену, поскольку для смысла оригинала не имеет значения источник масла, но лишь его осветительная функция. (Греческое слово elaion, собственно, означает именно "оливковое масло"; тем не менее, в Синодальном переводе стоит просто "масло", без указания его разновидности.)
Лк 6:44 "...не собирают смокв с терновника..." Замена "смокв" на, скажем, "персики" приведет к анахронизму, так как этот фрукт в начале нашей эры был неизвестен на Ближнем Востоке.
Мк 2:21 "Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани..." Для некоторых австралийских племен одежда из ткани является довольно экзотической вещью. Поэтому им непонятен сам смысл пришивания заплат на одежду. Таким образом, переводчику пришлось в этом стихе заменить основной образ, воспользовавшись тем, что аборигены делали накидки из шкурок опоссума, причем никогда не чинили их, а просто выбрасывали, когда те приходили в негодность. Окончательный вариант перевода звучал так: "Никто не приделывает новую шкурку к износившейся накидке, иначе старые шкурки порвутся и накидку придется выбросить".
Лк 12:3 "будет провозглашено на кровлях". Для этого стиха можно представить себе такую замену (конечно, неприемлемую из-за явной антиисторичности): "будет объявлено по радио".
Стоит подчеркнуть два важных принципа. Во-первых, не существует четкой границы между тем, что является анахронизмом, и тем, что им не является. Как видно из вышеприведенных примеров, бывают разные степени анахронизмов, плавно переходящие одна в другую. Вероятно, ни один перевод в наши дни не обходится без некоторой доли "осовременивания" библейских реалий, хотя серьезных нарушений исторической достоверности можно и нужно избегать.
Чтобы определить уровень допустимости анахронизма, возникающего при той или иной замене реалии, переводчик должен задать себе следующие вопросы:
1) Насколько похожи заменяемая и заменяющая реалии? Степень их близости обычно обратно пропорциональна величине возникающего анахронизма. Так, "оливковое масло" и "керосин" довольно близки как по форме, так и по функции; то же можно сказать и о "персиках" в сравнении со "смоквами", тогда как "радио" и "кровля" не имеют почти ничего общего.
2) Был ли известен в Палестине времен Иисуса хоть какой-то аналог реалии-заменителя? Если да, то степень анахронистичности замены снижается. Хотя персики и не были тогда известны, другие фруктовые деревья, подобные персиковым, широко культивировались.
3) Если реалия-заменитель была неизвестна на Ближнем Востоке, не было ли у нее в те времена какого-либо аналога в остальном мире? Другими словами, не подразумевает ли эта реалия такого уровня развития техники, какой был тогда невозможен нигде в мире? Понятно, что такие анахронизма, существуют и другие факторы, определяющие допустимость замены реалий. В изучении этих факторов могут оказаться полезными следующие вопросы:
1) Насколько проиграет перевод в доступности и динамизме, если употребить вместо предполагаемой замены описательный эквивалент? Если этот проигрыш невелик, от замены лучше всего отказаться. Однако, если не удается найти достаточно краткого, ясного и естественно звучащего в данном контексте описательного соответствия, лучше все же прибегнуть к замене реалии, пусть и ценой некоторой потери исторической достоверности. В приведенном примере перевода на язык чоль фразы из Мф 25:3 пояснение, что такое оливковое масло и для чего оно применялось в первые века нашей эры, было бы слишком громоздким. Поэтому в данном случае замена реалии все же предпочтительнее. С другой стороны, такой описательный эквивалент, как "фрукты, называемые смоквами" звучит вполне приемлемо.
2) Насколько изолированными от внешнего мира являются носители целевого языка? Чем более замкнута группа людей, для которых предназначается перевод, тем больше в нем потребуется замен реалий. Лишь по этой причине переводчику пришлось прибегнуть к замене "заплат" на "шкурки опоссума". С другой стороны, нужно учитывать, что в наши дни даже самые закрытые племена и народы приобретают все больше связей с остальным миром.
Следует также обращать внимание и на особую разновидность анахронизмов --- подразумеваемые. Так, на один из языков отоми слово "вино" (в Мф 9:17) было переведено как "напиток, похожий на пульке" ("пульке" --- сок столетника с небольшим содержанием алкоголя). По сути, мы имеем здесь не замену реалии, а всего лишь родовое понятие с описательным сравнением. Тем не менее, такой перевод подразумевает, что и Иисус, и Матфей знали, что такое "пульке", хотя и говорили о другом напитке, вспомнив о "пульке" только для пояснения. По этой причине в данном случае предпочтительнее было ввести заимствованное слово "вино".
Другой пример анахронизма --- перевод названия болезни "проказа", который звучал так: "болезнь, напоминающая пинто". С одной стороны, такой вариант достаточно точно передает смысл оригинала, так как "пинто" тоже является кожной болезнью, влекущей за собой частичное исключение заболевшего из общества. Тем не менее, подразумеваемое при таком переводе знание авторами оригинала названия туземной болезни является анахронизмом, которого следовало бы избежать.
Замещение реалий и лексическая согласованность |
Большое число культурных реалий упоминаются как в историческом, так и в дидактическом контексте, и их параллелизм зачастую играет важную роль. Например, в Мк 8:14--21 тот исторический факт, что ученики взяли с собой только один хлеб, служит поводом для поучения о "закваске фарисейской", в котором Иисус в свою очередь ссылается на чудеса преломления хлебов. Должен ли переводчик сохранять лексическую согласованность различных отрывков, что зачастую достигается лишь ценой потери плавности и естественности в каждом из них?
Разумеется, отражение в переводе всей структуры взаимозависимостей оригинала является идеалом, к которому следует стремиться, особенно когда речь идет об окончательном, полном тексте Нового Завета. Однако с момента обнародования первых пробных переводов отдельных отрывков и завершением всего перевода обычно проходит довольно длительное время, в течение которого прогрессирует как знание переводчиком целевого языка, так и знакомство его помощников с библейской культурой. В результате к концу этого периода они уже могут ясно и естественно выразить понятия, которые поначалу казались просто непереводимыми. Как следствие этого, проблема сохранения лексической согласованности текста также становится более разрешимой. Кроме того, не нужно забывать, что одной из целей переводчика является ознакомление будущих читателей его труда с библейской культурой, и здесь ему может помочь тот факт, что многие достаточно трудные для перевода понятия встречаются в тексте неоднократно, что помогает лучше понять их смысл. Соответственно, несохранение текстуальных параллелей приведет к уменьшению частотности таких понятий и в результате осложнит их понимание. Такие родственные понятия, как "вино", "виноградник", "виноград", "уксус" не принадлежат к самым распространенным среди различных культур, но их частотность в НЗ и разнообразие контекстов, в которых они употребляются, весьма велики. То же, хотя и в меньшей степени, можно сказать о таких понятиях, как "молотьба", "провеивание", "сев", "мука", "тесто", "закваска". Так или иначе, всем этим понятиям придется дать какое-то толкование в исторических контекстах, поэтому со всех точек зрения лучше переводить их соответствующим образом и в контекстах дидактических.
Часто, однако, переводчик может обоснованно решить, что сохранение всех параллелей в первых пробных фрагментах перевода нарушило бы их цельность и тем ухудшило бы их восприятие читателем. В таких обстоятельствах использование замещения реалий бывает вполне обоснованным. И все же, при дальнейшей работе над переводом необходимо постепенно переходить к более полному отражению структуры взаимозависимостей оригинала, чтобы в окончательном варианте текста эта структура была передана как можно более всеобъемлюще.
Замещение реалий и корректная передача смысла |
Когда замена реалии является неизбежной, возможная при этом потеря смысловой точности может быть скомпенсирована с помощью одного из двух подходов: использования подстрочных примечаний или снабжения понятия-заменителя описательной модификацией.
1. Подстрочные примечания |
Как правило, понятия-заменители относятся к видовым понятиям более, нежели к родовым. Если в данном контексте можно употребить подходящее родовое понятие, возможно, снабженное описательной модификацией (см. первый раздел настоящей главы), нужды в замещении реалий не возникает. Лишь когда родовое понятие отсутствует либо неприменимо в данном контексте, используют замену реалий, причем узость значения понятия-заменителя делает подстрочные примечания весьма ценным приемом. Замещение реалий, конечно, противоречит исторической достоверности перевода, и достаточно образованный читатель заметит это, например, сравнивая перевод на своем языке с версией на другом, распространенном в его стране языке; вполне естественно, что у такого читателя возникнут обоснованные вопросы. Примечания являются хорошим способом ответить на такие вопросы, дав при этом более глубокую и точную историческую перспективу. Например, денежные суммы могут быть переведены в тексте в терминах национальных денежных единиц, а в примечаниях полезно указать их исходное значение в оригинале. Такой способ, в частности, использован в английском переводе "New English Bible", где в тексте Мк 6:37 стоит "двадцать фунтов стерлингов", а в подстрочном примечании --- "буквально: двести динариев".
2. Описательная модификация |
Некоторые замены реалий можно улучшить, снабдив их определенной описательной модификацией, позволяющей уравновесить нежелательные компоненты формы реалии-заменителя. Один японский христианин всегда представлял себе Иерусалимский храм похожим по своему внешнему виду и совершаемым в нем ритуалам на традиционные японские храмы до тех пор, пока не познакомился ближе с реалиями Писания, обучаясь в одной Библейской школе в США. Если такое могло случиться в стране, где нет недостатка в соответствующей литературе и где общий уровень культуры очень высок, подобные неверные интерпретации тем более могут иметь место среди менее образованных национальных групп.
Конечно, сделать заменяющую реалию полным аналогом оригинального понятия путем описательной модификации нереально, но всегда есть возможность предотвратить хотя бы самые грубые ошибки в понимании, вроде отождествления новозаветных первосвященников со знакомыми читателю местными священниками и миссионерами.
Следует учитывать, что определенные понятия целевой культуры не могут служить заменителями для, казалось бы, сходного понятия оригинала, даже в том случае, когда они снабжены надлежащими модификациями. Так, помощник переводчика на язык вилла альта запотек (Мексика) не согласился с предложенным вариантом перевода слова "синагога" как "церковь Израильтян". Он знал, что совершаемые там службы были в корне отличны от тех, которые обычно ассоциируются с понятием "церкви", и предложил более осторожный вариант: "место, где Израильтяне молились Богу". Переводчик наверняка обнаружит, что многие понятия целевого языка имеют столь узкое значение, что никак не могут быть использованы в качестве заменителей для понятий оригинала. В частности, к понятиям такого рода относятся слова "священник", "церковь", "синагога", "храм".
Проверка восприятия текста носителями языка |
Одной из главных целей, оправдывающих опубликование отрывков и отдельных книг Нового Завета (в какой бы форме оно ни проводилось) до того, как будет готов полный перевод, является изучение восприятия перевода носителями языка. Помимо прочего, переводчик должен обращать внимание и на реакцию читательской аудитории на замещение реалий. Как правило, эта реакция зависит от уровня образованности аудитории и от того, насколько ей известно Евангелие. Если в группе мало верующих или же она состоит в основном из новообращенных, не знающих других языков, кроме своего, тогда требуется большее количество замен, чем в местности с влиятельной церковью или с распространенным двуязычием. В любом случае, первые пробы должны быть ближе к целевой культуре, поскольку христианское сообщество овладевает знанием библейской культуры лишь постепенно.
Если некоторые верующие имеют прочные контакты с христианами, говорящими на национальном языке страны, они часто испытывают влияние последних, в том числе и в области библейской терминологии. Все предполагаемые замены следует обсуждать с ними, поскольку они, вероятнее всего, будут возражать против таких "вольностей", не видя для них никакой действительной причины. Кроме того, полезно советоваться с вождями, старейшинами и т. п., обычно знающими два языка и часто заинтересованными в работе. Переводчик может почерпнуть из этих бесед много полезной информации о том, какие замены реалий действительно нужны, а старейшины получат при этом лучшее представление о работе переводчика и смогут передать свои впечатления другим.
Людям свойственно стремиться больше узнать об обычаях, труде, пище других народов. В особенности это касается животных. Если переводчик заменит упоминаемых в Библии животных на местные виды, в особенности не обсудив это со старейшинами, он может впоследствии столкнуться с негативной реакцией.
С другой стороны, сохранение в тексте перевода упоминания реалий оригинала также может вызвать неблагоприятную реакцию. Так, в переводе на язык агуарана (Перу) стиха Иак 3:12, где упоминаются смоквы, оливы и маслины, поначалу не было использовано никаких замен. И вот что пишет переводчик пишет: "Этот стих вызвал оживленнейшую дискуссию о характеристиках упоминаемых фруктов. Поэтому я изменил перевод, вставив названия двух местных фруктов и пальмового дерева. Я произведу обратную замену позже, когда носители языка привыкнут к упоминанию в тексте смокв, олив и маслин; но в этом варианте, одном из первых, разумнее было сделать упор на смысл".
Конечно, окончательное решение об использовании замены нельзя принимать только на основе реакции читателей или слушателей; но эта реакция может очень часто дать ценную информацию о необходимости и приемлемости рассматриваемой замены.