Глава 1 Введение

Эта книга содержит обзор истории иудаизма в постбиблейскую эпоху, начиная с последних лет библейского периода и до становления традиции, известной в наши дни как равви-нистический иудаизм. Под иудаизмом мы подразумеваем общую религиозную, культурную и правовую традицию еврейского народа в том виде, в каком она развивалась и передавалась со времен Библии и до настоящего момента. Иудаизм — не однородное явление. Скорее, он объединяет множество разных исторически сформировавшихся движений и различных подходов к проблеме Бога, человека и мира. Все эти "иудаиз-мы" связаны друг с другом единой нитью живой традиции и общей исторической судьбой еврейского народа.

Значимость периода

Наше основное внимание будет уделено чрезвычайно важному этапу, в истории иудаизма, этапу, на котором произошел переход от иудаизма Библии, к тому, что известно как раввинистический иудаизм. Именно он стал стандартным, или, как говорили ученые предыдущего поколения, "нормативным", иудаизмом для последующих периодов средневековья и нового времени. Он представлял собой фундаментальное и продуманное развитие и интерпретацию библейских традиций, с которых начинался и к которым возводит свою родословную. Данный переход произошел в основном в периоды, известные в еврейской истории как персидский, эллинистический и римский.

Примерно в это же время зародилось среди еврейского народа другое направление, которое также претендовало на обладание Библией. Это были первые евреи-христиане, которые доказывали, что именно их интерпретация является аутентичной, тогда как остальные евреи уклонились от истинного пути. Каждая религия, таким образом, утверждала, что это она является законной наследницей Библии. К концу поздней античности раввинистический иудаизм и христианство отцов церкви сформировались как основные "западные" религии.

Задача этой книги — проследить тот путь, каким шло формирование иудаизма, разобраться, каким образом иудаизм Библии стал иудаизмом Талмуда. И вместе с тем — показать роль иудаизма в эпоху Второго Храма и последующие периоды в развитии христианства и ранней церкви. Поистине взаимоотношения между иудаизмом и ранним христианством определяют значительную часть драматической истории взаимоотношений двух общин.

Метод

Данное исследование построено как историческое. Мы намерены проследить историю иудаизма, еврейской культуры, религии и цивилизации, но при этом сосредоточить внимание не на социальных, экономических и политических факторах, которые сыграли определяющую роль в истории еврейского народа. Предметом нашего рассмотрения станет идеологическая сторона процесса, а именно, возникновение и развитие тех идей, которые составляют еврейскую традицию и наследие, но сами тоже прошли определенный исторический путь. Экономическая и политическая история в этой книге используется как фон для истории идей. Поэтому разделы книги, посвященные историческим событиям, не представляют полной картины истории евреев в поздней античности. Они были привлечены лишь в качестве канвы, на которой рельефнее выступает динамика иудаизма.

Автор отнюдь не умаляет влияния политических, социальных и экономических факторов на развитие религиозных идей, однако не ставит целью детально рассмотреть большинство важных событий еврейской истории данного периода, сосредоточившись лишь на том, чтобы проследить развитие основных идей иудаизма, его теории и практики на историческом фоне.

Наше исследование исходит из того, что эти аспекты еврейской традиции имеют свою историю. Мы принимаем как данность то, что историческое развитие различных учений и норм среди всевозможных групп и течений в иудаизме может быть прослежено и проанализировано на протяжении всех обсуждаемых нами периодов. За неразрывной преемственностью, которая так часто подчеркивается самой традицией, скрывается непростая история разногласий и споров, которую мы хотим раскрыть. Существование такой истории ни в коем случае не идет вразрез с преемственностью, утверждаемой еврейской традицией. Напротив, истинная преемственность может быть достигнута только в той традиции, которая способна к адаптации и развитию. В случае с иудаизмом стагнация привела бы к сравнительно быстрой его гибели.

Коротко остановимся на периодизации, положенной в основу данной работы. Современная историческая наука при изучении иудаизма исходит из того, что главной вехой, точкой отсчета является разрушение Второго Храма в 70 г. н.э. В христианских кругах этот момент изначально рассматривался как результат неприятия евреями Иисуса, что свидетельствовало о том, что иудаизм (в отличие от библейского "Израиля") пошел по ложному пути и поэтому впал в заблуждение. То же разграничение было принято в более поздний период как еврейскими, так и христианскими учеными, однако теперь оно понималось как результат сдвигов в образе благочестия и религиозного сознания после разрушения Храма.

Настоящая работа тем не менее рассматривает этот переход как гораздо более постепенное и сложное явление. Поэтому хронологические рамки исследования расставлены так, чтобы проследить сложные и глубокие изменения, происходившие в персидскую и греко-римскую эпохи, то есть эпохи, вошедшие в еврейскую историю под названием периода Второго Храма и периода Мишны и Талмуда. Поскольку мы признаем преемственность, присущую этим периодам, то нет нужды избегать термина "иудаизм" при описании религии Библии, ранней стадии в истории иудаизма.

Задача данной книги заключается в том, чтобы показать, что предположения о резком разрыве традиции между различными проявлениями иудаизма в эпоху Второго Храма и в период Мишны и Талмуда сильно преувеличены. Фактически раввинистический иудаизм явился воплощением идей, составлявших часть более ранних подходов, он стал той основой, на которой было построено взаимосогласие. Не будучи чем-то радикально новым, иудаизм авторов Мишны и обоих Талмудов был глубоко укоренен в иудаизме их предшественников.

Основополагающим для любого исследования истории иудаизма в эпоху поздней античности является вопрос о том, как понимать разнообразие его подходов и проявлений, существовавших в то время. История иудаизма наглядно показывает как последовательно развивавшиеся, так и одновременно существовавшие направления мысли среди различных еврейских групп, каждая из которых предлагала свой ответ на главные вопросы о Боге, человеке и мире.

Напрашиваются два варианта ответа. Первый рассматривает каждое проявление иудаизма как независимое и самодостаточное и как то, которое обладает исчерпывающей системой ответов на текущие вопросы. Такой подход изолирует один "иудаизм" от всех остальных, причем не только от тех, которые существуют параллельно с ним, но и от тех, которые были до и после него. С другой стороны, можно рассматривать различные проявления иудаизма как постоянно и активно взаимодействующие друг с другом. В этом случае они должны изучаться в контексте друг друга, а также в контексте предшествующих и последующих проявлений. Только так возможно увидеть постоянное взаимовлияние между подходами, а также понять, какое наследие каждый период и каждый подход оставили последующим поколениям.

Данная книга базируется на втором методе. Соответственно, "иудаизм" понимается расширительно и включает в себя различные идеологии и подходы, которые сосуществовали и влияли друг на друга. Вместо того чтобы дробить и расчленять иудаизм при изучении, мы предпочитаем воспринимать исторический процесс, объясняющий сложное и динамичное развитие иудаизма как единого целого.

Сложность выбора адекватной терминологии для различных подходов к иудаизму, существовавших в эпоху Второго Храма, оказала определенное влияние на нашу работу. В религиоведении принято проводить различия между "сектой" и доминирующей, или представляющей основное направление, "церковью". Однако при изучении иудаизма в эпоху Второго Храма термин "секта" обычно используется для описания всех течений, не подразумевая, что какое-либо из них было доминирующим. В нашей работе "секта" используется именно в этом смысле. Лишь после того как иудаизм оформился на основании доминирующей традиции Таннаев, а этот процесс занял несколько веков, термин "секта" может быть применен для обозначения тех, кто отклонялся от основного течения.

Источники

Источники для изучения иудаизма в рассматриваемый период многочисленны и разнообразны. При этом они содержат в себе множество проблем, которые необходимо учитывать при историческом исследовании. Первая проблема заключается в том, что при любом изучении иудаизма поздней античности источники сами являются предметом исследования. История иудаизма часто проясняется через способы составления и передачи его текстов и через отношение к текстам возникающей традиции. Например, использование устной, а не письменной системы передачи, атрибутирование отдельных утверждений конкретным лицам и другие подобные методы свидетельствуют о концептуальных и теологических взглядах их авторов и составителей. Поэтому те самые источники, которые мы используем как свидетельства для нашего исследования, отражают определенные этапы в истории иудаизма.

Таким образом, перед тем как какой-либо источник может быть использован, он должен быть критически проанализирован и степень его надежности должна быть внимательно оценена.

Следует учитывать, что многие источники не поддаются точной датировке. В некоторых случаях нельзя точно определить, в какой из различных еврейских групп данного периода возник рассматриваемый текст. Когда точное происхождение источника не установлено, что бывает довольно часто, затруднительно определить степень, в которой авторские предубеждения или верования могут отразиться на тексте.

И наконец, еще одна сложность состоит в том, что изложение истории иудаизма не входило в первоначальную задачу ни одного из этих источников. Тексты описывают верования и практику последователей той или иной разновидности иудаизма, часто полемизирующих со своими оппонентами, изнутри. Ученый исследователь должен выделять в многоликос-ти своих источников тот материал, который отвечает на стоящие перед ним вопросы, и учитывать, что эти вопросы радикально отличаются от тех, которые задавали авторы этих источников и на которые они пытались ответить.

Библия

Если мы хотим понять, как развивалась талмудическая традиция в иудаизме, следует ознакомиться, по крайней мере, с основами библейской религии, культуры и цивилизации. Они должны стать отправным пунктом наших исследований так же, как были отправным пунктом иудаизма. Некоторые из более поздних библейских сочинений — книги пророков Аг-гея, Захарии, Малахии и книги Эсфирь, Эзры и Неемии — посвящены непосредственно персидскому периоду, то есть первой части той эпохи, которая нас интересует. Современные исследователи относят книгу Даниила к временам эллинизма, хотя ее действие развертывается в конце вавилонского и в первые годы персидского периода. Кроме того, сам путь передачи и сохранения Библии является важным историческим свидетельством, так как разное отношение к Библии и ее традиции является одним из важных факторов, характеризующих различные подходы к иудаизму.

Апокрифы и псевдоэпиграфы

Эллинистический и римский периоды были свидетелями возникновения обширной еврейской литературы как в Палестине, так и за ее пределами. Многие из этих текстов были включены в апокрифы. Этот термин означает работы, близкие по стилю к библейским писаниям, которые были вюпоче-ны в собрание библейских книг евреев Александрии, собрание, известное как Септуагинта.

Другие тексты того же периода, которые также близки к Библии, но которые не были включены в Септуагинту, обычно именуются псевдоэпиграфами. Строго говоря, этот термин обозначает тексты, приписывавшиеся библейским персонажам, но он стал и общим названием для жанра в целом. Многие из этих книг сохранились лишь благодаря восточно-христианским церквам.

Часть апокрифов и псевдоэпиграфов была изначально написана на древнееврейском языке, часть — на арамейском и часть — на греческом. Многие из них сохранились лишь в греческом, латинском, эфиопском, славянском и других переводах. Некоторые дошли до нас также в числе свитков Мертвого моря.

Ряд апокрифических и псевдоэпиграфических текстов принято называть апокалиптической литературой. Это расплывчатый термин, и его смысл неоднозначен. Здесь он используется как общее обозначение текстов, повествующих о том, как сверхъестественное существо раскрывает человеку правду о тайнах мироздания. Эти тайны обычно включают в себя эсхатологические (мессианские) предсказания о будущем. Такие тексты есть в Библии, также как среди свитков Мертвого моря, апокрифов и псевдоэпиграфов.

Апокрифы и псевдоэпиграфы содержат информацию об иудаизме эллинистического и римского периодов, в особенности о многочисленных сектантских группах, претендовавших на лидерство в еврейском обществе того времени. Они являются главным источником для периода, который до открытия свитков Мертвого моря, был бы целиком окутан тайной. Используя эти источники, мы можем начать объяснение предпосылок, из которых развивался раввинистический иудаизм. Они также способствуют нашему пониманию той среды, в которой возникло раннее христианство.

Свитки Мертвого моря

Начиная с 1947 г. в пещерах на берегу Мертвого моря было найдено множество рукописей. Основная их часть, происходящая из пещер Кумрана, представляет собой документы небольшой группы евреев, живших в этом районе примерно с 134 г. до н.э. по 68 г. н.э. Эта группа обычно именуется сектой Мертвого моря или кумранской сектой и порой идентифицируется с ес-сеями (см. гл. 6), хотя ученые все чаще подвергают сомнению эту гипотезу. Среди обширного собрания документов, найденных в Кумране, есть многочисленные библейские манускрипты (которые значительно проясняют историю библейского текста в этот период), а также различные апокрифические и псевдоэпиграфические сочинения; некоторые из них являются оригиналами текстов, известных прежде лишь в переводе. Особенно важно то обстоятельство, что свитки содержат собрания законов и уставы самой секты, мессианскую литературу и библейские комментарии. Эта литература позволяет нам непосредственно познакомиться с верованиями и практикой одной из многочисленных сект, которыми изобиловало полотно духовной жизни Палестины того времени.

Недавно были начаты исследования с целью показать важность свитков не только для изучения секты Мертвого моря, но и для понимания других современных ей групп. По мере публикаций оставшихся текстов Мертвого моря можно ожидать, что они станут играть все возрастающую роль в воссоздании иудаизма эпохи Второго Храма.

В районе Мертвого моря были также найдены свитки Маса-ды, проливающие свет на библейские тексты и другую литературу евреев, занимавших эту крепость в последние годы ^Великого восстания (66—73 гг. н.э.). Также был обнаружен ряд важных документов и писем времен восстания Бар Кохбы (132— 135 гг. н.э.). Они включают юридические документы, содержащие информацию об отношениях между евреями, набатейски-ми арабами и греками в районе Мертвого моря, а также письма Бар Кохбы своим военачальникам по военным и административным вопросам.

Филон и Иосиф Флавий

Наиболее существенные из работ, возникших в среде гре-коязычного еврейства, принадлежат перу Филона (ок. 20 г. до н.э.—ок. 50 г. н.э.) и Иосифа Флавия (ок. 38—ок. 100 г. н.э.). Происходивший из Александрии Египетской, Филон может рассматриваться как представитель еврейской диаспоры, тогда как Иосиф выражал социальный и религиозный климат Палестины. Философ Филон пытался создать синтез греческой и еврейской мысли, платонизма и Торы. Иосиф был историком, который хотел объяснить римскому миру, почему евреи и римляне не смогли найти общий язык и как последствием этого стало Великое восстание 66—73 гг. н.э. Он повествует об истории евреев с ранней древности и до конца восстания. Его "Иудейские Древности" и "Иудейская Война" являются главными источниками по еврейской истории в эллинистический и римский периоды, и их значимость для данного исследования невозможно переоценить.

С другой стороны, как Филон, так и Иосиф сами были участниками событий, которые они описывают, и потому к их сведениям нужно подходить критически. Не следует забывать и об апологетических тенденциях авторов, так как оба были интерпретаторами и апологетами иудаизма перед греко-римским миром.

Греческие и римские источники

Многочисленные греческие и римские источники нееврейского происхождения, написанные как в Палестине, так и за ее пределами, дают представление об отношении к евреям тех, кто вступал с ними в контакт. Ряд наиболее известных авторов классической античности, среди них Тацит, Плиний, Ювенал и Полибий, упоминают евреев и иудаизм. Некоторые из этих свидетельств содержат достоверную историческую информацию. Другие, даже если они не вполне верно изображают еврейские общины и их жизнь, служат свидетельством того, как евреи воспринимались своими соседями. Кроме того, часть документов отражает юридический статус евреев в Римской империи и отношение правительства к ним. Это, в частности, позволяет понять, как отношения между евреями и неевреями в греко-римский период подготовили почву для возникновения в последующем такого явления как антисемитизм.

Новый Завет

Бесспорно, что Новый Завет в первую очередь представляет ценность как источник по истории раннего христианства, этот свод многое дает и для понимания истории иудаизма. Разнообразные свидетельства о практике различных еврейских групп, воспринимаемые с учетом задач авторов, помогают поместить информацию других источников в надлежащую перспективу. Более того, понимание развития религиозных идей, которые привели к возникновению христианства, проливает свет на еврейские корни этой новой веры. Ранних христиан следует рассматривать в ряду других сект и апокалиптических групп, которые возникали в течение двух предшествующих столетий.

Но при критическом анализе Нового Завета возникают свои трудности. Во-первых, книги канона не поддаются точной датировке. Во-вторых, до сих пор неясно, на каком языке изначально создавались различные части этого собрания. В результате невозможно с должной корректностью оценить их богословскую и религиозную терминологию. К этому добавляются сложности выявления задач, которые ставили перед собой авторы (или составители) этих текстов. Все эти проблемы требуют, чтобы раннехристианские источники, как и любые другие религиозные тексты, в историческом исследовании использовались с особой осторожностью.

Раввинистическая литература

Обширный корпус раввинистической литературы, состоящий из Мишны, Тосефты, Палестинского и Вавилонского Талмудов и мидрашей поистине можно считать золотым кладезем для истории иудаизма. В то же время принцип, по которому эти материалы собирались и передавались, превращает их использование и анализ в трудоемкую и сложную задачу. Они включают в себя многочисленные высказывания, дискуссии, экзегезы и истории. Хотя большая часть этих материалов приписывается конкретным мудрецам, ряд текстов остается анонимным. Но даже для атрибутированной части проблемы с точной датировкой традиций делают выводы в области истории затруднительными.

Мишна является основополагающим документом раввини-стического иудаизма. Будучи составлена около 200 г. н.э., она является, прежде всего, тематически построенным пособием по изучению еврейского законодательства. Мишна содержит тексты, которые приписываются деятелям, жившим не позднее III в. н.э. Основная часть материала, приписываемая таннаям (мудрецам, жившим в период с конца I в. н.э. до конца II в. н.э.), — Тосефта представляет собой самый ранний коментарий на Мишну, следовательно, и ее создание должно датироваться несколько более поздним временем. Отметим, что многие высказывания, сохранившиеся в Тосефте, приписываются тем же таннаям, которые цитировались в Мишне. Опять же проблема датировки является чрезвычайно важной.

Два Талмуда являются комментариями на Мишну, составленными амораями (мудрецами III—VI вв.). Талмуды (Гемары) построены на сравнении Мишны с другим материалом танна-ев (часть его перекликается с Тосефтой) и включают детальное обсуждение данных библейских источников по поводу различных предписаний. Кроме того, там приводятся детали различных еврейских законов и норм, как они понимались амораями Палестины и Вавилонии. Талмуды также включают в себя бесчисленные истории и легенды, свидетельства об исторических событиях, теологические дискуссии, информацию о науке и медицине и множество других тем. Прежде чем привлечь эти материалы к историческому исследованию, их необходимо подвергнуть тщательному анализу. Прежде всего, основываясь на рукописных традициях и цитатах в средневековых источниках, следует убедиться в правильности прочтения. Затем нужно в максимально возможной степени провести датировку различных собраний и входящих в них мидра-шей.

Мидраши представляют собой комментарии на Писание, организованные в соответствие с порядком библейских книг. Таннайские мидраши содержат материал, который возник в процессе дискуссий в академиях таннаев, но был отредактирован (собран и издан) в аморайский период. Более поздние аморайские мидраши возникли в синагогах Северной Палестины. Редактирование части этих текстов продолжалось до раннего средневековья. Наряду с Талмудами эти коллекции могут быть использованы для исторического анализа только после тщательной проверки их принадлежности и осторожной датировки материала, а также тщательного изучения рукописей и экзегетических традиций.

Археологические источники

Роль археологических находок для изучения истории иудаизма наиболее ярко проявляется в области библейских исследований, так как археологи сосредоточили свое внимание именно на этом древнейшем периоде, однако многие находки, относящиеся к персидскому, эллинистическому и римскому периодам, позволяют нам проследить взаимодействие культур среди евреев Палестины и в меньшей степени — диаспоры. Интерпретация многих темных мест в Талмуде, очевидно, станет возможной тогда, когда будущие археологические раскопки откроют нам те центры в Палестине и Месопотамии, где процветал и создавался иудаизм таннаев и амораев. Рост эллинистических тенденций в Палестине и диаспоре был выявлен в результате раскопок в средиземноморском регионе. Раскопки синагог в Галилее и на Голанских высотах вписали новую страницу в историю евреев в период Мишны и Талмуда.

Доминирующие течения и проблемы

Исследование истории иудаизма в любой конкретный период не может состоять лишь из перечисления фактов, касающихся только данного периода. Соответственно наша работа должна показать, что некоторые доминирующие тенденции и проблемы оформляли и объясняли развитие постбиблейского иудаизма. В дальнейшем мы увидим, что эти факторы, наряду с воспринятой традицией библейского Писания, объединяют различные подходы к иудаизму, которые процветали в исследуемый период. Поскольку эти тенденции неоднократно будут отмечаться на протяжении нашего исследования, стоит вкратце обрисовать их, что позволит оперировать этими понятиями в последующих главах.

Роль интерпретации

Интерпретация, более технический термин — экзегеза, составляет один из главных методов развития в истории иудаизма. Сама Библия демонстрирует примеры внутренней интерпретации того, что ученые сейчас называют "внутрибиблейс-кой экзегезой". Например, Второзаконие может в значительной степени рассматриваться как резюме и интерпретация предшествующих книг. Эзра и Неемия обнаруживают явные тенденции к экзегезе того типа, который позднее будет назван мидрашом.

В постбиблейскую эпоху проблемы, связанные с экзегезой, явились тем, что разделило различные направления иудаизма, которые мы условились именовать сектами. Их позиции различались не только по отношению к конкретной интерпретации библейских текстов, но и по отношению к методологии, используемой для объяснения Писаний, а также теологических и религиозных предпосылок, лежавших за их интерпретациями. Стремление определить точный смысл библейских текстов было главной задачей для сектантов Мертвого моря. Множество других апокрифических и псевдоэпиграфических текстов, пытаясь переписать и перетолковать Библию, давали ее интерпретацию. В конце концов, раскол между иудаизмом и христианством выразился в области экзегетических проблем, связанных со Священным Писанием.

Раввинистический иудаизм рассматривал в качестве своей основы экзегетическую традицию, которую называли "устным законом". Согласно мудрецам, устный закон сопрвождал письменную Тору, ниспосланную Богом Моисею на Синае, и составлял богоданную интерпретацию письменной Торы. Эта точка зрения часто именуется концепцией двойной Торы. В то же время механизм интерпретации был одинаково важен для работы с собственно раввинистическим материалом. Тан-наи интерпретировали слова более ранних учителей, а амораи прилагали значительное усилие к комментированию слов своих предшественников в Мишне и других таннайских трудах. Несмотря на то, что это выходит за рамки нашего исследования, следует заметить, что большая часть работы средневековых еврейских мыслителей была посвящена интерпретации раввинистической литературы, ибо в прямом смысле, после установления непререкаемой гегемонии Вавилонского Талмуда в раннем средневековье, корпус раввинистических текстов составил вместе с Библией канонизированное Писание иудаизма.

Эти интерпретаторские подходы сыграли в иудаизме вполне конкретную роль, открыв возможность исторического развития различных форм еврейской традиции. Новые идеи и подходы создавались в каждом поколении через интерпретацию старого. Некоторые из этих интерпретаций были в конечном итоге отвергнуты историческими процессами, которые привели в результате к возникновению раввинистическо-го иудаизма. Другие оставили неизгладимый отпечаток. Лишенная интерпретации и других технических приемов, которые мы обсудим ниже, традиция замерла бы на том или ином своем этапе. То, что в конечном итоге стало вневременным, вечным, могло бы просто исчезнуть.

Внутренний и внешний стимулы

На протяжении всей своей истории развитие иудаизма было результатом тонкого взаимодействия внутреннего и внешнего стимулов. Вместе они составили ту динамичную силу, которая делала возможными изменения в контексте преемственности. Легче всего определить внешние стимулы. Евреи постоянно подпадали под власть доминирующих в регионе политических сил. Вместе с политической зависимостью приходило культурное взаимодействие, которое часто вело евреев к усвоению элементов доминирующей культуры. Классическим примером этого является эллинистическое движение. Даже группы вроде фарисеев, которые не ставили своей целью перенять греческую культурную модель, были затронуты эллинистическим влиянием.

Внешние экономические и социальные факторы также часто содействовали изменениям в еврейском законодательстве, религиозной практике и даже теологии. Примером может быть разрушение Храма в 70 г. н.э., которое привело к полной перемене в структуре как ритуала, так и лидерства. Разрушение сделало насущно необходимым религиозный ответ. И хотя может показаться, что этот ответ несколько запоздал, он принес с собой серьезный пересмотр вопросов об отношении Бога к Израилю и о месте национального страдания в теологии освобождения.

Более сложно выявить и сформулировать внутренние стимулы, внутреннюю динамику, которая привела иудаизм на определенный путь развития. Уже обсуждавшаяся необходимость интерпретировать корпус Священных Писаний была одним из этих стимулов. Близкой к ней стала тенденция учиться путем постановки вопросов и проведения дискуссий, наиболее распространенная в раввинистических кругах. Сама природа иудаизма как цивилизации, религии и культуры вела к возникновению новых идей и подходов. Интеллектуальная направленность иудаизма давала простор для его постоянного развития через изучение и передачу более ранних традиций. На протяжении всей еврейской истории мы слышим голоса тех, кто признавал роль божественного вдохновения, сколь угодно непрямого и преломленного, ведущего к эволюции иудаизма от Синая к его поздним формам.

Постоянный выбор

Ретроспективный взгляд позволяет нам прочитать раннюю историю иудаизма как серию согласованных выборов, происшедших под влиянием внутренних и внешних стимулов, перечисленных выше. Как мы увидим в последующих главах, библейский иудаизм, который сам по себе состоял из нескольких тенденций и подходов, приспособился таким образом к новым условиям эллинистической жизни и культуры. Эта приспособляемость тем не менее оставляла открытым широкий спектор возможностей, представленный сектантскими тенденциями периода Второго Храма и вариантами иудаизма, получившими развитие в диаспоре. Среди этих различных течений именно иудаизм таннаев, видевших себя продолжателями традиции фарисеев, оказался наиболее способным сохранить еврейский народ вместе с его культурой и цивилизацией перед лицом всех превратностей судьбы, выпавших на его долю. Таким образом, иудаизм, возникший в конце эпохи Мишны и Талмуда, прошел что-то вроде процесса естественного отбора в области истории и религии.

Модернизация и синтез

С самого начала своей истории евреям постоянно приходилось встречаться, иногда сталкиваться и находить общий язык с той или иной инородной культурой. К настоящему времени такие "встречи" повторялись четыре раза. Первым примером такого рода можно считать время завоевания Израилем "земли обетованной" и знакомства с более развитой ханаанской культурой. Второй относится к поздней античности, когда иудаизм вступил в контакт с эллинистической культурой. Третья "встреча" произошла в период средних веков, когда большая часть еврейского населения оказалась под властью ислама. Самый недавний случился в Европе в эпохи Возрождения и Просвещения.

С точки зрения данного исследования чрезвычайно важен второй случай — встреча иудаизма с эллинизмом. Также как в библейский, средневековый и современный периоды, евреи оказались в радикально изменившемся мире и сформулировали ответы, которые были фактически синтезом иудаизма с доминирующей культурой. Понимание значимости такого рода опыта в еврейской истории поможет нам лучше оценить еврейское существование в эллинистической диаспоре и конфликт с эллинизаторскими силами в Палестине.

Заключение

Возникновение раввинистического иудаизма с его акцентом на еврейском законодательстве и ритуале, с одной стороны, и его способностью к адаптации и развитию, с другой — не было случайным. Иудаизм нуждался как раз в таком сочетании качеств для того, чтобы быть одновременно стабильным и гибким. Концепция двойной Торы, устной и письменной, давала раввинистическому иудаизму как раз такой тип гибкости, утверждая, что интерпретации каждого нового поколения мудрецов обладают авторитетом Моисея и находятся в непрерывной цепи традиции. В то же время строгая приверженность принципам еврейского закона позволила раввинистическому иудаизму твердо выдержать вызов, брошенный христианством, а впоследствии исламом. Для мудрецов Талмуда фраза "Слушай Израиль, Господь наш Бог, Господь один" (Втор. 6:4) означала, что ни один пророк не может подняться выше статуса смертного человека. "И возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, всей душой своей и всей силой своей" (Втор. 6:5) подразумевала, что жизнь надо прожить в соответствии с законом Торы.

Вперед