Глава 10 Лексическая согласованность

В предисловии к английскому переводу Библии Короля Иакова (King James Version, далее: KJV) говорится об определенном переводческом методе: "Мы не ограничивали себя единообразным подбором эквивалентов или тождественностью слов". Из этих слов следует, что переводчики KJV не стремились единообразно переводить различные случаи употребления отдельного слова или словосочетания. Во всяком случае, вопрос о том, следует ли лексическим единицам оригинала и перевода быть более или менее синхронизованными с тех пор широко обсуждался. Этот вопрос был поднят особенно остро во время подготовки исправленного перевода английской Библии (English Revised Version, далее: ERV), опубликованного в 1881 году. Трое ученых --- Лайтфут, Тренч и Элликотт --- опубликовали в 1873 году книгу, озаглавленную The Revision of the English Version of the New Testament ("Исправление английского перевода Нового Завета"), где Лайтфут указывает на то, что KJV содержит в себе два типа ошибок, вытекающих из вышеупомянутого принципа [Lightfoot, Trench, Ellicott 1873, с. 46--79]. К первому типу он относит "различные переводы одного и того же слова или слов, в результате которых в переводе появляются искусственные различия, которых нет в оригинале" (с. 46); ко второму типу он относит "стирание действительных различий вследствие одинакового перевода разных слов". Для обоих типов Лайтфут приводит примеры подобных "ошибок".

Перед тем, кто занимается переводом, естественно встает вопрос: кто же прав? Справедлива ли критика Лайтфута? Или же в KJV был применен хороший принцип перевода? К тому же нельзя отрицать того, что Перевод Короля Иакова всегда был более популярен, чем издание ERV, которое, в принципе, стало лишь "учебной" Библией.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СОГЛАСОВАННОСТИ

До тех пор пока четко не определен предмет дискуссии, любая подобная проблема вряд ли может иметь плодотворное обсуждение. Ниже мы приводим два определения, одно из которых касается внутренней лексической согласованности оригинала, а другое --- согласованности оригинала и его перевода. Тип согласованности, о котором мы начали говорить в этой главе, имеет отношение к последовательному подбору, скажем, русских эквивалентов (или эквивалентов другого целевого языка) для определенных греческих или еврейских понятий. Здесь, однако, не учитывается одно важное обстоятельство, так что этот тип согласованности более точно определяется следующим образом:

Лексическая согласованность оригинала и его перевода имеет место в том случае, когда слово или выражение оригинала всякий раз переводится одним и тем же словом или выражением, насколько это позволяет контекст.

Другой тип лексической согласованности реализуется в пределах одного отдельно взятого языка, представляя собой определенное формальное средство лексической структуры, которое иногда используется как особый стилистический прием, несущий важную семантическую функцию. Этот тип "согласованности" может быть определен следующим образом:

Внутренняя лексическая согласованность имеет место в том случае, когда определенное слово или выражение регулярно используется в языке оригинала по отношению к одному и тому же понятию.

Самой существенной частью первого определения, представляющей наибольшую важность для переводчика, является его последнее условие --- "насколько позволяет контекст".

Ср. Longacre 1958, с. 487: "Следовательно, добросовестный переводчик постарается избежать необоснованных и необдуманных вариантов перевода отдельной лексической единицы оригинала и будет подбирать эквиваленты, уделяя должное внимание требованиям каждого контекста". Стоит заметить, что далее этот же автор говорит следующее: "Но, с другой стороны, он конечно же осознает невозможность сохранения лексической согласованности текста оригинала, если только он не хочет, чтобы его "перевод" был уродливой карикатурой".

Это дает нам необходимую "золотую середину" между использованием контекстуально неоправданных вариантов (как иногда это имеет место в KJV) и искусственным сохранением лексической согласованности (как иногда это обнаруживается в ERV), когда это условие игнорируется. В последнем случае перевод звучит косноязычно и неестественно из-за нарушения языковой нормы.

Несмотря на то, что этот вопрос столь долго обсуждался, он и по сей день не теряет своей актуальности. По-прежнему продолжают возникать вопросы типа:

Почему внутренняя лексическая согласованность греческого и древнееврейского текстов не может быть перенесена в целевой язык посредством регулярного межъязыкового соответствия? Почему нельзя одно и то же слово греческого или древнееврейского языка единообразно передавать при переводе на другой язык? И не влечет ли за собой каких-либо смысловых потерь отсутствие подобной согласованности? Не будет ли в какой-либо степени искажен смысл оригинала?

Для обсуждения этих вопросов необходимо провести различие между двумя типами лексической согласованности, встречающимися в тексте: один из них может быть назван "мнимой" или кажущейся лексической согласованностью, а другой --- "подлинной" согласованностью.

МНИМАЯ ЛЕКСИЧЕСКАЯ СОГЛАСОВАННОСТЬ В ПРЕДЕЛАХ ТЕКСТА

Мнимая лексическая согласованность --- это неоднократное использование в тексте одного и того же слова в разных значениях. Это создает впечатление наличия в оригинальном тексте определенной последовательности словоупотребления, в то время как в действительности это лишь мнимая согласованность. В одном языке за определенным словом закрепляются значения A, B и C, и все они могут встречаться в пределах одного абзаца или в соседних абзацах. Когда такое слово переводится тремя различными словами в языке, где одно слово объединяет значения A, D и E, в то время как значения B и C передаются двумя другими словами, то может создаться впечатление, будто лексическая согласованность утрачивается в переводе. Однако употребление трех различных слов для перевода одного слова с тремя значениями не нарушает лексической согласованности между текстами. Утрачивается лишь мнимая лексическая согласованность оригинала.

Когда слово несколько раз употребляется только в одном из своих значений, мы можем говорить о подлинной лексической согласованности текста. Словари греческого языка НЗ (например, словарь Бауэраkern .1em/Аланда), подробно анализируют различные значения слов. Довольно часто в таких словарях приводятся целые перечни многообразных значений данного слова. Вряд ли все разнообразие такого рода значений при переводе на другой язык будет представлено одним единственным словом.

Подобная практика перевода приведет к игнорированию естественного употребления слова в контексте и, с другой стороны, образует то, что мы определили как мнимую согласованность.

Для лучшего понимания этого момента приведем пример. Следующий фрагмент приведен на языке чоль (Мексика):

Jini a no' b^ ti yotot Lopez pejtel ora mi cha'len e'tel. Che' tsa' k'otiyon lojon to jula', jini i tat woli juc' te', jini i  na' woli juc' pisil, jini askunil woli juc' i machit, jini chich^ l woli juc' ti jabon i ts'i'

В этом пассаже слово языка чоль --- juc' --- встречается четыре раза, однако в приведенном ниже русском переводе нет соответствующего слова, которое также употреблялось бы во всех четырех случаях.

Семья Лопезов все время трудится. Когда мы зашли к ним, отец строгал доску, мать гладила белье, старший из сыновей затачивал свое мачэтэ, а старшая дочь намыливала собаку.

В русском переводе слова, выделенные курсивом, показывают, что чольский глагол juc' выражается четырьмя русскими глаголами: "строгать", "гладить", "затачивать", "намыливать". Иными словами, juc' --- это лексема, обладающая четырьмя различными значениями, каждое из которых проявляется в сочетаниях этого глагола с определенными словами: "доска", "белье", "мачете", "мыло". Во всех этих сочетаниях присутствует общий семантический компонент: "движение вперед и назад", который также подтверждает то, что этот глагол не связан с одним понятием, а объединяет в себе четыре различных значения.

Одному чольскому глаголу в русском переводе соответствуют четыре эквивалента. Было ли что-нибудь утрачено в процессе перевода? И если было, то что?

Во-первых, следует отметить, что ничего не было утрачено по смыслу: информация, представленная носителю языка чоль, та же, что и в переводе; таким образом, сообщение не было искажено. Во-вторых, следует отметить, что в данном случае в языке перевода нет альтернативы: в русском языке нет такого слова, которое обладало бы всеми четырьмя значениями чольского juc'.

Было ли в таком случае что-нибудь утрачено? "Утрата" в данном случае (если это можно назвать утратой) касается лишь некоторых особенностей структуры чольского лексикона. В языке чоль вышеуказанные четыре значения объединяются одним словом, что является характерной и факультативной особенностью его лексической структуры. Это лишь кажущаяся лексическая согласованность, характерная только для языка чоль. С таким же успехом там могли бы быть два, три или четыре слова. Но "случилось" так, что в языке чоль есть только одно слово, при переводе которого мы вынуждены использовать четыре слова. Количество и типы значений, которые передаются в определенном языке одним словом случайны и непредсказуемы, и они могут быть выявлены только лишь через исследование этого языка. Таким образом, происходит утрата лишь отдельных характерных особенностей языка чоль, т. е. той части языковой формы, в переводе которой на русский язык не только нет необходимости, но и нет возможности. Переводчик не должен воспроизводить посредством единообразных соответствий черты мнимой согласованности исходного лексикона.

Все, что выше было сказано в отношении мнимой лексической согласованности, основывается на принципе, изложенном в пятой главе. Разные значения определенного слова могут быть связаны между собой общим семантическим компонентом. В той же самой главе речь идет и о том, что семантическая структура слова может строиться на основе определенной ассоциативной связи между значениями данного слова, что также может способствовать возникновению мнимой лексической согласованности. Так, первичное значение греческого слова glossa --- `язык' (телесный орган), см. Мк 7:33, 35: "[Иисус] ... коснулся языка его [глухонемого] ... и разрешились узы его языка..." Однако это же слово обладает еще двумя значениями, которые соотносятся с первичным значением посредством ассоциативной связи. Одно из них --- "язык" (средство общения), см.: Деян 2:4, 11, а также несколько раз в Апокалипсисе во фразах типа "всех племен и колен, и народов и языков..." (Откр 7:9), "всяким коленом и народом, и языком..." (13:7), и т. д. Другое значение --- это `то, что говорится', т. е. `речевой процесс', см.: 1 Петр 3:10, 1 Ин 3:18 ("станем любить не словом или языком, но делом и истиною"). Такого рода значения, построенные на ассоциативной связи, также являются факультативными и уникальными в каждом конкретном языке, как и значения, объединенные общим семантическим компонентом. Поэтому в переводе не следует стараться единообразно переводить эти лексические феномены оригинала, поскольку в данном случае мы имеем дело лишь с мнимой лексической согласованностью. Таким образом, перевод многозначных слов посредством использования жестко закрепленных эквивалентов для них в ЦЯ не имеет ничего общего с отображением действительной лексической согласованности оригинала.

К вопросу о согласованности также имеет отношение перевод параллельных отрывков из Евангелия и ветхозаветных цитат, которые неоднократно встречаются в Новом Завете в той же самой форме. Подобные параллельные места должны переводиться единообразно в каждом случае их употребления. Однако, в этом случае также не следует пренебрегать контекстом. Высказывание "какою мерою мерите, такою и вам будут мерить" встречается в следующих местах Нового Завета: Мф 7:2, Мк 4:24 и Лк 6:38, каждый раз выступая в несколько ином контексте. Маловероятно, что определенное слово ЦЯ, используемое для перевода лексемы "мера", будет в достаточной степени общим, чтобы точно соответствовать каждому из имеющихся контекстов. В таком случае это высказывание следует переводить по-разному в каждом конкретном контексте, невзирая на то, что оно утратит свой единый исходный облик.

ПОДЛИННАЯ ЛЕКСИЧЕСКАЯ СОГЛАСОВАННОСТЬ В ПРЕДЕЛАХ ТЕКСТА

Однако помимо мнимой лексической согласованности, есть также и подлинная лексическая согласованность. Подлинная лексическая согласованность в тексте оригинала --- это намеренное и последовательное употребление в тексте одного и того же слова в одном и том же значении. В то время как мнимая лексическая согласованность неизбежно встречается в любом языке, представляя собой его характеристическую особенность, подлинная согласованность, напротив, представляет собой намеренную, специально выбранную особенность дискурса, в употребление которой автор текста вкладывает особый смысл. Подлинная лексическая согласованность используется автором для того, чтобы четко сфокусировать внимание читателя на определенной теме, чем достигается максимальное воздействие на аудиторию. Так, в 1 Кор 13 апостол Павел восемь раз использует греческое слово agape "любовь", включая начало и конец стихов. В данном случае "любовь" является главной темой, и ключевое слово agape повторяется в качестве подчеркивания и усиления этой темы. Это именно та намеренная лексическая согласованность, та языковая особенность формы, которую переводчику следует, насколько это возможно, сохранить в переводе на ЦЯ. Однако подлинная лексическая согласованность не состоит только в том, что определенная тема развивается в некотором фрагменте текста. Помимо этого имеется также и [божественно] созданная согласованность, проходящая через все Священное Писание, где определенная тема может не иметь специально посвященного ей фрагмента, однако может развиваться на протяжении всего Священного Писания. Это такие темы как покаяние, спасение, прощение и т. п. Например, для выражения идеи покаяния в греческом Новом Завете используются два слова, которые на русский язык переводятся как "покаяться" и "покаяние" ({gr metanoЧw, metanoe={o и {gr metаnoia, metanoia); всего они употребляются 58 раз в десяти новозаветных книгах. Здесь мы также имеем дело с подлинной лексической согласованностью, и переводчику следует стремиться к последовательной передаче понятий "покаяться" и "покаяние" во всем Новом Завете, иначе носители ЦЯ будут излишне обременены изучением всех употреблений вышеуказанных понятий в Библии.

СОХРАНЕНИЕ ПОДЛИННОЙ ЛЕКСИЧЕСКОЙ СОГЛАСОВАННОСТИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ

Таким образом, не подлежит сомнению то, что цель переводчика --- сохранить намеренную лексическую согласованность. Однако, различия языков в их лексической структуре ставят такие проблемы, которые приводят к регулярному уменьшению или увеличению степени согласованности перевода по отношению к лексической согласованности оригинала. В послании к Ефесянам (4:32) апостол Павел говорит: "Прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас". Здесь проводится явная параллель между божественным и человеческим прощением, выраженная в употреблении одного и того же слова ({gr carВzomai, charizomai) в значении `прощать' в каждой из частей сравнения. Вполне естественно желание переводчика сохранить эту согласованность в тексте перевода. Однако, например, в одном из языков отоми (Мексика) имеется два различных слова, означающие `прощать', ни одно из которых, тем не менее, не может быть употреблено одновременно в каждой из частей этого сравнения. Одно означает прощение "божества", другое --- человеческое прощение. Неправильное употребление какого-либо из этих слов может лишь вызвать смех, и игнорировать это лексическое различие просто невозможно. Следовательно, в первом случае слово "прощать" должно переводиться "человеческим" эквивалентом, а в другом случае необходимо использовать "божественное" слово.

У автора оригинала был определенный выбор лексем для выражения идеи прощения. Однако в каждой части данного сравнения он употребил одно и то же слово. Смысл в данном случае обозначается более явственно при условии, что оба слова одинаковы. Однако, когда необходимо использовать разные слова, как в случае с языком отоми, сам смысл остается тем же, и ничего существенного мы здесь не теряем. Когда же мы изучаем всю семантическую область прощения, как она представлена в Библии, то мы обнаруживаем, что прощение должно рассматриваться с двух точек зрения: Божие прощение нас и наше прощение других людей. Снижение степени согласованности происходит в результате того, что в оригинале прощение выражено одним словом, а в языке отоми два различных слова соотносятся с двумя различными аспектами прощения. Общий смысл сохраняется, хотя параллелизм в вышеупомянутом сравнении уже менее подчеркнут эмфатически, чем параллелизм оригинала.

В языке амузго (Мексика) мы сталкиваемся с еще более сложной проблемой. Одной из ключевых в Первом послании Иоанна является тема любви. Слова agapao, agape и agapetos ("любить", "любовь", "возлюбленный") встречаются там 51 раз, т. е. почти в каждом втором стихе (всего в этом послании 105 стихов). Здесь прослеживается единая и намеренная согласованность, характерная для всей этой новозаветной книги. Однако в языке амузго любовь по отношению к Богу выражается с помощью одного слова, а любовь Бога к нам выражается другой лексической единицей. Таким образом, в данном случае согласованность с греческим оригиналом не вполне возможна, поскольку использование неверного слова вместо того, которое связано с человеческой любовью, сделает человека равным Богу.

В подобных случаях, несомненно, происходит уменьшение степени согласованности. Но так ли это важно? Сообщение передано корректно; смысл Первого послания Иоанна, к примеру, ни в коей мере не пострадал. Однако, в данном случае произошло то, что единая согласованность оригинала была заменена на двойную. Вместо употребления одного корня в оригинале с общим значением "любовь" в переводе используются два корня, так что в тексте перевода наблюдается последовательное употребление слова, связанного с божественной любовью к человеку, и другая согласованность, обозначающая человеческую любовь к Богу и к другим людям. Следовательно, это изменение не настолько значимо, как это могло показаться вначале.

Более детальный и более специальный анализ снижения степени согласованности при переводе см. в работе: Longacre 1958, с. 468--489.

Точно так же понятие согласованности применимо не только к отдельной книге Священного Писания или к Новому Завету, но ко всей Библии в целом. Так, слово "кровь" в отношении к жертвоприношению употребляется в Ветхом Завете немногим более ста раз. Соответственно, когда смерть Христа описывается авторами Нового Завета с использованием слова "кровь", то этим подчеркивается связь с ветхозаветной системой жертвоприношений. Специальное употребление слова "кровь" образует намеренную лексическую согласованность, которая "красной нитью" проходит через все Св. Писание. Если перевести это символическое слово "кровь" просто как "смерть", это либо вовсе приведет к утрате внутренней согласованности библейского оригинала, либо затруднит ее понимание.

Необходимо согласиться с тем, что буквальный перевод слова "кровь" во многих языках приведет к неправильному пониманию оригинала. Тем не менее перевод метонимии такого рода вполне возможен, если использовать одновременно и слово "кровь" и, скажем, слово "умирать" в пределах одного предложения. В гл. 7 подробнее разбирается вопрос о переводе различных фигур речи.

Понятие согласованности также приложимо к переводу ветхозаветных текстов в Новом Завете. Казалось бы, естественно было бы предположить, что ветхозаветые тексты в Новом Завете будут находиться в аналогичных контекстах. Однако, если переводчик считает, что ветхозаветные цитаты всегда следует переводить единообразно (как в контексте Ветхого Завета, так и в контексте Нового Завета), то он неизбежно упускает из виду определенные различия лексических систем разных языков (т. е. греческого, древнееврейского и ЦЯ). Единообразный перевод таких цитат скорее подчеркивает значимость их формальной стороны; при этом назначение и смысл данных текстов в их контексте никак не учитываются. Поэтому довольно часто приходится допускать некоторое снижение степени лексической согласованности.

Вообще говоря, тот же самый перевод материалов Ветхого и Нового Завета в ряде случаев может превосходно вписываться и в тот и в другой контекст. Хотя есть и некоторые исключения. С одним из таких исключений мы встречаемся в Послании к Ефесянам (4:8) где, как отмечается в International Critical Commentary, "псалом [67:19] говорит о ... (материальных) дарах, а апостол --- о ... (духовных) дарах". Еврейское слово mattanah, которое в этом псалме стоит во множественном числе, употребляется в Ветхом Завете только применительно к материальным дарам. Апостол Павел ссылается на перевод Септуагинты, в котором употребляется греческое слово domata, и суть даров такова, что включает дары как материальные так и духовные. В некоторых языках слово "дары" употребляется только в материальном смысле. Употребление такого слова как в ветхозаветном, так и в новозаветном контекстах, не оправдывало бы намеченной цели цитирования. Во всяком случае, это скорее разрушило бы, чем подтвердило выдвигаемый довод. Так, в языке чоль (Мексика) в переводе этого псалма используется одно слово, означающее `дары', в то время как в Послании к Ефесянам (4:8) употреблено другое слово, означающее `силы'. Лексическая согласованность в данном случае снижается, но основной замысел и контекстуальное содержание каждого из отрывков сохранены.

Подобный подход можно применить и в случае цитирования Ис 7:14 в Мф 1:23. Если древнееврейское слово `almah имело два значения --- `молодая женщина' и `дева', --- то евангелист Матфей выбрал значение `дева', что полностью соответствовало актуальному для Матфея контексту. Если же `almah означало только `молодая женщина', значит евангелист расширил семантические границы данного слова до значения `дева'. В любом случае, контекстуальный замысел Матфея несомненно подчеркивает мысль об отсутствии сексуальных отношений; следовательно, перевод греческого слова parthenos как "дева" является единственно правильным выбором, адекватно передающим авторское употребление данной ветхозаветной цитаты. Это придает б'ольшую значимость сохранению смысла, а не формы, что не только отражает основные принципы перевода, обоснованные в гл. 1, но и верно передает способ цитирования Ветхого Завета авторами Нового Завета. В Новом Завете содержится 269 прямых цитат из Ветхого Завета, не считая различных аллюзий и других ссылок. Из них лишь 90 в точности совпадают с текстами Септуагинты (LXX) или с масоретской традицией, поскольку у авторов Нового Завета не было столь строгих правил цитирования, которые предписываются нашими современными нормами. Они были заинтересованы прежде всего в божественном авторитете цитирования, а также в соотношении цитаты с тем контекстом, в котором они ее употребляли.В работе Хугеса говорится: "Павел подкрепляет свои суждения целым рядом цитат (см. 2 Кор 6:16--18) из Ветхого Завета... Однако сопоставление текстов ясно показывает, что он не чувствовал себя скованным методичным цитированием слово в слово, но все его цитаты приводятся по смыслу, и они всегда показывают актуальность божественного откровения в конкретных обстоятельствах жизни" [Hughes 1962, с. 253].

Аналогичная ситуация, приводящая к снижению лексической согласованности между исходным текстом Ветхого Завета и его новозаветным цитированием, имеет место в том случае, когда часть цитируемого материала имеет слишком общее значение и имеет разное, но лингвистически приемлемое употребление в двух различных контекстах Ветхого и Нового Заветов. При переводе на другой язык этот обобщенный лексический материал может не соответствовать в точности конкретному библейскому контексту. К примеру, в Евангелии от Матфея (2:18) приводится отрывок из книги пророка Иеремии (31:15), подразумевая в данном контексте учиненную Иродом резню детей.

"Глас в Раме слышен,

плач и рыдание, и вопль великий;

Рахиль плачет о детях своих

и не хочет утешиться, ибо их нет".

У пророка Иеремии приведенный отрывок имеет отношение к изгнанию евреев из Иерусалима, когда они на пути в плен проходят мимо могилы Рахили. В последнем предложении выражается та мысль, что "они ушли в пленение", в то время как у Матфея оно означает, что "они мертвы". На некоторых языках такое обобщенное предложение может не иметь ни того, ни другого значения. Несомненно, контекст значительно влияет на передаваемое словами значение, но только лишь в пределах, ограниченных определенными условностями. Так, может случиться, что в каких-то языках эти два отрывка не могут быть переведены согласованно без искажения смысла или в одном, или в другом из них.

Другим фактором, который может привести к снижению согласованности, является стилистическая вариативность текста. В некоторых языках (например, в немецком и в некоторых языках Индии) постоянное использование одного слова для выражения одного и того же понятия считается серьезным стилистическим недостатком; и если автор не хочет, чтобы его текст звучал навязчиво и неуклюже, ему следует использовать в тексте разные лексические варианты. В таких языках, несомненно, будет наблюдаться снижение степени лексической согласованности, хотя вряд ли это сильно скажется на передаче содержания или эмоционально-стилистического воздействия оригинала.

Вероятно, не следует считать, будто применительно к Новому Завету можно говорить о полном отсутствии стилистической вариативности. У Морриса [Morris 1969, с. 293--320] можно найти интересное заключение, в котором он говорит о вариативности как об особой черте стиля Евангелия от Иоанна. Стилистические варианты (которые весьма многочисленны) распространяются как на грамматику (напр. порядок слов в предложении), так и на лексический уровень (употребление синонимов и т. п.). Вот что он пишет: "Для Иоанна совершенно нормально повторять свои высказывания, как правило, с небольшими изменениями формы...Со всей вероятностью можно сказать, что он редко изменяет смысл в такого рода повторах... Однако стилистическая вариативность там несомненно присутствует" (с. 317).

Третий, хотя и менее значительный фактор, который способен в ряде случаев влиять на лексическую согласованность, связан с вопросом о том, какие эквиваленты следует использовать при переводе таких ключевых библейских понятий как как "крещение", "покаяние", "прощение", "Святой Дух" и т. д. Если переводчику удается подыскать несколько одинаково приемлемых альтернативных слов для перевода ключевого библейского, то вполне допустимо использовать все из них в первых изданиях перевода, пока не станет очевидным то, что местная христианская община сделала определенный выбор и стала применять один из альтернативных лексических вариантов. Если это произошло, то выбранное слово можно затем единообразно употреблять в последующих изданиях.

Используя фигуры речи, автор может трактовать как подлинную лексическую согласованность то, чт'о при других обстоятельствах определенно классифицировалось бы как мнимая лексическая согласованность. К примеру, когда Иаков говорит: "Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва" (Иак 2:26), --- он употребляет слово "мертвый" в двух различных смыслах. Однако целостность этого стиха и сам характер сравнения указывают в этом случае на определенную согласованность стиха в целом, поэтому переводчику следует трактовать это как подлинную лексическую согласованность и, насколько это возможно, сохранить ее в своем переводе. Если же подобная прямая согласованность невозможна, то в некоторых случаях можно несколько видоизменить форму речевого оборота, что позволяет сохранить целостность фрагмента. В колорадо (Эквадор) этот стих был переведен следующим образом: "Как мертвое тело бесполезно, когда его покинул дух, так и вера без трудов бесполезна". Тем самым лексическая согласованность, опирающаяся в оригинале на лексему "мертвый", была заменена на лексическую согласованность слова "бесполезный".

Завершая тему сохранения подлинной лексической согласованности, следует отметить, что подчас "в переводе по сравнению с [оригинальным] текстом имеет место некоторое увеличение степени лексической согласованности".

Ср. работу Лонгакра [Longacre 1958, с. 489]; см. также 3 раздел, с. 489--90. Там, где в греческом языке одно понятие выражается несколькими словами (напр.: hamartia, hamartema, paraptoma и opheilema для обозначения понятия "грех"; или apoluo, aphiemi и charizomai для выражения идеи прощения), в переводе на ЦЯ данное понятие часто бывает представлено всего лишь одним словом. В таком переводе происходит явное усиление лексической согласованности, хотя в определенном контексте возможно некоторое стирание семантических нюансов.В том случае, когда лексические различия представляются важными и решающими для правильного понимания контекста, можно при помощи словосочетания или другого распространителя дополнить то слово, которое используется в ЦЯ для выражения понятия "грех". Однако во многих новозаветных контекстах имеет место такая ситуация, когда даже авторитетные комментаторы и лексикографы не имеют единого мнения относительно того, имеется ли какое-то явное различие между подобными синонимами. В таких случаях нельзя даже в точности сказать, происходит ли какая-либо утрата тонких лексических различий при единообразном переводе такого рода синонимов или нет.

В приведенном нами примере усиление согласованности произошло из-за того, что не нашлось других синонимов для слова "грех".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При переводе может происходить как увеличение, так и снижение степени лексической согласованности. Это неизбежно, так как лексическая структура каждого языка уникальна. Однако, следует приложить все усилия для того, чтобы не разрушить согласованность тех слов, которые являют собой различные темы определенного раздела, отдельной книги или всего Св. Писания. Для получения такого результата можно создать подборку образцов перевода ключевых библейских терминов. Окончательная форма перевода должна содержать ту же связность, целостность и направленность темы, какая прослеживается в оригинале.

Назад   Вперед