|
Посвящаю этот скромный труд дорогому учителю и чуткому другу Многое пришлось бы рассказать тому, кто взялся бы на досуге описать жизнь этого человека: потребовалась бы отдельная книжка. (Евсевий Кесарийский) Я хотел бы, чтобы ты употребил все силы своего ума на пользу христианства, которое должно быть твоей высшей целью. Дабы достичь этого, я желаю, чтобы ты взял от греческой философии круг знаний, могущий быть введением в христианство, и те сведения…, которые могут послужить к объяснению священных книг; чтобы то, что философы говорят о геометрии, о музыке, о грамматике, о риторике, об астрономии – а именно, что они помощницы философии, –можно было бы сказать о самой философии по отношению к христианству. (Григорий Чудотворец) От автора В отечественной историографии давно назрела потребность в появлении исследования, касающегося жизни и деятельности великого богослова, основоположника восточной патристической традиции Оригена Александрийского. Чрезвычайно интересной предстаёт перед нами как сама личность Оригена, так и тот период в истории христианской Церкви, который эта личность собой олицетворяет. Речь идёт о времени, когда христианство, преодолевая первоначальную склонность к замкнутости, выступает на мировую арену, о времени, когда христианство полагает заложенные в себе потенциалы в основание новой культуры, в ареале которой все мы формируем своё мировоззрение, свои ценностные установки. Ориген не боялся принять вызов новой эпохи, но с верой принимал всё то, что предоставляли ему обстоятельства и условия его времени. Не отвергать ничего, что сперва не было осмыслено, что сначала не было понято. Оппоненты были его главными учителями. Такой подход к оценке культурно-исторических ценностей прошлого, другой культуры предстаёт весьма актуальным и сегодня. Стоит надеяться, что данная работа внесёт свою лепту в дело уяснения позиции этого человека и его роли в формировании христианской культуры. Выражаю огромную признательность всем тем, благодаря советам, замечаниям, вовлечённости которых эта работа стала возможной: Иосифу Махе, Налю Александровичу Хохлову, Владимиру Николаевичу Акулинину, Сталине Сергеевне Розовой, Кириллу Алексеевичу Тимофееву. ВведениеАктуальность исследования состоит в необходимости изучения целого ряда проблем, возникающих в ситуациях взаимовлияния нескольких феноменов культуры, что прежде всего имеет место при взаимодействии таких "культурных" феноменов как философия и религия. В наше время, когда влияние религиозного фактора на жизнь общества значительно возросло, в умах современников укоренилась привычка к противопоставлению религии и философии, где под философией понимается общая рефлексивная теория самосознания индивида и общества, основанная на рациональных началах, способная внести вклад в дело единства общества и его устойчивого развития, а под религией имеется ввиду иррациональная уверенность в существовании трансцендентного, выражающаяся в фанатизме и противопоставляющая человека обществу. При этом очевидно, что в историческом плане религия и порождаемое ею религиозное сознание оказала значительное положительное влияние на развитие как европейской цивилизации, заложив её ценностные основания, так и целого ряда других цивилизаций. Современное понимание религии, проводя непроходимую границу между двумя указанными явлениями, пренебрегает тем, что оба они являются феноменами культуры, сложно взаимодействующими, но при этом дополняющими друг друга. Важнейшим фактором развития мировой культуры было именно взаимовлияние, взаимодействие двух этих феноменов культуры. В пример можно привести не только становление христианства на почве иудейского и античного миросозерцаний, но и сложные процессы укоренения буддизма и ислама в новых для себя культурных ареалах, когда именно взаимовлияние существовавшего мировоззрения и "импортируемых" теологических представлений определяло лицо зарождавшейся в результате этого взаимовлияния новой культуры. Однако особую важность такое взаимовлияние приобретает на почве христианского миросозерцания, поскольку, оно, появившись в рамках античной культуры, полагавшей в основных чертах цель человеческого развития в мудрости, путём к которой являлась философия, и выраставшее из сугубо религиозных начал иудейского мышления, вынуждено было с самого начала своего существования пробивать себе дорогу в недружелюбной среде эллинистических философов, тем самым взаимодействуя с греческой философией, что иногда приводило к отождествлению с ней. Выбор в качестве основной фигуры исследования Оригена неслучаен. В истории христианства это первый мыслитель, сознательно совершивший синтез христианского и античного миросозерцаний в ареале античной культуры, что стало возможным при понимании сложного характера природы самой культуры, как механизма взаимодействия разных феноменов духовной деятельности человека. Без Оригена история христианской культуры и её столь важного элемента как богословие (в данном случае восточное) оказалась бы разорванной. Борьба множества разнообразных направлений зарождавшегося христианского учения II-III вв. вдруг "разрешается" "золотым веком" христианской мысли IV в., который как бы не имеет основы в предшествовавшей традиции, поскольку по сравнению с ним она предстаёт набором "ересей". Это конечно же не так. Именно изучение Оригена помогает и позволяет понять преемственность восточной традиции. До Оригена христианство с интеллектуальной точки зрения выступало преимущественно то как часть иудейской традиции, то как источник новых идей и персонажей для людей по сути античной культуры, даже если они и называли себя христианами, яростно защищая само христианство; христианство как культура ещё не сформировалась. Обособленным в христианстве воспринималось лишь учение. С Оригена становится возможным появление именно новой культуры, мировоззренческой основой которой являлось религиозное сознание. Основные проблемы античной культуры решались в области философии. Ориген же переводит их решение в плоскость религиозного учения. Вообще можно говорить о появлении религии в строгом смысле слова, поскольку благодаря введению понятия "Трансцендентного" меняется сама методология мышления и решения каких бы то ни было задач. Таким образом, появление такого феномена культуры как религия приводит к формированию христианской культуры. В этом процессе огромная роль принадлежит Оригену. Важно подчеркнуть следующее: чёткое разграничение между теологией и философией, несомненно, является чертой нашего времени, которая наметилась только в эпоху поздней схоластики. Однако в исследуемую эпоху не только чёткого, но и вообще никакого разграничения между философией, т.е. собственно говоря мудростью , путём к которой было познание (в смысле, и античной религиозностью не было. Античная философия была в высшей мере религиозна (нужно иметь в виду, что типичная для марксистской точки зрения теория о том, что в то время можно различать и материалистическую традицию (например, у Эпикура, Демокрита, Лукреция и т.д.), несомненно, не выдерживает критики, поскольку весь этот так называемый "материализм" античности совершенно пластичен, зависим от общих доминант той эпохи, что верно подмечает А. Ф. Лосев.1 Античная философия религиозна поскольку религиозна вообще античная культура. Религиозная метафизика (особенно в форме теогонии) с необходимостью была составной частью античной культуры, другое дело какой статус она приобретала в рамках античного миросозерцания. Поэтому вести разговор о взаимодействии философии и теологии, подразумевая христианскую теологию, в поздней античности времён зарождения христианства некорректно. Речь должна вестись о взаимодействии культур, именно культур, взятых с точки зрения характерных черт своей теоретической спекуляции, умозрения, выражающего определяющие культурные черты, общее умонастроение носителей культуры. Причём античная философия отнюдь не зиждилась на рациональном мышлении, то есть нельзя провести строгого разграничения между религией и философией в античности с точки зрения современного понимания этого различия – философия пространство мысли, выводимое из рациональных оснований, в то время как религия из иррациональных. Именно поэтому речь должна вестись именно о культурологическом исследовании взаимодействия двух мировоззрений в процессе генезиса новой культуры. Каким образом христианство мыслило себя как продолжение античности и в чём видело свои характерные черты, поскольку воспринимало себя не столько преемницей античной культуры, сколько культурой новой? Итак, чисто философский анализ проблемы взаимоотношения философии и теологии в указанный период некорректен. Таким образом, суть проблемы, формирующей проблемное поле исследования, состоит именно в отсутствии целостного культурологического анализа проблемы взаимодействия христианской религии и античной культуры в процессе генезиса христианской культуры. Нужно иметь в виду, что оформление взглядов Церкви шло постепенно и даже зигзагообразно, иногда приводя к тупиковой ситуации. При этом каждый церковный мыслитель пытался по мере своих сил помочь Церкви в решении её проблем; и, несмотря на то, что его точка зрения часто только вредила Церкви, он заслуживает оценки в связи со своей исходной позицией. Попробуем с этой точки зрения взглянуть на роль в истории богословия крупного её представителя Оригена и показать, что деятельность этого человека, ортодоксальность которого в некоторых вопросах была спорной, несомненно заложила основания христианской культуры. 2. В настоящее время не существует всеобъемлющего исследования указанной темы. Исследователи касаются в первую очередь проблемы взаимоотношений "вера и разум" в контексте становления европейской философии, но не религии и философии как детерминирующих феноменов христианской и античной культур соответственно в культурологическом плане, а второе требует решения ряда особых задач, а главное, как было уже сказано, исследование возможно только культурологическое. В соответствии с целями нашей работы классифицируем сочинения, посвящённые данной тематике. Первая группа исследователей:труды философов и культурологов, задавших общее понимание таких терминов как культура, феномен культуры, использованных при вырабатывании теоретико-понятийного аппарата исследования, той концептуальной матрицы, или языка исследования (выражаясь словами Т. Куна), в рамках которой проводилась работа, матрицы, задавшей специфическое авторское понимание культуры, "поскольку не существует фактов, независимых от парадигмы, а следовательно, нейтрального языка наблюдений"2 . Именно теория определяет, какие именно факты войдут в осмысленный опыт. Такими философами и культурологами были: А. Тойнби, Ю. Лотман, Д.С. Лихачёв, Л. Гумилёв, О. Шпенглер, Н. Бердяев, К. Ясперс, Н. Конрад, Э. Маркарян, В.В. Зеньковский, М.С. Каган. Методологическое значение категории "культура", её соотношение с другими философскими категориями глубоко исследовано в работах А.И. Арнольдова, Э.А. Баллера, В.П. Фофанова и других, показавших сложность понятия культуры, обусловленную неоднозначностью той духовной деятельности, что составляет субстанцию культуры. Вторая группа: исследования, касающиеся изучения как конкретных сторон жизни раннехристианской культуры, так и поздней античности, а также рассматриваемого мыслителя в контексте совершаемого им синтеза: А. Крузеля, А. Спасского, В.В. Болотова, А.В. Карташова, М.Э. Поснова, Р. Барра, В.В. Бычкова, П. Минина, Анри де Любака, Г.Г. Майорова, В.В. Соколова и др., которые в своих исследованиях разрабатывали видение христианской философии, определяли её место в рамках античного мировоззрения и её отношение к современному типу мышления, что очень важно в понимании специфики раннесредневекового мышления, а следовательно, и в уяснении смысла взаимодействия разных культурных феноменов того времени. Значительную роль в исследовании данной проблемы внесли такие исследователи как С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин, В.Н. Лосский, Л.Н. Карсавин, Ч.Ф. Коплстон, указывавшие на некорректность перенесения на период становления христианства современного понимания различия между философией и теологией. К первой из указанных групп принадлежит также Школа "Анналов", акцентировавшая своё внимание на исследовании всего общества в его целостности и многообразии социальных связей. Такой подход требовал привлечения данных смежных наук, комплексного синтезирующего описания, что с необходимостью порождало антропологический принцип исследования, познание историко-культурного процесса изнутри – через человека, через проникновение в самосознание людей изучаемой эпохи, в повседневные условия их существования. Этот принцип положен нами в основу нашей работы. В настоящее время в России не существует и всеобъемлющего исследования жизни и учения Оригена, несмотря на то, что Оригеноведение имеет долгую научную традицию в Европе. У нас же имеются лишь небольшие исследования отдельных сторон деятельности Оригена (учение о троице, антропология, практика аскетизма), да и то начала нашего века или даже конца прошлого и скорее лишь в конспективном изложении за редким счастливым исключением. Отсутствует даже строго установленная биография Оригена, а то, что имеется о его биографии, подогнано авторами так, чтобы можно было обосновать свои построения, касающиеся эволюции христианской философии (в первую очередь я имею в виду такой важный вопрос или представляемый важным, как учёба Оригена у Аммония Саккоса и через него его связь с неоплатонизмом и самим Плотином). Однако необходимо отметить, что поскольку освещение мировоззренческих взглядов какого бы то ни было мыслителя не может проходить вне связи с его жизнью и деятельностью, то несерьёзное отношение к исследованию последних не должно иметь место в работах, касающихся подобной тематики. В первую очередь необходимо сказать, что для широкой публики в России большинство трудов исследуемого Учителя Церкви было неизвестно. На русский язык переведено только четыре труда Оригена: О началах, Против Цельса, О молитве, Увещание к мученичеству. Поэтому полноценно заниматься Оригеном можно было только зная греческий и латинский языки, что, конечно, вполне естественное условие для историка ранней Церкви, тем не менее, оно не способствует достаточной известности этого человека и соответственно не привлекает к нему внимания. Светские историки и философы. В послереволюционный период, в силу господствовавшей парадигмы интерес к богословам не мог быть большим, а если их всё же касались, то в первую очередь в истории философии. Жизнь и богословие Отцов Церкви рассматривались очень неполно. Один из лучших (и очень немногих) трудов по раннехристианской философии вообще и Оригена в частности в её связи со средневековой философией Формирование средневековой философии, ставший по праву классическим, написан Г.Г. Майоровым. Однако автор иногда жертвует объективностью ради большей систематичности и, так сказать, поступательности изложения, т.к. показать, что в своих лучших достижениях христианские мыслители не самостоятельны, было очень важным. В значительной мере дублирует этот труд Майорова Соколов, ещё сильнее привязывающий систему Оригена к неоплатонизму в своей Средневековой философии, где он посвящает Оригену главу под названием Ориген и первая попытка синтеза христианского вероучения с неоплатонизмом. В этом труде автор, упомянув, что Ориген сделал первую в истории христианства попытку дать систематическое изложение всех его "истин", далее указывает, что на это изложение очень большое влияние оказали принципы неоплатонизма, т.к. Ориген прошел философскую школу у Аммония Саккоса, оказавшего решающее влияние и на другого своего ученика, Плотина.3 На самом же деле сам факт учёбы Оригена у Аммония нужно ещё доказать. Кроме этого В.В. Соколов без должной серьёзности говорит и о других пунктах учения Оригена, полагая его лишь фантазией на темы, заданные Платоном. Например, он приписывает ему учение о бесконечности Бога, хотя Ориген говорит о его определённой ограниченности, правда, подчёркивая этим утверждением его конкретность и личностность. Культурологического исследования мысли Оригена он не предпринимает. Вообще, нужно сказать, что ради сближения, а то и выведения, учения Оригена из неоплатонизма, исследователи Оригена часто забывают о существовании Платона. Ведь на самом деле, значительно проще предположить связь Оригена с Платоном, чем с зарождающимся только неоплатонизмом. Не вполне верно, что философия расценивалась Оригеном как лучшее введение в христианское вероучение и совсем неверно, что, развивая воззрения Климента, он рассматривал христианство как завершение эллинской философии. О влиянии Оригена на последующих богословов Соколов говорит только то, что такое имело место, а, говоря об Арии, он неправильно рассматривает его продолжателем традиций Оригена. Ведь между пониманием Сына как внутренней необходимости для Отца и извечного Его сияния и учением о Сыне как о твари, которая даже не с начала мира существовала, очень большая разница. Православные исследователи. Особенное внимание русскими учёными было уделено исследованию чисто формальной стороны учения Оригена, в первую очередь это касается критики учения Оригена о Троице по важнейшему, но исправленному переводчиком произведению Оригена О Началах. Наиболее яркими примерами могут послужить труд профессора Болотова "Учение Оригена о святой Троице", в котором известный историк, связывая его с учениями предшествующих христианских философов и богословов, называет "недоросшим" до правильного видения учения о Св. Троице, хотя и стремящемуся к тому, рассматривая это учение не с точки зрения его достижений и удовлетворения запросов эпохи, а скорее с точки зрения его соответствия окончательно оформившимся стандартам догматики; и относительно большая глава в "Истории догматических движений в эпоху вселенских соборов" А. Спасского, в которой автор с одной стороны не забывает о существенных заслугах исследуемого церковного деятеля, но с другой, совершенно не доказывая того, очень сильно привязывает исследуемую сторону его учения к неоплатонизму. Вообще, нельзя не заметить, что в историографии имя Оригена звучит обычно не самостоятельно, а как глава в учебниках по истории Церкви. Примером может служить классический труд по истории Церкви "История Христианской Церкви до разделения" М.Э. Поснова. В нём автор почти не говорит о влиянии собственно идей Оригена на христианское богословие и философию, но даёт историческую справку о его школе после смерти учителя. Отсутствует культурологическое осмысление роли Оригена для христианской культуры. Впрочем, как такового исследования автор не делает, а в основном подчёркивает учение о Троице по исправленному труду его О началах, или не менее классический того же Болотова Лекции по истории древней Церкви, в которой всё изложение сводится к той же проблеме Троицы и космологии по указанному уже произведению. Значительно более глубоко проникает в мысль Оригена и его эпоху Архиепископ Филарет (Гумилёвский) в своём трехтомном труде Историческое учение об отцах церкви. В нём автор пытается более целостно подойти к Оригену, человеку и богослову, воспитанному в христианской традиции, мировоззрение которого невозможно свести к каким бы то ни было заимствованиям из идеё философов и богословов. При этом все вышеперечисленные авторы почти не уделяют внимания характеристике влияния Оригена на развитие последующей богословской мысли. На этом делают определённый акцент историки, поставившие своей целью проследить эволюцию некой проблемы и её решения в период ранней Церкви. Так, Л.П. Карсавин, так же как и А. Спасский, исследуя развитие учения о Троице, говорит об использовании идей Оригена Отцами Каппадокийцами 4, которые при этом, конечно, исправляли заблуждения Оригена. Архиепископ Киприан, исследовавший антропологию восточной Церкви вплоть до Григория Паламы, говорит о влиянии Оригена на последующее учение о человеке, но в чём заключается это влияние конкретно, не вполне понятно по его изложению. Маленькую, но ценную главу посвящает Оригену П. Минин. Он говорит о значении Оригена в истории древне-церковной мистики и свидетельствует о его большей ортодоксальности в этом вопросе, чем Климента5 Католические учёные. Крупным исследователем Оригена является в настоящее время профессор А. Крузель, достаточно подробно излагающий духовное учение Оригена, а соответственно дающий его культурологическую реконструкцию, в Dictionnaire de spiriitualite и его учение в целом, а так же касается проблемы оригенизма и влияния Оригена на последующую богословскую мысль. Крузель отчётливо осознаёт различие между Оригеном и Оригенизмом и никогда не сводит первого к последнему. Он в первую очередь изучает экзегетический метод Оригена, чтобы лучше понять его. Он много говорит об отличительных чертах его духовности, рассматривая его в контексте проблематики его эпохи – становления христианской культуры, в интеллектуальной сфере пока что в лоне античной. В противоположном подходе он видит причину непонимания Оригена уже ближайшими к нему эпохами. Сюда же можно отнести и работу Дарио Антисери и Джованни Реале История философии от истоков до наших дней. Если Крузель говорит об Оригене с точки зрения богословия, то вышеуказанные авторы изучают его в истории философии. Эти авторы уделяют Оригену большое внимание, но опять же как и в русской историографии смотрят на него через призму О началах и неоплатонизма. Известный историк Церкви Дюшен вообще описывает учение Оригена, резюмируя его произведение О Началах Протестантские исследователи. В известной работе Эрл Э. Кернса Дорогами христианства Оригену не посвящено особой главы, он рассматривается наряду с Климентом при характеристике александрийской школы. Информация здесь содержится весьма тривиальная и, по видимому, автор хочет видеть Оригена сквозь призму оригенизма, что свойственно всему "слишком ортодоксальному протестантизму", сожалея при этом, что Ориген считал Сына подчинённым Отцу и верил в предсуществование душ. Американские исследователи Г. Чедвик и Нэнсон изучают то место, которое Ориген занял в контексте своей эпохи, отмечая его глубокую вовлечённость в философские поиски своей эпохи, однако не останавливаясь на оринальности мысли Оригена. В настоящее время большой интерес к Оригену проявляют рериховские общества (все новейшие издания важнейшего произведения Оригена О началах выполнены именно ими). И этот интерес не случаен. Мало того, этот интерес культурологического отчасти плана. Будучи эклектиками и теософами в религиозном отношении (похожими в некоторой мере на Цельса, в опровержение которого Ориген написал целое большое произведение, справедливо подчеркивая, что подобное учение не может по своей слабости привлечь много народа) рериховцы считают своё учение совершеннейшим и всё в себе заключающим, т.е. содержащим ценности всех религий, в том числе и христианства. Им очень хотелось бы найти такого христианского богослова, посредством взглядов которого они могли бы доказать свою близость христианству. В качестве такого богослова по своим характерным чертам, которые будут в своём месте исследованы, был избран Ориген. Однако, понятно, что такие "почитатели" исследуют только выгодные им темы, развивая те догадки Оригена, которые и не имеют особого отношения к его системе в целом. В первую очередь они пытаются представить Оригена сторонником метемпсихоза, что весьма спорно и неполно. В связи с зарубежной историографией несколько слов следует сказать об особенностях её источниковой базы. Ситуация с источниками на Западе была значительно лучше, чем в России. Во-первых, практически все сохранившиеся труды Оригена были переведены на национальные языки, во-вторых, легкодоступны тексты на оригинальных языках, т.е. на греческом, на котором писал Ориген, и на латыни, на которую были переведены ещё очень рано некоторые труды Оригена. Причем издания трудов учителей церкви вообще и Оригена в частности осуществлялись многократно со времени реформации. Пронизывающая глубину веков традиция изучения Оригена прослеживается довольно ясно. После осуждения Оригена на V Вселенском Соборе и вследствие этого его забвения на "слишком ортодоксальном" Востоке, Запад продолжал читать Оригена и ценить его как экзегета и учителя духовности вплоть до конца XII -го века (в первую очередь как основателя особого типа духовности – монашества; монахи цистерциацы Бернард Клервосский, Вильям де Сен-Тьери и др., много почерпнувшие из его духовной экзегезы, особенно на Песнь Песней, вслед за Оригеном проявляли интерес к теоретическим аспектам созерцания); но восхождение аристотелизма, интереса к рациональным рассуждениям привело к затмению его звезды. Таким образом, интерес к Оригену базировался на мировоззрении, совместимом с платонизмом и некоторым спиритуализмом. Вместе с Возрождением и пробуждением интереса к античности и отношением к ней христианства всплывает и фигура Оригена (например, у Пико делла Мирандола6 и Эразма 7, воплотившая в себе единство этих двух традиций. Возрождение характеризуется интересом к Оригену именно как культурологическому явлению. По проблеме своей культурной принадлежности Ориген стал камнем преткновения между своими историками уже с тех пор. В конце XIX , начале XX века его считали скорее греческим философом, чем христианским теологом; его обвиняли в том, что он проповедовал Платона на протяжении всей своей жизни, думая, что проповедует Христа (Школа Гарнака). Но в 1931 г. В. Фёлькер придал его духовному учению подобающую ему ценность, а в 1950 г. Анри де Любак вновь открыл технику понимания его экзегезы. С этого времени, несмотря на вариации в оценке его учения, современные критики не могут более игнорировать эти два аспекта его учения и начинается целостное изучение личности и учения Оригена, как в своих частях, так и в своих принципах. Несмотря на известность в целом имени Оригена, лично ему посвящено очень мало трудов. Целостное изучение этого мыслителя только начинается. Обычно очень небольшое внимание уделяется его духовности, то есть как раз культурологическому аспекту его системы, и его влиянию на последующее богословие. Развитие многих негативных явлений в истории Церкви, как то арианство или монахи-оригенисты, часто некритически ставится в тесную связь с Оригеном. Его личность скорее рассматривается где-то на периферии от основных событий Церкви. Собственное учение Оригена рассматривается обычно через его труд О началах, к содержанию которого мысль Оригена не сводится. 3. В качестве источников в исследовании привлекается материалы оригинальных текстов как, прежде всего, Оригена, так и других философов и богословов его эпохи: Климента, Филона, Григория Чудотворца, комментарии на Платона, труды Филона Александрийского и др. Эти материалы можно классифицировать следующим образом: 1) к первой группе принадлежат сочинения самого Оригена, причём преимущественно его толкование на Евангелие от Иоанна, обладающее несомненным культурологическим значением; 2) ко второй, работы тех христианских авторов, достижения которых составили базовый материал для интеллектуальной интуиции Оригена; 3) к третей, сохранившиеся отрывки из работ тех представителей античной философии, мысли которых использовались Оригеном для построения своего учения. Труды Оригена. Судьба Оригена очень драматична и даже трагична, и вот с какой стороны, будучи самым "плодовитым" (в смысле количества написанных им трудов) и знаменитым богословом Церкви (в первую очередь это относится, конечно, к восточной её половине, т. к. на запад его взгляды проникли в эпоху, принявшую новое понимание ортодоксии, в рамках которой идеи Оригена больше не воспринимались церковными, кроме того, там царствовали другие имена Тертуллиан, Киприан, Ипполит), этот человек, а точнее его взгляды, вызвал множество проблем и нареканий в дальнейшем развитии богословия в силу своего авторитета и в итоге был осуждён на V Вселенском Соборе и как результат, почти полный упадок интереса к нему и уничтожение большинства его трудов. Евсевий Кесарийский говорит о написании Оригеном 6000 трудов. Многие исследователи считают это преувеличением. Мне же представляется верной точка зрения тех исследователей (напр. Архиепископа Филарета Гумелёвского), которые считают, что необходимо исходить из того, что Евсевий, поставивший себе целью оправдание и популяризацию самого почитаемого своего Учителя Церкви, подсчитывает абсолютно все работы Оригена, считая даже его многочисленные, ежедневно произносимые проповеди, которые записывались не им лично, а многочисленными приставленными к нему стенографистами, о чём будет сказано в своём месте. Кроме того, все древние богословы и церковные деятели, упоминающие о нём, сходятся в том мнении, что Ориген действительно написал ни с кем не сравнимое количество трудов. При этом до нас дошло немногое. Да и то половина дошедшего имеется лишь в латинских переводах, которые были написаны специально в его защиту, а некоторые исправлены в соответствии с "ортодоксией". В первую очередь это касается очень важного труда Оригена О началах. Недавно был переиздан главный апологетический труд Оригена Против Цельса и сохранились ещё в старой редакции О мученичестве и О молитве. К сожалению, это всё, что имеется на русском языке из трудов Оригена. Для полноценного изучения данной темы я пользовался текстами Оригена на языке оригинала из фундаментального кодекса Sources Chretiennes (Христианские источники), в первую очередь речь идёт об огромном сочинении Оригена "Комментарий на Евангелие от Иоанна". Понятие культурологической реконструкции вообще связано с использованием и введением в научный оборот сочинений Оригена помимо его труда "О Началах". Также пришлось воспользоваться переводами произведений Оригена на европейские языки. В последние несколько лет оживился интерес к личности Оригена в Польше, что обусловило необходимость переводов на польский язык, которыми автор очень активно пользовался; в первую очередь нужно назвать такие переводы как Комментарий на Песнь Песней, Гомилии на Песнь Песней, Комментарии на Евангелия от Матфея и Иоанна. Все эти переводы сделаны специалистами в области изучения истории ранней Церкви и снабжены очень ценными примечаниями. Очень важным при изучении оригинальных источников для нас было исследование понятийного аппарата Оригена, семантики основных терминов в контексте целого труда; поэтому переводы на латынь мало использовались как не отвечающие этой цели; ясно, что адекватности в понятиях латинского и греческого языков, тем более в период терминологической неопределённости, быть не может. Также источники были почерпнуты нами из работ, содержащих в себе множество отрывков Оригена. Ведь значительная часть достигшего нас наследия Оригена сохранилась именно в отрывках, с которыми почти не работали русские исследователи, но которые собраны и изучаются в западной историографии. Назову следующие работы, содержащие отрывки из Оригена. Книга Анри де Любака Католичество в переводе на русский язык. Автора интересуют социальные аспекты догмата о воплощении. Фундаментальный труд испанского учёного El dinamismo trinitario en la divinizacion de los seres racionales segun Origenes8, содержащий громадное количество фрагментов как в переводе на испанский, так и на греческом и латыни, в зависимости от того, на каком языке этот фрагмент сохранился. Так же большое количество отрывков имеется в Paternite de Dieu chez Origen Человек, добродетель и сила души которого были сопоставимы с его гением и невероятной мощью труда, Ориген оставил ценный труд, только часть которого сохранилась на греческом или в латинских версиях Руфина Аквилейского, св. Иеронима, или неизвестного переводчика Комментария на Матфея на латынь. Список его трудов, сохранённый Иеронимом в письме к Пауле (epist. 33, 4), содержит экзегетические и другие писания, в том числе и непосредственно ему не принадлежащие. Сочинения Оригена делятся на несколько отделов: 1)Сочинения библейско-критические, каковы утраченные Тетраплы и Гекзаплы, где дано сравнительное изучение текста Св. Писания еврейского и семидесяти с другими переводами. 2)Сочинения библейско-экзегетические, состоящие из схолий, бесед и комментариев, напр. Комментарий на Песнь Песней. 3)Сочинения догматические, напр. Строматы и О Началах 4)Сочинения апологетические, напр. Против Цельса в 8-ми книгах. 5)Сочинения назидательного характера, напр. О молитве, Увещание к мученичеству. 6)Письма к разным лицам. Экзегетические писания Έξάπλες , огромный труд библейской критики, представлял весь ветхий завет в шести колонках, еврейский еврейскими буквами, затем греческими буквами и четыре греческие версии, , summaque,theodotion, септуагинта; в некоторых изданиях сюда добавляются три другие греческие версии, называемые quinta, sexta, septima. все они снабжены критическими замечаниями, показывающими отличия одного текста от другого: сокращения или добавления. Комментарии "научно" исследовали содержание и количество книг. Мы владеем частично комментариями на Иоанна, Матфея, на послание к Римлянам и Песнь Песней, а также многочисленные фрагменты комментариев на другие книги Библии. Гомилии – проповеди на Писание. До нас дошло 20 гомилий на греческом на Иеремею и одна на 1 Самуила, 28 (Саул у вызывательницы духов), в латинском переводе Руфина: 16 на Бытие, 13 на Исход, 16 на Левит, 28 на Числа, 26 на Иисуса Навина, 9 на Судей, 9 на Псалмы 36, 37, 38 и может быть 1 на 1 Самуила 1 (рождение Самуила), в латинском переводе Иеронима: 2 на Песнь Песней, 9 на Исаию, 14 на Иеремию, 14 на Езекииля, 39 на Луку. Кажется вполне правдоподобным, что нужно "вернуть" Оригену многочисленные гомилии на Псалмы, приписываемые Иерониму, который был только их переводчиком - адаптатором. Наконец, схолии – краткие заметки на экзегетические проблемы, иногда объединённые в сборники: они существуют только разбросанные в массе фрагментов. 2 письма и несколько фрагментов других писем – единственные остатки обширной переписки. Главные известные труды: Трактат О началах (Περί αρχών), первый великий очерк теологической спекуляции. Он написан примерно в 230 г., как бы венчая его бурную деятельность в Александрии, т.к. через некоторое время он будет изгнан из неё. В нём Ориген даёт первое в истории христианства полное изложение христианского вероучения, хорошо классифицируя его по тематике, но часто повторяясь. Здесь Ориген позволяет выйти наружу всем своим интеллектуальным способностям, в том числе необузданной фантазии, вызвавшей впоследствии столько споров. Впрочем, сам Ориген, видимо, не собирался публиковать это произведение. По крайней мере, когда затем он будет оправдывать неортодоксальность некоторых своих взглядов, он скажет, что его друг и меценат Амвросий опубликовал его произведение по своему произволу. Некоторые древние и новые писатели считают О началах юношеским, незрелым произведением Оригена. Основания для такого взгляда указывают обыкновенно в том, что в этом произведении особенно ясно и полно выразились все своеобразные воззрения Оригена, а также в нерешительности, неуверенности многих суждений его. Но такой взгляд, прежде всего, противоречит обстоятельствам происхождения сочинения О началах. Приступая к составлению своей системы, Ориген был приблизительно 42 лет; в то время он уже около 25 лет неутомимо занимался изучением Св. Писания, около 18 лет изучал и преподавал философию и, кроме того, уже написал несколько сочинений полностью или частично. Очевидно, в сочинении О началах Ориген изложил в системе те воззрения, на которых он остановился после долговременных научно-богословских занятий и размышлений. На это сочинение можно смотреть как на научно-систематическое изложение христианского вероучения, которое было предназначено для образованных читателей. По словам Памфила, Ориген написал это сочинение на досуге от обычных научных занятий, наедине с самим собою; это была скорее исповедь христианского богослова-мыслителя. В этом сочинении те же мысли, которые мы находим и в других сочинениях Оригена, но здесь они специально собраны вместе и изложены связно, без отступлений недогматического характера. Увещание к мученичеству, адресованное его арестованным друзьям диакону Амвросию и пресвитеру Практету, написано во время преследования Максимина, когда около 236г. Ориген по приглашению епископа Фирмилиана в течение двух лет скрывался в Кесарии Каппадокийской и погрузился в это время в написание трудов. Ориген, сам упорно домогавшийся мученичества с самых ранних лет, призывает друзей, как когда-то своего отца, не передумать и претерпеть всё до конца. По структуре это великолепная мозаика из хорошо подобранных мест Писания, весьма искусно сопоставленных, вследствие чего вся книжка представляет собой его непрерывное истолкование. В этом произведении очень мало ошибочных мнений. Трактат О молитве, с систематичным комментарием на Отче наш. Это произведение, как и многие другие, написано Оригеном по просьбе своего друга Амвросия уже после переезда Оригена в Кесарию, т.е. после 231 г. По форме это произведение Оригена напоминает научный труд с первоначальным постулированием некоторых положений, а затем их обоснованием со строгой логически выверенной структурой изложения. В этом труде Ориген различает несколько форм молитвенных обращений (έυχαί): δεήσις – моление, смиренную просьбу нуждающегося существа; прошение, έντεύζις, которое предполагает в просящем дерзновение и уверенность в исполнении прошения, – так ходатайствует о святых Дух; благодарение, έυχαρίστια, как выражение признательности за оказанное благодеяние. Эти три вида выражения чувства могут быть обращены даже к обыкновенному человеку, а следовательно, и ко Христу. Но молитва в собственном смысле, προσευχή, должна быть возносима только к Богу. В этом же труде Ориген подробно опровергает ереси, считающие молитву бесполезной. Против Цельса – наиболее важный апологетический труд Оригена, написанный против мезоплатоника Цельса примерно в 248 г. Этот труд венчает собой все достижения апологетической мысли древней Церкви и знаменует собой конец апологетического периода. Сегодня мы назвали бы Цельса интеллигентом традиционалистом. То, что он против христиан отстаивает, – это отеческие обычаи, предания, ценности. Для него христиане – бунтари от еврейства, так же, как евреи – бунтари от Египта. Цельс находит в христианстве только разложение отеческих преданий. Ориген отвечает. Если по теории Цельса у каждого народа свои отеческие законы, которых он обязан держаться, то что сказать о таких отеческих законах, по которым можно убивать стариков, жениться на матери или дочери, приносить детей в жертву богам и т.п.? Такие идеи приводят к идее естественного права или закона. Имеется два вида законов. Один – естественный закон, данный Богом, другой – писанный в государствах. Итак, в случае несогласия между ними, хорошо, чтобы предпочитался естественный, т.е. Божий. И это тем более, когда законы касаются Богопочитания. А как раз в этой области наблюдаются такие расхождения, что пусть нам Цельс скажет, как быть. (Здесь Ориген перечисляет разные представления о божествах, бытующие у разных народов). Цельс ничего не говорит против тех, кто по отеческим преданиям своим почитает крокодилов, а христиане, которых учат избегать лукавства, отвращаться от дурных дел, почитать же добродетель рождённой от Бога, для Цельса достойны порицания. Ориген также упрекает Цельса, говоря, что вообще самое худшее зло состоит в незнании Бога и истинного его почитания, а не в материи, как это считает Цельс. Направляющая духовная сила (ήγημονικόν) каждого – вот причина присущего ему зла. Злыми бывают лишь действия, ею направляемые, кроме чего для нас ничего не является злом. Беседа с Гераклитом. Полностью называется Беседа Оригена с Гераклитом и его коллегами епископами об Отце, Сыне и Душе. Это произведение позволяет нам оценить вклад Оригена в разработку учения о душе Христа. То положение, что человек не был бы искуплен, если бы Христос не воспринял его целиком, в этом труде обретает свою окончательную формулировку. Один из коллег Гераклида попросил Оригена объяснить ему следующие слова Господа: "Отче, в руки Твои предаю дух свой". Ориген, различавший в человеке σάρζ, ψυχή и πνεύμα отвечал: "здесь речь идёт о человеческом духе Христа, т.к. Слово восприняло три элемента, которые составляют человека. В следующем отрывке содержится то основание, которое Ориген указывает относительно этой проблемы. Так как наш Искупитель и Господь так захотел спасти человека, как он его решил спасти, захотел он также искупить его тело, подобно тому как он хотел искупить душу и остальную часть человека: Дух. Но не был бы искуплен целый человек, если бы он не воспринял целого человека. (Некоторые) разрушают искупление человеческого тела, когда заявляют, что тело искупителя духовно; разрушают искупление человеческого духа те, о которых апостол сказал: никто не знает, что в человеке, кроме Духа человека, который в нём... Поскольку он дух человека, о котором апостол так сказал. Поскольку Он хотел искупить дух, то он также воспринял дух человека. Эти три элемента разделились во время страданий, они же соединились во время Воскресения9 Видно, насколько Ориген хотел подвести под свою антропологию и христологию библейское основание. Латинские переводы ставят проблему своей критики, особенно это касается сочинения О началах. То же самое можно сказать о множестве фрагментов, которые дошли до нас под именем Оригена: 2 сборника из избранных отрывков, Апология Оригена мученика Памфила Кесарийского, которому помогал его ученик – историк Евсевий (мы владеем только книгой 1 в переводе Руфина) и Филокалия Оригена, собранная Григорием Богословом и Василием Кесарийским и существующая на греческом, "экзегетические цепи" – сборники экзегезы различных отцов относительно каждой книги Библии стих за стихом, наконец в цитатах последующих авторов, друзей или врагов10. Многочисленные труды Оригена, наполненные неисчерпаемым богатством оригинальных мыслей и философско-богословского творчества, составили собой такое разнообразное и сложное наследство для его преемников, что его мыслями и идеями питались целые поколения церковных деятелей. Источники по биографии и учению Оригена. Сперва скажем, что в силу крайней популярности Оригена о нём было написано очень много ещё при жизни, но особенно после смерти, а также существовала очень большая переписка между ним и большинством епископов востока и другими лицами, в первую очередь духовными. Но большинство этих источников утеряно. Основными сохранившимися источниками по данному вопросу являются: 1) Церковная история епископа Кесарийского Евсевия, написанная примерно в 320 году, считающаяся первым опытом написания истории Церкви (самого Евсевия за этот труд стали называть Отцом церковной истории), в которой он даёт мало сведений собственно по содержанию учений, но много говорит о тех событиях из жизни описываемых им людей, которые наиболее характеризуют их как истинных христиан или как безбожных их противников. Будучи верным оригенистом, Евсевий очень восторженно отзывается об Оригене и приводит много сведений из его биографии периода жизни Оригена в Александрии, впрочем, почти не касаясь его пребывания в Кесарии, сведения о котором мы можем почерпнуть из (2) Панегирика по Оригену ученика его св. Григория Чудотворца, написанного в форме благодарственного слова (первый панегирик в истории Церкви), в котором благодарный ученик всячески восхваляет время, проведенное им в школе любимого учителя (впрочем, риторика этого труда затемняет собственно информацию об учителе) и даёт интересные сведения о том духе, который был создан Оригеном в своей школе, из которой вышло много видных представителей Церкви, оказавших большое влияние на её развитие11. 3) Антиоригенистические письма св. Иеронима, которыми он хочет оправдать своё более раннее увлечение Оригеном критикой в принципе не самой существенной, чисто формальной стороны учения Оригена (его космологические фантазии, к которым его труды не сводятся); 4) Некоторые письма и выдержки из трудов Аврелия Августина, по своему характеризующего учение Оригена; 5) Выдержки из различных глав "Библиотеки" патриарха Константинопольского Фотия и сохранившееся фрагменты из писем Императора Юстиниана. Эти выдержки и фрагменты заимствованы только из труда Оригена О началах с целью выявить ересь. Большинство из них приведены в издании О началах, Самара, 1993; 6) из творений отцов каппадокийцев, особенно Григория Нисского, которые как известно "грешили" почитанием Оригена. Методологические замечания. Теоретико-методологической основой исследования послужили работы крупнейших специалистов, как отечественных так и зарубежных, в области культуры, средневековой философии, ранней христианской философии и теологии. Их классификация представлена в параграфе "степень изученности проблемы". Методология исследования опирается на философские традиции, характеризуемые пониманием деятельностной, практической, социокультурной природы человеческого познания в целом и научного исследования в частности. Решение обозначенных задач потребовало привлечения адекватных методологических средств. Теоретическую базу исследования составляет понимание культуры как отражения многообразной духовной деятельности человека, ищущего ответ на основополагающие вопросы, задаваемые самой его природой. Удобной моделью культуры оказывается представление о ней как о триединстве: человек – общество/мир – духовность. Последний элемент выступает в качестве адаптационного механизма приспособления человека к обществу и окружающему миру. Когда этот механизм, под структурой которого нужно разуметь философию, религию, науку и т.п., перестаёт выполнять свои адаптивные функции, культура претерпевает кризис, шатается её мировоззренческий базис, и начинается процесс выбора нового мировоззрения, способного обеспечить выход системы из кризиса. Этот взгляд перекликается с позицией Т. Куна. Хотя последняя разрабатывалась для решения проблем философии науки, а не взаимодействия культур, всё же уместно перенести её принципы и на указанную проблематику. Особенно важно, что выбор новых мировоззренческих установок осуществляется не логически, не по рациональным основаниям, но социо-логически, психо-логически, поскольку принятие последующих установок в нашей проблематике обусловливается не логическим развитием идей "старой" культуры, но бегством от них, признанием их ложности, несоизмеримости решению новых проблем. Появление новой культуры в культурном ареале старой, или старых культур, всегда сопряжено с некой мировоззренческой "революцией", изначальным тотальным отвержением старых парадигм, однако вскоре появляется понимание того, что установление новой культуры в качестве идейной платформы нового общества возможно только в результате рецепции значительно количества старых идей, позволяющих влиться, включиться в новое мировоззрение представителям старой культуры, поскольку с одной стороны иначе постоянное напряжение между двумя лагерями "старых" и "молодых" не позволит установить прочное культурное единство нового общества, а любое общество стремится к равновесию, а с другой стороны, те представители старой культуры, которые не готовы отказаться от своих установок неизбежно вносят их в новую культуру. При этом синтез культур всегда совершается не абстрактно и не постепенно в прямом смысле этого слова, он происходит в сознании конкретного человека, полностью репрезентирующего в своей личной судьбе будущую историю развития данной культуры. Поэтому наш анализ был бы бессмысленным, если бы мы ограничились только общими рассуждениями. По этой причине я буду рассматривать указанную проблематику на примере жизни и учения конкретного человека, а именно Оригена Александрийского, создавшего первый синтез античной философской традиции и христианского богословского сознания и вместе с тем осознавшего новую проблему, поставленную ещё в иудаизме, проблему отношения мира к абсолютно трансцендентному Богу, решения которой определят специфику всей интеллектуальной интуиции христианства. Появляется феномен религии в строгом смысле этого слова. Изложение должно носить характер культурологического сопоставления метафизического сознания, характеризовавшего сущность античной культуры, и теологического мировоззрения, на основе которого смогла сформироваться христианская культура, а не проблемы согласия философии и религии в рамках общефилософских построений. В качестве субстанции культуры рассматривается человеческая деятельность, причём понятие деятельности применительно к нашей тематике отображает специфику духовной формы движения человеческого сознания, всё время находящегося в поисках смысла самого себя. Рождение новой культуры как ответа на неразрешимые в рамках старой культуры экзистенциальные проблемы происходит как полагание нового критерия оценки реальности, задаваемой старой культурной традицией. Таким образом, новая культура, возникающая в рамках старой, всегда такая форма, которая по-новому структурирует прежний опыт, постепенно становясь новым опытом. Поэтому речь идёт об инкультурации одного мировоззрения в другое и о проблемах инкультурации относительно самоопределения христианства в рамках старой, изначально враждебной, культуры. До какой степени новая культура способна принимать старые парадигмы, при этом не теряя самоидентичности? Таким образом, методы исследования задаются самим предметом исследования. В первую очередь это методы эмпирического исследования: социокультурное сопоставление исследуемых феноменов, культурологическая реконструкция содержания исследуемого объекта при опоре на соответствующий эмпирический материал с точки зрения поставленной цели, метод восхождения от абстрактного к конкретного, т.е. от формулирования общих тезисов социокультурных взаимодействий к анализу содержания реконструируемого объекта и синтезу полученных результатов. Под культурологической реконструкцией я понимаю практическое применение системного подхода к поставленной проблеме; а системный стиль мышления – это вообще специфическая парадигма современной науки. Ведь системный подход представляет собой не только структурный анализ, но объединяет элементно-структурный анализ с функциональным и историческим, а следовательно, он в высшей степени эффективен при изучении социокультурной реальности и человеческого бытия. Этот подход применён к исследованию основ учения Оригена, взятого в тех его аспектах, которые указывают на механизм формирования христианской культуры, точнее его мировоззренческой базы и устремлений. Основополагающим для проводимого исследования стал указанный антропологический принцип, поскольку, существуя в рамках определённой культуры, человек ею не исчерпывается. Сам факт развития культур доказывает: в человеке есть нечто, выходящее за пределы той или иной культуры. Это человеческая природа. Именно она мерило культуры, благодаря ей человек не становится узником собственной культурной традиции, а утверждает личное достоинство, живя в согласии с глубинной истиной своего бытия. Человеческая природа по указанной причине является как раз связующим звеном между различными культурами, поскольку постоянно находится в поисках более полного ответа на свои ментальные и культурные потребности. Культуру нужно познавать через человека, а потому вторичным, но принципиальным для нашего исследования, методом явился биографический метод. Любая культура, на наш взгляд, может раскрыть свои собственные задатки только в общении с другой культурой, в этом смысле мы принимаем точку зрения М.М. Бахтина на уподобление культуры личности. Изложенные теоретико-методологические основания исследования задают определённую логику изложения материала, структуру, дифференциацию основного содержания текста работы. Дихотомическое понимание культурологии определило разбиение текста на два раздела, первый из которых посвящён исследованию феномена культуры согласно методу восхождения от абстрактного к конкретному, т.е. сначала общее понимание культуры, затем уяснение смысла специфики христианской культуры и в завершении изучение места в этой последней собственно объекта исследования – мировоззрения Оригена. Второй раздел осуществляет культурологическую реконструкцию объекта исследования, причём сначала, в соответствии с важностью антропологического принципа и биографического метода, изучаются помогающие прояснению содержания работы элементы биографии "главного героя", затем то содержание учения Оригена, которое обусловлено его включённостью в мир античной культуры, а в третьей главе то особенное, что, будучи выраженным Оригеном, стало определять ментальную специфику христианской культуры. Примечания: 1 А.Ф. Лосев. Очерки античного символизма и мифологии. – М.: "Мысль", 1993, с. 367. |
|
|
|