Глава III "Bonum Vinum"… [Славное вино (лат.)]

Виноградники

Разумеется, вино было известно и ценилось задолго до того, как в Европе появились монастыри. Но после крупных нашествий варваров и невероятного упадка цивилизации именно Церковь вернула виноградникам достоинство, способствовала их распространению везде, где только позволяли погодные условия, и даже в местах с более суровым климатом, превратив виноделие в то изысканное искусство, которое известно нам сейчас. Христианство нуждалось в вине, потому что оно необходимо для литургии. Однако в Средние века виноделие было связано с серьезными проблемами транспортировки и невероятными издержками производства. Чтобы свести до минимума эти проблемы, епископы распоряжались сажать виноградники повсюду, где есть епископские города. А у монахов, находившихся вдалеке от городских центров, которые кормились собственным скудным хозяйством и долгое время хранили обет бедности, имелось еще больше веских причин заниматься виноградарством. "Роль монашества в "селекционной работе и в совершенствовании виноделия, — справедливо пишет Ж. Клодьян, — останется главенствующей до XVIII века". Поистине, монахи в буквальном смысле — "отцы виноградарства".

Они разводили виноградники преимущественно возле судоходных рек (в то время, когда водоизмещение судов было невелико, таких рек существовало много) или же возле дорог, хотя подобное соседство весьма опасно. Случалось, что аббатство разбивало виноградник на землях, которые, на первый взгляд, казались не особенно пригодными для этих целей. Например, так обстояло дело с виноградниками Шампани. Имея разрешение самого св. Бенедикта пить вино, монахи ревностно разводили виноградники повсюду, где только позволяла почва, хотя это требовало от них значительного напряжения сил, чем отчасти тоже объясняется совершенствование виноделия в монастырях. Наконец, очень скоро монастыри и епископства поняли, какую выгоду для них представляет виноградник как источник существенных доходов в звонкой монете. Естественно, они занимались улучшением способов посадки лозы (цистерцианцам Германии, например, мы обязаны террасным виноградарством).

"Люди из Сен-Жермен-де-Пре ежегодно должны были поставлять каждый по семь тележек навоза, подрезать виноградные лозы, подвязывать их, дважды обрабатывать землю мотыгой, рыть необходимые канавы, делать посадки и разводить виноград отводками... Наконец, когда виноград созреет, они занимаются саженцами и сообща нанимают человека охранять виноградник" (Кастельно).

Виноградарство являлось первейшим делом. Руководил им непосредственно сам аббат.

Вот почему цистерцианцам мы обязаны появлением вин вужо, тар, бонмар, шабли; клюнийцам — бон и вон-романе; каноникам кафедрального собора в Отёне — алокс, поммар, вольнэ, мерсо и шассань; строгим бенедиктинцам конгрегации Сен-Ван — шампанским. Другим монахам мы благодарны за ша-то-шалон Юрских гор, вина Божоле и Анжу (в частности, надо упомянуть знаменитые виноградники Серрана), Они и Сентонжа, Керси и Орлеана (сент-аи), пессак из Борделе, гальяк, сен-пурсен, шатонёф-дю-пап... Будто бы случайно возникло аббатство Бургей вТурени...

Виноград зрел даже вокруг Парижа. Людовик Святой пожертвовал картезианцам дом, который якобы посещал дьявол, а дом этот был расположен среди виноградников Валь-Вер. Благочестие монашеской братии обратило дьявола в бегство... Бенедиктинцы Сен-Жермен-де-Пре владели 70 гектарами виноградников, они приобретали саженцы в Орлеане, Вольнэ, Боне и Мёрта. Виноград из района Гутт-д'Ор к северу от Парижа служил производству знаменитого сорта вина. Сорт барбо из Фонтенбло был столь же знаменит, как и провен. Целестинцы в Мант-ла-Жоли также производили известный сорт вина. Территория Аттошатель в старой епархии Вердена являлась центром виноделия. Даже непригодные для виноградарства места, например Морван в Сент-Перёз, благодаря труду и усилиям монахов начинали плодоносить.

Плоды монашеских трудов видны в Германии вдоль Рейна (виноградники Иоганнесберга принадлежали бенедиктинцам аббатства Фульда), в Гирсау, в предгорьях Шварцвальда, в Эбербахе, в Пфальце; в Австрии, в Испании, где Вальдепеньянс — дело рук монахов-цистерцианцев, а вина региона Толедо — бенедиктинцев; в Португалии на берегах Дору. В Швейцарии аббатство Эйнзидельн владело собственными виноградниками с XII века. Упомянем еще сорт дезале, что зрел под Лозанной (1154).

Я перечислил знаменитые вина, вкус которых знаком нам и ныне. Каждая община монахов при основании собственного монастыря, обеспечив себя запасом продовольствия, спешила заняться разведением виноградника. Например, картезианцы Дижона, обосновавшись в своем аббатстве в 1384 году, в сентябре 1386 года за 1250 франков купили себе землю для виноградников и начиная с 1388 года занимаются виноделием. Иногда аббатства, потерпевшие неудачу на поприще виноградарства (или столкнувшись с большими трудностями), покупали себе виноградники на отдаленных территориях. Например, в Бельгии на берегах Мёза и Лиса виноград созревал только раз в пять лет. Поэтому монахи очень рано начали приобретать себе виноградники либо на берегах Рейна и Мозеля в Германии, либо во Франции возле Лана и Суассона. Монахи Нормандии едва ли любили вина собственного производства. Басслен писал:

Над нами (нормандцами. — Л.М.) французам смешно,

Но, правда, что бы там ни было,

Наш sildre (сидр) из Нормандии

Куда как лучше, чем наше же вино.

Нормандское вино ценилось так низко, что в 1258 году монахи запретили своему келарю разбавлять вина лучших сортов (из Анжу и Гаскони) водой или... их собственным вином.

В целом же, редко какой монастырь не владел собственными виноградниками. "У них не было никакой собственности, даже виноградника", — подчеркивает хронист крайнюю степень нищеты монахов, находившихся еще только в начале своего пути. Устав конгрегации Тирона (XII век) запрещал монахам пить вино под любым предлогом, однако у монастыря имелись свои виноградари.

Престиж, плоды всеобщего труда, традиции, религиозные нужды, источник доходов и, кто знает, возможно, гурманство, — таковы некоторые из причин, по которым монахи всегда с радостью трудились на своих виноградниках. Так, в 1217 году бенедиктинское аббатство Сен-Пьер-де-Без, погрязшее в долгах после опустошительного пожара, вынуждено было продавать некоторые свои земли. Покупателем оказался очень богатый капитул Лангра, но он остановил свой выбор на знаменитых виноградниках в Жевре, которые до сих пор дают большие урожаи. В аббатстве это предложение вызвало негодование, ведь эти виноградники — гордость братии, посажены руками монахов и принадлежат им с момента основания аббатства. Однако спустя два года загнанные в угол монахи все же уступили свои виноградники, да к тому же за смехотворную цену...

 

"Пьет как целестинец"…

Неумеренность монахов в потреблении вина постоянно давала повод для шуток, правда, скорее дружеских, чем злых.

Известная французская поговорка гласит:

Пить как капуцин

Означает пить немного.

Пить как целестинец —

Это много пить.

Пить как якобинец,

значит, брать полпинты.

Пить как францисканец —

Погреб осушить...

Старинные монашеские уставы чаще всего категорически запрещали пить вино, но другие законодатели были более снисходительны и позволяли употреблять вино на отдельные праздники. С появлением Устава св. Бенедикта, распространившегося по всему Западу, вино окончательно сделалось разрешенным и рассматривалось как элемент ежедневного рациона питания. Бенедикт, этот патриарх Европы, вряд ли с радостным сердцем принимал такое решение. Он, подобно своим великим предшественникам, скорее бы запретил употребление вина, но, неизменно оставаясь верным чувству меры и принципу дискретности, проявил снисхождение к человеческим "немощам и слабостям", как сказал он на капитуле, обсуждавшем, что позволительно есть и пить. Св. Бенедикт добавлял при этом, что вино, конечно же, не подходит образу жизни монахов, но невозможно заставить их осознать причину и послушаться голоса разума, потому-то он и делает уступку общественному мнению. Кроме того, он позволил превышать рацион в трех случаях: в связи с местными условиями, когда слишком сухой климат и столу редко подаются фрукты и овощи (знаменательно, что патриарх Запада и не думал советовать просто воду); по случаю сезонной работа — жатвы, сенокоса, сбора винограда, а также работы в мастерских, и наконец, в период летней жары. Разумеется, разрешение сопровождалось советом избегать опьянения и несварения желудка.

С приходом св. Бенедикта Аньянского (IX век), уроженца Эро, к вину стали относиться строже: оно разрешалось как своего рода лекарство для стариков и больных, а также для тех монахов, "коим необходимо подкрепить свои силы в суровых дисциплинах", — по словам строгого св. Петра Дамианского.

Прибегали к авторитету апостола Павла, который в Первом послании к Тимофею (5, 23) писал: "Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего, и частых твоих недугов".

По правде сказать, в Библии нередко встречаются высказывания по поводу вина, в основном положительные, хотя Екклесиаст отметил (и это напомнила Абеляру лукавая Элоиза), что "вино и женщины развращают мудрых". Но он говорит также: "Итак, иди, ешь с веселием хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим" (9: 7). Ной, единственный праведник в глазах Бога, посадил виноградник (Бытие, 9: 20). Цитируемый множество раз брачный пир в Канне Галилейской также возводит в обычай употребление вина.

Даже такой требовательный аскет, как Целестин V (1215–1261), основатель конгрегации монахов-бенедиктинцев, которая носит его имя, разрешает вино, конечно же, за исключением постов перед Пасхой, Рождеством и праздника св. Иоанна Предтечи. Что же касается св. Бенедикта, то он советовал монахам не роптать и не проявлять недовольства, если вино отсутствует или сокращена норма его потребления. Значит, уже в его время право на вино рассматривалось как неотъемлемое, а послушание старшим в монастыре и смирение перед волей Божией вовсе не были настолько безусловными, как полагают зачастую.

Вино наряду с хлебом стало одной из главных забот келаря, следившего теперь за пополнением винного погреба и хранением вина. Первая задача прибывшего в монастырь визитатора — проверить, достаточные ли там запасы вина. Он был вполне удовлетворен, если в своем отчете о том или ином монастыре мог написать: "У них есть запасы вина до следующего урожая".

Вину придавалось настолько большое значение, что сусло освящают, вспоминая на молебне одно из чудес, совершенных Иисусом Христом, когда Он накормил множество народа пятью хлебами и двумя рыбами (Матф., 24,13–20), хотя при этом не было ни единого намека на вино! В день благословения вина монахи не имели права ни на один лишний стаканчик. Вне всякого сомнения, они страшились навлечь на себя беду, проявив чревоугодие.

Сколько вина потреблять ежедневно? Св. Бенедикт позволял одну гемину в день. Но чему равнялась гемина? На протяжении веков и в разных регионах ее значение изменялось от 10 до 18 унций, как пишет Кальме в своем "Комментарии к Уставу Св. Бенедикта", следовательно, либо 0,5 сетье, либо 1 сетье — такова порция умеренного человека. Другие утверждают, что гемина — это мера того, что выпивается за один прием пищи, а некоторые комментаторы усматривали в ней объем вина, предназначенный для двух раз в день! Подобная неясность открывала путь к различным толкованиям и бесчисленным дискуссиям, подчас весьма интересным.

Если верить историку Кастельно, в IX веке потребление вина составляло 1132 литра в год на монаха (а по моим подсчетам, даже больше!). В конце XIV века монахи бенедиктинского аббатства Сен-Пьер-де-Без получали по литру вина в праздники и примерно по пол-литра — в будние дни. В 1389 году они добились того, чтобы в память об умерших за год монахах служилась особая литургия. В этот день "аббат устраивал в монастыре обед, напоминающий воскресный, с четырьмя пинтами вина", то есть литром вина за обедом! В XIV веке австрийские монахи выпивали от двух до четырех литров вина в день.

Высмеивая это пристрастие монахов к вину, средневековый автор пишет: "Как бы ни велика была жажда монаха, он никогда не утолит ее молоком". А вот поговорка, словно предостерегающая монахов от злоупотребления выпивкой: "Как рыба попадается на крючок, так и пьющий вино монах может попасться на эту свою слабость". Но все тщетно.

Во всяком случае, вино в монастырях всегда разбавляли водой. Это было вовсе не по вкусу монахам, и когда по праздничным дням к столу подавалось чистое, неразбавленное вино, они, что весьма показательно, называли его "неиспорченным". Разбавленное же вино называли "вином-бастардом", что тоже знаменательно для эпохи, когда слово "бастард" (внебрачный ребенок) считалось оскорблением.

Неизвестно, в каких именно пропорциях разбавлялось вино. Вероятно, это зависело от количества запасов в винном погребе, строгости устава или требований аббата. Во всяком случае, решение капитула в Мон-Сен-Мишель предупреждало келаря о том, что нельзя чересчур разбавлять вино под предлогом слишком большого числа сотрапезников! Правда, монахи этого знаменитого аббатства действительно настойчиво требовали вина, дабы "поддержать свои силы в этом суровом климате". Гильомиты же, напротив, так сильно разбавляли вино водой, что от него оставался только цвет, как пишет Элио. Один клюнийский монах сетовал: "Нет, я никогда не был пьян от монастырского вина. В Клюни лучше умереть, чем жить". Действительно, некоторые аббатства слишком усердствовали с разбавлением вина водой, даже несмотря на то, что посещавшие монастырь визитаторы сами признавали, что вино для стола монахов сильно разбавлено. И к тому же его недостаточно.

Вначале на стол монахам подавали по одному кубку или кружке на двоих, соответственно, с двойной порцией напитка. Но даже среди священников, а не все монахи имели духовный сан, этот обычай не считался хорошим. Затем вино стали подавать в индивидуальных чашках. В Клюни для этого использовали деревянные чашки, что наверняка заставит вздрогнуть современных дегустаторов. В других местах встречались и стеклянные стаканы. Размер порции зависел от иерархии. Для простого монаха, ребенка или клюнийского конверза она составляла одну меру за обедом, а для монастырского приора — две меры. Главный приор получал вина вволю... уже с утра… В определенные дни монахи получали дополнительную порцию вина, так называемое "вино милосердия" (аналог съестного пайка), которая, согласно Кальме, равнялась трети обычной нормы или, в случае необходимости, ее половине.

Наконец, в летние вечера после девятого часа монастырская братия шла в трапезную выпить глоток вина. Этот обычай отмечен еще в уставе Учителя, который соблюдался в Клюни, в Гирсау, у регулярных каноников и даже у цистерцианцев, не посмевших отменить его, настолько он был старинным. Эту традицию не соблюдали только картезианцы. В XIV веке в Клюни ежегодно раздавали сто четыре порции "вина милосердия" и еще пять раз — увеличенную обычную порцию (поистине "примиренческий" орден)...

Качество вина также было разным, от вина простого до вина для литургии, "особенно хорошего вина, достойного короля", по словам Анри Этьена. Он пишет также: "Пусть стремятся к воздержанию от пития и довольствуются малыми количествами". Это не столько приказ для монахов Сен-Бернардена, сколько запрет (встречающийся во всех сборниках обычаев) самостоятельно определять способ и степень умерщвления плоти каждым монахом. Столетия опыта показывали, что наряду со святым подвижничеством существовало изрядное число крайностей.

"Французскому вину" противопоставлялось более грубое "вино гуннов" или "венгерское" вино. Гренаш, ликер из Русильона, мальвазия, мускатное вино из Греции, и другое мускатное вино мускателлум, ценились высоко. Было известно также критское вино из очень спелого винограда (spatlesse, позднего сбора, как говорят немцы), вино сладкое и очень насыщенное. Также было известно португальское зеленое вино и мюскаде.

В своей книге "Европа за столом" я уже описывал, почему шампанское, изобретенное бенедиктинцами очень строгой конгрегации Сен-Ван, стало "наиболее европейским из всех европейских вин". Поэтому в этой книге я не буду возвращаться к его истории.

У истоков вермута

В Средние века никогда не пили простую воду. Это легко доказывается тем, что одно из наказаний для строптивых монахов заключалось как раз в том, что их переводили на сухой хлеб и воду. Правда, известно, что Герлуин, основатель аббатства Бек, и его спутники пили одну только "мутную воду", но хронист тут же объясняет: "...ибо во всей округе не было ни одного источника".

Обычно пили воду с добавлением какого-нибудь сока — смородины, малины, тутовых ягод. Иногда довольствовались добавкой просто нескольких капель уксуса. В безвыходном положении пили воду, но кипяченую, чтобы "она портилась не так быстро". Автор этого мудрого совета добавляет: "Лучшая вода — дождевая" (подтверждая недоверие даже к родниковой воде).

Как и все люди Средневековья, монахи любили фрукты, ягоды, всевозможные душистые травы: мирт, чабрец, дикий виноград, шалфей, анис, розмарин, алоэ, пахучий ландыш (который и сегодня можно встретить в метранке, вине Мозеля, ароматизированном "царем лесов", и в зубровке, "бычьей водке"). В праздники монахи аббатства Флёри могли без разрешения пить подслащенный медом абсент. Медом улучшали качество воды, пива и особенно вина. Это, кстати говоря, хороший опыт, предшествующий изготовлению напитка, впоследствии названного вермутом от немецкого слова "Wermut" — "полынь". По-французски "полынь" — "absinthe", так что позже абсентом станет называться полынная водка. Подобные вкусы объясняются различными причинами, в частности тем, что вино, такое, каким его делали тогда в тех регионах, где стремились получить его любой ценой — в Бельгии, Англии, даже в Дании, — видимо, было одновременно кислым и легким, "терпким и слегка зеленым", как говорит Гишарден, упоминая вина Люксембурга. Вино со специями называлось "pigmentium". Лучшими сортами вин с добавлениями пряностей были легкое вино "клере", приготовленное из красного вина и меда, и "гипокрас" — смесь корицы, ориандра, мациса, миндаля, мускуса и иногда измельченного имбиря с вином "пайет", обильно подращенным медом. По воскресеньям и праздникам клюнийцам разрешалось пить такое вино, хотя оно и считалось пагубным для строгих добродетелей, иными словами — возбуждающим средством.

Но это не все превращения, случавшиеся с вином. В Средние века также любили вина, изготовленные путем уваривания сусла на огне, после чего на одну треть получалось вино, подвергнутое термической обработке, а на две трети — виноградное повидло, которое мазали на хлеб.

В холодных стенах средневековых монастырей был распространен обычай пить зимой подогретое вино. Устав VI века уже содержал совет разбавлять вино в трапезной горячей водой. Вино либо просто подогревали на огне, добавляя немного корицы и сахара (если верить Литтре, то такой напиток называли "епископом"), либо добавляли в вино очень горячие гренки, либо погружали в него раскаленную добела кочергу.

Пиво

Долгое время приготовление пива являлось уделом монастырей. Первое письменное сообщение об этом принадлежит приору Санкт-Галленского монастыря в Швейцарии. Слово "хмель" (галлы не знали, как варить пиво из хмеля) впервые появляется в хартии аббатства Сен-Дени в 768 году: cervesia lupulina, буквально "ячменное пиво с хмелем". В Лотарингии это пиво ввели в обиход бенедиктинцы.

Только в одной Бельгии пиво Орваля, Рошфора, Вестмалле, Скурмона, то есть цистерцианцев, и премонстрантов во Флореффе, а также во многих других местах было монастырского происхождения. Знаменитым стало английское пиво из Бартона-на-Тренте, где в 1000 году бенедиктинцы основали аббатство. Даже название города Мюнхен (от слова "монах"), равно как и пиво под названием "францисканское", тоже напоминает нам о своем происхождении.

Ячменное пиво (от латинского "cervesia", хотя это слово, вообще-то, галльского происхождения), собственно говоря, не было тем пивом, какое знаем мы. Это был не осветленный отвар, насыщенный забродившими злаками — овсом, полбой (от латинского названия полбы "braces" произошли французские слова "пивоваренный чан" и "пивная"* [Может, и русское слово "бражка"? (При. ред.)]), чечевицей и даже горошком-викой. В Иллирии пиво называлось "sabaja", откуда произошло название известного итальянского десерта "zabaione". Сам факт, что слово могли использовать в таком смысле, хорошо показывает, каковым же на самом деле было "пиво" того времени, пока монахи не занялись изготовлением "неистового пива", более крепкого и лучше сохранявшегося (cervesia violente или lupulina).

Итак, монахи варили пиво, вернее говоря, доверяли варить его специалистам, которые сушили злаки в специальных печах, называвшихся "torra". Тяжкий труд ради того, чтобы получить напиток, который смог бы заменить вино. Различали крепкое "пиво отцов", предназначавшееся для монахов (за исключением конверзов), и "монастырское пиво", более слабое, его пили монахини (бригиттинки пили слабенькое пиво "cervisia debilis").

Пиво особенно распространилось в северных странах, то есть там, где не рос виноград. По словам Д. Кноулса, пиво было основным напитком английских монахов.

Покровителем пивоваров является св. Арнульд или Арнульф, фламандец, родившийся в Памеле в Брабанте и ушедший в мир иной в 1087 году. Сначала он был епископом Суассонским, а затем аббатом-бенедиктинцем в Уденбурге. Он утверждал, что те, кто пьет пиво, менее подвержены эпидемиям, чем остальные. В этом нет ничего удивительного: в процессе пивоварения в кипящей воде погибают микробы, а благодаря ячменю и хмелю этот напиток насыщен витаминами, декстринами и минеральными солями, очень полезными для здоровья.

В иконографии упомянутый святой изображается погружающим свой епископский посох в пивоваренный чан. На протяжении веков этот образ привлекал к себе симпатии любителей пива.

И все же пиво даже в Германии рассматривалось как напиток на крайний случай, хотя аббат Арнульд и советовал пить его в периоды эпидемий. Мнение о пиве как о неважном напитке было настолько широко распространено, что реформатор бенедиктинского ордена св. Бенедикт Аньянский позволял пить монахам по две гемины пива, то есть вдвое больше, чем вина. В Клюни пиво пили без ограничений. Монахи аббатства Бек пили пиво вечером в Страстную пятницу вопреки монашеским обычаям того времени (еще одно подтверждение их нежелания умерщвлять свою плоть). Сборник обычаев этого аббатства предусматривал, что должны делать монахи, если ночью они захотят пить (в Средние века для сохранения продуктов обычно использовалась соль). Монахи могли утолить жажду водой или пивом в трапезной, но никогда — вином. Показательно также, что столь подробный Эйнсхемский сборник обычаев не уточняет, какое количество пива позволительно, а довольствуется лишь тем, что рекомендует: надо пить только по необходимости, а не ради удовольствия. В бенедиктинском аббатстве в Трире во время поста выдавали по краюхе хлеба с солью и воду или пиво — на выбор.

Сборник обычаев Корби сообщает о раздаче по два стакана пива бедным, садовникам и... келарю.

Людовик Святой, не любивший пива, пил его перед Великим постом в целях умерщвления своей плоти. Он пытался несколько улучшить вкус пива, добавляя в него мед и тмин.

Сикера

Долгое время пиво преобладало в Бретани и Нижней Нормандии. В Нормандии сидр (или сикера, яблочный напиток) заменил собой пиво только в XII веке, а в Бретани — в XIV. Из Нормандии монахи-бенедиктинцы завезли яблоневую культуру для сидра, улучшенную испанскими прививками, и саму технологию изготовления сидра в Южную Англию, где она широко используется до сих пор, а также в Тюрингию (Пфорта). Для приготовления грушовки ("piraceum" по-латыни) использовалась груша. Грушовка была напитком бедных и крестьян-вилланов.

Как написано в "Тайная тайных", из вишни, сливы и тутовых ягод тоже приготовлялись напитки, "прохладительные и оказывающие слабительное действие". В житиях святых зачастую особо обращается внимание на то, что они, будучи людьми строгой нравственности, не пили ни вина, ни меда, ни пива, ни хмелевого пива, а "один только горький напиток из воды и сока диких яблок". По правде говоря, учитывая примитивную производственную технологию того времени, этот напиток, должно быть, представлял собой просто терпкое винцо. В целом же все эти напитки практически не ценились как качественные. Поговаривали, что Бог послал их нормандцам как своего рода проклятие, если не кару.

Мед

Также как напиток, был известен мед (medo по-латыни, mead по-английски). Он, как и вино, приберегался для праздников. (Drambuie — это виски, искусно подслащенное медом.)

"Отцы живой воды"

Монахи стояли у истоков производства многих ликеров, водки из виноградных выжимок и прочих спиртных напитков. Объяснение здесь простое: монахи долгое время были единственными, кто имел в своем распоряжении аптекарские снадобья, запасы вина, финансовые средства и технологии производства, а также обладал духом новаторства и чувством традиции, смелостью нововведений и способностью дать им устояться. Кроме того, из Египта они привозили перегонные аппараты (так что не случайно среди первых дистилляторов Средневековья мы находим францисканца Раймонда Люлля и доминиканца Альберта Леграна). Прибыв в Ирландию, они основали там самые могущественные и деятельные монастыри, какие когда-либо знавала история. Климат зеленого Эрина едва ли благоприятен для разведения винограда, поэтому монахи придумали спиртной напиток, который обойдет весь мир: виски. Первое упоминание о нем восходит к 1494 году, и оно касается поставки определенного количества ячменя некоему брату Джону Кору: "Для производства аквавиты" ("acqua vitae" — "живая вода" по-латыни, а от слов "uisce-batha" и произошло название "виски").

Так что легенда, приписывающая изобретение виски св. Патрику, содержит долю правды: действительно, три из четырех производств по перегонке, действующих в современной Ирландии, находятся в городах, где раньше были знаменитые аббатства.

Монахи-ирландцы, новаторы и великие путешественники, потомки св. Патрика, отправлялись с проповедью Евангелия в Северную Европу. И следом за ними в этих местах разливались потоки джина, шнапса, водки, шотландского виски, голдвассера. К этому внушительному списку Раймон Дюме добавляет две водки из виноградных выжимок — кальвадос и граппу. Они производились для богатых... "Утверждение, что между монастырем и перегонным аппаратом существует прямая связь, а не пропасть, — пишет он, — отнюдь не кощунственно".

Белые спиртные напитки: мирабелевая настойка, вишневая водка, сливянка, эликсир Спа, беккерс вписывались в обширный четырехугольник — Виттель, Спа, Эмс, Карлсбад, то есть в те места, где процветали бенедиктинские и ирландские аббатства Люксей, Санкт-Галлен, Зальцбург, Фульда... В итоге все наши современные спиртные напитки пережили монастырский период в начале своего существования. Цистерцианцы Орваля изготовляли ликер-траппистин, цистерцианцы Эгбелля — аркебюзад, премонстранты — эликсир отца Гоше, монахи Сенанки — сенанколь, монахи Гранд-Шартрез — шартрез, бенедиктинцы Фонгомбо — вишневую водку "кирш". Суровые камальдолийцы, монахи Казамари, изобрели свой особый ликер, а иезуитов в XV веке венецианцы прозвали "отцами живой воды" (I padri dell' Acquavita), то есть водки. Мелиссовая вода изобретена босоногими кармелитами Италии: все началось с их садов в Париже на улице Вожирар. Похоже, что появлением флёрдоранжевой воды мы обязаны... военному ордену госпитальеров Родоса, ставшего позднее Мальтийским орденом. И только один бенедиктин — мирского происхождения, однако этот ликер производился в старинном аббатстве Фекана.

Торговля вином

Элио рассказывает, как оливетанцы, решив вести необычайно строгую жизнь, выкорчевали свои виноградники и разбили бочки монастырского винного погреба. Они пили только воду, но начали болеть и были вынуждены вернуться к вину. "Но вино их было таким слабым, таким разбавленным, что не могло поправить их здоровья". Тогда они оставили для себя лучшее вино, а... плохое вино пустили в продажу, называя его "вином, разбавленным водой".

Эта история содержит три познавательных факта: для здоровья полезнее вино, а не вода; если пить вино, то уж лучших сортов; и, наконец, наши оливетанцы, хоть и аскеты, понимали значение торговли. Они были не одиноки: цистерцианцы, клюнийцы, картезианцы занимались развитием торговли еще активнее. Торговые пути по реке Луаре почти целиком находились в руках прибрежных монастырей: Сент-Эньян, Флёри, Сен-Месмен, Сен-Мартен, Коммери и пр. Аббат Сен-Филибера из Нуармутье мог свободно возить товар по Гаронне и Дордони; а аббат Сен-Жермен-де-Пре пользовался аналогичной привилегией на реке Сене и ее притоках — Марне, Йонне, Уазе и Эн. Эвербах имел целую флотилию судов на Рейне. Монахи преуспевали в торговле, так как были свободны от пошлин на перевозимые товары. Часть монастырей, не производивших вина, занималась виноторговлей, например аббатства Гента и Сен-Тронда в Бельгии.

Торговля вином шла хорошо: в XII веке ежегодное потребление вина на душу населения достигало почти 40 литров в Генте, 50 литров — в Льеже. (Сегодня оно составляет от 12 до 15 литров.) Можно вообразить, каким было потребление вина в местах, где росли виноградники. Торговали главным образом винами лучших сортов, они этого стоили. Вина Парижского бассейна, в особенности Сюрена, Гутт-д'Ор близ Монмартра или Во-де-Серне, ценились столь высоко, что аббатство Сен-Жермен-де-Пре отправляло их даже в Анжу. Впрочем, вкусы могли меняться. В Средние века сен-пурсен стоил 2 су, а гранаш — 20 су, в то время как бургундское вино продавалось не намного дороже (13 денье), чем кислое вино и уксус (12 денье)... Анжуйские вина стоили 10 фунтов за бочку, а вина из Нормандии — 60 су (в 1338 году).

Вина из Бордо продавались в основном в Северной Европе, Англии, Фландрии, Гамбурге и редко доходили до Парижа. Торговцы из Бордо практиковали разбавление вин из Медока и Либурна. Белые вина ценились дороже красных.

Св. Бернар негодовал по поводу тех изысков, каким предавались клюнийцы при дегустации и сравнении вин. Действительно, Франция уже тогда была страной "разборчивых любителей выпить", и реклама новых сортов на улицах не уступала тому, что мы можем наблюдать сегодня. Судите сами:

"Достойное, изысканное, крепленое вино, текущее, как белка по стволу дерева, без привкуса тухлого или кислого, сухое, живое, светлое, как слеза грешника, это вино так и просится в рот. Взгляните, как оно пенится, как искрится и рвется наружу (это frizzante некоторых итальянских вин, пена натуральных шампанских вин. — Л. М); попробуйте это вино, и вы почувствуете его вкус, проникающий глубоко в сердце".

В странах виноградарства, где вина в изобилии, его продажей занимались все, во главе с аббатами и приорами. Аббатство Сен-Бенинь в Дижоне имело свой "пункт реализации" уже в IX веке. Цистерцианское аббатство Рена, основанное в 1129 году, открыло магазин по продаже вин в розницу с вывеской, не лишенной юмора: "Веселый капюшон". Суда Эбербаха ежегодно перевозили в Кёльн около 2000 галлонов вина. В 1213 году епископ Пек из Венгрии жаловался папе Иннокентию III на то, что соседнее аббатство Сикадор скупает многочисленные виноградники и, отказываясь платить десятину, производит вино исключительно на продаж). В 1204 году аббатство Пфорта в Саксонии предложило в уплату за покупку собственности 200 фудер (около 2000 галлонов) вина, таким образом заменив деньги вином.

Монастырская виноторговля причиняла ущерб местным торговцам. Возможно, существовала серьезная конкуренция со стороны продавцов иностранных вин. Виноградари Беза в Бургундии жаловались на это аббату. Им никак не удавалось сбыть свои вина в таверны. Аббат согласился с ними и заключил договор, ограничив право продажи иностранных вин одним месяцем. Для обеспечения реализации принятых мер матрикулярные списки были доверены аббату и местному судье, и каждый год эти "меры" перепроверялись "из опасения, чтобы они не уменьшились или, наоборот, не слишком расширились" (Монтене).

Назад   Вперед