ВведениеНевозможно, чтобы Евангелий было числом больше или меньше, чем их есть. Св. Ириней, «Против ересей» (Adv. Haer. III, 11, 8) В христианском богословии уже с конца II в., а с IV в. и в христианском искусстве четырем евангелистам были приданы в качестве их атрибутов и символов следующие живые существа: Матфей ассоциируется, как правило, с образом ангела, Марк — льва, Лука — быка (тельца), Иоанн — орла1. Впервые эти существа были соединены с именами евангелистов во II в. Иринеем Лионским, его атрибуция символов отличалась от принятой позже (человек символизировал собой Матфея, лев — Иоанна, телец — Луку, орел — Марка)2. Как символы евангелистов эти образы закрепились в богословии с Иеронима3, а начиная с VII в. его трактовка их становится обязательной на христианском Западе4. В христианской экзегетике существовали различные объяснения этих существ. Одно толкование, которое развивала сирийская школа5, а также Григорий Великий6 (конец VI в.), рассматривало существа как символы самого Христа в различные фазы его жизни: при рождении он человек (incarnatio), при смерти — жертвенный бык (passio), при воскресении— лев (resurrectio), при вознесении — орел (ascensio)7. Интерпретация и атрибуция существ у Иеронима и в основанной на его авторитете последующей традиции (вплоть до современных христианских энциклопедий) такова: атрибуция живых существ тому или иному евангелисту связана с началом повествования соответствующего Евангелия. Так, человеческий образ ангела как символ Матфея должен был отражать человеческую генеалогию Христа, с которой начинается Евангелие от Матфея; лев Марка — проповедь Иоанна Крестителя в пустыне; бык Луки — жертву Захарии, орел Иоанна — возвышенный, устремленный к небесам характер зачина иоаннова Евангелия8. Часто христианские богословы приводили обе (или даже более9) трактовки связи евангелистов и живых существ10. На христианском Востоке была принята интерпретация, сходная с иринеевской, а именно, лев олицетворяет иоанново Евангелие, так как там описывается происхождение Христа от Бога-Отца, бык — Евангелие Луки, а человек — Евангелие Матфея (объяснение Иринея сходно в этих двух случаях с иеро-нимовым), орел — Евангелие Марка, ибо оно имеет профетиче-ский характер и исполнено Святого Духа11. Происхождение, первоначальные функции и значение символов четырех евангелистов представляются тем не менее не до конца проясненными. Аллегорические толкования отцов церкви не могут удовлетворить нас по многим причинам, одна из которых, в частности, — произвольность и множественность аллего-рез, одновременно сосуществующих даже в пределах одного сочинения. Христологический характер истолкования текстов Ветхого Завета, естественный для раннехристианского богословия, также мало помогает при научном рассмотрении этих текстов. Вообще говоря, в рамках нашего исследования следует различать три уровня понимания библейского текста: 1. что хотел сказать автор текста; 2. как толковался этот текст в рамках последующей экзегетики (иудаистской или христианской); 3. что могло на самом деле стоять за словами древнего автора, что, возможно, он и сам не до конца осознавал. Тщательно исследуя первый уровень понимания и принимая во внимание второй, мы должны стремиться выйти на третий. В настоящей работе предлагается рассматривать существа, ставшие символами евангелистов, как зооантропоморфные символы стран света, которые имеют глубокие корни в иудейской и — шире — в ближневосточной модели мира; более того, такая символическая классификация, наслаивающаяся на обозначения стран света, оказывается, как мы увидим, свойственной многим архаическим культурам Евразии и Америки12.
1 См., например: Neub, 1912; Lugt, 1944, 256—282; Crozet, 1952, 53—64; Bourguet, 1959, 3—25; Nilgen, 1973, 517—572.
|
|
|
|