Беседа 57

1. Сегодня надобно передать любви вашей остатки вчерашней беседы, дабы, и из сообщаемаго ныне познав и попечение Божие об Иакове, и собственное благочестие праведника, мы поревновали его добродетели. Не без цели благодать Св. Духа сохранила для нас в письмени все эти повествования, - но для того, чтобы побудить нас к соревнованию и подражанию добродетельным мужам. И действительно, когда мы слышим о терпении одного, о смиренномудрии другого, о страннолюбии третьяго, и о великой добродетели каждаго из них, слышим то, как все они прославились и возвеличились, - то возбуждаемся к соревнованию в этом. Итак, изложим сегодня остальное повествование об этом праведнике и тем заключим нашу беседу. Бысть же, сказано, яко роди Рахиль Иосифа, рече Иаков Лавану, отпусти мя, да иду на место мое и в землю мою. Отдаждь ми жены и дети моя, их же ради работах тебе (ХХХ, 25, 26).

Смотри, какое благомыслие в этом праведном муже: видя явное благоволение Божие к себе, он не возгордился пред Лаваном; но с великою кротостию говорит: отпусти мя, да иду. Поистине, ничего нет сильнее кротости, ничего нет ея могущественнее. Вот смотри: как Иаков сам сначала показал кротость, то и Лавана заставил отвечать себе с добрым расположением сердца. Рече же ему (ст. 27 и 28) Лаван: аще обретох благодать пред тобою: усмотрих бо, яко благослови мя Бог пришествием твоим, определи мзду свою у мене, и дам. Не могу не признать, говорит, что после твоего прибытия я пользовался великим благоволением Божиим; итак как я чувствую благодеяния, полученныя мною ради прибытия твоего, то предложи, какую хочешь, награду себе, и я дам с готовностию. Заметь же, что значит кротость, и не оставим без внимания этого сказания. Обрати внимание на то, что тогда как праведник не напоминал и не искал награды за труды, а сказал только: отдаждь ми жены и дети моя, их же ради работах у тебе, да иду, Лаван, уважая великую кротость праведника, сам говорит: скажи, какую хочешь получить от меня награду, и я дам ее охотно. Да разве жены и дети Иакова не были с ним? Для чего же он говорил: отдаждь ми жены и дети моя? (Иаков говорил так), воздавая ему надлежащую честь, во всем обнаруживая собственный свой нрав и желая мирно разстаться с Лаваном. И вот видишь, как этими словами он расположил к себе Лавана, так что он обещал дать ему награду и выбор ея предоставил ему самому. Что же праведник? Посмотри опять на великую его кротость, как он и при этом не хочет быть неприятным и неучтивым к Лавану. Что же он делает? Он снова призывает его самаго во свидетели своего к нему расположения и оказанной ему преданности во все время служения. Ты веси, говорит, яже работах тебе, и колика бе скота твоего у мене. Мало бо бе, елико твоего у мене, и возрасте во множество: и благослови тя Господь пришествием моим: ныне убо когда сотворю и аз себе, дом (ст. 29 и 30)? Тебя, говорит, призываю во свидетели моих трудов; ты сам знаешь, с каким усердием я делал все с своей стороны: приняв от тебя стадо немногочисленное, я своим старанием и неусыпною заботливостию увеличил его до множества. Потом, обнаруживая благочестие свое, продолжает: и благослови тя Господь пришествием моим: ныне бо когда сотворю и аз себе дом? Знаешь и сам, что, с пришествием моим к тебе, благодать свыше умножила достояние твое; и так как и я с своей стороны делал для тебя все с полным усердием, исполняя службу, и Божия помощь явно оказана тебе, то теперь по справедливости надобно мне и для себя устроить дом. Что значит: сотвори и аз себе дом? Значит - жить на свободе и заняться своими собственными делами. Выслушав это, Лаван сказал ему: что ти дам (ст. 31); или: скажи, что хочешь ты получить от меня? Я и сам сознаю это, и не отрицаю; знаю, как много мне дано от Бога и что с пришествием твоим благословил меня Бог. Рече же ему, сказано (ст. 31), Иаков: не даси ми ничтоже: аще же сотвориши ми глагол сей, паки пасти имам овцы твоя. Ничего, говорит, я не хочу получать от тебя в виде платы; но дай мне только то, что скажу, и я опять буду пасти овец твоих. Вот чего именно я хочу. Посмотри, какое предложение делает праведник Лавану, уверенный в Божией помощи: да мимо идут, говорит, овцы твоя ныне, и разлучи оттуду всякую овцу пелесую во овцах, и всяку беловатую и пеструю в козах, будет ми мзда: и послушает мене правда моя пред тобою во утрений день, яко есть мзда моя пред тобою: все, еже аще не будет пестро и беловатое в козах, и пелесо во овцах, за украденное будет мною (ст. 32 и 33).

2. Заметь благоразумие праведника! Зная, сколь велико к нему благоволение свыше, он просит у Лавана того, что, по естественному порядку вещей, казалось или трудным или и вовсе невозможным (потому что редко бывает, чтобы рождались животныя с разнообразным цветом шерсти); а Лаван по этой самой причине не замедлил согласиться на требование Иакова и сказал: буди по словеси твоему (ст. 34). И разлучи в той день козлы пестрыя и беловатыя, и вся козы пестрыя и беловатыя, и все, еже бяше белое в них, и все, еже бе пелесо во овцах [1] и даде в руце сыном своим [2]. И разстави путем трех дней между ими и между Иаковом (ст. 35 и 36). Разделив, то есть, свои стада по предложению Иакова, он (одну часть) поручил своим сыновьям. Иаков же пасяше овцы Лавановы оставшияся (ст. 36). Какия же это? Именно те, которыя не имели никакой пестроты в цвете шерсти... А все это делалось для того, чтобы и праведник на самом опыте узнал величие Божия попечения о себе, и Лаван увидел, какою помощию свыше пользуется Иаков. Взя же себе, Иаков, сказано, жезл стиракинов зеленый, и орехов и яворовый: и острога я Иаков пестрением белым, сострогая кору: являшеся же на жезлах белое, еже острога, пестро. И положи жезлы, яже острога, в поильных корытех воды: да егда приидут овцы пити, пред жезлы пришедшим им пити, зачнут овцы по жезлом. И зачинаху овцы по жезлом [3], и раждаху овцы беловатыя, и пестрыя, и пепеловидныя пестрыя (ст. 37-39). Так поступает праведник не по собственному своему побуждению, но так благодать свыше внушала разуму его, потому что совершавшееся происходило не по обыкновенному порядку природы, а было много дивнаго и превышающаго естественный порядок вещей. И агнцы разлучи [4] и постави [5] прямо овцам овна беловатаго, и всякое пестрое во агнцах, и разлучи себе стадо [6] по себе, и не смеси сих со овцами Лавановыми (ст. 40). Поелику рождавшияся животныя были все именно такия, какия он предназначил (для себя), то он и отделял их и таким образом составил для себя особое стадо. Бысть же во время, в неже зачинаху овцы во чреве приемлюще, положи Иаков жезлы пред овцами [7] еже зачинати им по жезлом. Егда же раждаху овцы, не полагаше: быша же неназнаменанныя Лавановы, а знаменанныя - Иаковли. И разбогате человек зело зело (ст. 41 - 43). Что значит повторение этого последняго слова? Оно выражает великое изобилие, - то, что Иаков не только значительно, но и весьма разбогател. Быша бо, сказано, ему скоти мнози, и волове, и раби и рабыни (ст. 43). Но посмотри, как это опять возродило зависть к праведнику. Слыша же словеса сынов Лавановых: взя Иаков вся, яже отца нашего и от сущих отца нашего сотвори всю славу сию (XXXI, 1). Заметь, как зависть доводит их до неблагодарности, да и не их только, но и самого Лавана: виде, сказано, Иаков лице Лаване, и се не бяше к нему, яко вчера и третияго дне (ст. 2). Слова сыновей встревожили дух Лавана, и заставили забыть то, что он прежде сказал Иакову, в беседе с ним: благослови мя Бог пришествием твоим (Быт. XXX, 30). Человек благодаривший Господа за то, что с приходом праведника Он благоволил умножить его богатство, теперь, переменив под влиянием детей свои мысли, воспламенился завистию и, видя праведника в великом изобилии, не хотел более обращаться с ним по прежнему. Виде же, сказано, Иаков лице Лаване, и се не бяше к нему, яко вчера и третияго дне. Видишь ли, как велика кротость праведника и сколько неблагодарности у тех; как они, не думая подавить в себе зависть, смутили и дух отца? Посмотри же далее, как неизреченно попечение Божие, какое снисхождение являет Он, когда видит, что мы с своей стороны делаем все возможное. Бог, видя ненависть их к праведнику, говорит Иакову: возвратися в землю отца твоего, и в род твой, и буду с тобою (ст. 3). Довольно, говорит, пожил ты на чужой стороне; Я хочу теперь исполнить то, что обещал тебе прежде, когда говорил: возвращу тя в землю твою. Итак, возвращайся без всякаго страха, потому что Я с тобою буду. Для того именно, чтобы праведник не медлил своим возвращением, но смело предпринимал обратный путь, для того Господь и говорит: Я с тобою буду. Я, доселе благоустроявший жизнь твою и умноживший семя твое, Я и впредь буду с тобою. Праведник, услышав это от Бога, уже не медлил, но стал приготовляться к путешествию. Послав же, сказано, призва Рахиль и Лию [8] на поле, идеже пасяше [9] стада: и рече им. Он хочет сообщить женам свое намерение касательно путешествия, объявить Божие повеление и (сказать) о ненависти к нему отца. И рече им: вижду аз лице отца вашего, яко несть ко мне, якоже вчера и третияго дне: Бог же отца моего бе со мною. Сами же [10] весте, яко всею силою моею работах отцу вашему: отец же ваш обиде мя, и измени мзду мою десяти агнцев: но не даде ему Бог зла сотворити мне. Аще бо сице речет: пестрыя будет твоя мзда: и родятся вся овцы пестрыя. Аще же речет: белыя будет твоя мзда: и родятся вся овцы белыя. И отъя Бог вся скоты отца вашего, и даде я мне (ст. 4-9).

3. Смотри, как он объявляет им и неблагодарность к нему отца, и свое усердие, какое сам оказывал в служении ему: вы знаете, говорит, что я всеми силами служил вашему отцу. Вместе с тем он изображает им попечение о нем Божие, показывая, что все делала вышняя помощь, и богатство Лаваново передала ему. Отъя Бог, говорит он, вся скоты отца вашего, и даде я мне. Бысть же [11], егда зачинаху овцы, и видех очима моима во сне: и се козлы и овны восходяще бяху [12] а овцы и козы, беловатые, и пестрые, и пепеловидные пестрые [13]. И рече ми Ангел Божий во сне: Иакове. Аз же рех: что есть; И рече: воззри очима твоима, и виждь козлы и овны восходящия на овцы, и козы, белые, и пестрые, и пепеловидные пестрые: видех бо, елика тебе Лаван творит (ст. 10-12).

Видишь ли, что сила вышняя творила все это, вознаграждая праведника за труды? Поелику тот был неблагодарен к нему, то щедролюбивый Господь обильно награждает праведника: видех бо, говорит, елика тебе Лаван творит. Научимся отсюда, что, если мы кротко и терпеливо будем переносить обиды от кого бы то ни было, то тем более великой и щедрой помощи удостоимся свыше. Поэтому не будем противоборствовать старающимся вредить нам; а будем великодушно переносить, зная, что Господь всяческих не презрит нас, если только мы с своей стороны окажем благомыслие: Мне, говорит Он, отмщение: аз воздам, глаголет Господь (Рим. XII, 19). По этой причине и Иаков сказал: не даде ему Бог зла сотворити мне. Тогда как Лаван хотел лишить меня, говорит, награды за труды, Господь в таком обилии явил нам Свою милость, что все достояние его передал нам. Видя, что я исполнял работу добросовестно, а тот поступал со мною ненадлежащим образом, Господь и показал такое промышление о нас. А что я говорю это не без причины, и не напрасно хочу обвинить Лавана, имею Бога свидетелем всех поступков отца вашего со мною. Видех бо, говорит Он, елика тебе Лаван творит, потому что не только лишил тебя воздаяния, но и не так расположен теперь к тебе, как прежде, и изменился в своих намерениях. Аз есмь Бог твой, явивыйся тебе на месте Божии, идеже помазал ми еси тамо столп (ст. 13). Господь хочет таким образом привести на память Иакову то, что обещал Ему тогда, сказав: весьма размножу тебя и буду хранить тебя до земли твоей [14] (Быт. XXVIII, 14, 15). Я, говорит, тот, который явился тебе и дал тебе свои обетования; Я и ныне, поелику настало время, привожу в исполнение обещанное тебе тогда и повелеваю тебе возвратиться без опасения, потому что Я буду с тобою. Аз есмь Бог явивыйся тебе, на месте, идеже помазал ми еси столп, и обетовал ми еси обет [15] (ст. 13). Господь напоминает Иакову его молитву и сделанное им обещание. В чем же состояла молитва? В том, что яже ми даси, одесятствую та тебе (Быт. XXVIII, 22). Так как Иаков дал этот обет в то время, когда ничего не имел с собою и странствовал, как беглец, то Господь и говорит ему теперь: когда Я явился тебе, ты дал Мне обет, сказав: от тех, яже ми даси, десятину одесятствую тебе, этою молитвою и обетом исповедуя Мое всемогущество и очами веры прозревая будущее свое благосостояние; ныне, когда должны совершиться изреченныя Мною обетования, настало время и тебе исполнить обет свой. Итак возвратись ныне [16], возстани и изыди, сказано, от земли сея, и иди в землю рождения твоего, и буду с тобою (ст. 13). Я везде буду соприсутствовать тебе, благоустроять для тебя путь твой, и ты ни от кого не потерпишь никакого вреда, так как десница Моя будет для тебя повсюду покровом. Услышав это, Рахиль и Лия [17] сказали ему: еда есть нам часть или наследие в дому отца нашего [18]? Не яко ли чужия вменихомся ему; продаде бо нас, и снеде снедию сребро наше. И все [19] богатство и славу, юже отъя Бог от отца нашего, тебе даде [20]. Ныне [21] елика тебе рече Бог твой, твори (ст. 14-16). Вот и оне повинуются воле Божией и еще представляют неоспоримое разсуждение. Что у нас есть еще общаго, говорят оне, с отцем нашим? Однажды навсегда он отдал нас тебе. А богатство и славу, юже отъя Бог от отца нашего и дал тебе, мы будем иметь и чада наши. Не медли же. Не откладывай, а делай, что повелел тебе Бог. Ныне убо, елика рече Бог твой, твори. Выслушав это, Иаков, востав, взя жены своя и дети, и посади их [22] на велблюды: и забра вся имения своя, и [23] стяжание, еже притяжа в Месопотамии, и вся своя, еже отъити ко Исааку отцу своему (ст. 17 - 18).

4. Заметь, какое мужество духа имел праведник и как, отбросив всякий страх и опасение, повиновался повелению Господа. Видя уже нечистоту совести в Лаване, он не стал теперь, как прежде, разсуждать с ним, а только исполнял повеление Господне, и, взяв жен и детей, отправился в путь. Лаван же, сказано, отъиде острищи овцы своя: украде же Рахиль идолы отца своего (ст. 19). Не без цели и это замечено, а с целию - показать, что (дочери) еще держались отеческаго обычая и имели большое уважение к идолам. Разсуди, в самом деле, с какою заботливостию она это сделала, - не унесла у отца другое что-либо, а одних только идолов, при том сделала это тайно и от мужа, потому что он, конечно, не позволил бы этого сделать. И утаи, сказано, Иаков от Лавана Сирина не поведати ему, яко уходит. И отбеже сам, и вся, яже его, и прейде реку, и взыде на гору Галаад (ст. 20 и 21). Прошу заметить и здесь великий промысел Божий - именно в том, что Бог не попустил Лавану узнать об удалении Иакова до тех пор, когда праведник был уже далеко. По прошествии трех дней, сказано, сделалось это известным Лавану [24]. И поим всю братию свою [25] с собою, гна в след его путем семь дней: и достиже его на горе Галаад (ст. 22 и 23). Вот и опять видно неизреченное попечение Божие. Тот, кто сказал: возратися в землю твою, и буду с тобою, - Сам и теперь являет Свое промышление. Видя, что Лаван с сильным негодованием преследует праведника и хочет взыскать с него, так сказать, пеню за побег, Бог является Лавану ночью во сне. прииде же, сказано, Бог к Лавану Сирину нощию [26], и рече ему (ст. 24). Посмотри, как Бог в попечении Своем о праведнике, снисходит до того, что беседует даже с Лаваном, дабы потрясши его душу удержать его от нападения (на Иакова). Блюди себе, да не когда возглаголеши с Иаковом [27] зла (ст. 24). Велика благость Господа! Он видел, что Лаван спешит на битву, хочет напасть на праведника: поэтому Бог словом Своим останавливает его намерение и говорит: блюди себе, да не когда возглаголеши с Иаковом зла. Не покушайся, говорит, опечалить Иакова даже словами; берегись; удержись от своего злого намерения, укроти гнев, обуздай свой раздраженный дух, и не позволяй себе даже словом опечалить Иакова. И заметь человеколюбие Господа: Он не повелел Лавану возвратиться в свой дом, а только повелел ему не говорит праведнику ничего тяжелаго, ничего оскорбительнаго. Почему же это и для чего? Для того, чтобы праведник на самом деле, из опыта видел, сколь великаго попечения удостоивает его Бог. Если бы Лаван возвратился, то откуда узнал бы это Иаков, или его жены? И для того Бог дозволяет Лавану идти и своими устами пересказать Иакову то, что было сказано ему от Бога, дабы и сам праведник с большею поспешностию и смелостию продолжал путешествие, и его жены, узнав, какого попечения удостаивается Иаков от Бога всяческих, отвергли отеческое заблуждение, подражали праведнику и получили отсюда достаточное назидание к богопознанию. Для них не столь, конечно, достоверны были слова Иакова, сколько слова Лавана, еще преданнаго идолопоклонству, потому что свидетельства (о вере) неверующих и врагов благочестия всегда имеют особенную важность; - и это есть дело благоискусной премудрости Божией, когда она и врагов истины делает свидетелями истины и заставляет их собственными устами подтверждать ее. И постиже Лаван Иакова. Иаков же постави кущу свою на горе: Лаван же разстави братию свою на горе Галаад. И рече [28] Лаван Иакову: что сие [29] сотворил еси (ст. 25 и 26)? Смотри, как повеление Божие укротило его пыл, обуздало ярость! Поэтому он с кротостию обращает речь свою, как бы оправдываясь и выказывая отеческую любовь к нему. Так, когда мы пользуемся попечением свыше, то не только можем избегать наветов злых людей, но если и лютые звери нападут на нас, мы не подвергнемся никакой беде. Владыка всяческих, по преизбыточеству силы Своей, изменяет и естество зверей и влагает в них кротость овчую, не отнимая у них природной лютости, но, оставляя при той же природе, заставляет проявлять свойства овец. И это можно видеть не на одних только зверях, но даже и на стихиях. Когда Он хочет, то и самыя стихии забывают свойственную им силу и огонь не обнаруживает свойств огня. Всякий может убедиться в этом из примера трех отроков и Даниила. Даниил, окруженный львами, не потерпел никакого вреда, находясь как бы среди овец, потому что вышняя сила удерживала свирепость первых. А что они действительно остались зверями, не проявляя только своих зверских свойств, это на самом деле узнали те, которые были свирепее безсловесных зверей.

5. И это было для большаго обличения последних, потому что они, будучи почтены разумом, превзошли однако жестокостию и неразумных зверей. И они узнали на деле, что по действию промысла Божия и лютые звери убоялись праведника и не дерзнули коснуться тела его; а сами они хотели поступить с ним хуже, чем звери. А чтобы они не сочли такого явления только каким-либо призраком, пример в след затем брошенных в ров уверил их, что только в отношении к праведнику они обнаружили кротость овец и забыли свою природу; а над брошенными после того показали свойства лютости. Подобное же произошло и в пещи огненной. Стихия эта устрашилась тех, которые были в печи, среди огня, и не оказала над ними обыкновенных действий огня: сила ея, будучи как бы связана, невредимыми сохранила тела этих отроков, не коснулась даже волос их, как будто чье-либо повеление воспрепятствовало стихии обнаружить свойственное действие, а между тем находившихся вне пещи она истребила, в том и другом проявляя величие силы Божией: как в том, что бывшие внутри пещи остались невредимыми, так и в том, что находившиеся вне ея погибли. Так, когда мы пользуемся благоволением свыше, то не только избавляемся от наветов людей, враждующим против нас, но если подвергнемся нападению и самых зверей, и тогда не потерпим никакого вреда, потому что рука Божия могущественнее всего, она отовсюду ограждает нашу безопасность и делает нас необоримыми. Так случилось и с Иаковом. Тот, кто с таким раздражением хотел настигнуть праведника и наказать его за побег, не только не говорит ему ничего грубаго и неприятнаго, но, как отец в беседе с сыном, кротко обращает речь к нему и говорит: что сие сотворил еси: вскую тайно ушел еси (ст. 26)? Смотри, какая перемена! Смотри, как тот, который неистовствовал подобно зверю, подражает теперь кротости овец! Вскую тайно ушел еси, и окрал еси мя, и отвел дщери моя, яко пленницы оружием? Зачем, говорит, ты это сделал? Что тебе это вздумалось? Для чего так скрытно устроил свой уход? Аще бы ми поведал еси, отпустил бых тя со многою честью [30] и с веселием (ст. 27). Если бы я знал об этом, говорит, я проводил бы тебя с мусикиею, и тимпаны, и гусльми. И не сподобихся целовати [31] дщерей моих: ныне же несмысленно сотворил еси (ст. 28). Посмотри, как он сам себя обличает и собственными устами сознается, что он приготовлялся худо поступить с праведником; но промысл Божий воспрепятствовал его намерению: [32] рука моя, говорит, может озлобити тя: но Бог отца твоего вчера рече ко мне, глаголя: блюди себе, да не когда возглаголеши ко Иакову [33] зла (ст. 29). Представь себе, каким утешением слова эти были для праведника, и посмотри, как Лаван открыл ему и свои намерения, и цель, с какою хотел его настигнуть, и то, что страх Божий удержал его от исполнения своих злых намерений: Бог отца твоего, говорит. Видишь, что и сам Лаван приобрел отсюда не малую пользу, получив из того, что сказано было ему (Богом), величайшее свидетельство о Божием всемогуществе. Но так как и ты, продолжает он, этого захотел, и Бог являет столь великое о тебе попечение: ныне, убо отшел еси: желанием бо возжелал еси отъити в дом отца твоего: то вскую украл еси боги моя (ст. 30)? Пусть так, говорит; тебе это вздумалось, ты решился возвратиться в дом отца твоего: но зачем же украл богов моих? О, крайнее несмыслие! Таковы-то твои боги, что их и украсть можно? Не стыдно тебе говорит: вскую украл еси боги моя! Посмотри, какое крайнее было заблуждение, что люди, украшенные разумом, покланялись деревам и камням. Так боги твои, Лаван, не в силах были защитить себя и тогда, как их захотели украсть! Да и как могли это, когда были сделаны из камня? А Бог праведника удержал твою ярость, даже без его ведома. И ты не думаешь о том, как велико твое ослепление а еще обвиняешь праведника в похищении! Да для чего праведник решился бы похитить твоих богов, которых он гнушался, даже более, у которых он знал, что они - камни безчувственные? Но Иаков, выслушав слова Лавана с великою кротостию, сперва оправдывается в высказанных против него обвинениях, а потом предлагает сделать розыск о богах. Рех [34] бо, говорит он, да не како отъимеши дщери твоя и вся моя (ст. 31). Поелику я видел, что ты ко мне не хорошо расположен, то я стал безпокоиться, чтобы ты не вздумал отнять у меня своих дочерей и все, что у меня есть, - лишить меня моей собственности, как ты уже делал. Эта причина и страх побудили меня тайно уйти от тебя. Но у него же аще обрящеши [35] бози твоя, да не будет жив пред братиею нашею (ст. 32). Видишь, что Иаков не знал о похищении, сделанном Рахилью, смотри, какое строгое наказание определяет он сделавшему кражу: у него же аще обрящутся, говорит он, да не будет жив пред братиею нашею. Не за то только, говорит, что украл, но и зато, что таким похищением он дает явное доказательство собственнаго заблуждения [36]. Узнавай, что есть твоего у мене, и возми (ст. 32). Обыщи, то есть, действительно ли похитил я что-нибудь непринадлежащее мне. Ты не можешь обвинить меня ни в чем, кроме того, что я скрытно ушел от тебя, и на это я решился не по своей воле, а предвидя обиду, и боясь, чтобы ты, узнав об этом, не вздумал отнять у меня своих дочерей и все другое, что я имею. И не позна, сказано, у него ничтоже: не ведяше же Иаков, яко Рахиль жена его украде я. Вшед же Лаван, объиска кущу [37] Лиину, и не обрете [38], вниде же и в кущу Рахилину. Рахиль же взя идолы и положи оныя под седло велдлюже, и седе на них. И рече отцу своему: не имей себе тяжко, господине мой [39], не могу [40] востати пред тобою, яко обычная женская ми суть. Иска же Лаван [41] по всей кущи ея [42], и не обрете [43] (ст. 32 - 35).

6. Много было ума у Рахили, что успела она перехитрить Лавана. Пусть слышат люди, доселе еще преданные заблуждению и дорожащие идолослужением: положи оныя, сказано, под седло велдлюже, и седе на них. Что смешнее этого? Люди, разумом украшенные, удостоенные столь великих преимуществ от человеколюбия Божия, хотят чтить безчувственные камни, и не скрываются, не подумают, как это нелепо, но, как животныя, руководятся только привычкою. Поэтому и Павел пишет так: весте, яко егда неверни бысте, ко идолом безгласным, аки ведомы, ведостеся (1 Кор. XII, 2). И хорошо сказал он: безгласным. А вы, говорит он, имеющие голос, наделенные слухом и словом, вы, как безсловесные, стремитесь к тому, что не имеет никакого чувства. И какое снисхождение может быть оказано таким людям! Но посмотрим, что говорит праведник, ободренный признанием Лавана, равно и тем, что Лаван не нашел никакой благовидной причины к порицанию его. Разгневася же, сказано, Иаков, и пряшеся с Лаваном, и [44] рече. Заметь, как и в самом споре обнаруживает добродетель своей души: кая, говорит он, неправда моя, и кий грех мой, яко погнал еси вслед мене (ст. 36)? Из-за чего, то есть, ты с такою стремительностью погнался за мною? В какой несправедливости можешь меня обвинить? В каком проступке? Мало того, ты нанес нам еще и ту обиду, что обыскал все имение мое! Что обрел еси от всех сосудов дому твоего; положи зде пред братиею твоею и братиею моею, и да разсудят между обема нама (ст. 37). То есть, сделав такой обыск, мог ли ты найти что-нибудь, непринадлежащее мне, или что-либо твое? Если нашел, вынеси на средину; и пусть все, находящиеся при мне и прибывшие с тобою, разсудят между нами. Так как он видел, что ни в чем не виновен, то с большим дерзновением он напоминает преданность, с какою служил ему во все время, и говорит: се двадесять лет [45] (ст. 38). После трудов стольких лет, заслуживаю ли я такую обиду? се двадесять лет. До настоящаго времени я полных двадцать лет жил в твоем доме. Овцы твоя, и козы твоя не быша без плода: овнов овец твоих не поядох. Звероловли [46] не принесох к тебе: аз воздаях от мене самого [47] татбины денныя, и татбины нощныя. Бых во дни жегом зноем, и студению в нощи, и отхождаше сон от очию моею (ст. 38 - 40). Или ты забыл труды мои, какие понес я во время пасения овец и коз твоих? Можешь ли обвинить меня даже в том, что когда-нибудь овцы или козы твои были неплодны? Смотри, как он указывает на благоволение Божие, бывшее к дому Лавана вследствие его пребывания в нем; это тоже, что он и прежде говорил: благослови тя Господь пришествием моим (XXX, 30), так как никто не может требовать этого от пастуха и не от присмотра пастушескаго это зависит, а есть дело природы. Поэтому Иаков прежде всего на это указывает Лавану, давая ему понять, что о его стадах было особенное промышление свыше. Овнов овец твоих не поядох. Можешь ли ты сказать, чтобы я когда-нибудь съел барана из твоих овец, как это обыкновенно делают многие пастухи? Звероловли не принесох тебе. Ни сам я, то есть, никогда не съел, ни зверь не мог у меня когда-либо похитить. Приносил ли я тебе когда-нибудь растерзанное зверем? А не каждый ли день ты видишь, как другие, пасущие стада, приносят хозяевам звероядину? Но меня ты ни в чем таком не можешь обвинить, или указать на подобный случай со мною в продолжение двадцати лет. Да и что говорить о растерзанном зверями? Если когда и была пропажа, какая всегда может случиться, я не доводил ея до сведения твоего, а от себя вознаграждал украденное, было ли то днем или ночью. И постоянно с терпением переносил я и знойный жар, и ночной холод, только бы сберечь в целости стада твои. Мало того: и сон даже бежал от меня вследствие большой заботы.

Видишь ли неусыпность пастыря? Видишь ли напряженное старание? Какое оправдание могут иметь те, которым вверены паствы словесныя и которые оказывают нерадение и каждодневно, по слову пророка (Иезек. XXXIV, 3, 4), одних овец закалают, а других оставляют без всякаго попечения, хотя и видят, что их то пожирают звери, то похищают чужие люди, хотя здесь труда меньше и забота легче, так как (здесь) руководствуется душа, а там много труда и для тела и для души.

7. Послушай, что говорит: бых во дни жегом зноем, и студению в нощи и отхождаше сон от мене. А может ли кто ныне сказать, что для спасения своих пасомых он подверг себя опасностям и бедствиям? Из нынешних (пастырей) никто не может отважиться на то, чтобы сказать это. Один только Павел, учитель вселенной, мог с дерзновением говорить это, и даже больше этого. Но где же, скажет кто-нибудь, потерпел Павел такие труды? Послушай, что он говорит: кто изнемогает, и не изнемогаю; кто соблазняется, и аз не разжизаюся (2 Кор. XI, 29). Вот пастырская любовь! Падения других, говорит он, усиливают мои собственныя страдания; соблазны других усиливают мою скорбь. Ему должны поревновать все, которым вверено водительство словесных овец; и пусть они не будут хуже того, который показал такую неусыпную заботливость о безсловесных и притом в течение стольких лет! Там, если бы и была небрежность какая-либо, - не было бы беды; а здесь, если и одна словесная овца погибает, или будет похищена зверем, - большая потеря, величайший вред, неизобразимое наказание! Если Господь наш не отрекся пролить за нее собственную кровь, то будет ли заслуживать какого-нибудь снисхождения нерадеющий о том, который так почтен от самого Господа, и не исполняющий своего долга в попечении об овце? Но возвратимся к продолжению (библейскаго) повествования. Се мне двадесять лет, говорит Иаков, аз есмь в дому твоем. Работах тебе четыренадесять лет двух ради дщерей твоих: и шесть лет за овцы твоя, и преобидел еси мзду мою десять агнцев [48]. Аще не бы Бог отца моего Авраама, и Бог [49] Исаака был со мною [50] ныне тща отпустил бы мя еси: смирение мое и труд [51] руку моею увиде Бог и обличи тя вчера (ст. 41 и 42). Смотри, как ободрило праведника признание Лаваново, и с какою смелостью он продолжает свое обличение! Ты знаешь, говорит он, что я служил тебе в продолжение двадцати лет, - четырнадцать лет за дочерей твоих, а в остальныя пас твоих овец; однако, ты хотел лишить меня награды; и все таки я не жаловался на это. А из того, что ты сам сказал, я вижу, что если бы Бога Авраама и Исаака не был мне помощником, теперь ты отпустил бы меня совершенно ни с чем; ты отнял бы у меня все и привел бы в исполнение обиду, какую предположил сделать. Но Бог, видевший смирение мое и труд руку моею... Что это значит: с смирение мое и труд руку моею? Значит: так как Богу известно, с каким великим усердием исполнял у тебя службу и какие труды переносил я, пася овец твоих, в заботах проводя день и ночь, то, призирая на это, Он, как Господь человеколюбивый, вчера обличил тебя, отвратил от меня несправедливыя и неразумныя покушения с твоей стороны. Своим оправданием Иаков достаточно подействовал на Лавана, обличая несправедливость к нему и исчисляя свои благодеяния, ему оказанныя; поэтому тот, пристыженный его словами, уже впадает в страх и желает заключить союз с праведником. Вот что значит попечение Божие! Тот, кто сам так устроил и с такою горячностию преследовал праведника, впадает в такую боязнь, что ищет у него союза. Отвещав же Лаван, рече ко Иакову: дщери твоя - дщери моя; и сынове твои - сынове мои, и скоти твои [52] - скоти мои, и вся, елика ты видишь, моя суть и дочерей моих: что сотворю им днесь или чадом их рожденным [53] (ст. 43)? Я знаю, говорит, что и дочери это мои, и все, что у тебя есть, перешло к тебе от моего достояния: что же я могу сделать им или их детям? Ныне гряди, завещаем завет аз и ты: и будет во свидетельство между [54] мною и тобою (ст. 44). Заключим, говорит, договор, и он будет между мною и тобою во свидетельство, - то есть, будет служить уликою, доказательством. Рече же ему: если кто решится нарушить постановленное нами теперь, то се никтоже с нами [55], но Бог свидетель между мною и тобою.

8. Замечай, как мало-по-малу Лаван приводится и к богопознанию. Тот, кто недавно обвинял праведника в похищении своих богов и делал из-за них такой обыск, теперь говорит ему: так как нет с нами никого, кто мог бы, в случае нужды, засвидетельствовать настоящий наш договор, то Бог свидетель между мною и тобою: Он присутствует здесь, Он - всевидящий, от Котораго ничто не может скрыться, Он, ведущий намерение каждаго. Взем же, говорит, Иаков постави столп [56], и сотвори холм, и ядоша на холме. Затем рече ему Лаван: холм сей свидетельствует между мною и тобою (ст. 45 и 46). Что значит: холм сей? Значит: слова, сказанныя здесь, на этом холме, да будут для нас всегда памятны. И прозва имя места [57]: холм свидетельства (ст. 47); потом говорит: да видит Бог между мною и тобою (ст. 49). Смотри, как Лаван опять призывает суд Божий. Он говорит: да видит Бог между мною и тобою , яко отъидем друг от друга, - теперь, говорит, мы разойдемся; ты отправляйся в свою землю, а я возвращусь в дом свой. Аще смириши дщери моя, аще поймеши жены над дщери моя, виждь, никтоже с нами есть видяй [58] Бог свидетель [59] (ст. 50). Заметь, как и раз, и два, и много раз Лаван призывает Бога во свидетеля. Промышление Божие об Иакове вразумило Лавана относительно того, как велика сила Господа и как не возможно укрыться от недремлющаго Ока. Поэтому он и говорит: хотя мы и разойдемся, хотя и нет никакого другого свидетеля, но свидетелем будет Сам вездесущий; таким образом он каждым словом выражает то, что есть Господь вселенной. И рече (Лаван) [60] се столп сей свидетельствует (ст. 51). Потом опять говорит Лаван: аще бо аз не прейду к тебе, ниже ты да прейдеши ко мне холма сего и столпа сего со злобою, Бог Авраамль, и Бог Нахоров да судит [61] между нами (ст. 52 и 53). Заметь, как после отца он присоединил и имя деда, который был брат патриарха, а его дед [62]. Бог Авраамль, и Бог Нахоров да судит между нами. И кляся Иаков страхом отца своего Исаака, и пожре жертву на горе, и воззва братию свою и ядоша, и пиша, и спаша на горе (ст. 54). Пожре жертву на горе, - то есть, возблагодарил Бога за то, что совершилось. И ядоша и пиша, и спаша на горе. Востав же Лаван заутра, лобыза сыны своя [63] и дщери своя, и благослови их: и возвратився Лаван, отъиде в дом свой [64] (ст. 55). Видишь, возлюбленный, как велика премудрость Божия, как в одном и том же деле Господь показал и об Иакове промышление Свое, и Лавана удержал от несправедливости к праведнику, и тем самым, чрез что внушил ему не говорить Иакову худого, привел мало-по-малу на путь богопознания, и тот, кто набежал, как зверь, намереваясь схватить и растерзать, возвратился домой, принесши оправдание и облобызав дочерей своих и детей их. Может быть, мы продлили свое слово уже слишком долго; но нас поставил в эту необходимость порядок самаго повествования.

Итак, оканчивая здесь слово, просим любовь вашу так делать и располагать все дела свои, чтобы удостоиться благоволения свыше. Если будет благоволить к нам Бог, - тогда все будет для нас удобно и легко, и ничто не сможет опечалить нас в настоящей жизни, хотя бы и казалось что-нибудь прискорбным. Таков преизбыток Его могущества, что Он, когда благоволит, обращает и самыя печали в радости. Так и Павел, среди скорбей, радовался и веселился, окрыляемый ожиданием уготованных ему наград. Потому и пророк сказал: в скорби распространил мя еси (Пс. IV, 2), вразумляя нас, что Бог, и в самых бедствиях даровал ему наслаждаться безопасностью и спокойствием. Такого имея Владыку, столь могущественнаго, столь благопромыслительнаго и премудраго, столь человеколюбиваго, приложим свое усердие и будем иметь великое попечение о добродетели, чтобы получить и настоящия и будущия блага, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, и Святому Духу, слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

^[64] - ei0j to\n oi]kon au0tou=; в Лукиан. - kai\ a0pestra/fh La/ban ei0j to\n to/pon autou= = "и возвратился Лаван в место свое".

Беседа 58

1. Знаю, что вчера продлившаяся долго беседа наша утомила вас. Но будьте добры; труд ваш не напрасный; он совершается ради Господа, который и кратковременный труд удостоивает великих наград. Если тело и утомилось, то тем более укрепилась душа. Я и сам хотел было сократить поучение; но видя сильное ваше желание и возбужденную ревность, не решился прекратить слово прежде окончания (начатого повествования), зная, что этим я доставлю вам большее удовольствие. Продолжительная беседа с особенною ясностью показала великое ваше усердие и ненасытимую жажду слушать. Поэтому и я сам, замечая ежедневно возрастающую вашу ревность, с большею готовностью приступаю к произнесению вам поучения. Итак, и сегодня, продолжив по мере сил то, что следует после сказаннаго вчера, предложим любви вашей обычную трапезу, и посмотрим, как праведник (Иаков) по удалении Лавана предпринимает путешествие. Из того, что изложено в божественном Писании, ничего не сказано напрасно, но все, что совершается праведниками, имеет величайшую для нас пользу. Так как Господь всяческих непрестанно сопутствовал им и облегчал для них труды странствия, то и из одного простого описания путешествия их можно извлечь великую пользу. Когда Лаван, сказано, отправился в дом свой, Иаков иде в путь свой, и воззрев, виде полк Божий ополчившийся: и сретоша его ангели Божии. Поелику прекратился и уже миновал страх его пред Лаваном, а место его заступил страх пред братом, то человеколюбец Господь, желая ободрить праведника и разсеять всю его боязнь, даровал ему узреть полк ангелов. Сретоша его, сказано, ангели Божии и [2] рече Иаков: полк Божий сей, и прозва имя месту тому: Полки (ст. 2), чтобы это наименование служило постоянным напоминанием о бывшем ему там видении. После же видения, посла, сказано, пред собою послы [3] ко Исаву брату своему, и заповеда [4] глаголя: тако рцыте господину моему Исаву (ст. 3, 4). Посмотри, какой был страх у праведника и после видения. Он страшился раздражения брата, безпокоился о том, не возбудит ли (брата) память о прежних его поступках к нападению на него. Рцыте [5], говорит, господину моему Исаву: тако глаголет раб твой Иаков: у Лавана обитах и умедлих даже доныне. И быша ми волове, и ослы, и овцы, и рабы, и рабыни: и послах [6] господину моему Исаву, дабы обрел раб твой благодать пред тобою (ст. 4, 5). Смотри, как он боялся брата, и потому, желая расположить его к себе, предварительно посылает к нему с известием о своем возвращении, и о бывшем у него имуществе, и о том, где он провел все прошедшее время, чтобы таким образом смягчить гнев его и сделать его кротким. Это и произошло, потому что Бог умирил его сердце, угасил гнев его и внушил ему кротость. Если Лавана привели в такой страх слова, сказанныя ему (Богом), Лавана, который так стремительно преследовал Иакова, то тем более нужно было расположить брата к кротости в отношении к праведнику. Обратишася же [7] глаголюще: ходихом [8] к брату твоему, и идет [9] во сретение тебе и четыреста мужей с ним (ст. 6). Вот и это самое еще увеличивало страх праведника. Ведь он не знал в точности намерения брата, и узнав о множестве людей, находившихся с ним, испугался, подозревая, не к войне ли с ним приготовившись, он хочет сделать такую встречу. Убояся же Иаков [10] и в недоумении бе [11] (ст. 7). Страх возмущал его душу; он не знал, что делать и был в большом затруднении. Поэтому, как объятый совершенно страхом и видя пред глазами смерть, он разделяет на два полка весь бывший с ним народ, сказав: аще приидет [12] на един полк, и изсечет и будет вторый [12] во спасение (ст. 7, 8). Вот что внушил ему страх и сильное опасение. Видя себя как бы впавшим в сети, он прибегает к непреоборимому Господу и просит Бога всяческих об исполнении данных ему обетований, как бы так говоря: ныне настало время, когда, и ради добродетелей предков и даннаго Тобою обетования, да буду удостоен получить всю (Твою) помощь. Рече бо [13], Иаков: Бог отца моего Авраама, и Бог отца моего Исаака, Ты, говорит, Боже, рекий ми [14]: иди в землю рождения твоего (ст. 9). Ты, говорит, вызвавший меня из страны чужой, и повелевший мне возвратиться к отцу своему, в землю рождения моего: довлеет мне от всея правды и от [15] истины, юже сотворил еси рабу твоему (ст. 10). Яви, говорит, помощь, соответствующую настоящему времени; оказывавший доныне мне столь великое попечение, Ты силен и теперь исторгнуть меня из угрожающих мне опасностей. Я помню, что с жезлом сим преидох [16] Иордан сей; ныне же, по Твоему о мне промышлению, я, некогда имевший один жезл, при отправлении в страну чужую, ныне я пришел с двумя полками (ст. 10). Итак Ты, Господи, даровавший мне такое благопоспешение, столько умноживший достояние мое, Ты изми мя ныне от руки брата моего Исава [17]: яко боюся аз его, да не когда убиет мя и матерь с чады. Ты рекл еси [18]: благо тебе сотворю, и положу семя твое, яко песок морский, и не изочтется от множества (ст. 11-13).

2. Заметь боголюбивое чувство и глубокую признательность праведника в том, как он ничего другого не просит у Господа, кроме исполнения собственных Его обетований. Воздавая Богу благодарение за прежния Его милости, и исповедуя, что Он из наготы и нищеты привел его в такое благосостояние, ныне молит (Бога) избавить его от опасности. Ты бо рекл еси [19], говорит, положу семя твое, яко песок морский, иже не сочтется. Обращаясь к Господу с таким прошением и, вознося к Нему такое моление, употребляет и с своей стороны нужныя меры. И взявши, сказано, дары из того, что имел при себе, послал брату, разделив посылаемое и дав наставление о том, как и самыми словами расположить брата и известить его о своем прибытии. Рцыте, говорит, се раб твой идет за нами (ст. 20), чтобы, то есть, сперва расположить к себе (брата), а потом уже лично встретиться с ним. По сем, говорит, узрю лице его: негли бо приимет лице мое. И предъидяху [20] дары пред лицем его (ст. 20, 21). Здесь опять примечай неизреченное человеколюбие Божие и то, как, всегда сообразно с обстоятельствами, Он являет Свое промышление. Так относительно Лавана, когда праведник еще ничего и не подозревал, и не знал, что Лаван, в отмщение праведнику за тайное его удаление, намеревается с яростью напасть на него, - тогда Бог, явившись Лавану, обуздывает порыв гнева его, и повелевает ему ничем, даже словом, не оскорблять Иакова. Да не возглаголеши, говорит, Иакову зла; и это сделал известным праведнику чрез того самаго (Лавана), чтобы, узнав столь великое о себе промышление, имел тем более бодрости духа. А теперь, когда брат успокоился вследствие продолжительности времени и перестал питать гнев и негодование Иакова, а между тем этот безпокоился, страшась и трепеща встречи с братом, - благой Господь уже не дает особенных повелений Исаву, потому что Он не имел никаких умыслов против брата, а только утешает праведника. После того, как отправил посланных с дарами, он, преспав и востав, сказано, в ту ночь, перевел обеих жен и детей бродом Иавока. И взя их, и прейде поток. Остася же Иаков един, и боряшеся с ним человек (ст. 21-24). Велико человеколюбие Господне! Так как намеревался идти на встречу брату, то дабы он самым делом удостоверился, что не подвергнется никакой неприятности, (Господь) в образе человека вступает в борьбу с праведником, затем, видя себя побеждаемым [21], крепко взял [22], сказано, за широту стегна его (ст. 25). А все это делалось по снисхождению, чтобы изгнать из души праведника страх и побудить его идти навстречу брату без всякаго опасения. Когда Он крепко взял, сказано, за широту стегна [23], отерпе широта стегна Иаковля, егда боряшеся с ним. Потом, чтобы праведник узнал силу Того, Кто видимо боролся с ним, Тот говорит ему: отпусти мя: взыде бо заря (ст. 26). Праведник, чувствуя величие силы изрекшаго эти слова, говорит Ему: не пущу тебе, аще не благословиши мене (ст. 26). Великаго, говорит, удостоился я, и превышающаго мое достоинство: поэтому не отпущу Тебя, пока не получу Твоего благословения. Потом спрашивает: что имя твое [24] есть (ст. 27)? Заметь опять снисхождение. Неужели Он не знал имени праведника, если бы не спросил его? Конечно знал; но чрез такой вопрос хотел только утвердить его в вере и показать, кто беседует, с ним. Когда же (праведник) отвечал: Иаков, то (явившийся) сказал: не прозовется ктому имя твое Иаков, но Исраиль будет имя твое: понеже укрепился еси с Богом, и с человеки силен будеши (ст. 28). Видишь, как (явившийся) показал всецело причину, по которой он оказал праведнику такое снисхождение; вместе с этим Он научает праведника, чрез приложение ему имени, и тому, кто - Тот, Кого он видел пред собою и удостоился осязать. Не прозовется ктому, говорит, Иаков имя твое, но Исраиль; слово же: Исраиль значит: видящий Бога. Поелику ты удостоился видеть Бога, сколько возможно видеть человеку, то поэтому Я приложил тебе это наименование, чтобы все последующие роды знали, какого великаго удостоился ты видения; и присовокупил: понеже укрепился еси с Богом, и с человеки силен будеши. Итак ничего не бойся, и не ожидай никакого вреда себе от кого бы то ни было: получив силу такую, что и с Богом мог бороться, ты тем более будешь одолевать людей и сделаешься непобедимым.

3. Слыша это и пораженный величием Того, Кто беседовал с ним, праведник сказал: повеждь ми имя твое. И рече: вскую вопрошаеши [25] имени моего? И благослови его [26] (ст. 29). Держись, говорит, в назначенных тебе пределах и не преступай меры. Ты хочешь получить от Меня благословение? Вот Я даю тебе благословение. И благослови его. И прозва Иаков имя месту тому: вид Божий. Видех бо Бога лицем к лицу, и спасеся душа моя (ст. 30). Видишь, какое дерзновение получил он от бывшаго (ему) видения. Спасеся, говорит, душа моя, почти как бы умиравшая от страха. Поелику удостоился видеть Бога лицем к лицу, то спасеся душа моя. Возсия же ему солнце, егда прейде вид Божий (ст. 31). Видишь ли, как Господь, снисходя к немощи человеческой, все творит и устрояет так, чтобы явить свое человеколюбие? И не дивись, возлюбленный, великости такого снисхождения: вспомни, что и праведному патриарху, когда он сидел у дуба, (Бог) явился в человеческом образе, в виде странника, с ангелами, предвозвещая нам изначала, что некогда Он действительно примет образ человека и чрез то, освободив от власти диавола все человеческое естество, приведет его ко спасению.

Но тогда [27], поелику было время начинания и предуготовления, Он являлся каждому (из праотцев) в видимом образе [28], и как Сам говорит чрез пророка: аз видения умножих и в руках пророческих уподобихся (Осии XII, 10). А когда благоволил Он принять зрак раба и сделаться нашим начатком [29], то облекся в плоть не в видении, не в образе, но по истине. Для того Он восхотел перейти чрез все наши состояния, - и родиться от жены, и быть младенцем, и обвиваться пеленами, и питаться молоком, и все прочее испытать, чтобы утвердить истину домостроительства и заградить уста еретиков. Для того Он и спит на корабле, и путешествует, и утомляется, и терпит все человеческое, чтобы самым делом всех удостоверить (в своем вочеловечении). Для того Он предстоит суду, и распинается на кресте, и подвергается самой позорной смерти, и полагается во гроб, чтобы дело домостроительства было явно для всех. А если Он не по истине принял нашу плоть, то и распят не был, и не умер, и не был погребен, и не воскрес; если же не воскрес, то все учение о домостроительстве ниспровергается. Видишь ли, в какую нелепость впадают люди, не хотящие следовать учению божественнаго Писания, а все предоставляющие собственному разумению? Но как здесь очевидна действительность (воплощения), так праведнику тому [30] (открыт) был только некоторый образ, чрез который надлежало его удостоверить в том, каким пользуется он промышлением свыше, и как будет он неодолим для всех, кто вздумает строить ему козни. А чтобы и от потомков не утаилось бывшее ему видение, хромаше, сказано, стегном своим. Сего ради не ядят сынове исраилевы жилы, яже отерпе, яже есть в широте стегна, даже до дне сего: понеже прикоснуся широте стегна Иаковля, еже и отерпе (ст. 31 и 32). Так как праведник, по исполнении времени своей жизни, должен был переселиться от сего мира, а Божие о нем попечение и столь великое снисхождение должно было сделаться известно всему роду человеческому, то поэтому и сказано: не ядят сынове исраилевы жилы в широте стегна, яже отере. Зная крайнюю неблагодарность их (евреев), зная, как легко забывают они благодеяния Божии, заботясь поэтому о том, чтобы они постоянно помнили оказанныя им благодеяния, Он устроил так, чтобы они сохраняли память (о них) чрез такия установления (или - обычаи [31]); это можно найти во всем Писании. Причиною большей части установлений служит особенно то намерение, чтобы последующия поколения непрестанно размышляли о Божиих благодеяниях и чтобы чрез забвение о них не возвращались снова к своим заблуждениям, что было очень обыкновенно в народе иудейском. Этот народ, так часто показывавший свою неблагодарность за самыя благодеяния, тем скорее, без таких установлений, мог, выкинуть из своего ума все, что сделано для него Богом. Но посмотрим однако, как происходила встреча Иакова с братом его. Так как он из совершившихся событий почерпнул довольно утешения и получил обетование, что будет силен и крепок с людьми, то, воззрев, сказано, виде: и се Исав брат его, и четыреста мужей с ним: и раздели Иаков дети Лии и Рахили и двум рабыням. И постави [32] обе рабыни и сыны их в первых. Лию же и дети ея позади: а Рахиль и Иосифа в последних. Сам же изыде первее пред ними: и поклонися до земли седмижды, дондеже приближися к брату своему (XXXIII, 1-4). Смотри, как, сделав разделение, он сам, прежде всех идет на встречу. И поклонися до земли седмижды, дондеже приближися к брату своему, привлекая благосклонность к себе брата и видом и поклонением. Так и случилось; притекши бо, сказано, Исав и объем его, облобыза и припаде на выю его [33]: и плакастася оба (ст. 4).

4. Посмотри, какое промышление Божие! Что я вчера говорил, и теперь то скажу: когда Владыка всяческих хочет явить Свое о нас попечение, то и неприязненных к нам людей делает кротчайшими овец. Заметь, какую перемену обнаруживает в себе Исав. Притече, сказано, во сретение ему, и объем, облобыза: и плакастася оба. Наконец-то праведник свободно вздохнул, бросил свой страх, и, освободившись от опасений, сделался смелее. И воззрев Исав, виде жены и дети и рече: что сии тебе суть (ст. 5)? Видя многочисленность братняго семейства, он удивился и изумился, а потому и захотел спросить. Что же праведник? Это дети, говорит, ими же помилова Бог раба своего (ст. 5). Смотри, как велика была сила в его кротости, и как смирением в самых словах он смягчал гнев брата. И приступиша рабыни и дети их, и поклонишася: и Лия и Рахиль... И рече: что сия тебе суть, полцы сии еси, еже сретох? Он же рече: да обрящет раб твой благодать пред тобою (ст. 7 и 8).

Обрати внимание на то, как силою смиренномудрия покорил он брата, и в том, кто, по его мнению, питал к нему враждебныя чувства, нашел столько кротости, что тот с своей стороны готов был оказать ему всякую услугу. Он сказал: суть мне многа, брате: да будут тебе твоя (ст. 9). Однакож Иаков не остановился на этом, но желая показать, как много заботится о его расположения к себе, говорит: аще обретох благодать пред тобою, прими дары от руку моею [34]: сего ради видех лице твое, яко бы аще кто видел лице Божие (ст. 10). Прими, говорит, приносимые тебе от меня дары, потому что с такою радостью увидел я лице твое, как если бы увидел кто лице Божие. Праведник сказал это из особеннаго угождения, чтобы смягчить его и расположить к братской любви. И возблаговолиши [35] о мне, то есть, сделаешь угодное мне. Приими же благословение, еже принесох [36] тебе: яко помилова мя Бог, и суть ми вся (ст. 11). Не откажись, говорит, принять это; все это даровано мне Богом; Он - податель всего, что имею. Чрез это Иаков незаметно давал ему понять, какого удостаивается он божественнаго промышления, и располагая его к тому, чтобы он оказывал ему большое уважение. И принуди [37] его и взя. Видишь, какая последовала перемена. И рече Исав: воставше пойдем прямо (ст. 12), то есть, будем совершать путешествие вместе. Но (Иаков), нашедши, благовидный предлог, просит: господин мой, говорит, весть, дети мои юны, овцы же и говяда бременны: аще убо пожену я един день, измрет весь скот (ст. 13); я не могу, говорит, спешить в путешествии; я принужден идти тихо и понемногу ради детей и стад, чтобы большим трудом не причинить им вреда. Итак, иди ты, говорит; а я, разделив на части труд детей и стад, настигну тебя в Сиире. Выслушав это, брат сказал: если хочешь, я оставлю с тобою от людей сущих со мною (ст. 15), - показывая этим свое уважение и услужливость. Но (Иаков) и этого не принял. Довлеет мне, говорит, яко совершенно [38] обретох благодать пред тобою. Я об одном всего более заботился, чтобы приобрести твою благосклонность; когда я достиг этого, то ни в чем более не нуждаюсь. И востав, сказано, Иаков, постави себе храмины и скоту своему сотвори кущи: сего ради нарече имя месту тому: Кущи (ст. 17).

5. Слыша это, будем подражать этому праведнику показывать такое же смиренномудрие. И если кто будет находиться в неприятных к нам отношениях, не станем еще более воспламенять его нерасположения, а кротостью и смирением в словах и делах будем умирять вражду и таким образом врачевать озлобленную душу. Смотри, какова была мудрость этого праведника, - как он сильным действием слов своих до того смягчил сердце Исава, что тот готов был оказывать ему услуги и исполнить все для чести его. И поистине то составляет величайшую добродетель, когда не тех только мы любим и не тем только всячески угождаем, которые искренно к нам расположены, но когда и людей, желающих вредить нам, к себе привлекаем ласковостью. Нет ничего могущественнее кротости. Как вылитая вода погашает сильно горящее пламя, так и слово, сказанное с кротостью, утишает гнев, воспламененный сильнее огня в печи, - вследствие чего происходит двоякая для нас польза: этим и сами мы обнаруживаем в себе кротость, и успокоив раздраженный дух брата, спасаем от потрясения его разсудок. Да и скажи, пожалуй: не порицаешь ли ты, не осуждаешь ли гневающагося, враждебно к тебе расположеннаго брата? Почему же не стараешься сам поступать иначе, а еще более раздражаешься? Ведь огня нельзя погасить огнем: это неестественно. Также и гнева ни в каком случае невозможно укротить гневом. Что для огня - вода, то для гнева кротость и ласковость. Поэтому-то и Христос сказал ученикам: аще любите любящия вас, кую мзду имате (Матф. V, 46)? И желая убедить примером и подействовать на людей безпечных, присовокупил: не и мытари ли тожде творят? То есть, и из безпечных кого ни возьми, не тоже ли они делают? Не тоже ли делают с усердием и самые мытари? Что хуже мытаря? Однако ты найдешь, что и у мытарей это совершенно исполняется; да и невозможно, чтобы и любимый не любил (любящаго его). А я, желая, чтобы вы были выше и имели нечто большее, не это только внушаю вам, но хочу, чтобы вы любили и врагов. Так и этот блаженный (Иаков, живший) прежде закона, прежде всякаго наставления от других, по внутреннему движению, чрезвычайною своею кротостию сперва победил Лавана, а теперь и брата. Если он пользовался и помощию свыше, то наперед однако показал и собственное усилие. Так и мы должны быть уверены, что, сколько бы ни усиливались, никогда и ничего не можем совершить, если не будем пользоваться содействием свыше. Но как, без высшей помощи, мы не в силах сделать ничего, как должно, так, с другой стороны, без приложения от себя собственных усилий, не можем. удостоиться и вышней помощи. Поэтому будем и с своей стороны прилагать старание и приобретать вышнее попечение, чтобы и нашим старанием, и человеколюбием Божиим, добродетели наши со дня на день умножались, и мы приобретали таким образом благоволение свыше, чего да возможем достигнуть все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

^[38] o1lwj, что не читается в списках и прибавлено, очевидно, Златоустом для большей выразительности.

Беседа 59

1. Вчера видели вы и безмерное человеколюбие общаго всех Господа, и любомудрие учеников, и неразумие иудеев; видели, с каким незлобием обуздал Он безстыдную дерзость их, оправдывая своих учеников, и показал, что сами они, думая защитить закон, не знают и цели закона и, когда уже возсияла истина, хотят еще сидеть в тени; видели, как Он с самаго начала старался уничтожить законническия притязания [1], вразумляя иудеев, что, по явлении солнца правды, уже не может иметь силы сияние светильника, потому что блеск солнечнаго света закрывает его и делает ненужным [2]. Вы понимаете как можно всегда праздновать и быть свободным от наблюдения времен. Для того и пришел Господь наш, чтобы освободить нас от необходимости (соблюдать) известныя времена [3] и направить нас к высшим стремлениям, чтобы мы имели отечество на небе, будучи людьми, подражали жизни ангелов и презирали все дела человеческия. Но теперь, если угодно, возвратимся к продолжению преждепрочитаннаго из слов блаженнаго Моисея, и из этого предложим вам трапезу. Помните, что мы остановили беседу на том, как Иаков, прибыв из Месопотамии и встретившись с своим братом, потом отделившись от него, когда Исав направился в Сиир, поставил кущи на том месте, которое по этому случаю назвал Кущами. Обращаясь затем к дальнейшим событиям, мы должны, по мере сил наших, преподать вам духовное назидание. Достигнув наконец безопасности и освободившись от всякаго безпокойства, прииде, сказано, во град Сикимск, и купи часть села у Еммора, отца Сихемля, стома агнцы. И постави тамо жертвенник, и призва Бога Исраилева. Не пройдем без внимания того, что заключено в этом божественном Писании. Если люди, выкапывающие из земли частицы золота, переносят всякий труд и преодолевают всякия трудности, чтобы отделить золото от земли, тем более нужно нам углубляться в изречения Духа, и, извлекши из них пользу, выходить отсюда. Итак, прошу, размысли о любомудрии этого дивнаго мужа, как он, пользуясь столь великою помощью свыше и видя возрастание своего имущества, т. е. стад, имея такое число детей, не стал заниматься строением красивых зданий, покупкою полей и селений, которых было бы довольно для раздела детям. А за этим и тому подобным как гоняются наши современники! Иной, имея и одного сына, старается собрать тысячи талантов золота, покупает земли, строит великолепныя здания. И пусть бы такое богатство собирал праведными трудами, без обиды для других. Но тяжело и особенно ужасно то, что присвояют себе чужое имущество, похищая у других, обманывая, заводя тяжбы. Если кто спросит, для чего эта безумная страсть к деньгам, то укажет тотчас на сына: все это делается, скажет, из попечения о нем. Но этот, хотя напрасно и тщетно, успокоивает свою совесть, по крайней мере, указанием на сына; а есть и такие, которые, не имея детей, неистово стремятся собирать деньги, и тысячи раз лучше согласились бы вытерпеть невыносимыя бедствия, чем уделить хотя один овол нуждающемуся. Напротив, этот праведник (Иаков) не имел в виду ничего подобнаго и не думал о том. Даже когда нужно было ему приобресть небольшое поле, он купил часть поля у Еммора, отца Сихемова, за сто агнцев. И заметь благочестие этого мужа, и ради чего он старался приобресть поле. И постави, тамо, сказано, жертвенник, и призва Бога Исраилева. Часть поля купил он не для чего иного, а для того, чтобы вознести там благодарственныя жертвы общему всех Господу. Этому праведнику жившему прежде закона, должны бы подражать и живущие под благодатию, а не бесноваться так в собирании богатства. Для чего, скажи мне, ты и себе собираешь такое бремя терний, и своим детям, сам не замечая того, оставляешь и предмет и повод к всякому злу? Или не знаешь, что (Господь) больше, чем ты, печется о твоем сыне; а ты, думая иметь о нем наибольшее попечение, стараешься между тем устроить для него повод к тому, чтобы погубить его душу?

Или не знаешь, что юность и сама по себе слаба и удобопреклонна к злу; а когда получит еще большее богатство, то еще стремительнее увлекается ко всему худому? Как огонь, нашедши горючее вещество, производит сильнейшее пламя, так и юность, получив кучу денег, как удобовозгараемое вещество, возжигает такое пламя, что вся душа юноши воспламеняется. Такой юноша может ли думать о целомудрии, убегать невоздержания, предпринимать какие-либо подвиги добродетели, или что-либо другое духовное?

2. Не слышишь ли, что говорит Христос: печаль века сего и лесть богатства подавляет слово [4], и без плода бывает (Матф. XIII, 22), - что и назвал Он тернием? Сказав, что одно семя пало в терние, и изъясняя ученикам, что такое терние, Господь говорит: печаль века сего и лесть богатства подавляет слово, и без плода бывает. И хорошо заботы века сего уподобил Он тернию: как терние не позволяет всходить семени, - но своею густотою заглушает посев, так и житейския заботы не позволяют приносить плод духовному семени, когда оно положено в душу, а, подобно тернию, заглушают и истребляют его, не позволяя прозябать духовному сеянию. И лесть богатства, говорит: хорошо приписывает Он и богатству обольщение, потому что оно в самом деле обман. Что пользы в таком множестве талантов, в таком избытке денег? "Да приобретение их, говорят, доставляет много удовольствия!" Какое же удовольствие? Что говорит об удовольствии? Не производит ли это особенно безвременныя скорби и разнообразныя неприятности? Не говорю уже об угрожающем за это наказании; и в настоящей жизни это дело [5] не может доставить никакого удовольствия, а сопровождается ежедневными тревогами и неприятностями. Не так море воздымается волнами, как такая душа обуревается помыслами и страстями, и ко всем, своим и чужим, питает неприязнь. А если кто лишится хотя некоторой части своего богатства (а много бывает разных случаев, много коварства рабов и притеснения людей властных), вот тогда-то именно увидишь, что жизнь для них становится невыносимой. Каких же слез достойны такие люди, которые стараются все делать вопреки своей пользе и хотят собирать это ко вреду своей души! Но, если угодно, оставим их и, возвратившись к повествованию о праведнике, посмотрим, что последовало далее. Постави, сказано, жертвенник на части поля, и призва Бога Исраилева; а затем он хотел устроить в Сихеме жилище. Но посмотри опять, как праведник и здесь выказал свою кротость. Что случилось? Изыде Дина, дщи Лиина, познати дщери обитателей. И видев [6] ю Сихем, сын Еморов, бысть c нею; и возлюби девицу, и глагола к ней по мысли девицы (XXXIV, 1-3). Видишь, какое зло юность, когда ее не обуздывает благочестивый ум? Лишь увидел, говорит, девицу и, от одного взгляда весь объятый страстью любви, привел в исполнение свое вожделение. И глагола к ней по мысли девицы. Что это значит? Так как девица была молода, то он говорил ей то, что могло увлечь и уловить ее. И говорит своему отцу: поими мне отроковицу [7] сию в жену (ст. 4). Иаков услышал о случившимся, и пока с кротостию переносил это, ожидая прихода братьев Дины, которые пасли стада. Премолча же, сказано, Иаков, дондеже приити им (ст. 5). Когда же пришел Емор к Иакову, - пришли и братья Дины, и, услышав о случившемся с сестрою их, смутишася [8] (ст. 7). Что значит: смутишася ? Были опечалены, им казалось это нестерпимым, совершенно непереносимым, и было причиною их скорби. Жалостно бо [9] им иметь зело, яко нелепо сотвори во Исраили (Сихем), быв со дщерию Иаковлею (ст. 7). Видишь целомудрие детей (Иакова)? Они считали это дело величайшим оскорблением. Видишь, как праведник воспитывал своих детей для добродетели; а сын Емора, исполнив свое вожделение, стал причиною гибели своего отца и всего города? Но прежде выслушаем, что говорит им Емор; а потом вы узнаете о хитрости братьев Дины, как они старались отмстить за безчестие сестры своей. И рече им Емор, глаголя: Сихем, сын мой, избра душею дщерь вашу (ст. 8). Заметь, как он сам уже предвещает ожидающую его погибель. Избра душею, говорит он, то есть, отдал душу свою за дочь вашу. Он говорил так, выражая любовь сына своего к девице; но вскоре убедился, что эта любовь будет причиною гибели и его самого и всех живших там. Так как Сихем пламенеет любовию к девице, то дадите ю, говорит, в жену ему. И сосватайтеся с нами: дщери ваша дадите нам, и дщери наша поймите сыновом своим. И у нас населитеся: и се земля пространна пред вами: населитеся и куплю дейте на ней и притяжите [10] на ней (ст. 9, 10). Смотри, какую благосклонность отец, по любви к сыну, оказывает пришельцам, как старается привлечь их к себе, отдавая во власть их свою землю. Так поступал отец. А сын, видя такую заботливость о себе отца, видя, что он все готов сделать, чтобы исполнить желание сына, присоединяет нечто и от себя, и говорит Иакову и братьям девицы: да обрящу и благодать пред вами: и еже аще речете, дадим. Умножите вено [11], и дам, якоже речете ми: и дасте ми отроковицу в жену (ст. 11, 12). Видишь ли, как и отец, по заботливости о сыне, употребляет усильныя убеждения, и юноша с готовностию решается на все, чтобы только получить отроковицу?

3. Эта-то пагубная страсть побуждает человека, порабощеннаго ею, решаться на все, пока низведет его до дна адова. И заметь: старец Иаков, слыша это [12], молчит, по своей обычной кротости ничего не говорит и терпеливо переносит сделанное его дочери насилие. Но сыны Иакова отвечали Сихему и Емору, отцу его, с лестию, как сказано в Писании, и глаголаша к ним, яко оскверниша [13] сестру их (ст. 13). Смотри, как чрез невоздержание одного подвергаются бедам все жители того города. Как в то время, когда пылает пламя, подвергаются и находящиеся вблизи опасности, потому что огонь все пожирает, - так и теперь невоздержание юности губит не только отца, но и всех жителей города. Что же дети Иакова? Они отвечают с хитростию. Это стоит внимания; вы увидите, как болезновали они о сестре. Рекоста им, сказано, Симеон и Левий, братия Динины, сынове Лии [14]: не возможем сотворити глагола сего, дати сестру нашу человеку, иже имать крайнюю плоть необрезанну [15]. Итак, если обрежете крайнюю плоть вашу [16], дадим дщери наши вам, и от дщерей ваших поймем [17] и будем, яко един един род (ст. 14-16). Такое предложение было благовидно и сообразно, но оно было сделано с лестию, как говорит Писание; и если не хотите, сказано, этого сделать, поимше дщерь нашу [18], отъидем (ст. 17). Это предлагали Симеон и Левий, замышляя убить всех жителей того места. А те, имея в виду предмет, своего домогательства, желая получить девицу, приняли сказанное и согласились на это предложение, и угодна быша словеса пред ними [19], и не промедли [20] юноша сотворити глагол сей: любяще бо дщерь Иаковлю (ст. 18, 19), то есть, он весь отдался страсти к девице. Пришедши к воротам (своего города), он, и отец стали говорит жителям его и советовать им всем принять обрезание по предложению сынов Иакова, и принять их к себе в сожительство (ст. 20). Жители немедленно исполнили слова Емора и Сихема, и все вдруг положили на теле своем знак обрезания. А Симеон и Левий, узнав об этом, решились привести в дело свой замысл против них. И взявши [21], сказано, кийждо свой меч, внидоша во град безопасно (ст. 25). Что, значит: безопасно ? То, что хотя они вдвоем выступили против такого множества, но большую безопасность им доставляло то, что все они лежали, как раненые. Чтобы объяснить нам это, божеств. Писание замечает: бысть же в третий день, егда бяху в болезни. Это обстоятельство давало безопасность Симеону и Левию, и их двоих делало сильнее многих. И изсекоша весь мужеск пол, то есть, всех мужей лежавших в болезни обрезания и, так сказать, уже приготовленных к убиению. Между другими напали и на юношу, который оскорбил сестру их; но не удовольствовавшись таким мщением, захватили и овец и весь екать их, и всех детей [22] и, вместе с людьми истребив город, возвратились. Видишь, возлюбленный, какое зло произвело безразсудство одного юноши? Видишь, какую гибель принесло оно всем жителям города?

Зная это, будем удерживать порывы наших детей, и то страхом, то убеждениями будем обуздывать юность. Будем заботиться о целомудрии их; все будем делать и устроять так, чтобы юношеский возраст мог избегнуть неуместных пожеланий. Для того общий всех Господь, зная немощь человеческаго естества, и установил брак, чтобы удалить нас от беззаконнаго смешения.

Итак, не будем оставлять юношей без попечения; но, зная горящий в них огонь, позаботимся сочетавать их браком, по закону Божию, прежде, чем они предадутся невоздержанию; пусть и чувства целомудрия у них сохранятся и не потерпят они вреда от необузданности, имея достаточное утешение и будучи в состоянии обуздывать плотския похоти и избегать наказания. Но посмотрим, как подействовал на старца поступок сынов его. Рече же Иаков: вы, Симеон и Левий, ненавистна мя соствористе, яко злу мне быти [23] живущим на земли (ст. 30). Для чего, говорит, совершили вы такое мщение? Поступок ваш возбудит против меня величайшую ненависть всех жителей этой земли. Потом, обнаруживая страх, в который он приведен был, прибавляет: аз же мал есмь числом. И собравшеся на мя, изсекут мя, и истреблен буду (ст. 30). Как бы так говорил: разве не знаете, что нас немного и мы сами легко можем потерпеть тоже самое, что решились вы сделать им. И как Сихем стал причиною такой гибели для отца и для всех жителей города, так и вы - для меня. Из-за вас и я сделаюсь ненавистным, и ничто не помешает им за вашу дерзость убить и меня. Они же рекоша: аки блудницу ли возъимеют сестру нашу (ст. 31)? Итак, сыны Иакова совершили мщение по чувству целомудрия; они оправдываются пред отцем, и говорят: жители посрамили нас; они поступили с сестрою нашею, можно сказать, как с блудницею. Мы вынуждены были поступить так для того, чтобы и другим впредь был урок - не позволять себе такой дерзости.

4. Но обрати внимание и здесь на неизреченное попечение Божие о праведнике. Видя, что вследствие поступка сыновей он боится оставаться здесь, рече Бог: востав иди на место Вефиль; и живи тамо (XXXVI, 1). Ты боишься живущих здесь; удались отсюда, и живи в Вефиле, и сотвори тамо жертвенник Господу [24] явлшемуся тебе, егда бежал еси от лица Исава, брата твоего. И сказал [25] Иаков дому своему, и всем иже с ним: поверзите боги чуждыя от среды вас, и очиститесь, и измените ризы своя. И воставше взыдем в Вефиль, и сотворим тамо жертвенник Господу [26], послушавшему мене в день скорби, иже бе со мною и спасе мя на пути, в оньже ходих (ст. 2, 3). Заметь и послушание и благочестие праведника. Лишь только услышал он: взыди в Вефиль, сотвори жертвенник, - тотчас, созвав всех своих домашних, говорит им: поверзите боги. Каких же богов, спросит кто-нибудь? Ведь никогда не видно было, чтобы у него были какие-либо боги: праведник искони, с самаго начала, был благочестив. Но может быть, он разумел богов Лавановых, взятых Рахилью, и потому сказал: так как мы должны принести благодарственныя жертвы Богу истинному, всегда являющему мне Свое заступление, то бросьте идолов, если какие есть у вас; очиститеся и измените ризы своя, и так направимся к городу; очистив себя совне и внутри, так пойдете; показывая чистоту не светлыми только одеждами, но, очистив помыслы душевные уничтожением идолов, мы взойдем к Вефилю. И вдаша, сказано, Иакову боги чуждыя (так как не были их [27] и усерязи, яже во ушесах их; может быть, и это были какие-нибудь знаки (символы) идольские, а потому и их вместе с идолами принесли к Иакову. И скры я под теревинвом, иже в Сикимех: и погуби я до днешняго дне (ст. 4). Скрыл их, сказано, и истребил, чтобы и сами рабы заблуждения избегли заблуждения, и никто другой не получил от них вреда. Сделав все это, праведник воздвижеся от Сикимов и направился к Вефилю. Но посмотри опять, какое было о нем попечение Божие, и как ясно все это раскрывает нам Писание. Когда праведник вышел из Сихема, бысть, сказано, страх Божий на градех, иже окрест их; и не гнаша в след сынов Исраилевых (ст. 5). Видишь, какое промышление, и как очевидна была помощь Божия? Напал на жителей страх, и они не преследовали их. Так как этого именно опасался праведник и говорил: аз есмь мал числом и истреблен буду, то и напал на жителей страх, как замечает Писание, и не гнаша в след их. Так, когда Бог благоволит оказать Свою помощь, то и слабых делает крепче сильных, и малочисленных сильнее многочисленных, и нет блаженнее человека, приобревшаго помощь свыше. И отыде [28] Иаков в Лузу, иже есть в земли Ханаастей, иже есть Вефиль [29], и все людие иже бяху с ним (ст. 6). И созда тамо жертвенник, и прозва имя месту [30] Вефиль: тамо бо явися ему Бог, егда бежаше от лица брата своего Исава (ст. 7). Прибыв, сказано, в Вефиль, он сделал то, что было повелено: построив жертвенник, назвал имя этого места Вефиль. Умре же Деворра, доилица Ревеккина, и погребоша ю ниже Вефиля, под дубом: и прозва Иаков имя ему дуб плача (ст. 8). Видишь, что он всегда давал местам имена по случившимся на них событиям, чтобы память о них постоянно сохранялась. Но каким образом, спросить кто-нибудь, кормилица Ревекки могла находиться с Иаковом, когда он только что возвратился из Месопотамии, и еще не встречался с отцем? На это можем отвечать так, что она, вероятно, пожелала сопутствовать Иакову, при удалении его от Лавана, чтобы увидеть Ревекку после долговременной разлуки; однако, еще не увидев ее, кончила там свою жизнь.

5. Здесь, если хотите, и мы окончим свое слово, удовольствовавшись тем, что сказано. Но убеждаем любовь вощу позаботиться и о собственной вашей добродетели, и о целомудрии юношей. Отсюда-то рождается, можно сказать, всякое зло. Худые навыки, усиливаясь с течением времени, производят такой вред, что люди, однажды предавшись разврату, уже не могут покориться никакому убеждению, и как пленники влекутся туда, куда направляет их диавол. Он, наконец, управляет ими, и делает те гибельныя внушения, которым юноши с удовольствием следуют, имея в виду только настоящее услаждение, и не думая о скорбях в будущем. Итак, умоляю вас, подавайте руку (помощи) детям, чтобы за их поступки и нам самим не подвергнуться наказанию. Разве не знаете, что потерпел старец Илий, не исправлявший надлежащим образом недостатки своих детей (1 Цар. IV, 18)? Когда болезнь требует разреза, а врач хочет излечить ее какою-нибудь мазью, то болезнь может сделаться неизлечимою, потому что не употреблено соответствующаго врачества. Подобным образом и тот старец, вместо того, чтобы действовать на своих детей мерами, соответственными их проступкам, допускал излишнюю кротость; потому и сам вместе с ними подвергся наказанию. Бойтесь этого примера, прошу вас; имея детей, будем заботиться о воспитании их. Вообще, пусть каждый из живущих вместе прилагает попечение о пользе ближняго и почитает ее величайшим приобретением для себя самого, чтобы всякий, руководимый к добродетели, мог и искушения зла избегнуть, и достигши добродетели, приобретать великое благоволение свыше, котораго да возможем достигнуть все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, и Святому Духу, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

^[30] e0kei/nou = того, славян. тому, читаемое в Бодлеан., Циттав. и др. сп., отсутствует в Лукиан. и у Злат.

Беседа 60

1. Если угодно, и сегодня обратившись к продолжению прежде нам прочитаннаго, предложим вам поучение из последующаго повествования (Писания). История об Иакове и сегодня может достаточно показать то, сколь велико было о нем промышление Божие, и как укреплял его Бог Своими обетованиями, вознаграждая его благомыслие. В предыдущем сказании (божественное Писание) повествовало нам, как Иаков, по повелению Божию, оставив Сихем, по поводу поступка своих сыновей, удалился в Лузу. И создав, продолжает Писание, жертвенник, прозва имя месту - Вефиль: тамо бо явися ему Бог, егда бежаше он от лица Исава брата своего. Повелев это праведнику и избавив его от страха, в каком он находился по случаю умерщвления сихемлян, - Бог, как сказано, навел на жителей тех городов такой страх, что они не стали преследовать Иакова. Посмотри же, как велико было о нем промышление Божие, и какое попечение о нем имел Бог! Бог поразил страхом души жителей тех городов, чтобы они не погнались в след его. Вероятно, они хотели отмстить за сихемлян. Но так как это совершилось без воли праведника, и Симеон и Левий поступили так, мстя за оскорбленное целомудрие своей сестры, то (Бог) не только самого Иакова и сыновей его избавляет от мучений страха, но, и на жителей страны наведши страх, удержал их от преследования. Видите ли, как много значит пользоваться благоволением свыше! Когда Бог являет Свое благоволение к нам, тогда всякая печаль исчезает. Как праведнику Он дал смелость, так на тех навел страх. Как Владыка всего, Он все направляет, к чему хочет, и во всем являет Свою благоискусную премудрость. Нет сильнее человека, стяжавшаго вышнюю помощь, как нет слабее человека, лишеннаго этой помощи. Вот этот праведник был немногочислен и весьма мал; но как он был охраняем божественною десницею, то и дерзновение получил и козней (врагов) избежал. А жители городов тех и в большом множестве собирались, и обнаруживали единодушие в своих замыслах; но не имели сил ни одного из своих намерений исполнить на деле. Бысть, сказано, страх Божий на градех, иже окрест их (ст. 5). Итак, когда праведник освободился и от своего страха и от туземцев, вот опять Бог являет в отношении к нему Свое преизбыточествующее человеколюбие. Явися, сказано, ему Бог еще сущу в Лузе (ст. 9). Почему прибавлено: еще? Не просто, а потому, что Он уже прежде являлся ему в этом месте, когда он, бежав от брата, направлял свой путь в Месопотамию. Поэтому и сказано теперь: как тогда Бог явился ему, при его отшествии отсюда, так и ныне является ему в том же месте, по возвращении его, и подтверждает обетования, какия давал ему при его отбытии, предрасполагая праведника к тому, чтобы он твердо веровал обетованиям и не поколебался духом, до времени их исполнения. И благослови его и рече ему: имя твое не прозовется ктому Иаков, но Исраиль будет имя тебе (ст. 10). Хотя уже прежде (Бог) дал ему такое прозвание, когда праведник переходил через Иавок [1], однако и теперь, желая внушить праведнику еще большую уверенность (в Своих обетованиях), преподает ему тоже благословение и говорит: Исраиль прозовется [2] имя твое: и расти и множися, и языцы и собрания языков будут от тебе, и царие из чресл твоих изыдут (ст. 10, 11). Обрати внимание на величие благословения! (Бог) говорит, что не только он возрастет во множестве, но что от него произойдет славное потомство: царие из чресл твоих изыдут, говорит, предвещая этим самым величие имеющих произойти от него. И землю, говорит еще, юже дах Аврааму и Исааку, тебе дах ю [3], и семени твоему по тебе дам землю сию (ст. 12). Так как Иаков, по случаю известнаго поступка Симеона и Левия, говорил: мал есмь числом, и собрашеся на мя изсекут мя, и истреблен буду аз и дом мой (Быт. XXXIV, 30), и во всем показывал малодушие и великий страх, овладевший им, поэтому человеколюбивый Господь и говорит ему теперь: ты сказал: мал есмь числом, но знай, что семя твое умножится и распространится и так славно будет, что собрание народов и цари произойдут из него, не только не будешь ты истреблен, но ты и семя твое всю землю сию наследите. Дав ему такия обещания, взыде, сказано, Бог от него, от места, идеже глагола с ним (ст. 13). Посмотри, как божественное Писание снисходит к нам (в образе выражений). Взыде, говорит оно, Бог от него, не для того (так говорит), чтобы мы представляли себе Божество ограниченным в каком-либо месте, но чтобы и в этом мы познали неизреченное человеколюбие Божие. И в таком образе повествования благодать Духа снисходит к человеческой немощи. Слова: взыде и сниде недостойны Бога [4], но как употребление таких чувственных речений для нашего научения служит особенно свидетельством неизреченнаго Его человеколюбия, то (божественное Писание) и употребляет человеческия выражения. Иначе невозможно было бы человеческому слуху вместить высоту слова, если бы нам говорено было соответственно величию Господа.

2. Имея это в мыслях, не будем останавливаться на простоте выражений; но подивимся неизреченной благости Господа и в том, что Он не отрекается оказывать такое снисхождение вследствие немощи естества нашего. Но посмотри, как праведник выражает собственную признательность. И постави, сказано, Иаков столп каменный [5] на месте, идеже глагола с ним Бог, и пожре на нем жертву [6], и возлия елей, и прозва имя месту тому, идеже глагола с ним, Вефиль (ст. 14, 15). Смотри, как всегда этот праведник названиями мест увековечивает память (событий), чтобы и последующим родам известно было бывшее здесь праведнику видение. И востав Иаков постави кущу свою далее столба Гадир [7] (ст. 16). Праведник снова отходит далее, чтоб мало-по-малу дойти до места, где жил Исаак. Потом, егда приближися приити в Евфраву [8], Рахиль возбедствова в рождении. И бысть внегда жестоко ей родити, рече ей баба: дерзай, ибо сей тебе есть сын (ст. 16, 17). Не унывай, говорит, ты родишь сына; хотя и мучат тебя боли, но все таки будешь иметь сына. Бысть же, егда оставляше ю душа, умираше бо, и прозва имя ему: сыне болезни моея; отец же прозва его Вениамин (ст. 18). Мать дает младенцу имя по случившемуся с нею событию; а отец назвал его Вениамином. Рахиль после того, как родила сына, умре, сказано, и погребоша ю на пути Евфравы: сия есть Вифлеем. И постави Иаков столб на гробе (ст. 19, 20). Скорбь о кончине Рахили, облегчал новорожденный и располагал праведника благодушно переносить потерю Рахили. Но затем открывается безразсудство Рувима. Иде, сказано, Рувим и спа с Валлою, наложницею отца своего. И слыша Исраиль, и зло явися пред ним (ст. 22). Это было весьма преступное дело. Потому и впоследствии законодатель Моисей воспретил сыну и отцу иметь сожитие с одною и тою же женщиною. Чтобы впоследствии не ввели этого в обычай, законодатель удерживает от него, объявляя такого повинным казни. Впрочем, теперь и это кротко перенес Иаков, побеждаемый естественною любовию. Впоследствии же, отходя от настоящей жизни, укорял сына, ясно изобразив преступление его и предав его проклятию, дабы чрез постигшую Рувима судьбу и прочие уцеломудрились. Далее блаженный Моисей исчисляет нам сынов Иакова, и своим повествованием снова поучает нас добродетелям праведника. Чтобы ты не подумал, будто Иаков без особенной причины, случайно, был в супружестве с Рахилию, Лиею и двумя рабынями, Моисей показывает, что повинуясь некоторому промышлению [9] имел сожительство с ними, чтобы именно произошли от него двенадцать колен. Поэтому Писание уже не упоминает о каком-либо другом, еще родившемся от него сыне, дабы показать что не просто и не без цели так случилось. Беша же, сказано, сынове Иаковли дванадесять. Писание отделяет сынов Лии и сынов Рахили, а потом исчисляет и рожденных от рабынь, и говорит: сии сынове Иаковли, иже родишася ему в Месопотамии (ст. 26). Однако Вениамин родился тогда, когда (Иаков) спешил в Вифлеем: почему же Писание говорит так: иже родишася ему в Месопотамии. Может быть, Рахиль зачала его еще прежде удаления из Месопотамии. И прииде Иаков к Исааку, отцу своему (ст. 27). Посмотри и здесь, как человеколюбивый Бог хотел во всем удовлетворить праведных. Когда Иаков, после стольких лет разлуки, пришел к отцу, и когда было обоим великое утешение, и сыну от свидания с отцем, и отцу - от того, что видел такое во всем изобилие у сына и много детей; то тогда уже, говорит Писание, умре Исаак стар и исполнь дней (ст. 29). Если и в то время, когда Иаков похитил благословение, притуплено было, говорит, зрение очей его, почему он вдался в обман, то подумай, как он должен был состариться, спустя столько лет после того. И погребоста его Исав и Иаков. Но после погребения отца, Исав, поя жены своя и сыны своя и всех своих [10] и вся, елика притяжа в земли Ханаанстей, и отыде. Не можаше бо [11], сказано, земля обитания вместити их от множества имений. И вселися потом в горе Сиир (Быт. XXXVI, 6-8). Разсказав нам о родившихся от Исава и о происшедших от него народах, божественное Писание говорит: вселися же Иаков в земли, идеже обита отец его в земли Ханаани (XXXVII, 1). А отсюда начинается уже другое повествование о чудном Иосифе.

3. Здесь, если хотите, и окончим слово; историю же о сыне Иакова отложим до другой беседы. О том только попросим любовь вашу, чтобы вы тщательно внимали тому, о чем говорится, чтобы из всего, изложеннаго в божественном Писании, извлекали наибольшую пользу, и ничего не оставляли без внимания. Слово Божие есть духовное сокровище. И как получивший из вещественнаго сокровища и один камень часто приобретает великое богатство, так и здесь добродетели праведных, если мы захотим быть внимательными, могут принести столь великую нам пользу, что и в нас возбудится ревность к подражанию им. А таким образом, и мы можем удостоиться такого же, как и праведники, благоволения Божия. Не на лица бо зрит Бог, но во всяком языце бояйся Его и делаяй правду приятен Ему есть (Деян. X, 34), так что если захотим, ничто не воспрепятствует и нам получить такую же, или еще и большую, помощь свыше. Если Он увидит, что мы с своей стороны прилагаем все возможное старание и угодное Ему предпочитаем человеческому, то покажет и Сам такое о нас попечение, что мы сделаемся во всем непреоборимыми. Мы имеем врага постояннаго, имеющаго непримиримую к нам ненависть; потому мы должны быть неусыпны, чтобы побеждать козни его и стать выше стрел его. А победить мы не иначе можем, как если добродетельною жизнию приобретем себе содействие свыше. Лучший же образ жизни есть жизнь чистая. Это есть основание и корень добродетели. Кто твердо положит такое основание, тот уже легко препобедит все прочее: не одолеет его ни страсть к богатству, ни любовь к славе, ни зависть, ни какая-либо иная страсть. Как же это - скажу. У кого совесть чиста и свободна от всякаго порока, в том будет обитать сам Господь всяческих: блажени, сказано, чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Матф. V, 8). Когда же кто удостоится иметь Его в себе, будет находиться в таком состоянии, как только лишь облеченный телом [12], и ко всему человеческому будет показывать совершенное презрение. Все видимое явится такому человеку тению и сном; как бы уже на небе имея пребывание, он не захочет ничего в настоящей жизни. Таков был Павел, учитель вселенной, почему восклицал он, говоря; или искушения ищете глаголющаго во мне Христа (2 Кор. ХШ, 3). И еще: живу не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. II, 20). И еще: а еже ныне живу во плоти, впрок живу. Видишь ли здесь мужа, облеченнаго телом, но о всем говорящаго так, как будто имел жребий безплотнаго существа?

4. Ему все поревнуем, будем умерщвлять члены плоти и сделаем их бездейственными для греха. Таким образом мы можем представить их Богу как благоугодную жертву. Ты видишь нечто новое и странное в такой жертве? Когда члены (плоти) становятся мертвыми, тогда наиболее они делаются удобоприемлемы для жертвы. Почему же и для чего? Потому что это жертва духовная и ничего чувственнаго не имеет. В жертве чувственной не только все мертвое отвергается, во даже и живое, как скоро имеет какую-нибудь порчу, никогда не может быть приятной жертвой. Так было узаконено изначала, и не просто, а для того, чтобы мы чрез такое наблюдение над безсловесными мало-по-малу приводимы были - к тому, чтобы приносить с таким же вниманием жертву духовную и разумную. Там - в чувственных жертвах - порча состоит, напр., в отсутствии уха или хвоста (у животнаго); здесь (в жертве духовной) в лукавстве, похоти, роскоши, сребролюбии и всяком грехе. Там - (от жертвеннаго животнаго требовалось) здоровое и чуждое всякой порчи состояние; здесь надобно сделаться мертвым для мира и таким образом приготовлять самого себя в духовную жертву. Не оставим этого без внимания, но, утвердив это в своей мысли, постараемся оказаться не хуже иудеев, показавших такую наблюдательность, когда они служили сени. Они, еще сидя при светильнике, имели такую осмотрительность в разсуждении своих жертв; мы, сподобившись озариться Солнцем правды и от сени будучи уже приведены к истине, покажем подобную же тщательность в отношении к жертве духовной. Не будем оставлять без внимания даже грехов, почитаемых малыми; но каждый день будем требовать от самих себя отчета и в словах и во взглядах, и подвергать себя наказанию, дабы избавиться наказания в будущем веке. Поэтому и Павел говорит: аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были (1 Кор. XI, 31), - так что, если здесь будем судить самих себя в повседневных прегрешениях наших, то избавимся от строгости будущаго суда. Если же нерадим, то судими, говорит Павел, от Господа наказуемся. Итак, наперед будем судить сами себя с полною искренностию, войдем в судилище совести, где нас никто не видит; так станем испытывать свои помыслы и произносить над собою суд правый, чтобы наш ум, страшась будущаго суда, воздерживался от увлечений, обуздывал бы свои порывы и, представляя себе то недремлющее Око, заграждал вход к себе диаволу. Что мы страдаем от собственнаго нерадения, это очевидно показывает опыт. Если бы мы немного захотели воспрянуть духом, мы отрясли бы, как прах, все его (диавола) козни; так, когда падаем (в грех), не от насилия его (диавола) терпим это, а от собственной безпечности. Он одолевает нас не силою и принуждением, а только обольщением. А в нашей власти - не увлекаться обольщением, если хотим только немного бодрствовать и трезвиться, не потому однако, чтобы мы сами по себе имели такую силу, но потому, что в таком случае мы удостаиваемся и помощи свыше. Когда мы с своей стороны покажем старание, тогда и от Господа все последует. Будем же, прошу, трезвиться, и, зная ухищрения лукаваго, будем постоянно бодрствовать и молить Бога, чтобы Он подал нам Свою помощь в борьбе с диаволом. Таким образом мы сделаемся неодолимы, и избежим его ухищрений, и будем пользоваться помощию Божиею, и вечных благ достигнем, что и да будет дано всем нам, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

^[12] w9j a0plw~j kai\ ei0kh= to\ sw~ma perikei/menoj.

Назад   Вперед