Слово восьмое

Император: А после этого Ирод, осознав, что он волхвами обманут, предавшись гневу, перебил в Вифлееме всех мальчиков от двух лет и моложе, — и сбылось пророчество Иеремии, гласящее: "Голос в Раме слышен был, рыдание, и плач, и вопль многий: Рахиль, оплакивающая детей своих, не хотела утешиться, потому что их нет" (Иер. 31, 35; Мф. 2, 18). Поскольку же, как мы сказали, Божие Слово, восприняв плоть, иногда обнаруживало силу и власть божественности — говоря, например, прокаженному: "Хочу, очистись" (Мф. 8. 3), или расслабленному: "Возьми свою постель и иди" (Лк. 5, 24), и морю с ветром: "Умолкни, перестань" (Мр. 4, 39), — а иногда выказывало немощь человеческой природы, чтобы уверовали, что Он истинный человек, — и тогда Он бежал от Иродова безумия в Египет, и Мать несла Его на руках, а Иосиф следовал за ними, — да и в этом исполнится пророческое слово, "Из Египта, — гласящее, — призвал Я сына Моего" (Ос. 11, 1; Мф. 2. 15), и сказанное Исайей: "Господь сидит на облаке легком" — значит на Девичьих руках, "и придет в Египет, и сотрясется все сотворенное руками в Египте" (Ис. 19, 1), "И познан будет Господь египтянами, и убоятся они Господа в тот день" {ср. Ис. 19, 21), — что и произошло, ибо, когда ребенок входил в Египет, все бесовские идолы там низверглись. Так можно ли все, на что я указываю, столь великое, вызывающее удивление и превосходящее природу, связывать с кем бы то ни было из людей от сотворения Адама вплоть до Рождества Христова?

Ксен: Ни в коем случае. Совершенно ведь необходимо отдавать голос истине, чтобы избежать обвинения в безумии, пытаясь сопротивляться столь ясным доказательствам.

Император: Я думаю, ты не перестанешь удивляться и тому, что еще остается присовокупить. Следи же, дабы понять, что нет смысла в том, что говорят некоторые невежественнейшие люди, будто Христос ниспроверг данный Моисеем Закон тем, что Он при жизни делал и говорил. Справедливо ли даже помыслить такое, когда, чтобы не выглядеть беззаконным, Он, в соответствии с Законом, обрезал свою крайнюю плоть (см. Лк. 2, 21)! Но давай это оставим, ибо это мы хорошо рассмотрели прежде. Обрезался же Он, желая, чтобы не казалось, что Он хочет жить вопреки Закону, и показывая, что Он есть источник и податель и Ветхого и Нового Заветов,

А после этого, в возрасте тридцати лет, Он крестится в Иордане, — но не в числе тех, о ком говорит Исайя: "Омойтесь, очиститесь, удалите испорченность вашу" [Ис. 1, 16), — не имея Сам нужды в крещении, будучи весь чист и превыше всякой скверны, но — чтобы дать Новый Завет, обещанный через Исайю народам. Об этом ведь крещении и пророк Иезекииль говорил: "Господь сказал мне: эта вода, текущая в Галилею, освятит воды, и будет всякая душа, на которую придет эта вода, — живой будет и спасется" (ср. Иез. 47. 7—9). "Ибо, вот, как бы лев выйдет из среды Иордана" (ср. Иер. 27, 44).

С той поры Он начал учить иудеев о царствии Божием, обещая убеждаемым гораздо больше благ, нежели Закон. Ведь там Бог через пророка обещает внемлющим, что их будут ждать готовые для съедения блага земли, т- е, изобилие плодов, вина и масла, обилие животного масла, а также множество стад, победы над врагами, и тому подобное другое (ср. Втор. 11, 13—25), а Христос уверовавшим в Него пообещал отпущение грехов, победу над дьяволом и жизнь — не такую, какой мы здесь живем, подверженную из-за греховного преслушания разрушению смертью и тлением, но ангельскую, бессмертную и никакой смертью не кончающуюся.

Ксен: А почему же тогда, если это имеет отношение к истине, смерть и после того по его пору торжествует над всеми и что ни день, то вершит свое дело над десятками тысяч людей?

Император: Я думаю, ты хорошо знаешь, что Адам и его потомки были осуждены на смерть за грех, и, будучи сам фарисеем, не сомневаешься в воскресении. Впрочем, раз уж и остальное вы понимаете конкретно и приземленно, ни на шаг не отступая от буквы, потому я думаю, что и слова о воскресении вы должны воспринимать не полностью и не так, как подобает. Что все воскреснут, вы признаете, а что будет потом — вновь ли все умрут или будут живы вовек, — этого ни вы не знаете, ни отцы ваши. А то как же они Христа, всеобщую жизнь, погубили бы? Знай же, что легче одному человеку выпить небо и землю, нежели смерти удерживать людей с тех пор, как Христос, побывав в аду, сокрушил его власть и вместо тления и смерти дал нам нетление и бессмертие. А эта смерть, о которой говорится у нас без умолку, имеющими разум людьми должна почитаться, пожалуй, некиим сном, хотя и более длинным, чем обычный сон. Когда же Христос во второе Свое пришествие, при котором, как мы сказали, и силы небесные подвижутся (см. Мф. 25, 31), дарует всем бесконечную и неуничтожимую смертью жизнь, будет ли тогда по праву называться смертью эта нынешняя смерть, которую мы стряхнем легче, чем сон?

Обещая дать такую вот жизнь, Христос учил не придавать никакого значения пище и одежде, но стремиться по мере сил к справедливости и святыне, веруя, что остальное мы, и не прося, получим от промышляющего всеми Бога-Отца, ибо Он хорошо знает, в чем мы имеем нужду (см. Мф. 6. 25—34).

Смотри же не подумай, слыша, что Христос начал учить, когда Ему исполнилось тридцать лет, что Он не мог этого делать прежде того, потому что это не так, не так. Ведь не в ходе развития, как решили некоторые из безумных еретиков, Он делался более святым или более мудрым, но сразу, родившись таким, имел совершенное человеческое знание, как и когда начал учить, как и сейчас: ведь с самого момента божественного зачатия, путем предельного соединения Своей божественной ипостаси с душой и телом, Он воспринял совершенство во всем. Так что вовсе не потому, что Он не был еще совершенным, Он не учил, пока Ему не исполнилось тридцать лет, но — чтобы это не показалось чем-то диковинным, диктуемым не столько истиной, сколько фантазией, а сверх того — и заграждая незатыкаемые уста ваших отцов, не давая им повода для упреков в том, что Он прежде подобающего времени по дерзости и гордыне берется учить.

Ксен: Как, несмотря на то, царь, что ни один человек от века более тысячи лет не прожил, вы считаете Мессию живым по прошествии уже почти тысячи четырехсот лет? Это ведь невозможно. Если же вы скажете, что Он умер, то явной ложью окажется то, что Он Мессия. Да ведь и Илия еще не пришел, о котором говорят, что он должен, когда Тот родится, Его помазать.

Царь: "Заблуждаетесь", Ксен, "не зная Писаний, ни силы Божией" {Мф. 22, 29). Говорят и веруют, что Илия Фезвитянин должен прийти, однако не для того, чтобы помазать Господа. Но поскольку должен родиться из еврейского, как говорят некоторые, рода некий скверный человек, который воспримет в себя дьявольскую энергию и с ее помощью будет способен творить великие знамения и чудеса, именуя себя Богом и Помазанником, так что он прельстит не только многих из сущих тогда христиан, но и оставшаяся малая часть еврейского народа тоже будет увлечена антихристовым обманом, — придут, говорят, тогда Илия и Енох, посланные от Бога. исполнившегося в сердце жалостью, чтобы научить и обратить и других, и несчастный еврейский народ ко Христовой вере или, что то же, к вере в Святую Троицу, да не все вообще будет поглощено дьяволом. Ибо хотя по причине убийства Христа они и сделали себя врагами Бога и Евангелия, но любимы они Богом по причине любви Его к их отцам. Но кого божественный промысел увидел необращающимся к покаянию, тех он оставил, а про кого узнал, что они благоразумно примут божественную евангельскую проповедь, теми он не пренебрег.

Тогда сбудутся слова пророчества Исайи: "Если будет число сынов Израиля больше песка морского. остаток Израилев спасется" {Ис. 10, 22). Ради этого ведь тогда будет Илия послан Богом, а не для того, чтобы, как вы думаете, помазать Мессию, что могут говорить лишь неучи, как я сказал ранее, вовсе Писанию не наученные.

Христос же, поскольку Он Бог, пребывает и на небе, и на земле, и во всем, и выше всего. "Небо ведь и землю Я исполняю" (Иер. 23, 24), — говорит Господь. А поскольку Он — человек, Он не прожил тысячи лет, и здесь, т. е. на земле. Его нет. Прожил Он за тридцать лет (см. Лк. 3, 23} и, будучи распят злейшими отцами вашими, умер, и святое тело Его было положено в гробе (см. Мф. 27, 60), подверженное гибели, но не разложению. Божественная же ипостась, нерасторжимо с воспринятым соединенная, сошла в ад вместе с божественной душой и освободила там всех от временных уз, и божественной властью восстановила тело, которое она восприняла, отбросив уже тление и смерть, облекши же в нетление и бессмертие.

Воскреснув таким образом на третий день, освободив от уз Адама и даровав ему прежнее место пребывания, рай, Христос сопребывал с оставшимися одиннадцатью учениками (см. Мф. 28. 16), ибо Иуда отошел в то место, о котором сказали пророки, т. в. в муку бесконечную; а через сорок дней по воскресении из мертвых Он вознесся на небеса в присутствии собравшихся всех Его учеников и Пресвятой Матери и на их глазах. И теперь Он пребывает на небесах, сидя рядом с Богом-Отцом и вместе с Ним принимая поклонение от всех небесных священных начал, что дальнейшая речь по ходу разговора сделает более ясным.

Ксен: Мне приятно, царь, все это выслушать. Я услышал от тебя нечто сверхъестественное и странное и хочу хорошо понять, так ли это на самом деле.

Император: Все по мере сил я постараюсь ясно тебе изложить. Ныне же давай вернемся к тому, от чего твои слова заставили нас отойти. Ведь уже и все пророчества наконец исполняются.

Итак: Христос сказал от лица Давида в тридцать девятом псалме: "Жертвы и приношения Ты не захотел, тело же восстановил Мне. Всесожжении и за грехи не взыскал. Тогда Я сказал: вот, приду; во главе книжной написано обо Мне: сотворить волю Твою, Бог Мой, Я захотел, и закон Твой — в середину чрева Моего. Я благовестил правду в церкви великой" (Пс. 39, 7—10).

Смотри, как и Давид намекает здесь на прекращение жертв и всесожжении и на введение и свободу Нового Завета. Ведь словами "Жертвы и приношения Ты не захотел", а также "всесожжении и за грехи не взыскал" он ясно показал прекращение жертв и отвращение от них Бога, а при этом словами "тело же восстановил Мне" — таинство Нового Завета. Вот какой имеет смысл то, о чем он говорит:

"Иудейские жертвы и всесожжения сделались ненавидимы Тобой и мерзки Тебе; в теле же, которое Ты Мне восстановил, совершается Твоя божественная воля; т. е. плоть, которую Я принял для спасения всех, она и приносится за них в жертву, как написано обо Мне в главе книжной, т. е. в словах пророков". А после этого, намекая на божественность и высоту Его учения, он говорит: "Я благовестил правду в церкви великой".

Еще Исайя говорит: "Ребенок родился нам, Сын, и был дан нам" {Ис. 9. б), и Иеремия: "Сей есть Бог наш, не сравнится с Ним другой", "После этого на земле увиден Он был и жил с людьми" (Вар. 3, 36, 38). И премудрый Соломон говорит: "И ныне, Господи, Бог Израилев, да будут достоверны слова Твои Давиду, отцу моему! Неужели поистине Бог поживет с людьми на земле?" (3 Цар. 8, 26—27), и человек Он, и кто познает Его? Еще Блаженный Давид говорит: "Бог явно придет. Бог наш, И не промолчит" (Пс. 49. 3). И еще: "Явится Бог богов в Сионе" (Пс. 83, 2), и в другом месте: "Бог Господь и явился нам" (/7с. 117, 27), "Благословен идущий во имя Господне" (Там же, 26).

Кто же усомнится в том, что все это явно проповедует о Богочеловеке-Слове? Думаю, никто, за исключением разве того, кому захочется выказать себя очень вздорным, пророческим словам не наученным и в высшей степени неразумным человеком, вроде ваших отцов, которым подобало бы с радостью принять Сына Божин и Слово — Человека, явившегося в соответствии с пророческими проречениями, и досыта вкусить Его источающих жизнь божественных слов, а они не только этого не сделали, но и бесчеловечнейшим образом, бесясь от зависти. Его погубили, злое, по Давиду, воздав Ему за то, что Он дал им благое {ср. Пс. 37, 21)'. ведь слепцов их он делал зрячими {см. Мф. 20. 34: Мр. 8. 23), расслабленных укреплял {см. Мф. 9, 6: Ин. 5. 8—9). прокаженных очищал {см. Лк. 17. 21) и мертвых воскрешал, как от сна {см. Лк. 7, 14—15: 8, 52—55; Ин. 11, 14). и самое наибольшее — обещал небесное царство {см. Мф. 25, 34), и вместо того, чтобы быть любимым, был оболган и за добро получил зло. Ибо "Враги мои, — говорит Давид, — сказали обо мне злое: когда он умрет и погибнет имя его?" {Пс. 40. 6), "Надо мной смеялись сидящие в воротах, и обо мне пели пьющие вино" {Пс. 68, 13).

Так много, однако же, сделав у них — не так, как пророки, бывшие рабами, но как Бог, имеющий власть, — Он глядел на них как на неразумных, ничем не лучших скота по состоянию, ни пророческих слов не разумеющих, ни по сверхъестественным делам разума Его не постигающих, и, предоставив им радоваться, старался довести до конца прореченное о Нем. И, входя с учениками из Галилеи в Иерусалим, Он сказал: "Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и передадут его язычникам, и будут бичевать Его, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его, и в третий день воскреснет" {ср. Мр. 10, 33—34). Испытав от этих слов страдание, ученики последовали за идущим на смерть Учителем до самого конца.

И, когда они были вблизи Иерусалима, Он послал двух Своих учеников, и они привели осла, сев на которого. Он вступил в город и был всеми, особенно же незлобивыми детьми, всячески восхваляем и воспеваем. Ибо все, идя толпой впереди, по сторонам и сзади, восклицали: "Благословен идущий во имя Господне, осанна в вышних, царь Израиля, мир на небесах и слава в вышних" {см. Мф. 21, 7—9: Мр. 11. 1—10: Лк. 19, 37; Ин. 12, 12—14). Это — то, что и ангелы возглашали при божественном Его Рождестве. Тогда сбылось пророчество Давида: "Из уст младенцев и сосунков Ты обрел хвалу" {Пс. 8. 3). Ведь Того, Кому завидовали отцы, воспевали дети. Сбылись и слова Иакова: "Привязывающий к виноградной лозе осла своего и к лозе жеребенка осла своего" {Быт. 49, 11); а с ним и Захарии: "Ликуй от радости, дочь Сиона, возвещай, дочь Иерусалима: вот, сам Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидя на подъяремном животном и на юном жеребце; тогда истребит Он боевые колесницы у Ефрема и коня в Иерусалиме" {Зах. 9. 9—10). Это был намек на то, что Христос очистит все неразумие народов, исправит крестом и смертью их непокорность и своенравие и, восполнив честь, которую, имея, мы отринули, о которой и Давид говорит: "Человек, в чести будучи, этого не уразумел; присоединился к скотам несмысленным и уподобился им" {Пс. 48, 21), — порадуется о погибших и восстановит их в прежнем достоинстве.

После этого, приготовив вечерю, говорить о которой подробно нет сейчас времени, Он возлежал с учениками и ел. Посреди же вечери Он говорит: "Один из вас предаст Меня* {Ин. 13, 21). "Я ведь избрал вас двенадцать, но один из вас оказался дьяволом" (ср. Ин. 6. 70). Он сказал о нем и в другой раз: "Надобно прийти соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит" (Мф. 18. 7).

Ксен: Если, как ты, царь, сказал, один из них оказался дьяволом, надо было и не избирать его с самого начала, и не общаться с ним.

Император: Существует, Ксен, много такого, что звучит одинаково, но не всегда имеет один и тот же смысл. Так, Богом называют и Создателя всей твари, и бога фараона; а богом фараона называется и Моисей. И хотя название "бог" обще для Бога и Моисея, на деле они весьма различны: один по природе поистине есть Бог, Моисей же — бог по благодати. Можно найти десятки тысяч подобных примеров, но мы их по причине нехватки времени ныне опустим. Точно так же у Иуды и у иных апостолов было общим звание избранников, но, если подумать о том, на что те и он были избраны, то она очень друг от друга отличались. Те были приняты Учителем и Богом как некие драгоценные и святые сосуды и служители Нового Завета, Иуда же — для устрашения последующих поколений. Поскольку было обещано, что угодившим Богу людям впоследствии будут даны от Бога некие великие и сверхъестественные дары, Христос, чтобы те не хвастались успехами, принял в числе прочих апостолов и Иуду, зная крайние его злобность и неверие, — могло ли это быть иначе, если Он был испытующим сердца всех Богом? — пожелав это именно для того, чтобы преуспевающие в добродетели люди, вспоминая ужас падения Иуды, а также — что человеческая природа, имея возможность и свободу выбора, легко, если не получает помощи со стороны Бога, склоняется в обе стороны — я имею в виду добро и зло, — полагались не на самих себя, но на Бога и на Его помощь и силу, и не возносились мыслью, но имели в уме то, как Иуда, будучи святым апостолом и обладая даром творить чудеса, стал от неразумия и невнимания всем противоположным, то есть вместо друга врагом, вместо ученика предателем и вместо святого грешником. Потому и сказанные Господом слова "Я вас избрал" (Ин. 6, 70) по звучанию применимы одинаково к Иуде и к иным апостолам, по смыслу же — неодинаково.

Смотри же не заключи из того, что я сказал об апостолах, что Иуда был избран Христом в качестве пугала для них, потому что я говорил не о них, но о различным образом впоследствии просиявших добродетелью святых мужах. Ибо Христом засвидетельствованы как величайшие из всех людей Иоанн, сын Захарии. крестивший Его и прозванный Предтечей потому, что предшествовал Ему и провозвещал Его, и апостолы. Пресвятую же Деву из числа тех, о ком идет речь, надо исключить как несравненно превосходящую всяческую человеческую природу.

Впрочем, сначала и у апостолов страх имел место, а в конце — нисколько, когда Господь говорил им: "Я уже не называю вас рабами, потому что раб не знает, что делает господин его; но Я называю вас Друзьями, потому что все сказал вам" (Ин. 15, 15).

Знай между прочим, что страх бывает двух родов: один — ведущий к добродетели страх о своих грехах, о котором и Соломон сказал: "Начало премудрости — страх Господень" (Прит. 1, 7), а другой — свойственный совершенным существам некий божественный страх, как у ангелов, которые, как то видел Исайя, закрывают от страха лица крыльями (см. Ис. 6. 2). Разделяя таким образом страх надвое, Давид говорит: "Работайте Господу со страхом", — намекая, как мы сказали, на вводимых, "и радуйтесь Ему с трепетом" (Нс- 2, II), — имея в виду совершенных; и в другом месте: "Страх Господень чист, пребывающий во веки веков". (27с. 18. 10}.

Итак, на твое недоумение, вызванное избранием Иуды, по мере сил мы тебе ответили; обрати теперь внимание на то, что и совершенно все остальное было пророками предсказано. Так. Давид, указывая на сверхъестественное неразумие Его ученика и на то. что он восстал на Учителя, надругавшись над законом всякой любви, сказал: "Человек, с которым Я был в мире, на которого надеялся, евший хлеба мои, поднял на меня пяту" (Пс. 40, 10); "Поставь над ним грешника, и дьявол да станет одесную его. Когда будет судиться, да выйдет осужденным, и молитва его да будет в грех. Да будут дни его малы. и достоинство его да примет другой" (Пс. 108, 6—8): "Возлюбил проклятие, и оно придет на него; и не восхотел благословения, и оно удалится от него" (Пс. 108. 17).

Ведь этот-то Иуда вместе со вселившимся в него дьяволом, приступив к последователям того, первосвященникам и книжникам, совещался с ними о том, как предать Учителя (см. Мф. 26, 14—16}. И они обещали дать ему тридцать сребреников, если он им Его предаст, — да исполнится и пророчество Иеремии, гласящее: "Поставили тридцать сребреников цену Оцененного, Которого оценили из сынов Израиля" (Мф. 27. 9; ср. Зах. II, 12). Благодаря сребролюбию ими таким образом уловленный, Иуда, взяв некий отряд, отправился обманом брать Иисуса.

И он пришел на место, куда Тот привык прогуливаться с учениками. Христос же еще прежде, чем они пришли, сказал ученикам: "Встаньте, пойдем. (Мф. 26. 46), — проявляя готовность к смерти за всех и добровольность принимаемого Им страдания, о чем и сказал в другой раз: "Власть имею положить душу Мою, и власть имею опять взять ее" (ср. Ин. 10, 18). Диких же этих зверей подходящих увидев, Он сказал: "Кого ищете?". Те ответили: "Иисуса Назорея". Он сказал: "Это я", и все тут же пали ниц. А когда Он немного отошел, они встали, и Иисус снова сказал: "Если Меня ищете, оставьте их, пусть идут" (Ин. 18, 4—8), — имея в виду учеников, которые сразу после этого, напуганные разбойниками, убежали.

Иисус добровольно Себя предал, ничем не вынуждаемый, пойдя к этим человекоубийцам, избавляя их от применения насилия, ибо "Предан Я был, — говорит от лица Христова Давид, — и не ушел" (Пс. 87, 9}, т. е: ясно ведь, что, имея такие силу и власть, с которыми мог одним словом истребить гонителей, Я не был бы схвачен "ненавидящими Меня", не реши добровольно пострадать ради спасения всех.

Один же из учеников, исполнившись рвением, ударил мечом одного из слуг этих нечестивцев и отсек тому ухо. А Христос, побуждая и научая быть смиренными во всем, тут же восстановил пораненному отрезанный член, а поранившего строго упрекнул, сказав: "Возврати меч твой в его место; ибо все, взявшие меч, мечом погибнут. Или думаешь, что Я не могу умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов?" (ср. Мф. 26. 52—53), — имея тем самым в виду: если это произойдет, как же сбудутся Писания? Ибо все должно получить исполнение. Причем то, что Он может умолить Отца, Он сказал как человек, в то же время имея как Бог в услужении всех ангелов, все небесные силы с трепетом повинующимися Его мановению.

А то, что все взявшие меч умрут, Он сказал, разом и научая уподобляться Ему незлобивостью, беря за образец Его поступки и всегда их имея перед глазами, и предсказывая тяжелые беды, которые ожидали иудеев в будущем, едва ли не вопия нам тем самым: "Все Меня убившие скоро и сами станут жертвами убийства", — что вскоре и случилось, не миновало, ибо все они были погублены римским мечом.

Смотри же: ничего из прореченного о Нем пророками не осталось ведь неисполнившимся. Покинули ученики Его, когда Он был схвачен теми убийцами, разойдясь кто куда, — и сбылось пророчество, гласящее: "Поражу пастыря, и рассеются овцы стада" {Мф. 26, 31). Отведен Он был связанным во двор первосвященника по имени Каиафа (см. Мф. 26, 57), а оттуда к Пилату (см. Мр. 15. 1), и, обступив Его, слуги били Его по щеке и ругались, всевозможным образом браня Его и надругаясь, — и сбылись слова Давида: "Окружили Меня псы многие" (Пс. 21. 17), "быки тучные схватили Меня" (там же 13), "поношения поносящих Тебя пали на Меня" (Пс. 68, 10), "Умножились больше волос на голове Моей ненавидящие Меня понапрасну, укрепились враги Мои, преследующие Меня неправедно" (там же 5). Отослан Он был, оскорбляемый, от Пилата к Ироду, случившемуся в Иерусалиме (см. Лк. 23, 7), — и вновь сбылось пророчество Давида: "Зачем были в смятении народы и люди поучались суетному? Восстали цари земли", т. е. Ирод и Пилат с первосвященниками и людьми, "против Господа и против Помазанника Его" (Пс. 2, 2), говоря: "Расторгнем узы их и отбросим от себя иго их" (там же 3). Каких их? Бога, конечно же, и человека, которого Бог воспринял. Но "Живущий на небесах посмеется над ними, и Господь поругается им. Тогда скажет им во гневе Своем и яростью Своею смутит их: Я ведь", говорит Христос, "поставлен Им царем над Сионом, горою святою Его" (там же 4—5), т. е. в самом Иерусалиме, каковой так и называем Сионом, и в церкви древней иудейской и этой новой, народов, "возвещая", т- е- проповедуя, преподавая, "повеление Господне" (там же 7). Затем продолжает: "Господь сказал Мне: Ты Сын Мой, Я сегодня родил Тебя" (там же), — имея в виду человека, которого воспринял Божий Сын-Слово, потому что "сегодня" указывает на человеческую временность. "Проси у Меня, и Я дам Тебе народы в наследие Тебе, и пределы земли во владение Тебе" (там же 8), — что и произошло, ибо всю подсолнечную можно видеть божественное иго Евангелия влекущей.

Являя затем долженствующие прийти на иудеев беды и изобилие неизбывных скорбей, "Упасешь их", говорит он, "жезлом железным", т. е. изобильною и непобедимою силой, "как сосуды горшечника сокрушишь их" (Пс. 2, 8), т, е. всех уничтожишь так, что никакой не останется у них больше надежды на прежнее счастье и устроение. Таковы ведь керамические сосуды, что они совершенно не могут быть восстановлены, когда бывают разбиты (ср. Иер. 19, 11), и нет тогда от них никакой пользы, а какая-либо металлическая вещь, будучи сломана, может быть переплавлена и воссоздана, полностью восстановлена, может и стать ничуть не менее, чем прежде, полезной. Как мы уже говорили, предсказывая таким образом их окончательную погибель, "Как сосуды горшечника", сказал он, "сокрушишь их", — значит, совершенно уничтожишь.

Иуда же после того, как предал Благодетеля и Учителя, уразумев, до какого зла довела его страсть сребролюбия, осудив себя, а скорее отчаявшись от крайнего уныния, не прибег к человеколюбивейшему Христу и не попробовал уравновесить такую дерзость покаянием, но пошел к первосвященникам и сказал только следующее: "Согрешил я, предав кровь невинную" (Мф. 27, 4), — бросил серебро. которое поспешил получить, и, выйдя оттуда, удавился. Превосвященники же ничего ему не ответили, только сказали: "Что нам до того? смотри сам" (там же), — и, взяв сребреники, купили на них, посовещавшись, землю горшечника для погребения странников, сочтя неподобающим вновь положить их в сокровищницу, потому что они были ценой крови. Тут сбылись слова Иеремии: "Поставили тридцать сребреников цену Оцененного, Которого оценили из сынов Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь" (ср. Мф. 27. 5—10). А также и Захарии: "Если угодно вам, то дайте Мне плату Мою, которую обещали. И поставили плату Мою тридцать сребреников. И сказал Господь мне: брось их в горнило и смотри, подлинное ли оно, — каким образом Я был испытан ими. И я взял тридцать сребреников, и бросил их в дом Господень в горнило" (Зал:. 11, 12—13).

Пришли потом лжесвидетели, свидетельствуя против Него, — а Давид говорит: "Восстали на Меня свидетели неправедные: чего Я не знаю, о том допрашивали Меня, воздали Мне зло за добро" {Пс. 34, 11—12). Будучи предан Пилатом воинам для распятия, всякому виду поруганий был Он подвергнут; совлекли с Него ризы, и воины, взяв их, разделили между собой; хитон же Его решили не раздирать, потому что это было невозможно, ибо он был весь тканый сверху: и жребий метали о нем, кому достанется, — и совершилось сказанное Давидом: "Разделили ризы Мои между собой, и об одежде Моей метали жребий" (ср. Ин. 19, 23—24: Пс. 21. 19). Облечен был Он потом в хитон досаждения, — и тот же Давид говорит; "Я же, когда они досаждали Мне, одевался во вретище" (Пс. 34, 13). Бичи Он претерпел, и плевки, и заушения, — а Иеремия говорит: "А Я не сопротивляюсь, не возражаю, плечи Мои подставил бичам и ланиты Мои заушениям, лица Моего не отвратил от стыда оплевания, и Господь стал Мне помощником, потому Я не устыдился, но держал лицо Мое, как твердый камень, и познал, что не постыжусь" (Ис. 50. 5—7). Отведен был, чтобы быть распят, — а Исайя говорит: "Как овца на заклание веден был; и как агнец перед стригущим его безгласен, так Он не открывает уст Своих. В смирении Его суд над Ним совершен. Род же Его кто изъяснит? Ибо забирается от земли жизнь Его" (Ис- 53. 7—8).

Он уподобил Его овце, беззлобному ягненку, безгласному агнцу, чтобы показать Его смирение, кротость в ответ на жестокость, Его долготерпение. Будучи в состоянии ведь пустить на них всевозможные стрелы или повелеть земле расступиться и поглотить их, Он этого не сделал и отвечал на их безумие и кровожадность больше молитвами, говоря: "Отпусти им грех, Господи" (ср. Лк. 23, 34).

Род же Его, который никто не может изъяснить, он имел в виду не мирской и человеческий, ибо в этом смысле Он был всем известен как потомок Авраама и Иуды, затем Давида и сын от них происходящей Приснодевы Марии, но — род божественный, для всех непостижимый и неизъяснимый, равно как и род Отца и Пресвятого Духа.

Ксен: Ты только что, царь, сказал, что Он молил Отца о распинавших Его. Почему же, если Он был Богом, как ты ныне стараешься доказать, Он не имел власти Сам отпускать согрешения распинающим, но молился Отцу? Если ты скажешь, что Он молился не как Бог, а как человек, почему же тогда Бог не преклонился сразу к Его молитвам, но убийцы, впав в такие беды, еще и ныне, как ты говоришь, несут кару за бесчеловечность?

Император: Я думаю, у тебя еще в памяти то, о чем мы говорили раньше, — что Христос действовал иногда как человек, а иногда как Бог. Как Бог — когда говорил прокаженному: "Хочу, очистись" (Мф. 8. 3), — и расслабленному: "Возьми постель твою и иди в дом твой" {Лк. 5. 24), — также и блуднице: "Прощаются тебе грехи" (Лк. 7. 48), — и другое такого рода. А как человек — когда бежал от Ирода (см. Мф. 2. 53—14), и боялся, и страшился, и молился, чтобы миновала Его смертная чаша (см. Мф. 26, 39). И молясь о распинающих, Он делал это как человек, ибо, будучи учителем безгневия для других. Он больше других должен был обладать им Сам и быть образцом для других. Так что Он помолился как добрый человек, пребывающий выше всякой страсти.

Но как брошенный кем-либо камень, встретив что-то твердое и отскочив, обратно возвращается к бросившему, так и эта молитва вернулась к помолившемуся, поскольку она не нашла в тех места для покаяния, а сердца их оказались тверже любого камня и железа, ибо "Молитва моя", сказал Давид, "в недра мои возвратится" {Пс. 34, !3). Бог ведь бывает человеколюбив к тем, кто, как ниневитяне, кается, а для пребывающих во зле Он страшный Судия, совершенно неожиданно вершащий суд; таким Он прежде был для потопленных потопом (см. Быт. 7. 10) и для содомлян (см. Быт. 19, 24—25), а впоследствии для ваших отцов, всякий вид бедствий на них наведя и вас, их потомков, сделав общей игрушкой. Вот, это — то, о чем ты спросил. Посмотри же теперь, что последовало и за иными пророчествами.

Прибили к кресту Его руки, — а Давид говорит: "Пронзили руки Мои и ноги Мои" (Пс. 21. 17).

"Дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью" (Мф. 27, 34), — и опять тот же Давид говорит: "И дали в пищу Мне желчь, и в жажде Моей напоили Меня уксусом" (Пс. 68. 22).

В ребра пронзен был копьем (Ин. 19, 34), — а Захария говорит: "Воззрят на Меня, Которого пронзили* (Зах:. 12, 10: Но 19. 37).

Густая тьма среди дня повсюду разлилась (см. Мф. 27. 45: Мр. 15, 33; Лк. 23. 44}, — и опять тот же Захария говорит: "И день этот ведом Господу, и не день и не ночь, и к вечеру будет свет, и будет Господь царем над всей землею, и в тот день будет Господь един, и имя Его едино" (Зах. 14. 7—9}. И Амос: "И будет в тот день, говорит Господь, зайдет солнпе в полдень, и померкнет днем свет" (Ам. 8. 9). И Иеремия: "3ашло солнце в полдень" [Иер. 15. 9).

Обрати в связи с этим внимание на трепет вызывающую совершенно чудесную вещь: луна была тогда четырнадцатого дня, диаметрально противоположная солнцу, ибо с момента обновления она минула солнце, а свет полностью исчез в полдень, и повсюду распространились такой мрак, такая тьма, что казалось, что наступила глубокая ночь. И вот что способно удивить еще больше: когда по причине естественного течения светил какая-то часть земли оказывается затемненной, все остальное пребывает освещенным; тогда же тьма разлилась повсюду. Происходит это обычно так: когда в восточной части небосклона сходятся светила, тогда для одних только тамошних стран исчезает солнечный свет, а западные остаются освещенными; если же это случается в западной части неба, то соотношение затемненного и освещенного оказывается обратным. А тогда, когда и весеннее равноденствие настало, и неподвижный полдень, луна четырнадцатого дня, наиновейшая, противоестественно закрыла солнце, — явление никогда не бывавшее и по естественным причинам невозможное никогда, — и чтобы произошла такая встреча светил, и чтобы такая тьма по всей земле разлилась. И не только это произошло, но и земля от самих корней отрывалась, и храмовая завеса разодралась (см. Мф. 27, 51—53), и все было исполнено смущения, и казалось, что наступает развязка.

Но и тут, однако же, ничего-то ваши окаянные отцы не поняли и не постигли по бесчувственности легко управляющую стихиями силу, оказавшись неразумными в большей степени, чем поклоняющиеся бездушным идолам эллины. Из тех немалое ведь число пришло ко Христу и получило победные почести мучеников, а слепые и глухие отцы ваши (ср. Ис. 43, 8) бросились головой вниз в страшнейший ров неверия. Глядя на это, Захария и сказал — чтобы выставить беззаконие ваших отцов — то, что было приведено чуть раньше. И Моисей пророчествовал: "Увидите жизнь вашу висящей перед очами вашими" {Втор. 28, 66). И Исайя: "Сосной с кедром и кипарисом прославлю место святое Мое" (Ис. 60, 13), — предсказывая, из чего будет сделан крест. И пророк Аввакум "Господи! — сказал, — услышал я слух Твой и убоялся. Господи! Уразумел я дела Твои и лишился рассудка: посреди двух животных будешь Ты познан" {Авв. 3, 3—2), — указывая тем самым на двух разбойников, вместе с которыми Он был распят, имея которых в виду, и Давид сказал: "И к беззаконникам причтен" {Ис. 53, 12; ср. Мр. 15. 28).

А дело было вот как. Когда Христа распинали, по обе стороны от Него на крестах повесили, дабы умертвить, двух разбойников. Один из них, и не думая смиряться от претерпеваемого мучения, хулил Его и поносил, говоря: "Если Ты Христос, спаси Себя и нас" (Лк. 23. 39). Другой же выказал намного большее благоразумие: обернувшись к тому, он строго взглянул на хулителя и, не любя опрометчивости, очень терпеливо его урезонил: "Ты что, Бога не боишься, что испускаешь из уст такую хулу? Мы-то ведь справедливо, достойное содеянному нами получаем воздаяние, а Этот ничего худого не сделал". И он сказал Иисусу: "Помяни меня. Господи, когда придешь в царствие Твое" (ср. Лк. 23, 40—42).

Заслуживает внимания то, какую веру, вместе с исповеданием согрешений и самоосуждением, горячо выказал этот благоразумный разбойник и насколько отличался он покаянием и любовью от всякий раз кающихся, любящих Иисуса. Но сначала рассмотрим покаяние мытаря, о котором в Евангелиях говорит Христос. Войдя в храм вместе с фарисеем (Лк. 18, 10), он не нес такой вздор, как тот, и своим смирением привлек к себе многую Божью милость.

Взгляни на них обоих. Фарисей, говорится, молился в себе так: "Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи или как этот мытарь. Пощусь два раза в субботу; даю десятую часть из всего, что приобретаю". Мытарь же, стоя вдали, не смел даже глаз поднять, но, бия себя, говорится, в грудь, болезненно взывал: "Боже, будь милостив ко мне, грешнику!". Потому-то и вышел мытарь оправданным, и жалкий спесивец намного отстал от идущего позади (ср. Лк. 18. 11—14). Все это свидетельствует о более горячем покаянии мытаря.

Обрати также внимание на сверхъестественную любовь одной блудницы. Когда Иисус пришел однажды в дом некоего прокаженного, она подошла и, возливая Ему на голову драгоценное миро, слезы из глаз лия, ничего земного, в отличие от многих или, скорее, всех, не попросила, но только — прощения согрешений, и не без успеха (ср. Мф. 26. 6—13).

Поступки обоих удивительны и достойны великих похвал, но, если судить по справедливости, то гораздо более замечательным кажется то, что сделал разбойник. Ведь мытарь, обращаясь со смущенными очами и со склонной к земле головой к Большему, знал, нисколько не сомневался, что именно у Бога, у Творца неба, земли и всяческой твари он просит прощения согрешений. Точно так же и блудница, бывшая ранее свидетельницей многих чудес и немало раз видевшая, как Христос освобождает от осуждения десятки тысяч грешников, в результате этого, можно сказать, была уверена, что получит то, к чему ее влечет желание, т. е. прощение согрешений. А у разбойника, скажи мне, какая могла быть причина благоразумия, кроме в чистом виде исправления его души? Чем движимый произнес он этот блаженный возглас? Ведь то, что он видел, должно было обратить его помыслы в противоположную сторону, а никак не к тому, чтобы ожидать что-то получить от осужденного, в нагом виде пригвожденного к дереву человека, которому вскоре предстояло умереть постыдной смертью. Но открылись очи благоразумной души, и узнал он своего Создателя, Которого отцы ваши, слепые, по Исайе, и глухие, как уже было сказано, совершенно не смогли опознать.

Так что, смотри, как много хорошего вместил разбойник в этом небольшом количестве слов. Ведь, сказав ".Мы достойное содеянному получаем", он показал, что у него смирение и исповедание, как у мытаря, а словами "Помяни меня. Господи, во царствии Твоем" он обнаружил горячую, как у блудницы, любовь. Тут можно сказать, что его беззакония, будучи открыты, были, по божественному Давиду, прощены (ср. Пс. 31. 1—2). Тот же пророк говорит и в другом месте: "Я сказал: исповедаю о себе Господу беззакония мои; и Ты снял нечестие с сердца моего* (Нс. 31, 5).

А поскольку разбойник попросил сделать его Причастником Христова царства, стоит рассмотреть, какое, думал он, царство имеется у Христа: неужели же временное. Человеческое, только еще не осуществленное и не оформившееся ни во что конкретное? Неразумно, однако же, и предполагать такое применительно к человеку, который находился при последнем издыхании; да и приближавшийся тогда к смерти Христос тоже дышал уже, кажется, напоследок- Так что не такое, знал он, царство имеет Христос, но такое, какое предрекли Даниил, Давид и другие пороки: бесконечное, выходящее за пределы всех веков царство неба и земли, т, е. ангелов, людей и всякой твари.

Обрати внимание и еще на одно преимущество разбойника, ничем не меньшее уже упомянутых.

Ведь Пилат — премудры, Христе, Твои судьбы! — сев судить будущего Судию всех живых и мертвых, признал Его невиновным, неповинным совершенно ни в каком преступлении, но все же выдал Его жаждущим Его крови вашим отцам. А разбойник произнес не такой суд, но более по всему истинный и справедливый. Хорошо зная, что произошло, и обдумав это, он тоже выступил тогда своего рода судьей: осудив себя, он признал, что Христос выше предъявленных Ему обвинений: "Мы ведь, — сказал он, — достойное содеянному нами получаем, а Этот ничего худого не сделал". Это было свидетельством и о том, что ваши нечестивые отцы — убийцы. Кем же еще являются люди. убивающие человека без всякой вины?

Пусть это так, но его вера не настолько ли мала, что и говорить тут не о чем или мало о чем? Ни в коем случае. Она настолько велика, что побуждает меня высказать нечто более смелое. Скажу, что его вера больше, чем даже у апостолов. Я не имею в виду ту веру, какую они обрели после того, как на них сошел Святой Дух и сделал их совершенными, но ту, которую они имели, пребывая со Христом, до Его страданий, и даже еще после страданий и воскресения. Ведь кроме Иоанна, ни на минуту не отлучавшегося от страдавшего Иисуса, все они мало позаботились о том, чтобы побыть с Ним, и не только не захотели первыми подвергаться опасности, но и постарались попрятаться, рассеявшись, убежав кто куда, и только Иоанн, как мы сказали, неотступно пребывал с Ним, и когда Тот страдал, и когда над Ним издевались, и когда Он умирал. И не тогда ведь только, в разгар опасностей, оробели они и были одержимы неверием, но и услышав, что Он воскрес, не избавились от охватившего их смятения: настолько далеки они были от того, чтобы верить, что Он воскреснет, что и над видевшими Его насмехались и считали пустыми слова говоривших об этом (ср. Лк. 24. 11). А этот добрый и благорасположенный к истине разбойник, всю жизнь проведший в крови и убийствах, внезапно стал самой большой овцой стада Христова. Те-то, и когда Он воскрес, не поверили, а он И среди бед еще только будущее воскресение исповедал. Этого ведь ожидая, он сказал: "Помяни меня, Господи, когда придешь в царствие Твое", — имея в виду царство неба и земли, соизмеримое беспредельным векам.

И если бы кто-нибудь спросил его: "О, блаженный и благоразумный разбойник! Что побудило тебя, прожившего жизнь в разбойничьих шайках и ныне претерпевающего эту смерть за убийства, внезапно начать богословствовать и быть свидетелем Божиих судов?" — он, я думаю, незамедлительно дал бы истинный ответ: "Видя, — сказал бы он, — что из-за повешенного на кресте осужденным Христа померк солнечный свет, что луна пошла обратно противоестественным для ее чина путем, что земля сотрясается, что завеса в храме раздирается, что камни, будто их кто-то сильный бьет, раскалываются, что гробы мертвецов сами собой открываются и из них, словно проснувшись, выскакивают зловонные покойники, что великие небесные силы изумились и совершенно восколебались, видя, что Бог страждет плотью, — и ты меня спрашиваешь, — с чего это я начал богословствовать? Если и я, — сказал бы он, — молчанием обойду чудеса, то тварь возопиет, не терпя видеть, как оскорбляют ее Творца".

Но посмотри и — какой ответный подарок сделал ему Христос: за исповедание Он даровал ему рай и, более того, пообещал, что тот вскоре, войдя с Ним, будет там, ибо сказал: "Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю" (Лк. 23, 43). Так быстро получил он благодарность за свои любовь и веру, войдя в рай со Христом, что, кажется мне, и Адама опередил.

Итак, видишь, Ксен, что все ясно показывает истинность сказанного о Христе, что для одних Он есть камень преткновения, камень соблазна (ср. Ис. 8, 14), а для других неподвижное основание, краеугольное, избранное, ценное (ср. Ис. 28, 16) и что никто в Него уверовавший не терпит поражения и не бывает постыженным, как и этот разбойник?

Это — что касается креста страдания. Посмотрим теперь, что предсказывают богоречивые отцы-пророки о животворящей смерти.

У распятых вместе с Христом разбойников, когда они висели на крестах, перебили голени, чтобы они скорее умерли, дабы снять их оттуда прежде наступления субботы, ибо тогда была пятница; а Его этому не подвергли, ибо Он умер ранее, — да сбудется изречение: "Кость не сокрушится у Него" (ср. Исх. 12, 46: Пс. 33, 21: Ин. 19, 36).

Умер родившийся у Девы человек, — а Давид говорит: "Был я как человек беспомощный, среди мертвых свободный, как раненые, спящие в гробу, которых больше Ты не вспомнил, и они отринуты из руки Твоей. Положили меня во рву преисподнем, в тени и с тени смерти" (Пс. 87. 5—7). А Исайя: "В той мере изумятся, глядя на Тебя многие, в какой обесславлен будет людьми Твой вид и слава Твоя от сыновей человеческих" (Ис. 52, 14). И еще он ясе: "Нет ни вида у Него, ни красоты; и мы видели Его, и вид Его был бесчестен, исчезающим был вид Его, хуже, чем у сыновей человеческих" (Ис. 53, 2—3). И патриарх Иаков "Возлег, — говорит, — поспал, как лев и как львенок. Кто разбудит Его?" (Быт. 49. 9). И вновь Исайя: "Человек, — говорит он, — пребывающий в беде и знающий, что такое испытывать слабость, так что отвернулось лицо Его, Он подвергся бесчестию, и ни во что поставили Его. Он берет грехи наши и мучается за нас. Мы же подумали, что Его болезнь, беда и страдание от Бога. А Он был уязвлен за беззакония наши и раны получил за грехи наши. Воспитание смирения нашего на Нем, ранами Его мы исцелились. Все, как овцы, мы заблудились; человек на пути своем заблудился, и Господь предал Его грехам нашим. И Тот, находясь в беде, не открывал уст Своих" (Ис. 53, 3-7).

А слышано ли было, чтобы кто-нибудь когда-либо от века брал на себя грехи другого или чтобы исцелять других мог кто-то уязвляемый, кроме Богочеловека-Слова, все это соделавшего превышающим понимание образом? Какое слово о чудесах сможет это когда-нибудь разъяснить? Обрати внимание и на другое, не меньшее этого.

Собираясь воспринять плоть и претерпеть смерть за всех. Божий Сын-Слово так говорит блаженному Иову: "Препояшь, как муж, чресла твои, и Я спрошу тебя, ты же Мне отвечай: где ты был, когда Я основал землю? Скажи Мне, если знаешь" (Иов. 38, 4); "Когда появились звезды, восхвалили Меня гласом великим все ангелы Мои и воспели. Я заградил врата морю, положил ему пределы и сказал ему: досюда дойдешь и не перейдешь, но в тебе сокрушатся волны твои" (ср. там же 5—11). "Скажи Мне, ты ли взял прах, создал животное и говорящим поставил его на землю?" (ср. там же 14} "По следам бездны ходил ли ты? Открываются ли тебе со страхом ворота смерти, привратники же адские, увидев тебя, испугались ли?" (там же 17). "Отвечая же Иов Господу, говорит: я знаю, что Ты все можешь, нет невозможного для Тебя ничего" (Иов 42. 1—2). "Слухом уха услышал я Тебя сначала, ныне же око мое видит Тебя" (там же 5).

Итак, смотри: Божьи слова как будто представляют тебе вкратце таинство божественного промысла воплощения. Ибо, сказав "Где ты был, когда Я основал землю?" и "Когда появились звезды, восхвалили Меня гласом великим все ангелы Мои и воспели", а также "Я заградил морю ворота" и "взяв прах, создал животное и говорящим поставил его на землю", — всем этим Он выказал Себя Богом, Творцом неба и земли и всех людей; а словами "По стопам бездны ходил" — а это то же самое, что "по земле", — Он показал Себя и как человека.

Можно сказать, что этим предуказывается и нечто иное. Ибо однажды, когда Христос стоял на морском берегу и учил, ученики Его, случилось, вошли в какое-то зыбкое суденышко, а Он остался на суше. В полночь же они увидели Его идущим к ним и убоялись этого видения, устрашились все, решив, что видят некое привидение. А Он, поняв, что души их одолевает страх, сказал издали: "Это Я, не бойтесь". Все, услышав это, трепеща, замолчали, но один из них, по имени Петр, главный среди них, осмелившись, сказал: "Если это Ты, то повели мне прийти к Тебе по воде". И когда Тот повелел, он пошел; пойдя же по воде, укрепляемый силой повелевшего это Учителя, но увидев, что дует сильный ветер, начал из-за своего маловерия тонуть и закричал: "Помоги мне, Господи!". Христос же, находившийся поблизости, подал устрашившемуся руку и, спасши его, высказал ему при этом порицание в первую очередь за нетвердость в вере и уныние (ср. Мф. 14. 23—31). Это и есть то, о чем Сын Божий сказал Иову, т. е. "По стопам бездны Я ходил".

А слова "Открываются тебе со страхом ворота смерти, привратники же адские, увидев тебя, ужаснулись" показывают и то и другое, т. е. Одного и Того же как Бога и как человека: ведь как человек Он умер, а как Бог крепкой рукой низверг вею твердыню горького и ненасытного ада. Именно это предрек Давид словами "Вечером водворится плач, а наутро радость" (Пс. 29, 6). Плач — по причине погребения, а радость — по причине воскресения. Ибо как Бог Он был вместе со Своим умершим телом и со святою Своею душою в аду, в то же время сидя рядом с Отцом и Духом, пребывая неописуемым и исполняя все, что есть на небе и на земле. Посрамив таким образом всех адских привратников и все врата ада разрушив и низвергнув, Он стал Спасителем всех и подателем вечного освобождения, на третий день воскреснув, как и предрек это некогда Своим ученикам, сказав, что Сын Человеческий будет предан иудеям, подвергнется оскорблениям и поруганию, и умрет распятый и на третий день воскреснет, а также: "Никто не возьмет душу Мою у Меня: имею власть положить ее и власть имею опять взять ее" (ср. Ин. 10. 18). Поскольку уж Он сказал, что имеет власть и в том и в другом, ясно, что никто не осилил бы Его, если бы Он добровольно не предал Себя убийцам. Легче ведь керамическим сосудам восстать против делающего их горшечника, чем кому-либо из живших на земле или имеющих жить людей осилить Создавшего его Бога.

Гляди же, что и это не оставили пророки непредсказанным — я имею в виду разрушение ада и божественное Его на третий день воскресение. Ибо Давид говорит: "У врага вконец оскудели мечи, и города Ты разрушил" (Пс. 9. 7); "И с крепким, — говорит Исайя, — Он разделит добычу" (ср. Ис. 53, 12), — у бесов т. е. отнимет души отцов; и еще Исайя: "Ворота медные сокрушил и вереи железные сломал. И открою тебе сокровища темные, невидимое покажу тебе" (ср. Ис. 45. 2—3). И вновь Давид: "Ты не оставишь душу мою в аду, не дашь святому Твоему увидеть истление* (Пс. 15. 10), ибо не приняло же нетление пресвятое тело Господне. И еще: "Восстань, что спишь. Господи! пробудись и не отринь до конца" (Пс. 43, 24). А также: "Восстань, Господи, спаси меня, Боже мой" (Пс. 3, 8). И в другом псалме: "Пробудись, Господи, помоги нам и избавь нас имени Твоего ради" (Пс. 43. 27). И еще: "Восстань, Господи, суди землю, ибо Ты наследуешь во всех народах" (Пс. 81, 8). И Иеремия говорит: "Вот, Я положил Тебя в завет роду, во свет народам" (ср. Ис. 42, 6). "Устроить землю и наследовать наследие, говоря заключенным „выходите" и находящимся во тьме „отопритесь"" (ср. Ис. 49, 8—9). И еще Исайя говорит: "Будет в тот день корень Иессеев, и восстающий владеть народами, — на Него народы уповают, и будет покой Его честь" (Ис. 11, 10).

О корне Иессеевом и о том. Кто есть Восстающий обладать народами, иа Кого народы понадеются, многократно было указано ранее, а слова "будет покой Его честь" понимаются трояко. Покоем Сына и Слова Божия можно назвать избранную из всех родов — и тех, что прежде нее, и последующих за ней — дочь Иоакима и Анны, потомицу пророка и царя, Приснодеву Марию, явившуюся одушевленным святилищем и божественным, прекраснейшим жилищем Вога, где Он и прежде зачатия почил, z в момент самого зачатия, или, скорее, в какое бы то ни было, во всякое время. Предсказывая этот покой на ней Божия Слова, Соломон назвал ее "одром" (ср. Пес. пес. 3, 7), на котором почил Царь царствующих и Господь господствующих. Честью же для всей твари было, уверовав в рожденного ею Бога-Слово, покончить с бесчестием идолопоклонства и принять легчайшее и благодатнейшее иго проповеди. Можно назвать честью и Его трехдневный покой в аду, в соответствии со словами Исайи, что Он сокрушил медные и железные вереи (ср. Ис. 45, 2} и как победитель воскрес, забрав с Собой всех от века там заключенных.

И вот еще что можно сказать о покое его как о чести, — что после той светлейшей победы и славного воскресения из мертвых Он вознес — заодно со Своей божественной ипостасью — воспринятую от нас плоть и посадил ее рядом с Отцом и Духом, тем самым сделав ее в равной степени божественной и просветлив "неслиянно и нераздельно" божественными свойствами, ни божественность не обратив при этом в человеческую природу, ни человечество в ту, но сообщил плоти славу божественности, оставшись Сам совершенно непричастен и чужд ее страданий. Возведя ее таким образом и посадив, как говорится, на Отеческом престоле, Он сделал ее объектом поклонения со стороны всей видимой и умопостигаемой твари — наряду со святой и блаженной Троицей. Так что восседание нашей природы на царском божественном престоле по праву может быть названо покоем, честью и всеобщим поклонением.

Помимо Исайи и Давид говорит: "Встань, Господи, в покой Твой, Ты и кивот святыни Твоей" (Пс. 131. 8), — именуя кивотом Божьей святыни Пресвятую воспринявшую ипостась Сына и Слова Богородицу Марию, чьим прообразом в Законе был кивот, содержавший внутри скрижали, сосуд и прочие называемые божествами сокровища. "Встань, Господи, Ты и кивот святыни Твоей" он сказал потому, что и она воскресла после смерти, как и ее Сын и Бог, о чем сказал здесь божественный Давид.

А случилось зто так. После вознесения Господа на небеса божественные апостолы рассеялись повсюду по вселенной, но когда настало время Деве преставиться к вечным обителям, чтобы вечно сопребывать с Сыном и Богом, произошло нечто необыкновенное, все изумительное превосходящее: облака, внезапно их подняв, всех их быстро доставили отовсюду к божественному телу Девы; так им и довелось собраться всем вместе к преподобной Матери Божией, когда ее пресвятая душа легла в Сыновнии Божьи руки. Если уж "души праведных, — как сказал Соломон, — в руке Божией" (Прем. Co.i. 3. !), то более, чем вся надмирная и чувственная тварь, святой и божественной подобало ведь вернуться в руки своего Сына и Бога и успокоиться там особенным образом.

Чтобы ни в коем случае не показалось тебе невозможным то. что облака носили апостолов, как будто сговорившихся, разойдясь из одного места, вновь там собраться, да свидетельствует тебе своим словом Аввакум, отнесенный по воздуху ангелом к Даниилу. По справедливости, таким образом, Давид говорит: "Встань, Господи, в покой Твой, Ты и кивот святыни Твоей", — ибо воскресла и она, чтобы, как где-то сказано, раболепно и по-матерински предстоять своему Сыну и Богу.

Это — об этом: что же касается Господнего божественного воскресения, то, мне кажется, я достаточно показал тебе его ярче солнца сияющим и очевиднейшим, так что нет никакой причины говорить, что ученики похитили Его мертвым, как ранее в разговоре ты сказал. Не нелепо ли и предполагать, что те, кто от страха покинули Его еще живым, не побоялись украсть Его тело у вооруженных воинов — причем не у одного отлучившегося? но у надлежащим образом Его стерегших? Если бы это все-таки пришло им в голову и они сумели бы скрыться, воспользовавшись, как может, пожалуй, кто-нибудь злостно утверждать, сном стражников, как удалось бы им. трепещущим, какими естественно им было тогда быть, и боящимся, поднять и передвинуть тот превеликий камень? А кроме того, не следует представлять стражников настолько небрежными, чтобы они способны были пренебречь службой и покинуть пост, доверенный им приказом как нечто чрезвычайно важное, и это — профессионалы, посвятившие своему делу всю свою жизнь, т. е. свое охранять, а противников побеждать: в этих ведь двух умениях состоит все воинское искусство. К тому же и то величайшее землетрясение надо полагать не случайным, но происшедшим некими божественными судьбами, всякий предлог отнимающим у желающих клеветать на сверхъестественное и странное Господне воскресение. Когда земля тряслась так, что казалось, что она сошла со своего основания, камень же был такой большой, что повернуть его было трудно, разве возможно было, чтобы караульные, которых было не два только или три, и не десяток или в два роза больше, но целый отряд, — ибо сказано "стража была" {ср. Мф. 27, 65—66). — настолько погрузились в сон, что никто из них ничего из происходящего не воспринял? Стоит размыслить, могли ли они настолько пренебречь приказами Пилата и по причине небрежности стать объектом поношений и неизбывного срама со стороны своих товарищей, предав самих себя и тех, кто им доверился, притом, что стеречь гроб нужно было не столько Пилату ведь, сколько убившим Христа бандитам, Поставь тот сам от себя охрану у гроба, они и тогда равным образом, хотя и с большими затруднениями, стали бы клеветать, говоря о беспечности его охранников, но когда они сами почти всю стражу отрядили стеречь Мертвого, разве не свидетельство многой их глупости — так по-детски стараться скрыть истину смехотворной ложью? Ибо, придя, говорится, к Пилату, книжники и первосвященники говорили: "Господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: „после трех дней воскресну". Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его ночью не украли Его и не сказали народу: „воскрес из мертвых"; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте как знаете- Они пошли, и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать" (Мф. 27. 63—66).

Итак, смотри: от страха они невольно исповедали добровольность Его страдания и воскресение, полностью поверив предсказавшему, что Он умрет и избежит смерти: поскольку же избегать ее Он не захотел и добровольно подвергся смерти, совершенно ясно было, что на третий день Он воскреснет-Так что, пытаясь, как я сказал, перечеркнуть Его слова, будучи уличены so лжи, они подтвердили сказанное Им: "Никто не возьмет душу Мовд у Меня, но Я власть имею положить и власть имею вновь взять ее* {ср. Ин. 10. 18).

Он мог, как я сказал, обрушить на них различные беды, о чем и Сам Он сказал: "Я могу умолить Отца Моего и представит Мне более, нежели двенадцать легионов ангелов" (Мф. 26, 53), — но не захотел, ибо подобало, чтобы все написанное о Нем сбылось, потому что Спасителю было важно, чтобы все знали о Его добровольном страдании за нас и быстром и легком воскресении как всемогущего

Бога. Потому ведь и произошло это в праздник Пасхи, когда туда собирался народ, чтобы таинство стало всем хорошо известным и во всем мире был проповедан истинный человек и Он же — по причине воскресения — истинный Бог, от Девы Марии родившийся Иисус Христос.

Еще будучи жив и пребывая с учениками, Христос не обещал им ничего из мирских благ, скорее совершенно противоположное, т. е. скорби и искушения. ибо сказал: "Вот, я посылаю вас как ягнят посреди волков" (ср. Лк. 10, 3), и предсказывал: "Преданы будете друзьями и родственниками, и ненавидимы будете всеми" (ср. Лк. 21, 16—17), и что умрут они за имя Его, а после этого там получат многие блага и вечное небесное царство. И если бы Он не воскрес, то чего ради, какими надеждами вдохновляемые все они стали бы впоследствии претерпевать за Него страдания? Если бы этого не произошло, то подобало бы порицать их как обманувшихся, а Им пренебречь как обманщиком. И о том подумай, что, если бы, как я сказал, Он Себя не воскресил, Он не был бы способен выполнить обещания благ.

Как же дерзнули бы украсть мертвеца те, кто покинул Его живым и после воскресения не поверил очевидцам? Ведь, воскреснув, Он явился сначала не ученикам, но некиим другим людям, и те, придя к ним, сказали; "Мы видели Господа" (Ин. 20, 25). Но они не поверили, что вполне естественно, потому что они не были еще совершенны. После этого Иисус пришел в дом, где они, страшась иудеев, скрывались, и, сказав им "Мир", порицал их жестокосердие, ибо "видевшим Его воскресшего они не поверили" (Мр. 16, 14). А они. увидев Его, очень обрадовались и благодаря чуду воскресения поне-многу приближались к тому, чтобы веровать написанному о Нем в Писаниях. А иначе, как мы сказали, разве захотели бы претерпеть столькие беды из-за мертвого те, кто, и когда Он был жив, убежали, и попрятались от страха, и в воскресение не поверили? Не так это было; и воины, неся порученную им стражу, делали свое дело точнейшим образом, однако же Он как Бог воскрес и показал тщетность их караульного бодрствования, что и сами они поняли, но сокрыли, получив мзду,

Это как раз то, о чем говорил Иона, пророчествуя во чреве кита: "Хранящие суетное и ложное милость свою оставили" (Иона 2, 9), — имеются в виду стерегшие всуе тело Господне; и понятно, что семьюдесятью толковниками используется страдательный залог вместо действительного, — оставили милость свою, которую они получили бы у Христа, сделав известным Его воскресение, не заболей мздоимством.

Видишь, Ксен, как все показывает, что сын плотника Иосифа Христос, вопреки твоему и твоих единомышленников представлению, не был лжецом и обманщиком, не за те преступления, о которых ты раньше сказал, умер, не был мертвым украден учениками, но является Богом и человеком, истинным и в том и в другом, и пострадал добровольно. а пострадав, как Бог воскрес?

Его смерти и воскресению существуют ведь такие ярко сияющие повсюду доказательства: воскреснув, Он явился ученикам порознь, а спустя сорок дней после воскресения явился и некоторым другим людям, взойдя на так называемую Елеонскую гору со Своей святой Матерью и учениками. "Идите, — сказал Он, — по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы" (Мр. 16. 15—18). *Вы же оставайтесь в городе Иерусалиме, доколе не облечетесь силою свыше" (Лк. 24. 49), и "примете силу, когда сойдет Святой Дух на вас" (Деян. 1, 8).

Он сказал это не потому, что не был Сам способен дать им силу, но чтобы показать, что у Отца, Сына и Святого Духа одна и та же воля и сила.

"И будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли. Сказав это, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их. И когда они смотрели на небо во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите, глядя на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо" (Деян. 1, 8—II}, — т. е. на облаках. Они же, поклонившись, ушли в Иерусалим, с радостью ожидая обещанную свыше силу.

Послушай же и то, что сказали о божественном вознесении Христа пророки. Давид говорит: 'Господи, пою Тебе в народах, ибо велика превышающая небеса милость Твоя, и достигает небес истица Твоя. Вознесись на небеса, Господи, и по всей земле слава Твоя" (Пс. 107. 4—6}, — что и произошло, ибо Он взошел на небеса, и слава Его обошла всю землю, когда все стали поклоняться Ему как Богу. И опять тот же Давид говорит: "Взошел Бог в восклицаниях, Господь в гласе трубном" (Пс. 46, 6), — указывая тем самым на высоту божественного восхождения и на возможность об этом услышать. И еще: "Поднимите врата, начальники, ваши, и поднимитесь, врата вечные, и войдет Царь славы! Кто сей Царь славы? — Господь крепкий и сильный в брани. Поднимите врата, начальники, ваши, и поднимитесь, врата вечные, и войдет Царь славы! Кто сей Царь славы? Господь сил. Он — царь славы" (Пс. 23, 7--10).

Так вот, "Поднимите небесные врата", говорят низшие по чину силы высшим; "да войдет Царь славы", — имеется а виду человек, воспринятый Сыном Божиим, для Которого нечто новое и сверхъестественное — прийти с плотью на небеса, поскольку никто из людей никогда не проходил таковыми вратами. Затем, чтобы показать величие и власть Пришедшего, пророк говорит как бы от лица незнающих и вопрошающих херувимов: "Кто сей Царь славы?"- На что те, кого вопрошают, отвечают:

"Господь крепкий и сильный, Господь сильный в брани". И потому — "поднимите", вечно закрытые "врата, начальники, ваши, и войдет Царь славы".

Желая таким образом показать сверхъестественность и необычность таинства, в котором имеющий бытие от земли Сын Адама и Девы превзошел и сами небесные силы, пророк представляет высших из ангелов недоумевающими и вопрошающими: "Кто сей Царь славы?", — а носящих его отвечающими: "Господь сил, Он — Царь славы". Словами "Господь крепкий и сильный, Господь сильный в брани" он показал только человека, вступившего в бой с дьяволом и решительно его низвергшего, ибо низложил Оы того как человек, а не как Бог, потому что тогда в этом не было бы ничего нового, ибо какая с Богом брань? А добавив "Господь сил, Он — Царь славы", он сказал и то и другое, ибо Он — Богочеловек-Слово, Господь всех небесных сил.

А Исайя об этом сказал так: "Кто Он, пришедший от Едома, в красных ризах из Восора? Он, пригожий в одежде, громко восклицает: Я говорю правду и суд спасения! — Почему у Тебя красные ризы, и одежды Твои как после топтания точила? — Полное истоптанным точило истоптал Я один, а из народов не было ыи мужа со Мною. И Я потоптал их в ярости, и растер их, как землю, и выпустил кровь их в землю. Ибо день воздаяния пришел для них. и лето избавления настало. И Я посмотрел, и не было помощника, поразмышлял, и никто не пришел. И избавила их мышца Моя, и ярость Моя для них настала- И Я попрал их во гневе Моем, и выпустил кровь их в землю" (Ис. 63, 1—6).

Посмотрим же, что он предсказал этими своими словами. Во-первых, чтобы показать величие Восходящего, и он подобно Давиду представляет в своем слове силы небесные беседующими друг с другом, — не потому что они действительно не знают, но чтобы, как я сказал, для нас быть учителем таинства. Затем он говорит о приближении и спасении Богом народов и о катастрофе иудеев. Так, вначале он говорит:

"Кто Он, пришедший из Едома?", — т. е. от земли; "в красных ризах из Восора", — "из Восора" показывает, что Он имеет в виду плоть, потому что "красными ризами" он называет полученные плотью во время страданий раны. Слова же "Я говорю правду и суд спасения" сказаны как бы от имени Христа и имеют в виду спасение, данное Евангелием, каковое Он и назвал правдой и судом спасения. А слова "Почему у тебя красные ризы, и одежды Твои как после топтания точила?" указывают на плоть и согласуются со словами патриарха Иакова "Моет в вине одежду Свою и в крови гроздий одеяние Свое" (Быт. 49. II) и означают, что плоть Его так обагрится кровью от ран, как от сусла делаются красными у человека одежды. И слова "точило истоптал Я один, и из народов не было мужа со Мною" — тоже сказаны от лица Христа. Ведь это то же самое, что сказал Давид: "Ждал Я того, кто поскорбит со Много, и его не было, и утешающего, и не нашел" {Пс. 68, 21}, т. е.: "В страданиях и непрерывной череде несчастий никто не утешал Меня, когда все Мои ученики убежали". Сказав же "точило истоптал Я один, и из народов не было мужа со Мной", Он указал на враждебные силы, "на решившийся на Мое убийство народ иудейский, плоть Мою обагривший кровью Моею, словно в точиле, вложив в него кучу гроздий, горькое вино точащих; и ярость змеиную совершенно один, без какой бы то ни было помощи, Я попрал", — совершенно, значит, низложил. Повернув затем речь к немилостивому гневу на иудеев, пророк сказал: "Я попрал их в ярости, и стер их, как землю, и выпустил кровь их в землю. Ибо день воздаяния пришел для них", — говоря этими словами о будущем словно о прошлом.

Назад   Вперед