Церковь в условиях современной индустриальной культуры

§116. Церковь и цивилизация

I. Индустриализация

1. С началом новейшего времени, примерно с 1830 или 1850г., мы имеем возможность наблюдать, как быстро и насколько глубоко проникают изменения во все сферы человеческой жизни.

И если нам сегодня, в середине XXв., жизнь сто лет назад представляется несколько архаичной (и в то же время привлекательной своими спокойствием и размеренностью), то в этом виноваты силы, определяющие наше сегодняшнее положение. Если мы поставим перед себой задачу определить истинное значение исторических тенденций, характерных для второй половины XIXв., то нам не следует ограничиваться одним их описанием. В этом случае нужно проследить весь путь их планомерного развития вплоть до настоящего времени.

Поэтому просто необходимо рассматривать события прошлого и настоящего как единое целое. Огромное разнообразие происходящего и необозримость сцены исторического действия могут повергнуть исследователя в растерянность. Чтобы избежать этой опасности, следует происходящие события рассматривать в их историческом разрезе, позволяющем нам по многу раз возвращаться к основополагающим положениям исторического развития.

2. Прежде чем пытаться определить характерные черты описываемого нами исторического периода, следует упомянуть одно обстоятельство, которое хотя и выглядит поначалу чисто внешним, но на самом деле как прямо, так и косвенно (порой с неумолимостью природного явления) влияет на наше существование и изменяет возможности человеческой реакции на проповедь божественного Откровения. Это— господство массового во всех областях человеческой жизни. Оно установилось примерно в середине XIXв. и в настоящее время, в середине XXв., достигло своих вершин. Невиданное до сих пор увеличение и совершенствование безграничных технико-коммуникатив ных возможностей средств «массовой информации», которые день ото дня все сильнее оплетают земной шар, являются опасной нагрузкой, препятствующей развитию человеческой способности к духовно-рели гиозному восприятию. Расширение возможностей воздействовать на «человечество» (численность которого растет с неимоверной быстротой) служит de facto распространению поверхностных суждений; «массовый» человек постепенно теряет возможность здраво осмысливать и оценивать с духовной точки зрения поток предлагаемой ему информации. В процессе образования все меньше внимания уделяется углублению знаний, все меньше требуется от человека истинного напряжения сил. В результате, все проявления духовных категорий оказываются под угрозой «омассовления».

Задача духовных инстанций, в том числе и Церкви, состоит в ограничении или даже предотвращении этой опасности.

Конечно же, Церкви в свою очередь необходимо общаться с массами. И для этого ей необходимы средства массового воздействия; но в то же время Церкви нужно избегать дальнейшего их «омассовления». Чтобы затронуть человеческие глубинные чувства, следует обращаться к бессмертной душе богоподобной личности, а не, как сегодня принято говорить, к «усредненному человеку» (что весьма успешно практикует современная реклама). Решение этой проблемы целиком зависит от способности Церкви воздействовать на сегодняшнего человека.

3. Основой для развития указанных явлений (впрочем, как и для всего Нового времени) служит склонность к абсолютизированию эмпирического метода познания: точное наблюдение, исследование и подчинение мира, земли вокруг, над, внутри и до (во временном отношении) человека (доисторические времена и раннеисторическая эпоха). Главную роль в процессе эмпирического познания играют естествен ные науки, техника (см. п. 4) и исследования в области медицины. Сконца XVIIIв. нам все чаще встречаются имена великих исследова телей и изобретателей в области физики, химии, астрономии, зоологии, психологии. То, что в это время мы имеем дело с принципиальными переменами в сфере духовного и религиозного развития, доказывает то обстоятельство, что с завершением романтической эпохи и в исторической науке появляются громкие имена²⁴², а начиная с 30-х годов, мы имеем дело с разрушающей христианские идеалы деятельностью Д.Ф.Штрауса, Фейербаха и др. (§117).

4. Современная историческая наука отказывает прошлому в его в некотором роде статичном существовании и основанном на предустановленных мнениях единстве и представляет его в виде бесконечного разнообразия решений во всех сферах жизни, не замеченного ранее и несколько задержавшегося в своем развитии. Такая точка зрения постепенно переросла в острую критику (во всяком случае, в исключительном критицизме) и скептическ ое отношение к традиционному взгляду на историю. Эта критика нашла свое выражение в философском историзме, который с его скептицизмом («все в мире историчес ки обусловлено») имел важное поворотное значение в исследовании библейской истории.

Практическим следствием естественных наук стало развитие техники.

Машины, пар, электричество, железные дороги, мореплавание, телефон, телеграф, граммофон, кино, радио, телевидение, самолеты и самое ужасное открытие— расщепление атома (Otto Hahn). Опасность технического развития для духа и души заключается в том, что в результате изменившегося — естественно научного — подхода к познанию и покорению мира у многих возникает совершенно новое мировоззрение, которое пытается представить религиозные идеалы прошлого в качестве устаревших явлений. Природа приводила и приводит многих de facto к натурализму, а реализм— к материализму. Массы постепенно начинают воспринимать современную культуру в качестве природно-материалис тической.

5. Техника проникла в жизнь людей в XIXв., возведя огромные города: в городах человек постоянно живет в непосредственном контакте с машинами. Ипостепенно человеческое сознание заполняется представлениями, связанными с машинами, с материальными интересами, с изобретенным и созданным человеческими руками, с тем, что находится в его непосредственном распоряжении, в общем, с вещами посюсторонними. Искусственное скопление огромных масс народа на ограниченном пространстве (как для жизни, так и для работы) уже само по себе духовно и физически отрывает людей от естественных основ существова ния. Фабрики и большие города, лишив людей земли, причем земли родной, свели до минимума потребности человека к нормальной жизни, породив в нем стремление к низменным удовольствиям, которое в свою очередь заставляло людей отказываться от земли и перебираться в города. Жилые помещения, находившиеся в распоряжении отдельных семей, очень часто были недостаточно просторны. Следствием этого была опять-таки опасность духовного разложения, разрушения семьи, и тем самым уничтожения традиции, которая является необходимым условием для развития нормальной, основанной на надежде, жизни.

При таком искусственном скоплении масс, в столь неестественных условиях существования, человеческой жизни угрожало больше опасностей, чем раньше. Поэтому необходимым становится принятие обществом социальных мер. Благодаря мерам, принятым государством, с помощью самых различных комитетов рабочей взаимопомощи, благодаря росту промышленной продуктивности, так называемый уровень жизни населения начинает с конца XIXв. повышаться. Пролетари ат, каким он был в XIXв., почти исчез во многих странах Европы и в Северной Америке. Постепенно сходит на нет и социальная активность рабочего класса.

6. Становится совершенно очевидным, что в сложившейся ситуации коренного переосмысления социальных, экономических и духовно-религиозных традиций требовалось существенное обновление пастырской деятельности Церкви. Для достижения этой цели необходимыми условиями были решительность и сплоченность действий. Но стоит, пожалуй, отметить, что католики часто не предпринимали никаких попыток хоть сколько-нибудь воздействовать на современную им жизнь. С одной стороны, причиной тому служило уже много раз упоминавшееся ослабление экономического и культурного влияния католицизма, а с другой стороны, элементарное нежелание католиков проявить инициативу.

а) Но самым тревожным в этой ситуации являлась секуляризация общей духовной атмосферы, набиравшая угрожающие темпы. Вера, христианство и принадлежность к Церкви все чаще становились признаками меньшинства и все сильнее воспринимались в качестве устаревших понятий. «Общественное мнение» постепенно погружалось в пучину неверия. Поэтому в конце XIXв. Церковь обладала весьма ограниченными возможностями для проведения пастырской деятельности.

б) Становилось сложнее осуществлять церковное руководство католической паствой. Наряду с продолжительным воздействием современных нехристианских тенденций существовал еще целый ряд внешних негативных обстоятельств. В разрастающихся с неимоверной быстротой городах ощущался недостаток в Церквях, приходы становились слишком большими, нарушалась связь между священником и общиной. Причиной этого было еще и то, что Церковь слишком поздно различила грозящую ей опасность; при всем ее рвении, она мыслила привычными с давних времен категориями. В этом и заключается суть проблемы, в результате которой все более широкие круги католического населения оказываются вне церковного влияния.

Дома Божии были со времени возникновения и распространения Церкви основой ее развития. И сегодня не может быть по-иному, ведь жизнь католической Церкви теснейшим образом связана с совершением таинств и в первую очередь с мессой и причащением. И хотя во время героической борьбы Церкви против государственного диктата проповедь Откровения достигла замечательных высот, но все же сознание обладания абсолютной истиной мешало проповедникам проникнуть в сущность нового духовно-религиозного положения современного человека. Слишком уж долго Церковь придерживалась идеалов эпохи барокко и пренебрегала необходимостью посредством обновленной (разумно-критической) проповеди и путем более глубокого изучения смысла Откровения по-новому доносить вечные истины до огрубевшего и повергнутого в сомнение католического народа. Так проповеди, и не в последнюю очередь их звучание и язык, слишком часто казались пустыми и неинтересными человеку, чье сознание было ориентировано исключительно на предметный мир, на машины и было подавлено впечатления ми от жестокой борьбы за существование.

7. Сложилась следующая ситуация: (а) экономический подъем, стремительная механизация и скопление огромных масс людей, (б) недостаточно активная пастырская деятельность, (в) разрушительное влияние на массы либеральных, материалистических и атеистических идей (пресса и литература). Следствием этого явился рост в низших слоях населения политического, социального и религиозного недовольства, причем последнее из простого безразличия переросло постепенно в открытую враждебность по отношению к религии и Церкви. Так была подготовлена почва для революции, идея которой легла в основу программы социал-демократов.

8. Зарождение социалистической идеи тем самым не было ни для кого неожиданностью. Она явилась закономерным завершением всего предшествовавшего экономического, духовного и религиозного развития. Четвертое сословие, подавленное и угнетенное, сделало соответствующие выводы из учения либерализма. Либеральную идею о неограниченной свободе оно обратило на сферу интересов пролетари ата. Вследствие бесконтрольной конкуренции и безграничной эксплуатации человеческой рабочей силы экономический и политичес кий либерализм попрал основное право человека на свободу, справедливость и достойное существование. Так что требование социал-демократов об улучшении условий работы и жизни рабочих было совершенно обоснованным и даже необходимым; оно в полной мере отвечало идеалам христианства. Но экономические требования «красного» социалистического движения основывались на идее чисто материаль ной культуры (Карл Маркс, 1818_1883, Манифест коммунистической партии, 1848г.; Фридрих Энгельс,1820_1895). Идеалы первых христиан преобразились теперь в атеистический требований, а часто и ненависти. Теоретической основой системы послужила материалис тическая концепция исторического развития, т.е. мнение, что все развитие человечества, в том числе духовное и религиозное, определяется экономическими предпосылками. В экономическом развитии главную роль играет ручной труд (Homo faber). «Рабочий» тем самым становится источником исторического процесса. Рабочий класс стремится разрушить современный общественный порядок: на место национальных гражданских государств с их религией должно прийти интернациональное, бесклассовое общество, отрицающее всякую частную собственность. Социалистическая идея была оправданна и обоснованна лишь как ответная реакция на несправедливую эксплуата цию рабочего класса крупными предпринимателями и их капиталом в том виде, в каком они представали, например, в английском Манчестере. В радикальной социальной концепции Маркса и Энгельса мы сталкиваемся с намеренным извращением данной от Бога идеи об особенных склонностях у различных сословий и с ложным решением принципиального вопроса о социальной справедливости.

II. Церковь и социальный вопрос

1. Массовые телесные и духовные страдания потерявшего веру человечества породили в современную индустриальную эпоху специфический для нее «социальный вопрос». В связи с этим перед Церковью встала новая жизненно важная задача. Решение вопроса о значении Церкви в новейшее время зависело, во-первых, от установления плодотворной связи между верой и знанием (или, иначе, между Церковью и наукой), и во-вторых, от того, сумеет ли Церковь завоевать умы современных организованных рабочих масс. В обоих случаях речь шла о необходимом приспособле нии Церкви и ее миссии к радикально изменившимся условиям в мире, который Церкви предначер тано завоевать для Христа. Условием для решения этой проблемы было и есть признание того, что традиция— это не только консерватизм, исчерпывающийся реставраторскими идеями.

К сожалению, Церковь не сразу осознала всю сложность и значимость проблемы, вставшей перед ней, и не отказалась от своей защитной позиции в условиях совершенно новой социальной действитель ности. Необходимо подчеркнуть, что если бы католики, проанализиро вав социальные проблемы в том виде, в каком они были представлены в XIXв. и атеистами и католической Церковью, еще тогда сделали бы соответствующие выводы, то общее положение Церкви и христианской религии сегодня, в середине XXв., было бы намного лучше.

Но наряду с этими негативными сторонами вопроса нельзя забывать и позитивные достижения Церкви. Несмотря на то, что эти положительные элементы были не в состоянии коренным образом повлиять на общую ситуацию, все же они имели очень важное значение. Католическая Церковь предпринимала попытки разрешить социальный вопрос двумя дополняющими друг друга способами: через практическую благотворительную деятельность (Фредерик Озанам, †1853г., и основанное им благотворительное общество св. Винсента; профессор Карл Зонненшайн, † 1929г.) и посредством теоретически -организационной работы.

2. Огромное значение в этой работе имела деятельность Адольфа Кольпинга († 1865г.) и его Союзов подмастерьев, а также проповеди майнцского епископа Эммануила фон Кеттелера († 1877г.), который снискал себе славу первого, кому удалось разобраться в новом положении католической Церкви и отказаться от резкой критики, свойственной католическому консерватизму. Уже его речь во Франкфуртском парламенте в память о погибших во время сентябрьских волнений (1848г.), а позже его выступления и требования, выдвинутые им на съезде католиков в Майнце в октябре 1848г., принесли ему известность в качестве «социального епископа», интерпретиро вавшего рабочий вопрос с точки зрения христианской морали.

Успеху Кеттелера служила его живая любовь. И хотя как священник он больше занимался пастырской деятельностью, но одновремен но с этим он, выступая в защиту справедливости, требовал прекратить унижение и притеснение рабочих. Но все же, наиболее важных результатов в решении социального вопроса добилась папская курия (см. разд. III).

3. Следствием распространения указанных выше тенденций в Германии стало усиление католического рабочего движения в стране. Это движение с самого начала характеризовалось наличием известных внутренних разногласий: с одной стороны, оно выдвигало чисто экономические требования, а с другой— признавало разделение человечества на различные социальные группы и поддерживало абсолютный авторитет Церкви. Проблема усиливалась еще и в результате внутрикатолического противостояния, нашедшего свое выражение, начиная с 1900г., в жестком профсоюзном конфликте, который нанес серьезный ущерб (последствия чего продолжают ощущаться и сегодня) христианской религиозной жизни.

Конфликт между профсоюзами не ограничивался проблемой организации христианского рабочего движения. В большей мере решался вопрос об отношении религии и Церкви к светским сторонам жизни. Общество все больше секуляризовалось и вмешивалось в жизнь рабочих-католиков. Но в рамках столь ощутимых изменений в обществен ной структуре названная проблема приобретала совершенно неожиданные формы, и поэтому для ее решения требовалось создать абсолютно иную, независимую идейную концепцию.

В первую очередь необходимо было установить, находится ли рабочий вопрос в компетенции чисто экономической «власти», и в этом случае решение его зависело исключительно от экономических либеральных структур, или же он носит религиозно-нравственный характер и требует тогда соответствующего к себе отношения. Так, например, ставился вопрос о том, допустимо или недопустимо верующим христианам для решения рабочих конфликтов выступать в забастовках рука об руку с отвергающей веру социал-демократией и ее «свободными профсоюзами». Может быть, имело смысл образовать исключительно католические рабочие объединения или же надконфессиональные (христианские) рабочие профсоюзы? Во Франции и Бельгии, например, Римом были запрещены социал-демок ратические объединения в связи с их недостаточной религиозностью. При этом в первую очередь речь шла об образовательных обществах. Но совершенно иная ситуация складывалась в области чисто социально-экономического рабочего движения. Папская курия признавала за определенными формами борьбы (прежде всего экономическими) право на существование и видела необходимость в создании объединенного христианского фронта в противовес «красному движению». Даже аполитичный папа Пий X смирился с просьбой «большого числа немецких епископов» в связи со сложной экономической и конфессиональной обстановкой, сложившейся в Германии, разрешить рабочим вступать в надконфессиональные «христианские профсоюзы» (1912г.). Но все же папа выдвинул требование об их одновременном членстве и в одном из католических рабочих союзов.

Лев XIII (в знаменитой энциклике 1891г. «Rerum novarum»), а за ним Пий X и позже Пий XI («Quadragesimo anno» 1931) утверждали, что экономические проблемы нельзя решить без их религиозной оценки²⁴³ и что в особенности вопрос о заработной плате должен рассматриваться не как экономический, а как религиозно-нравственный. Главной задачей было, по мнению Льва XIII, достижение «согласия между рабочими и работодателями в вопросах прав и обязанностей». «Выход из создавшегося положения (раскол в обществе в результате борьбы экономических интересов)... возможен единственно в том случае, если в общественном организме образуются здоровые члены, или «сословия», принадлежность к которым будет определяться не принадлежностью к какой-либо партии на рынке труда, а определенной общественной функцией»,— считал Пий XI.

С другой стороны, в то время руководители католического рабочего движения не до конца осмыслили и выполнили программу, выдвинутую Львом XIII. Интегристы, не проявившие особого понимания сложной конфессиональной и экономической ситуации и не обладавшие достаточной христианской свободой и необходимым мужеством, превратили верность идеалам католицизма в бесплодное следование идее. Надо признать, что интегристское движение находило поддержку многих епископов.

4. Рассматривая исторические последствия этого процесса, следует отметить то обстоятельство, что профсоюзы, именовавшие себя христианскими, были по сути своей нейтральными по отношению к религии. Тем самым подготавливалась почва для дальнейшего размывания понятия «христианский», которое в подобном виде играло важную роль в так называемом «позитивном христианстве» национал-социализма.

Большое значение для дальнейшего исторического развития имеет тот факт, что широкая программа Льва XIII была поддержана и органически разработана вначале Пием XI (Quadragesimo anno), а затем Иоанном XXIII («Mater et Magistra» 1961г.).

III. Лев XIII (1878_1903)

1. Конфликт между современной культурой и Церковью стал определяющим признаком времени. Завоевать культуру или «мир», по крайней мере попытаться наладить с ней диалог— это было главной задачей Церкви, без решения которой ей не удалось бы во всей полноте выполнить возложенную на нее миссию. Долгое время казалось, и мы имели возможность наблюдать это на некоторых примерах из истории, что Церковь пытается найти решение возникшей проблемы в отрицании и осуждении ложных точек зрения и в попытке сохранить верность жизненным идеалам прошлого. Такая позиция не соответствовала жизнеутверждающей сущности Церкви. Впрочем часто она поддавалась искушению «властной лености». Нередко само историчес кое развитие в различных областях жизни заставляло Церковь осознавать необходимость переустройства собственного сознания. Следует признать, что недальновидная позиция, занятая Церковью, лишь в очень редких случаях практически определяла направление ее деятельности. В главном же на протяжении многих столетий педагогическая мудрость Церкви заключалась в непреклонности в вопросах догматики и в достаточной гибкости мышления во всем остальном.

Папа Лев XIII, первым разобравшись в обстановке конца XIXв., коренным образом отличавшейся от предшествовавшей, и привнеся в работу Церкви необходимый элемент подвижности, приобрел необыкновенное влияние среди духовенства и создал предпосылки для новых великих деяний. Это вовсе не означало, что его деятельность отличалась радикальностью и прямолинейностью принимаемых решений. Напротив: например, в вопросе о Церковном государстве он оставался таким же непреклонным, как и Пий IX. В своих великолепных по мысли энцикликах о христианском государстве (1881_1890) Лев XIII не только давал новую оценку значению такого государства, но и ссылался часто на «Силлабус» Пия IX. В последние годы своей жизни он высказывался против демократичности (осуждение им в 1901г. движения американизма) и свободы, свойственных католической экзегетике, которую ранее (1881г.) очень приветствовал; в 1901г. им была создана «Библейская комиссия» для наблюдения за деятельностью католических экзегетов.

Но Лев XIII предпринимал решительные попытки и к обновлению жизни Церкви. Уже в его первом циркуляре от 1878г. содержится программа действий по примирению и сближению Церкви и современной культуры.

2. Лев XIII настойчиво отстаивал идею о необходимости дальнейшей централизации церковной власти в руках папы. Самостоятельность епископов была несколько ущемлена вследствие прямого вмешательства папы в их дела. В этом отношении важное значение имело то обстоятельство, что нунции в качестве папских посланников противопоставлялись епископам.

3. Лев XIII отличался чрезвычайно здравым взглядом на жизнь; будучи человеком удивительно живым и энергичным, он до самой старости не прекращал познавать мир и вступать в плодотворную дискуссию с любыми, даже самыми непривычными проявлениями действительности. Это свойство позволило ему отвлечься от одностороннего доктринерства тогдашнего семинарского образования и встать на путь решения возникавших перед ним задач.

Лев XIII вступил на папский престол, уже имея продуманную и опробованную программу (ему было 69 лет; до этого он занимал должность папского делегата в Беневенте, затем— нунция в Брюсселе и позже, в 1846_1878,— архиепископа Перуджи). Еще будучи архиепископом, папа проявлял большое понимание социальных проблем и пытался всячески решать их (организация зернохранилищ и сберегательных касс; введение обязательных прививок против оспы). Уже тогда в своих пастырских посланиях он предпринимал попытки повлиять на чрезмерно негативную позицию Церкви по отношению к современной культуре. Перед тем, находясь в должности нунция в Брюсселе, Лев XIII получил возможность изучить сущность социальных проблем в экономически высокоразвитой Бельгии, в Лондоне, во время коротких поездок туда, и на Рейне (где он очень высоко оценил работу кёльнского архиепископа фон Гейсселя).

В области тогдашней схоластики он был поклонником и последователем учения св. Фомы Аквинского. Он чувствовал внутреннюю потребность в единой основе для осознания и управления жизнью. Такую основу он находил у Фомы Аквинского с его до сегодняшнего дня не превзойденным синтезом, этой наукой сверхъестественного, которая признает за явлениями естественными, а следовательно, государственными и экономическими, право на самостоятельное (но не автономное) существование. Не создав в конечном итоге своей собственной теории, Лев XIII проделал огромную и очень важную работу, перенеся учение томизма на современную жизнь и тем самым благотворно повлияв на ее дальнейшее развитие. Огромное значение его циркуляров заключалось в том, что в них подчеркивалась самоценность, наряду с Церковью, государства и современной культуры.

4. а) Лев XIII высказывался по поводу огромного числа современных ему проблем. Особенное значение имеют его послания по поводу принципиальных вопросов об отношениях веры и знания, Церкви и государства, Церкви и общества (уже упоминавшаяся нами знаменитая энциклика 1891г. «Rerum novarum», посвященная социальным проблемам— рабочему вопросу— и подвергшаяся дальнейшей переработке Пием XI и Иоанном XXIII²⁴⁴).

Папа выражал неколебимую уверенность в том, что ни иерархия, ни государство по одиночке не в состоянии преодолеть трудности, существующие в современном мире. Решить эту глобальную задачу по силам им лишь вместе, в союзе с развивающимся обществом, в котором не последнюю роль играют и рабочие.

б) Необходимо особо обратить внимание на то, сколь сильной была вера этого папы во внутреннюю силу истины. Самое убедительное тому доказательство заключается в открытии ватиканского архива для исследователей всех конфессий и наций, сопровождавшееся высказыванием папы о правах и обязанностях историков: «не говорить неправды и не скрывать истины» даже тогда, когда результаты исследований говорят против Церкви и власти папы. «Предоставьте ученым право работать и заблуждаться. Церковь всегда явится вовремя, чтобы направить их на путь истинный».

5. Лев XIII был сторонником объединения всех диссидентских Церквей (что свидетельствовало об универсальности его церковной концепции). И хотя ему не суждено было добиться здесь успеха, все же огромной заслугой его было то, что он вновь затронул проблему англиканства (лорд Галифакс, 1839_1934) и восточных Церквей. Признавая самоценными любые убеждения, папа решил не требовать у восточных Церквей придерживаться принятых в Риме церковных ритуалов, а в большей мере восхвалять их «praecellentia».

6. Уже в энциклике Григория XVI «Mirari vos» (1832г.) и в «Силлабусе» Пия IX (1864г.) проявилась такая наставительная сила папской власти, которая до этого не была известна истории.

В многочисленных затрагивающих огромное число важных вопросов энцикликах Льва XIII это наставление приобретает невиданную до сих пор полноту и путеводную силу. Оно было продолжено последователями папы и достигло наивысших вершин в речах и циркулярах Пия XII. Эти выступления привлекали к себе пристальное внимание всего мира.

И хотя ожесточенная борьба различных течений при Пие X (модернизм) заставила Церковь направить свою деятельность в несколько иное русло, все же основная работа, сопровождавшаяся обсуждением других не менее важных вопросов (литургия), и в этот понтификат оставалась прежней. Решающую роль в этом сыграло то, что Лев XIII различными способами убеждал курию в верности своей концепции, согласно которой на смену негативному отношению к светским институтам должен был прийти конструктивный диалог с миром. Сколь значимой была эта концепция, мы можем судить теперь, в 1963г., когда на продолжающемся сейчас II Ватиканском соборе достигнуто общее согласие в том, что Церковь и власть папы должны выполнять в первую очередь пастырские обязанности по отношению ко всем братьям-христианам, ко всему миру.

§117. Вера и знание в XIXвеке

I. Новое богословие. Тюбингенская школа

1. Требование Льва XIII о необходимости синтеза Церкви и культуры скрывало в себе опасность, присущую любым формам вновь создаваемых связей: существовала опасность, что значение присоединяе мого элемента, в данном случае культуры, будет сильно преувеличе но. Как уже случалось и раньше (гнозис, §16; предмет богословия, §76; эпоха Ренессанса, §76), полностью избежать этой опасности не удалось и сейчас. Наряду с гармоническими формами образовались и односторонние еретические связи— модернизм. И в то время, как гармонические образования при всей их открытости соотносили значение культуры, а точнее современной мысли, с непререкаемыми истинами Откровения, модернизм отводил мышлению роль судьи над Откровением. Впрочем принципы, которыми руководствовались многие модернисты, ни в коей мере не были антицерковными и просветительскими. С ужасом наблюдая за дехристианизацией современно го мира, они лишь хотели обратить современного человека к Церкви, возродить ее прежний престиж в области высокой мысли, например, в университетах. Для достижения этой цели, по их мнению, было необходимо, чтобы Церковь изъяснялась исключительно на языке современной науки, даже в тех случаях, когда предметом дискуссии являлась догма. Тем самым модернизм стремился найти в Церкви подтверждение закона аккомодации. Но он не учитывал всех граней существующей проблемы и наносил вследствие этого вред самой идее синтеза. В конечном итоге, целью модернизма не было наполнение жизни верой и обращение мира к Церкви; оно прежде всего стремилось полностью приспособить вечную сущность христианства к изменчивому человеческому мнению. Философия выступила против истин Откровения. Это был путь, проложенный еще ранее гностициз мом и характеризующийся на современном этапе исторической критикой Святого Писания и религиозных догматов.

Во времена Пия X (1901_1914) модернизм представлял реальную опасность авторитету Церкви. Правление Льва XIII было временем налаживания контактов, понтификат его преемника— периодом их локализации в области науки. Лев XIII стремился к гармонии между Церковью и культурой, Пий X отстаивал единую сущность Откровения. Старая проблема, возникшая со вступлением Церкви в мир культуры, и решение которой с тех пор было одной из наиважнейших ее задач приобрела теперь совершенно новую окраску: определить истинные отношения между верой и знанием, между разумом и Откровением.

2. Идея подобной гармонии была высказана в трудах отцов Церкви и разработана Ансельмом Кентерберийским и Фомой Аквинским. Пик борьбы против нее был достигнут в учении номинализма (использовавшего критические положения Дунса Скота) с его теорией двойной истины. Номинализм, акцентируя сверх меры самодостаточность человеческого духа (в этом отношении совершенно оправданно осуждение Лютером «блудницы-разума»), подготовил почву для распростране ния мощного движения субъективизма. Пройдя через гуманизм, Реформацию, философию Декарта и эпоху Просвещения²⁴⁵, оно окончательно оформилось в XIXв.: скептицизм, историзм, исторический критицизм, теория эволюции. Эти различные формы субъективного мироощущения объединились в движении модернизма, пытавшегося перенести их в сферу католического богословия. Помочь ему в этом должна была все та же теория двойной истины.

3. Основы этой борьбы закладывались в рамках католического богословия на протяжении всего XIXв.

В XVIIIв. католическое учение о гармонии веры и знания находилось в руках школьных учителей и пропагандировалось в их компендиумах. И хотя принципиальные положения учения были абсолютно корректны, сама концепция представлялась слишком вялой и безжизненной. Истина есть сама жизнь. А так как богословы сознательно отгораживались от внешнего мира, то и их теория была лишена столь необходимого элемента подвижности. Именно поэтому католичес кое богословие в конце XVIIIв. перестало иметь сколько-нибудь важное значение в духовной жизни общества.

4. Такое состояние католического учения не удовлетворяло очень многих. У истоков возникшего вследствие этого движения обновления стоял Иоганн Михаэль Зайлер, воспитанный иезуитами, но к тому времени во многом пересмотревший их, по его мнению, несовершенные богословские методы. Вслед за ним новые настроения захватили и Хиршера, ставшего одним из основателей «Тюбингенской школы» католического богословия. Выпускавшийся ею ежеквартальный богословский журнал и преподавательская деятельность тюбингенских профессоров сыграли главную роль в возрождении духовного католицизма и прежде всего немецкого научного католического богословия в XIXв. К Тюбингенской школе принадлежал и Иоганн Адам Мёлер (†1838г.), личность, без сомнения, исключительная. В его необычайно глубоком по мысли труде «Символика» (1832г.), во-первых, ясно указывается на принципиальные отличия протестантизма и католицизма, во-вторых, дается определение сущности католической Церкви и ее единства (главная научная задача богословия в XIXв., которая была окончательно решена на Ватиканском соборе) и, в-третьих, говорится об огромном религиозном значении католической Церкви. Положения теории Мёлера родились не в результате безропотного следования мощному научному течению того времени, гегельянству, а напротив, явились следствием активного противостояния ему (Eschweiler). Такая позиция Мёлера возвышает и его спор с протестантизмом над всей предшествовавшей (и к сожалению, имевшей место и после него) мелочной полемикой и апологетикой. В картину заново возрождающейся католической духовной жизни в Европе XIXв. вписывается и творчество Джона Генри Ньюмана. Но учитывая его исключительно важное значение, мы посвятим ему отдельное исследование (§118, III).

К сожалению, огромная работа по возрождению богословия не всегда получала объективную оценку курии. В середине XIXв. почти все церковно-богословские факультеты Германии были на плохом счету у Рима. Это привело к тому, что на I Ватиканском соборе почти не было их представителей, и в дальнейшем они получили недостаточно мест в духовных учебных заведениях ²⁴⁶.

II. Модернизм и борьба с ним

1. Если этим католическим мыслителям удалось решить возникшие проблемы, руководствуясь духом Церкви, то в начале столетия многие богословы в большей или меньшей степени отошли от ортодоксального учения. Но позиции их были настолько различны, что следует с необычайной осторожностью подходить к их рассмотрению, вводя обязательный элемент градации. Общим для всех них было стремление отстоять учение Церкви от посягательств атеизма и материализма и отрицание ими просветительской абсолютизации разума.

а) Эти посылки заставили многих из них исключить «разумный» элемент из богословия, что привело к возникновению течений фидеизма и традиционализ ма²⁴⁷ (Луи Ботен, † 1867г., Луи Бональд, † 1840г., и др.). Благочестивый Антонио Росмини († 1855г.), Винченцо Джоберти († 1852г.), а также Альфонс Гратри во Франции представляли философское учение онтологии, которая со своей стороны отрицала силу разума. Все эти течения явились следствием смешения человеческой мысли с недоступной разуму действительностью, смешением понятий организации разума и миропорядка.

б) Этим философским концепциям противопоставляла себя духовно более значимая позиция профессоров Георга Гермеса († 1831г.) в Бонне и Антона Гюнтера († 1863г.) в Вене. Оба ученых настолько верили в силу разума, что предприняли попытку вывести из него христианское учение в целом. Для этого им пришлось применить совершенно нетрадиционный метод, пришлось «начать с самого начала». По их мнению, основой любого исследования является позитивное (у Гюнтера— методическое) сомнение. В результате, они пришли к смешению в их учении разума и веры. Синтез обоих элементов достигался здесь в результате значительного ослабления понятия веры, тогда как в традиционализме— вследствие ослабления разума. Оба эти богословские учения, главные представители которых были верными слугами Церкви, подверглись осуждению со стороны Рима.

2. Ни к одному из этих направлений не принадлежал Игнатий Дёллингер (1799_1890), вышедший из кружка Гёрреса (§115, II). Он добился превосходных научных результатов в исследовании истории Церкви; написанная им работа по истории Реформации (1846_1848) оказала огромное влияние на дальнейшее развитие церковной науки— в ней он энергично и с благими целями выступал за внесение некоторых корректив в исследование религии протестантизма²⁴⁸. Позднее он серьезно занялся подготовкой преодоления религиозного раскола. Дёллингер не был абстрактным мыслителем, он был историком, склонным оперировать церковно-политическими категориями. Им руководило стремление добиться гармонических отношений между католической верой и современной наукой. Но и ему (как и Гермесу, и Гюнтеру) не удалось в силу чрезмерного доверия к науке обратиться в своей деятельности к истинно христианской идее, исходящей от Церкви. Согласно этой идее, Церковь, наставляющая в делах веры, имела преимущество по сравнению с убеждением отдельной личности. Но после принятия на Ватиканском соборе догмата о папской непогрешимости Дёллингер перестал доверять такой вере. Он считал для себя невозможным признать новый догмат и придерживался этой позиции до самой смерти. Он так и не вступил в старокатолическую Церковь, для создания которой он так много сделал, больше того, он убеждал обращавшихся к нему за советом людей сохранять верность католической Церкви. Трагизм положения Дёллингера заключался в том, что он, как и многие его современники, не разглядел истинной сути догмата о папской непогрешимости.

3. Все вышеназванные течения вступали в конфликт с Церковью исключитель но в вопросах методики пастырской деятельности и изучения церковной истории, но они ни в коем случае не посягали на церковные догматы. Но наряду с ними возник и целый ряд новых радикальных направлений, деятельность которых представляла серьезную угрозу самому существованию религии Откровения, Церкви и ее учению. Все они представляли собой выражение радикального субъективизма, критицизма и историзма, обращенных против учения Церкви и богословия.

4. В течение последнего столетия особую роль в противостоянии этим ложным течениям сыграли, во-первых, Григорий XVI с его энцикликой «Mirari vos» (1832г.), во-вторых, Пий IX с «Силлабусом» (1864г.) и, в-третьих, в начале XXв. Пий X с новым «Силлабусом» и энцикликой о модернистах (1907г.).

Григорий XVI источником всех проблем времени считал индифферентизм, концепцию, согласно которой обретение благодати было возможным в любой религии при условии «соблюдения нравственных норм и почитания закона». В этом он с полным основанием видел попытку превратить христианскую религию в общественное образование: в это время становится очевидным принципиальное различие между философией и непререкаемыми истинами божественного Откровения. В XIXв. перед богословием стоит главный вопрос: только природа (натурализм) или же и Откровение? По мнению Григория XVI следствием индифферентизма стали «те самые абсурдные и ложные, или точнее, безумные учения о необходимости для каждого свободы совести... К их числу принадлежит и порочная, внушающая отвращение идея о свободе прессы».

На данном этапе мы все еще имеем дело с исторически обусловленным процессом антиреволюционной Реставрации. Очевидным остается наличие в обществе догматической нетерпимости; потребности и права демократических структур общества и возможность участия в них католической Церкви (которую в дальнейшем обоснует Лев XIII) остаются без внимания и не используются; представлен ная в католицизме (Фома Аквинский) концепция обязательной свободы человеческой воли не находит полного выражения.

5. В «Силлабусе (собрании) главных заблуждений нашего времени», составленном Пием IX в 1864г., отчетливее, чем во всех остальных католических декларациях XIX столетия, показана пропасть, отделяющая эпоху в целом от церковного сознания и наоборот. Современный мир, сознательно противопоставляющий себя Церкви, рассматривается папой как эпоха заблуждений. Папа осуждает в «Силлабусе» пантеизм, натурализм, социализм, коммунизм, нехристианский национализм, государственную Церковь, имморализм, либерализм со всеми его порождениями (свобода культуры и прессы). Свое обвинительное слово папа заканчивает торжественным заверением: «Римский папа не может и не должен примиряться с прогрессом, либерализмом и современной цивилизацией».

Для того чтобы правильно понять смысл «Силлабуса» и особенно этой последней фразы, необходимо учитывать общую историческую обстановку. Пий IX отвергает современную культуру только потому, что она отрицает все сверхъесте ственное и является тем самым ересью. Он считает почти невозможным возврат культуры в лоно Церкви. Описание заблуждений современности восходит к инициативе архиепископа Перуджи Печчи, который после вступления на папский престол под именем Льва XIII как никто другой сумел показать, что не стоит винить во всех бедах только современную культуру.

Еще раз следует отметить, что резко отрицательное отношение Пия IX к либерализму и современному миру, решающим образом повлиявшее на позицию католической Церкви в XIXв., не пошло ей на пользу. В этом случае опять была упущена возможность обратиться к современному миру с миссионерской проповедью и создать почву для его возвращения в лоно Церкви. Но в то же время Пий IX был абсолютно прав, выступая с осуждением заблуждений современности, и объективно его резкая позиция положительным образом сказалась на лишенном духовного руководства человечестве.

Позиция Пия IX по отношению к духовным движениям XIXв. вызвала открытую ненависть со стороны общества и во многом лишила Церковь возможности действовать. Проблема «Церковь— научный прогресс» в Новое время неоднократно вставала с новой остротой со времен преследования Галилея. Задача Церкви заключалась в ее окончательном решении и в предотвращении возникающей вследствие нее опасности путем проповеди неколебимой веры в истину божественного Откровения. Лев XIII направил развитие событий именно в это русло. После споров вокруг модернистов католическая экзегетика и историческая наука с благословения официальной Церкви (к примеру, в выступлениях Пия XII) занялись рассмотрением вопросов, возникших в процессе научного развития.

6. а) Очень часто в пылу борьбы обвинения в модернизме выдвигались совершенно необоснованно. Истинный модернизм (п. 1)— это величайшая ересь. Истинный модернизм есть не что иное, как перенос тех самых осужденных Церковью заблуждений в сферу богословия, или точнее, в область трех основных категорий— философию, религию, догматику. Это не система еретических учений, а скорее, еретический образ мышления.

Учитывая три области проникновения еретического мышления, можно назвать этому три причины. Во-первых, философскую,— агностицизм (влияние идей Канта): человеческому знанию не дано познать истинную природу сверхъестественного; одновременно существует (вполне последовательное) радикальное обратное утверждение, согласно которому разум является единственным источником познания, а Откровение не может являться в этом вопросе достойным оппонентом умозаключению; во-вторых, религиозно-психологическая: религия принадлежит к сфере внутренней жизни каждого человека (влияние Шлейермахера) и является словесным выражением внутренних переживаний и потребностей; в-третьих, историческая причина: эволюционизм (влияние релятивного историзма), согласно которому ничто не было и не будет завершено окончательно, все течет, все изменяется. Поэтому делался вывод, что догматы Церкви в ходе историческо го развития подвергались значительным изменениям.

Общее глубочайшее предубеждение вообще делало возможным, что носители такого типа мышления все еще могли считать себя католиками: уже приводимое положение о двойной истине или же соответствующее убеждение, радикально отделяющее рассудочно понимаемое знание от веры в любой из ее форм. В общих чертах модернизм можно определить как принципиальное соотнесение догматики с историзмом и субъективным рационализмом.

б) Модернизм был осужден папой Пием X в «новом» Силлабусе (декрет «Lamentabili» и энциклика «Pascendi» 1907г.). Наиболее значительным представителем модернизма во Франции был Альфред Луази (1857_1940), который прожил жизнь примерным праведником, а умер так и не примирившись с Церковью. В его ученых трудах в полной мере проявились недостатки чрезмерно критического метода— на различных стадиях результаты исследования в самом существенном нередко противоречили друг другу.

В Германии течение модернизма почти не было представлено. И в том, что против многих ученых, пытавшихся поднять католическую науку на современный уровень, все-таки было выдвинуто обвинение в модернизме, виновато движение католического интегризма, осудить которое посчитал необходимым папа Бенедикт XV (§125).

в) Важную роль в развитии догматической и научного католического богословия сыграл вюрцбургский профессор Герман Шелл († 1906г.). В Германии он был одним из самых горячих сторонников сближения Церкви и научного прогресса. Чрезмерная субъективность некоторых его суждений все же не была достаточным основанием для несправедливых обвинений, выдвигавшихся против него. Его деятельность была направлена исключительно на благо Церкви, для восстановления прежнего значения которой в жизни общества он отдал все свои силы.

7. а) Одновременно с борьбой против нарушения гармонии между верой и знанием церковные власти прикладывали огромные усилия для создания богословия, способного отстоять подобные гармонические отношения. В этой ситуации абсолютно оправданным было обращение к опыту высокой схоластики. Уже Пий IX заострил на этом особое внимание, и утверждения о канонах веры (в Бога-творца, сотворение мира, священный характер Писания, чудеса), выдвинутые Ватиканским собором, были наполнены духом философии Фомы Аквинского. Лев XIII в одной из своих энциклик назвал Фому Аквинского образцом католического богослова и распорядился о переиздании его трудов; Пий X сделал все возможное для того, чтобы в основу воспитания нового поколения духовенства было положено учение св. Фомы.

б) Результатом всех этих усилий и стремлений стало распространение течения неосхоластики. У истоков его в XIXв. стояли иезуиты (Джованни Перронне, †1876г., Маттео Либераторе, † 1892г., Иог. Бап. Францелин, † 1886г., Йозеф Клёйтген,† 1883г., долгие годы преподававший в Грегориане в Риме) и ряд светских духовных лиц (Иоганн Баптист Генрих, †1891г., Франц Моуфанг в Майнце, † 1890г., позднее архиепископ Мехеленский, кардинал Дезире Мерсье (†1926г.) и представители Лёвенской школы. Однако большинство из последова телей неосхоластики слишком мало внимания обращали на внутреннюю наполненность высокой схоластики, которая была не просто ограниченной системой доктрин, но глубоким учением о высшей истине; очень часто неотомисты забывали о том, что после выступлений Пия IX (в письме от 21 декабря 1863г. к мюнхенскому архиепископу) и в особенности Льва XIII они должны были не ограничиваться слепым следованием учению XIIIв., а, возродив, развивать его.

Именно поэтому течение неосхоластики не добилось в XIXв. сколько-нибудь значительных результатов. Хотя в самом его конце исторические исследования в области схоластики католических богословов Генриха Сузо Денифля O.P. († 1905г.), Франца Ерле S.J. († 1924г.), Клеменса Боймкера († 1934г.), Пьера Мандонне († 1936г.), Мартина Грабмана(† 1949г.) и их учеников подготовили почву для творческо го возрождения средневекового богословия. Сегодня мы стоим в самом начале этого возрождения, в котором с огромным рвением принимают участие доминиканцы, иезуиты, светские духовные лица и, конечно же, простые миряне в Германии, Франции, Италии и Соединенных Штатах. Признание ими необходимости дальнейшего развития средневекового учения является еще одним доказательством возрождения истинной духовной жизни.

§118. Католическое благочестие в XIXвеке

1. История Церкви— это прежде всего история благочестия, история наступления Царства Божиего на земле (и тем самым стремление к нему). Церковная жизнь по своей сущности наполнена тайной, и поэтому очень сложно до конца разобраться в ней. Это затрудняет решение стоящих перед Церковью проблем, и чтобы избежать неверных ходов, необходимо отдавать себе отчет в том, что внутренняя религиозная жизнь много разнообразнее и соответственно сложнее своего внешнего выражения. Но это внутреннее богатство не должно заслонять от богословов то обстоятельство, что история Церкви в целом охватывает промежуток от явления Христа до Его второго пришествия, следовательно, Его присутствие в нашей жизни следует рассматривать с эсхатологической точки зрения. Вспомним здесь эпиграф к нашей книге, опирающийся на Евангелие от Иоанна, стих 1,5: «и свет во тьме светит» в каждом человеке, но только тогда «его победа станет очевидной».

2. Решение особой задачи по рассмотрению благочестия, присущей нашему времени, затруднено близостью описываемых нами событий и фактов (см. далее §108). Как ни странно это звучит, но нам проще понять молитвенную жизнь прошлых поколений, чем своего собственного. Истинное благочестие оберегает свою тайну, и часто у нас, руководствующихся доходящими до нас сведениями о вершинных проявлениях благочестия в прошлом, складывается искаженное представление о реальном соотношении современных сил. Очевидным для всех эпох является лишь тот факт, о котором в свое время говорил Лютер: «Христос— редкая птица» (1526г.). С другой стороны, мы достаточно близки к тому, чтобы на основании опыта предков, благодаря Церкви и собственны м изысканиям, суметь восстановить в некоторой степени атмосферу, в которой формировалась и развивалась современное благочестие.

3. Огромная значимость каждой отдельной стороны религиозной жизни не позволяет нам ограничиваться поверхностными выводами. Много важнее осознать и оценить ее принципиальные моменты. Основа католического благочестия заложена в Церкви, проповедующей таинства и Слово Господне, следовательно, в литургии и пастырской деятельности.

I. Литургия и пастырская деятельность

1. Вершиной церковной литургии является торжество святой мессы. Можно с полной ответственностью сказать, что Церковь получает в ней свое творческое выражение. И поскольку это торжество, за исключением времени гонений (Французская революция, культуркампф) непрерывно сохраняло свой величественный ритм на протяжении десятилетий во всех провинциях Церкви, в нем всегда действенно проявлялись жизнь и источник жизни. Смысл сказанного поистине неисчерпаем. Задачей вдумчивого читателя является постоянно держать это в памяти (см. также п. 2).

С другой стороны, в разные эпохи литургия была наполнена различным содержанием. С началом Реформации широкое распростра нение получило чрезмерно приземленное представление о благочестии. Религиозное движение внутрикатолических реформ и контрреформация превратили торжественную мессу в главное средство церковного возрождения. Но главный недостаток оставался— месса как и раньше была прежде всего делом священника, а народ, «слушая» мессу²⁴⁹ и даже проникаясь благоговейным чувством, все же не жилею.

XIXвек с точки зрения обновления литургии явился периодом великого упадка. Все сколько-нибудь серьезные попытки обновить литургию (Тюбингенская школа) оказались безрезультатными. Причиной тому в большой степени был слишком поверхностный (неосхоласти ческий) и моралистический подход к решению проблемы. Вслед за выступлениями французского бенедиктинца Дома Геранже из Солезма и аббатства Бойрон лишь после первой мировой войны наметились положительные изменения в литургическом движении. Неожиданно плодотворным оказалось влияние в Бельгии и Голландии бенедиктинца Ламберта Бодуэна († 1960г.). В немецкоязычных странах большую роль сыграл монастырь августинцев Клостернойбург (немецкий текст мессы Пия Парша), расположенный под Веной. Заметными были усилия в области литургии и августинцев из аббатств Бойрона и Мариа-Лаах, которые вначале внесли изменения в хоровую молитву, а затем составили служебники на немецком языке (в 1884г. «Шотт»— в Бойроне; в 1938г. «Бомм»— в Мариа-Лаах). Результаты деятельности пастырского богословия, литургической науки и экзегетики стали особенно заметны в постановлениях официальной Церкви (II Ватиканский собор).

2. а) Положение Церкви в начале столетия усложнилось с роспуском ордена иезуитов, вызвавшим ослабление воспитательной работы в большинстве церковных учебных заведений. В результате революции и секуляризации была разрушена церковная организация, многие епископские кресла и приходы остались на долгое время не занятыми, пастырская деятельность была тем самым ограничена, а духовная и молитвенная жизнь ослаблена.

Очень важно постоянно помнить, что последовавшее за этим восстановление церковной организации, закрепленное в конкордатах и сопровождавшееся огромным увеличением числа духовенства во Франции, Англии, в скандинавских странах и в Америке (особенно при Льве XIII), не означало религиозного возрожде ния. Это было скорее лишь одним из необходимых условий законного оформления Церкви, не принесшим избавления от рационализма, который продолжал процветать, захватывая умы образованных католиков (либерализм; так, например, в Бадене наблюдалось сильное влияние «просветительских» идей Вессенбер га, а среди части духовенства, благосклонно относившегося к государственной Церкви, были распространены откровенно антицерковные настроения). Процесс восстановления церковной организации на протяжении всего столетия неоднократно прерывался (антицерковные выступления сторонников либерализма; отмена или государственные ограничения действия конкордатов²⁵⁰; установление либеральной демократии в Бельгии; период реакции в Австрии при Меттернихе; в Испании с 1835г.— гонения на Церковь, и даже после принятия в 1851г. конкордата сохраняется нестабильная обстановка).

б) Но все же следует отметить, что в целом религиозная жизнь несколько оживилась с образованием новых епархий. Такое восстановление было прежде всего необходимым в Германии и Франции, где в результате революции и секуляризации были разрушены старые церковные структуры. В Германии они были восстановлены в уже упоминавшихся нами конкордатах, заключенных между Св. Престолом и отдельными землями. При этом во многих случаях происходило совмещение или перемещение прежних епископств (например, Мюнхен-Фрайзинг— вместо Фрайзинга, Фрайбург— вместо Констанцы), повсюду организовывались новые приходы, вновь была разрешена деятельность запрещенных ранее орденов (в 1814г. был восстановлен орден иезуитов, на который было возложено прежде всего обучение и воспитание нового поколения духовенства, а затем орден редемптористов), основывались и новые конгрегации (каждая из которых имела свое собственное предназначение и которые занимались в основном социальными проблемами). Большое значение имело открытие прежних монастырей бенедиктинцев. Особо важное значение в Германии во второй половине столетия имело открытие монастыря Бойрон (в 1863г. на месте бывшего монастыря августинцев), послужившее возрождению литургии. Сразу после Бойрона было восстановлено большое число других монастырей (например, Мариа-Лаах, Нересхайм). К этому движению присоединились Австрия (Секау) и Бельгия (Маредсу), а также некоторые женские монастыри.

в) Одновременно с этим заметно улучшилось образование клира в новых учебных заведениях (развитие катехизиса и его преподава ния!²⁵¹). Возрос авторитет духовенства и вместе с ним— влияние Церкви. Учитывая усиливающуюся индустриализацию, образованное духовенство обращалось с особого рода проповедями и речами к различным слоям населения, уделяя особое внимание профессиональ ным и социальным объединениям (союзы матерей, подмастерьев и профсоюзы).

Проблема «Церковь_наука» не была решена к концу XIXв. И в то время как в этом отношении в XXв. наметился некоторый положительный прогресс, нерешенная проблема «Церковь_пролетариат» встала в настоящее время с особой остротой, в первую очередь, в связи со стремительным распространением атеистической идеи марксизма. Вособенности в романских странах экзистенциальная значимость этой проблемы была осознана слишком поздно.

Для завоевания образованных слоев население особенное значение имеет пастырская деятельность в студенческой среде крупных университетских городов. Церкви стоило огромных усилий привлечь на свою сторону людей науки. Наиболее успешными на поприще религиозного просвещения на протяжении всего столетия были марианские конгрегации. В настоящее время Церковь пытается найти новые формы пастырской работы (например, работа с молодежными объединениями), которые соответствовали бы претерпевшему серьезные изменения общему духу эпохи и которые могли бы затронуть душу каждого современного человека.

3. Изменение как религиозного, так и общесоциального положения духовенства в различных странах происходило по-разному.

а) В Бадене (как и во всей Южной Германии) в послевоенные и послереволюци онные годы на основе просветительской идеи (приверженцами которой в 20_30-е годы были многие рационалистически настроенные профессоры богословия) зародилось достаточно широкое движение против целибата²⁵², поддерживавшееся в том числе и мирянами-католиками. Следствием этого стало обращение многих католиков в протестантизм. Еще около 1840г. фрайбургский епископ счел необходимым опубликовать воззвание (составленное Иоганном Хиршером) о том, «с чем прежде всего следует доверительно и откровенно обратиться к духовному лицу, решившему, поддавшись искушению, отпасть от католической Церкви».

В знак протеста против организованного Церковью в августе 1844г. поклонения святой плащанице в Трире силезский священник Йозеф Ронге(†1887г.) основал раскольническое движение немецкого католицизма²⁵³. Путешествуя по стране, он привлек довольно большое число сторонников²⁵⁴. Но движение немецкого католицизма было по сути чисто политическим, лишь прикрывавшимся религиозно-просветительскими фразами. В 1848г., после политических преобразований в стране, «немецкие католики» отреклись, за исключением саксонских общин, от христианского вероисповедания и провозгласили себя адептами «свободной» религии. Тем самым движение немецкого католицизма прекратило свое существование.

б) На фоне этих временных явлений особого внимания заслуживает то обстоятельство, что религиозная жизнь в конфессионально неоднородной Германии развивалась намного быстрее, чем в чисто католичес ких Италии и Франции. В обеих странах уровень образования духовенства значительно уступал уровню образования немецкого клира. Причиной этого в обоих случаях являлось противостояние церковных кругов национальному и социальному движениям, успеху же католициз ма в Германии способствовало наличие плодотворной конкуренции со стороны протестантизма.

в) В Италии, как уже отмечалось, во времена правления Григория XVI и Пия IX имела место необычайно сильная конфронтация папских управленческих структур и современной культуры. Пока духовенство обладало политической властью, многие выступали на стороне Церкви, руководствуясь исключительно своими экономическими и общественными интересами. А как только исчезли материальные преимущества такого союза, тут же обнаружилась его непрочность. К сожалению, Церковь выступала не только против внешних выражений национального движения, но чересчур резко относилась и к глубинным его проявлениям²⁵⁵. Столь резкое неприятие породило столь же резкое противостояние со стороны противников Церкви, объединявшихся в тайные организации. Тем самым победа получившей широкое распространение идеи национализма явилась победой над Церковью, радикальные элементы получили в свои руки власть, победа пьемонтцев сопровождалась устранением католических орденов и конфискацией церковных владений. В результате всего этого в стране долгое время царили антиклерикаль ные настроения, что практически лишило духовенство возможности получать достаточно хорошее образование. Такое плачевное состояние дел осложнялось еще и тем, что в большинстве духовных семинарий были ограничены как желание, так и возможности получения образования (порой на несколько десятков семинаристов приходились один, два, от силы три профессора; это явилось следствием слишком большого числа епархий в стране). Льву XIII и Пию X удалось немного исправить положение дел, организовав несколько центральных семинарий в Северной Италии. Намного решительней в этом отношении действовал Пий XI.

г) Во Франции духовенство жило в основном воспоминаниями о дореволюци онных временах. В результате Реставрации католицизм стал роялистским. Таким образом республика оказалась в руках либерализма, социализма и еврейства. Это противостояние послужило причиной враждебного разделения в начале XXв. Церкви и государства (1905г.). Духовенство не проявило должного рвения и в области социальных проблем. Оно не осознало необходимости пастырской деятельности в социальной сфере, хотя яркий пример социальной благотвори тельности являла собой деятельность мирянина Фредерика Озанама. Духовенство замкнулось в своей сакристии, а народ, влекомый индустриальным миром, шел своим путем. Результат этого не замедлил сказаться в самом конце столетия: во Франции рубежа веков царило абсолютное безбожие, полная религиозная апатия, захватившая даже самые отдаленные ее уголки.

Здесь следует сделать достаточно важную оговорку: героико-мисти ческое благочестие во Франции носит совершенно иной характер, чем в Германии. Примером тому может служить Париж, город мирового значения, в котором кричащая аморальность (к примеру, в самых различных увеселительных заведениях, которые, к слову сказать, существуют в основном за счет иностранцев) соседствует с живым мистическим благочестием, обладающим огромной притягательной силой. Такая скрытая сила имеет огромное значение, в некотором смысле даже большее, чем строго организованная деятельность некоего объединения. Доказательством этому являются самоотверженные попытки духовенства и образованных слоев мирян привлечь на свою сторону душу французского народа на рубеже веков. Во французской художественной литературе, как ни в какой другой, развивалась идея о необходимости «победы»²⁵⁶ над либерализмом. Французское богословие, до XXв. жившее немецкими идеями и руководствовавшееся немецкой методикой, в настоящее время вновь на высоте. Наиболее яркими личностями во французском католическом богословии и философии являются: Режинальд Гарригу-Лагранж, Эрнест Элло; А. Сертийянж (†1948г.), Альфред Бодрийяр, Пьер Батифоль, Анри де Любак, Ив Конгар, Этьен Жильсон, Жак Маритен.

Центрами религиозной жизни являются: Centre de Pastorale liturgique в Париже, Le Saulchoir под Парижем (доминиканцы), Facultev jevsuite de Thevologie de Lyon-Fourvie;res. Главные журналы: Maison-Dieu, Revue Thomiste, Recherches des Sciences Religieuses, Revue Biblique.

Во Франции пастырская деятельность была также направлена на один из самых важных объектов— на мир рабочих. После энергичной попытки архиепископов Бодрийяра и Вердье построить церкви на окраинах Парижа (les chantiers du Cardinal [дровяные склады кардинала (фр.)], их последователь, кардинал Эмманюэль Селестен Сюарпровел великолепный эксперимент с рабочими священниками. Священники должны были жить жизнью простых рабочих на фабриках, прокатных заводах, на шахтах и пытаться в этой абсолютно дехристианизированной, безразличной к Церкви и религии атмосфере являть своим существом свидетельство об Иисусе Христе. Нельзя отрицать, что подобный эксперимент таил в себе серьезную опасность и мог привести к большим потерям. Запрет этого эксперимента со стороны Пия XII и Иоанна XXIII относился исключительно к форме его проведения, но никак не затрагивал самой его сути. В том или ином виде такая попытка должна была донести до бесконечно отдалившегося от Церкви пролетариата христианский дух. Подобные попытки (отказ от монастырских келий и уход в бедняцкие кварталы) христианизи ровать превратившийся в сословие язычников пролетариат предпринимали и «Petits fre;res de Jevsus» и «Petites soeurs de Jevsus» [Малые братья Иисуса, Малые сестры Иисуса (фр.)], общества, созданные бывшим офицером Шарлем де Фуко, который из праздного обывателя и исследователя Марокко превратился в верного приверженца идей св. Франциска.

Элитные кружки, которые на рубеже веков отличало прочувствован ное отношение к Церкви и к проповедуемой ею милости Божией, образовывались в самых различных социальных слоях. Христианс кие объединения рабочей молодежи свой идеал видели в истинном благочестии. Повсюду была осознана важность восстановления церковного порядка и предприняты решительные меры в этом направлении. Прежде всего это происходило в Бельгии и Франции (Cardijn, Сюар, Мишено), но необходимость такой деятельности была признана (правда, в различной степени) во всех странах. Были услышаны слова Пия XI, разбудившие в людях чувство ответственности: «Самым большим промахом в XIXв. была потеря для Церкви рабочего класса».

д) Развитие событий в Австрии все еще носило сильный отпечаток идей йозефинизма. Изгнание с помощью Франции австрийцев из Италии создало весьма неблагоприятную атмосферу для признания в стране решений Ватиканского собора, и по требованию либерального большинства в парламенте²⁵⁷ конкордат был отменен в 1870г. Как и в других странах, в Австрии в борьбе с Церковью делался акцент на национальное сознание. Сильные национально-германские настроения, против которых выступало духовенство, послужили основой для организации «Движения за освобождение от влияния Рима», выступавшего на стороне протестантизма и использовавшего его в своих целях. В период до 1898г. около 75000 человек перешли в протестантизм, и примерно 20000 в старокатолическую Церковь. Такому успеху движение во многом было обязано общим антиклерикаль ным настроениям, царившим в стране.

е) Несравнимо большие потери несет Церковь — как католическая, так и евангелическая, а также вера в целом в результате распространения особенно в крупных индустриальных городах уже не раз называвшихся нами современных атеистических теорий и движений: либерализма, материализма, социализма, лаицизма и либертинизма. Но как раз Вену необходимо назвать в числе тех центров, в которых в XXв. на фоне прогрессирующей общей секуляризации жизни намечается позитивный перелом в методах пастырской деятельности, охватывающий как сферу религиозно-политического руководства, так и собственно духовную пастырскую организацию.

II. Другие формы благочестия

1. Проявления религиозного рвения католического народа, не связанные с обязательным участием в богослужениях и совершении таинств, характеризовались несколькими ключевыми моментами, которые, оказывая огромное влияние на католическое сознание в целом, все же были наполнены самым различным духовным содержанием:

Выставление на всеобщее обозрение «святой плащаницы» в Трире в 1802, 1844, 1891 (1933 и 1958)гг., вызывавшее порой довольно критическое отношение со стороны верующих; явление Девы Марии в 1858г. в Лурде, послужившее поводом тому, что этот небольшой городок стал истинным центром паломничества христиан, местом покаяния и искупления; распространение во всем мире, начиная с 1868г., культа Сердца Иисуса; послепразднование Троицы и дня Тела Господня; май как месяц Божией Матери; Розарий и месяц Розария; скапулярии и братства; появление различных (в основном, обращенных к Божией Матери) молитв. Отступление на второй план собственно литургических праздников в результате распространения разнообразных вотивных праздников (и соответствую щих молитв). Борьба против протестантских Библейских обществ негативно отражалась на изучении Библии самой католической наукой, непосредственным результатом чего стал отказ от чтения во время литургии Евангелий и Апостольских посланий на народном языке и исчезновение собственно проповеди Писания (положение дел в этом вопросе начало изменяться в лучшую сторону лишь в XX столетии).

2. Во всем многообразии представленного нами материала просматривается некая общая тенденция, являвшаяся определяющей для всех без исключения католических стран и областей:

а) В соответствии с усиливавшимся церковным централизмом понятие благочестия стало приобретать единую окраску и ориентацию на римское управление.

б) В общественных молитвах и дальних паломничествах наряду с Розариями получили распространение молитвенники²⁵⁸. Уровень, который они приобрели благодаря усилиям Зайлера, к концу столетия понизился. Мессы, молебны и паломничества оставались действами общественными, но они более не были наполнены общей литургичес кой идеей о единой жертве Иисуса Христа. Они были скорее демонстрацией верующими своей причастности к Церкви; и сами христиане, объединенные верой и благочестивыми устремлениями, все же утеряли прежнюю внутреннюю связь друг с другом. Индивидуализм и морализм стали негативно сказываться на всех сторонах религиозной жизни вплоть до католической литургии.

в) Благочестие стало использоваться многочисленными объединениями не только при решении социальных вопросов, но оно стало орудием самых разнообразных партийно-политических движений. Наряду с неоспоримой пользой, приносимой религии подобными движениями, в результате их распространения заново происходило опасное срастание религии и политики.

г) Религиозное рвение во всех его проявлениях было присуще в XIXв. не образованным кругам общества (исключением здесь является, пожалуй, движение в определенных кругах высшего духовенства; см. ниже разд. III), а народным массам. Процессы философско -религиозного брожения берут свое начало именно на верху обществен ной иерархии, что в описываемый нами временной отрезок нашло свое выражение в явлении либерализма. В этот период возник нездоровый раскол среди католиков, и постепенно из благочестия стал исчезать необходимый элемент духовности, в результате чего католицизм был охвачен внутренним кризисом, который (несмотря на некоторые положительные инициативы в этом направлении, §120) еще далеко не преодолен. Центральное противостояние всего столетия «культура— Церковь» проявилось и здесь, а главный его вопрос превратился в «королевскую проблему» (кардинал Michael Faulhaber): Церковь и образованные круги общества.

3. Религиозно-христианская оценка этих явлений в отдельных случаях приводит к самым различным результатам. Критерием в подобной оценке может служить позиция, занятая к тому времени ПиемX. Она дает отчетливое представление о том, насколько недальновидны ми и поверхностными были в большинстве своем проявления католического благочестия в XIXв. Реформаторская деятельность Пия Х основывалась на строго определенных принципах: важно не количество, а качество; в основе обязательного обращения от внешних сторон проблемы к ее сути должно лежать слово Библии и литургия. Ихотя Церковь с полным основанием придает большое значение практической связи отдельного человека с церковной организацией, но она не допускает того, чтобы человек подчинял свою жизнь исключительно некоей идее, или так называемой духовности. И поэтому ни увеличение числа различных объединений, ни впечатляющие своим размахом съезды католиков не означают исполнения ее истинных целей; необходимо четко различать внешнюю сторону церковной организации от ее внутренней, собственно религиозной жизни, основанной на вере.

С другой стороны, при оценке сложившейся ситуации следует избегать и рационально-неприязненного чувства по отношению к разнообразным формам проявления народного благочестия. Несмотря на высказанную выше критику, необходимо признать, что поощрение Церковью подобных форм стало еще одним доказательством ее выдающихся педагогических способностей, направленных на сохранение христианской веры в любых жизненных условиях; Церковь тем самым еще раз дала отчетливо понять, что спасение будет даровано не только «духовным». Если же протестантам и некоторым католикам не удается распознать в этих народных формах подлинную христианскую идею, то честным будет признать то, сколь глубоким и истинным является в них, и часто именно в них, чувство единения с Богом, будь то Розарии или сорокачасовой молебен, или же паломничество. Во всех этих случаях верующим была предоставлена возможность осознать свою причастность к единому Богу и Его слову. И если раньше эта бесценная возможность общения с Богом оставалась по большей части без внимания, то сегодня она все чаще реализуется в жизни. Особенно показательным примером могут служить уже упоминавшиеся нами и вызывающие много споров паломничества к «святой плащанице» в Трире, последнее из которых состоялось в 1958г.: «Обратите свой взор не на Божию плащаницу, а на Самого Господа!»

III. Религиозные деятели

1. Для демонстрации исторической ситуации и многообразия форм католического благочестия мы обратимся к личностям следующих религиозных деятелей: Катарины Эммерих (K. Emmerick), Й.Б. Хиршера, Албана Штольца, Пия Х, Д.Г. Ньюмана, Терезы из Лизьё и Винченцо Палотти.

Кроме уже упоминавшихся ранее Зайлера, Клеменса Марии Хофбауэра (§109) и Адольфа Кольпинга (§116) следует сказать также о целом ряде других выдающихся религиозных деятелей. К их числу принадлежат: Анри Лакордер († 1861г.; видный проповедник, член Французской академии, добившийся восстановления во Франции ордена доминиканцев и ездивший в Рим оправдываться вместе с Ламенне перед его выходом из Церкви); Фредерик Озанам († 1853г.), профессор Парижского университета и организатор каритативных конференций св. Винсента (с 1833г.), предложивший свое решение проблемы «Церковь_образование»; Антонио Росмини, выдающийся итальянский философ из знатного рода, много сделавший для развития Церкви; Дон Джованни Боско († 1888г.), видный педагог, руководствовавшийся в своей деятельности духом милосердия²⁵⁹ и причисленный в 1934г. к лику святых.

Конечно же, этот список религиозных деятелей далеко не полон, и читатель должен воспринимать его лишь в качестве некоего образца, призванного дать общее представление об обширном круге служителей Церкви, в том числе в среде ортодоксии и в реформаторских Церквях, оказавших заметное влияние на ее развитие в Новое время.

Но было бы непростительным упущением не упомянуть, хотя бы очень кратко в этой связи имя священника из Арса св. Жана М. Вианне († 1859г.), чьи глубоко христианские обращения к пастве созвучны слову св. Франциска: «Мы должны любить всехлюдей — как праведных, так и нечестивых. Тот, в ком живет любовь, не может сказать, что кто-то поступает грешно, так как любовь не ведает греха».

2. Катарина Эммерих († 1824г.) из Дюльмена, на теле которой появлялись стигматы, заслуживает упоминания, в первую очередь, не за свое исключитель ное благочестие, а за то, что провозвестником ее страданий стал Клеменс Брентано (к сожалению, не всегда объективно повествовавший о ее видениях), к чьему голосу на протяжении всего столетия прислушивались немецкие католики. В католических домашних библиотеках второй половины прошлого столетия наряду с трудами Мартина из Кохема чаще всего встречались книга Брентано «Страдания и смерть Господа нашего и Спасителя» и его описания видений ясновидящей Катарины Эммерих.

3. Оставшихся шестерых деятелей можно разделить на три различные группы: это, во-первых, пастыри (Хиршер, Штольц, Пий Х, Палотти), во-вторых, отдельно стоящий Ньюман, духовный борец и подвижник, и, наконец, св. Тереза из Лизьё, которая, удивительным образом обратившись от чрезвычайно глубокого бюргерско-моралист ского благочестия к новозаветному миру Св. Писания, считала залогом жизни с Богом внутреннюю духовную бедность.

4. Й.Б.Хиршер (1788_1865), профессор в Тюбингене и Фрайбурге, писатель и политик, чьи взгляды были близки взглядам Зайлера, принадлежал к числу наиболее влиятельных католиков XIX столетия. В основе его религиозной идеи в духе св. Августина лежали смирение, творческая религиозная сила, пастырская деятельность, возведенная в жизненный принцип. Он выступал за обширные церковные реформы, призванные приблизить деятельность Церкви, и в первую очередь богослужение, к народу. Его смирение подвергалось самым жестоким испытаниям из-за чрезмерно яростных нападок со стороны многочисленных противников. Его уверенность в своей правоте ни в коей мере не поколебалась даже после того, как его труды были занесены в Индекс запрещенных книг. Прежде всего он стремился донести до самых широких слоев образованных кругов общества и духовенства идею искреннего, жизнеутверждающего духовного благочестия. Но он служил и народу, организуя приюты для сирот, в которые он отдавал лучшие произведения искусства из своих собраний («Буассере с юга»). Хиршер принадлежал к тем мыслителям, которые сделали возможным и подготовили всемирное возрождение духовного католицизма.

5. а) Албан Штольц (1808_1883), создавший «Календарь времени и вечности», фольклорист, возродивший жанр христианской легенды, а также профессор, принадлежавший к образованным кругам общества, он в первую очередь обращался к народу. Его деятельность имела огромное значение и являлась классическим доказательством возможности популяризации великих идей без их профанации. Он не выдвигал новых идей, но в его интерпретации старые идеи лишались своей «разумной сухости» и тем самым оживали.

б) Пережив сильное внутреннее потрясение, Штольц отказался от рационалис тических идей Просвещения и полностью встал на сторону Церкви. Но духовный кризис разрешился в данном случае не в результате критической внутренней борьбы, как, например, у Ньюмана. В большей степени в «обращении» Штольца сыграло роль определенное недоверие по отношению к разуму. Для него достаточными аргументами в споре с единичным мнением был непоколебимый авторитет Церкви и обязательное смирение. Таким образом, позиция Албана Штольца была типичной для католического мыслителя, особенно после Ватиканского собора: «Если меня одолеют сомнения, я не буду пытаться опровергать их, я просто отмету их: я хочу быть католиком, высшая истина заключена единственно в божественном озарении Церкви». Но его позиция ни в коей мере не была односторонней, и сам народный писатель был наделен поистине поэтической душой, в которой «все голоса его видимого творения сливались в едином гармоничном звучании» (Hettinger). Религиозным вождем Штольц стал не только в силу поэтической мощи своего языка и творческого видения мира, но еще и потому, что все помыслы его души были направлены к одному центру— к Богу! Важным моментом в жизни этого человека, благодаря которому к католической Церкви обратились многие, жившие в столетие скорее антипротестантское, чем позитивно католическое, было его возвышенное, внутренне объективное отношение к христианам-евангелистам; он был противником слепого обращения и страшился ренегатского духа среди прозелитов.

в) В трудах многих выдающихся богословов заключены важные прогрессив ные идеи, но в них ничего не говорится о возможностях их применения в практической жизни Церкви. В произведениях же Албана Штольца такие возможности представлены во всем их многообразии и в мельчайших подробностях: они являются своего рода литературным отображением кропотливейшей пастырской работы, конечная цель которой— научить людей «высокому благородному искусству жить и умереть по-христиански».

6. а) Главной задачей эпохи Реформации было признание общего священства всех верующих. А так как это требование было непосредственно связано с отрицанием специфического сакраментального священства, то вполне понятно, что, по крайней мере вначале, подобные попытки внутри католической Церкви оставались безрезультатными. В любом случае, из истории внутрикатолических реформ, в том числе из жизни Винсента де Поля, известно, что в XVI и XVIIвв. умножались попытки привлечь мирян к активному участию в стяжании Царства Божиего. Но несмотря на это, во времена ancien revgime Церковь в большинстве случаев идентифицировалась все же с клиром, т.е. с церковной иерархией. Но с общим ростом демократических идей, начавшимся в конце XVIIIв., все интенсивней становились попытки активизировать внутри Церкви и простых мирян. Косвенным свидетельством этому являлись события, по которым мы имеем возможность судить о росте церковного сознания народа в XIXв.: возникновение новых созидательных объединений в Мюнстере, Мюнхене и Вене; важная роль мирян-католиков во время кёльнской смуты и в ходе культуркампфа; организация каритативной работы мирянином Озанамом; различные попытки привлечь общину к служению литургии (в том числе, попытки введения служб на родном языке).

б) С ростом городов и с развитием промышленности усиливалась нужда среди населения. Духовенство уже было не в состоянии преодолеть ее в одиночку. В подобной ситуации особой похвалы заслуживали попытки некоторых духовных лиц бороться против социальных проблем совместно с наиболее ревностными мирянами, в результате чего достигался максимальный духовный подъем участников. Ведь центральным понятием, которым они руководствовались, было понятие «апостольский». На протяжении всей истории развития Церкви оно трактовалось совершенно по-разному, но здесь мы имеем дело с наиболее глубоким значением этого понятия, заключающемся в полном самопожертвовании во исполнение высшей воли Господа.

в) Среди наиболее видных мыслителей, принадлежащих к этому направлению, следует назвать священника Винченцо Палотти (1795_1850), римлянина по рождению, личность которого по духу напоминает Филиппа Нери. Он был одним из тех, чья деятельность дала основание в начале XXв. надеяться, что будущая история Церкви будет историей мирян внутри нее. Из дневников Палотти становится совершенно очевидным, что для него Бог был изначально воплощени ем некоей бесконечной величины. Исходя из этого, он пытался, руководствуясь божественным состраданием, указать человеческому «ничто» путь к восприятию благодати, ниспосланной Господом Богом; каждый христианин, по его убеждению, призван проповедовать божественное сострадание.

Жизнь Палотти представляет собой пример всеобъемлющего, удивительно целенаправленного и трезвого апостольского служения во имя любви к Господу и к ближнему. Ему было известно, какие страдания вынужден переносить народ: болезни, бедность, отсутствие образования, социальный гнет, и он, исполняя пастырские обязаннос ти, старался разделить их. Наряду с этим он исповедовал верующих, уделяя особое внимание исцелению душевных страданий и устранению религиозных сомнений (во многих римских клерикальных коллегиях; среди солдат). В холерный 1837г. он без колебаний взялся ухаживать за больными людьми.

Важное историческое значение имело то обстоятельство, что Палотти наряду с пастырской деятельностью занимался также организационной работой: он основывал сельскохозяйственные школы, дома призрения и детские приюты, поощрял образование среди взрослых, открывая для них вечерние курсы, заботился о более широком распространении высокохудожественных произведений литературы. Он выступал за активную миссионерскую деятельность и организовал пастырскую работу среди итальянских эмигрантов (эмигрировавших, например, в Англию). В 1835г. Палотти основал «Общество католического апостольского служения»— организацию с достаточно свободным управлением и с обширными пастырскими задачами. Работа внутри нее должна была выполняться двумя определенными группами: объединенными в общину священниками и братьями и женскими общинами (в обоих случаях члены общины не давали обета); их основной задачей было привлечение к совместной работе как можно большего числа мирян всех сословий и реализация среди них «апостольской» программы.

Творению Палотти суждено было испытать на себе завет Господа: зерну прежде должно умереть. Революционные беспорядки в Риме поставили под угрозу деятельность созданного им общества, но у его сподвижников хватило сил выдержать это испытание, что имело очень важные последствия: не кто иной, как сам папа Пий XI, создавший организацию «Католическое действие», назвал Палотти «пророком мирского апостольского служения», а в наши дни (20.01.1963) он был канонизирован папой Иоанном XXIII.

Как и все святые, Палотти принадлежал к числу великих молитвенников. Свое всепоглощающее стремление служить Господу он неоднократно высказывал в кратких фразах, организованных вокруг звучащих рефреном слов: «Господь» и «бесконечная любовь».

7. а) Благочестие папы имеет для жизни Церкви более важное значение, чем религиозное рвение любого профессора; особенно тогда, когда этот папа стремится служить интересам Церкви в целом, и его стремление выражается в совершенно новых формах, отвечающих веяниям времени. Именно такой личностью был Пий X (1903_1914), канонизированный в 1954г. одним из своих преемников Пием XII.

б) Пий X противился своему избранию папой; его страшила непомерная ответственность за миллионы человеческих душ, которая должна была лечь на его плечи. Времена пап эпохи Возрождения остались, к сожалению, в далеком прошлом!

Деятельность Пия X в качестве капеллана, священника и епископа свидетельствует о нем как о ревностном пастыре, жертвующем своим здоровьем и материальным благополучием ради блага своей паствы и пытающимся, учитывая особенности социального положения членов общины, улучшить их экономическое положение. В его отношениях с духовенством (в бытность его венецианским патриархом (Некоторые западные епископы (Венецианский, Лиссабонский) имели почетный титул патриарха.— Прим. ред.) или папой) особенно отчетливо чувствовалась забота о вопросах чисто религиозного характера. В своей программной первой энциклике (1903г.) он провозгласил свое жизненное кредо— единственное, к чему он стремился,— это быть слугой Господа. Цель его была предельно простой и всеобъемлющей: «все обновить во Христе».

в) Пий X был папой-пастырем. Это означало, что, во-первых, в основу руководства Церковью была положена религия, а не богословие и не что другое, что хоть в какой-нибудь мере могло бы помешать человеку посвятить свою жизнь всецело служению Господу. Пий X был во всех отношениях ортодоксальным католиком и не допускал ни малейшего отступления и смягчения католической догмы. В результате этого неизбежно возникал конфликт между ним и всеми, кто выступал за подобное смягчение. Порой он излишне резко осуждал проникновение в религию католицизма некатолических элементов, угрожавших, по его мнению, целостности догмы. Пастырские принципы и жизненный опыт позволяли Пию X верно оценивать необходимость осуществления функционального церковного руководства, без которого в современную эпоху, слишком изменчивую и сложную, была бы невозможной последовательная реализация религиозной идеи. И лишь при условии строгой организации церковной деятельности Евангелие в настоящее время и в будущем будет доступно человечеству. Исходя из этого, Пий X выступал за устройство центральных руководящих институтов (Римская конгрегация) и за принятие нового церковного законодательства.

Неминуемо возникавшее вследствие подобной политики напряжение между благочестием и акцентированными правовыми сторонами проблемы не оказывало негативного влияния на общее развитие благодаря религиозному величию самого папы. Но конечно же, вместе с тем оставалась опасность чрезмерной централизации мощного управленческого аппарата.

г) Одним из наиболее важных решений в истории Церкви за последнее время стали постановления Пия X о порядке совершения таинства Святого Причастия: оно должно было совершаться как можно чаще, и допускаться к нему верующие должны с самого раннего возраста. Это были постановления, имевшие огромное значение и основывавшиеся на концепции объективного действия таинств и в первую очередь на понимании Святого Причастия как хлеба жизни. Впервые со времен раннего христианства для католической Церкви и для всех верующих католиков наступила сакраментальная эпоха. Но все же остается до конца неясным, охватило ли пламя божественной любви, пылавшее в душе Пия X, сердца и умы тех верующих, которые последовали его призыву. Пий X связывал причастие непосредствен но с мессой, которая, по его убеждению, представляла собой общественное богослужение, во время которого «сыны Божии», миряне, «должны были не только слушать мессу, но и служить ее». Деятельность Пия X явилась залогом успешного распространения в настоящее время литургического благочестия. Он заложил основу для многих важнейших решений, принятых позже его преемниками.

д) Эпохальное значение имело также конструктивное вмешатель ство Пия X в конфликт с движением католического модернизма, о котором уже говорилось выше (§117).

8. Джон Генри Ньюман (1801_1890), университетский профессор, проповедник, писатель, священник, кардинал был, как и английский кардинал Генри Эдвард Маннинг († 1892г.), обращенным (1845г.)²⁶⁰, но полностью расходился с ним во взглядах, так что Маннинг на протяжении всей своей жизни выступал с осуждением, с его точки зрения, излишне либеральной позиции Ньюмана. Маннинг, несмотря на некоторую склонность к авторитарности суждений и консерватизм в богословских вопросах, обладал исключительным даром проповедника и являл собой пример страстного борца за социальную справедливость против бедственного положения пролетариата и против детского труда на фабриках. Оба они— «величайшие мужи английского католицизма» своего времени— принадлежали к обширному движению обращенных, зародившемуся в недрах англиканской Церкви после отмены антикатолических законов, и были последователя ми мудрого миротворца кардинала Николаса Вайзмана († 1865г.), в результате усилий которого папа Пий IX восстановил в Англии католическую иерархию.

Ньюмана, однако, нельзя ставить в один ряд с другими религиозными деятелями XIX столетия; его гений превосходил их всех. Вэтом отношении очень важно наряду с его талантом мыслителя помнить и о его глубокой, свойственной только святым, религиозности.

а) Этот высокодуховный, в лучшем смысле этого слова благородный человек происходил из среднеанглийской крестьянской семьи. Особенность его величия заключалась в способности воспринимать веяния времени, осмыслять и творчески разрабатывать актуальные проблемы в отношениях природного и сверхъесте ственного, веры и знания, Церкви и культуры. И не зря папа Лев XIII, занимавшийся решением как раз этих проблем, своим первым указом демонстративно посвятил в кардинальский сан именно этого обращенного, который долгое время не находил понимания среди католиков.

б) Личность Ньюмана была, пожалуй, самым ярким в современной эпохе примером героического духовного борения, олицетворением исключительной свободы совести и основополагающего для католицизма синтеза веры и знания, достигнутого в данном случае в результате тернистого пути через царство духа назад в лоно католической Церкви. Ни в коей мере не поступаясь своей исключительной индивидуальностью, Ньюман после своего обращения руководствовался высшим принципом церковного послушания и выступал в защиту объективной истины Церкви и ее земной миссии.

в) Существование подобного синтеза было возможным при условии исцеления главного недуга XIX столетия— релятивизма. Исцеление же должно было достигаться не путем игнорирования насущных проблем, а с помощью их целенаправленного и осознанного признания и следующего за признанием внутреннего их преодоления в той степени, в какой это доступно в области чистого мышления. Философская и историческая науки в Новое время настолько четко очертили круг проблем, с которыми приходилось сталкиваться в сфере научно-рели гиозного познания, что ни один мыслящий человек (и особенно видные религиозные деятели и церковные иерархи) не мог оставить их без внимания; в то же время в результате исторических исследований было сделано множество открытий в самых различных областях, системах и религиях помимо христианства. Сегодня мы знакомимся с этой информацией, так сказать, с самой колыбели. Опасность релятивизма постоянно присутствует в нашей жизни. Никто другой не смог подобно Ньюману так точно раскрыть и осветить суть проблем, отягощающих христианскую католическую религию. Именно он пришел к следующему выводу: нет ничего столь же очевидного как существова ние Бога; и существует лишь два пути в жизни: либо к атеизму, либо в Рим. Подобное утверждение звучит довольно жестко, но, как свидетельствует вся жизнь этого великого человека, оно менее всего было направлено против христиан-некатоликов. Как Августин и Фома Аквинский, Ньюман был глубоко убежден в том, что высшая истина навсегда останется тайной. Ему принадлежит знаменитая фраза: «Если за трапезой меня попросят произнести тост за папу и за истину, то я, конечно же, подниму бокал за папу, но прежде, с вашего позволения, я выпью за истину».

г) Ньюман вплоть до сегодняшнего дня остается самой значитель ной фигурой среди апологетов католической Церкви. Его апологети ка обладала исключительной силой откровения, лишенного всякого догматизма и отстаивающего истину Евангелия. Но проникнутый смирением, Ньюман никогда не затрагивал таинственную суть ради красивых умозрительных заключений. В предельно сдержанных формулировках он умел проводить четкую грань между различными мнениями и концепциями, с необычайным хладнокровием демонстрируя неколебимость своей собственной позиции. Ньюман был противником всякого малодушного замыкания в себе; он стремился не к кладбищенской тишине, а к наполненной духовной жизни, к внутреннему опровержению современных идейных течений, с которыми, по его мнению, необходимо было находиться в постоянном контакте, как это делали средневековые богословы.

Особенно важным было то обстоятельство, что столь видный и преданный сторонник Церкви высказывал свои критические замечания по некоторым деликатным вопросам из истории принятия догматов. Так, например, он настойчиво утверждал, что папы Либерий и Гонорий «принимали неправомерные решения... которые являлись откровенным попранием истины».

О непогрешимости Соборов он высказывался следующим образом: «Четвертый Собор дополнил третий, пятый дополнил четвертый». И далее: «Изначальное толкование догмата о папской непогрешимости (принятого на I Ватиканском соборе) необходимо не отвергать, а подвергнуть доработке... Наберитесь терпения и укрепитесь в вере. Новый папа и новый Собор в состоянии исправить положение».

д) Ньюман был религиозным вождем, потому что все его помыслы и поступки были направлены на служение Господу. «Бог и душа»— звучал его девиз. Бог для него, как и для Августина, являл Собой огромную, наивысшую, поразительную действительность. И именно проникнутость этой действительностью, а не только— идеей, делает Ньюмана великим проповедником.

е) Ньюману пришлось многое пережить вследствие обрушившихся на него подозрений. Его концепцию отличала предельная открытость и искренность: и несмотря на это, именно ему выражали свое недоверие как та Церковь, которую он покинул, так и та, к которой он обратился. Он свою собственную жизнь принес в жертву истине. Глубокая трагичность жизни Ньюмана обладает огромной притягательной силой; подобная трагичность порождает надежду, ведь в основе ее лежит любовь. Ньюман не был обреченным пессимистом; готовый к любым жертвам, он руководствовался верой в провидение, отдавая себе отчет в том, что тяжесть нерешенных проблем ложится, в первую очередь, на плечи самых талантливых, и непонимание— это их неизбежная участь в современном мире, на котором лежит печать первородного греха: «это столь же очевидно, как существова ние мира и бытие Господа Бога».

ж) Свой тернистый путь из англиканской Церкви в Церковь католическую Ньюман подробно описал в своей защитной речи («Apologia pro vita sua»— «Апология моей жизни»). Эту книгу необходимо прочесть, чтобы проникнуться ее духом, схожим с откровениями Августина. Свой главный жизненный принцип, вслед за апостолом Павлом (1 Кор 13— «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, наши знания лишь отрывочны»), Ньюман высказал в своей эпитафии²⁶¹: «От тьмы и подобия к истине!».

з) Деятельность Ньюмана обладает особой силой еще и потому, что он, подобно великим фигурам французского XVII в., был писателем первого ранга, исполненным классического чувства меры и одновременно в самой глубине души взволнованного ощущением жизни.

9. Особого упоминания заслуживает «маленькая» Тереза младенца Иисуса († 1897г.), имевшая не только необычайное, таинственное влияние, но и обладавшая особой святостью. Святость Терезы была лишена той сентиментальности, с которой монахини ордена кармелиток из монастыря в Лизьё вспоминали ее вплоть до выхода в свет ее автобиографии в первоначальном варианте. Скорее, это было непосредственное существование в Боге. В основе ее благочестия лежало глубокое убеждение в том, что человек— ничто перед лицом Господа: учение о духовной бедности присуще христианской религии в целом²⁶². То, что это ощущение должно восприниматься в пределах и на основании Церкви, — абсолютное, необсуждаемое, заранее данное основание всего ее бытия. Совершенное смирение этой маленькой девочки из буржуазной атмосферы плюшевого комфорта (если можно употребить слово «совершенный» по отношению к человеку) было проявлением исключительной силы и свободы духа, доказательством чему явилось то глубокое понимание, которое она проявляла по отношению к нехристианам, неверующим и даже к отлученным от Церкви. Ее девиз «все есть любовь и милость Божия» отвечает главному завету Господа. Даже если у нее не было мощной творческой силы, ничто не мешает тому, чтобы поставить прозрачную ясность ее богомладен чества в один ряд со св. Франциском. Достойно похвалы и удивитель ное постоянство ее религиозного чувства, которое противилось любому искажению евангельского образа Марии, служившего ей примером.

§ 119. Миссии и молодые Церкви в заокеанских странах

1. История Церкви— это история миссионерской деятельности, исполнение завета Иисуса «идите, научите все народы» (Мф 28, 19), попытка, пусть не всегда действенная, представить во всем величии божественную миссию Церкви.

Неверующие все больше проникались верою первых христиан. После того как евреи перестали быть замкнутым в себе народом, распространение христианства, прежде всего в Римской империи, приняло форму обращения в веру язычников. Этот поворот на Запад имел, как мы уже отмечали, необыкновенно важное значение. В силу совершенно определенной специфики западного мира распростране ние здесь христианской религии имело совершенно иные последствия для духовного и политического состояния общества, чем до этого на Востоке. Наиболее важным моментом в этом процессе стала адаптация Церкви в Римской империи, способствовавшая образованию института Церкви и установлению его правового статуса. По завершении же христианизации европейских народов, перед Церковью встала актуальная задача по организации миссионерской деятельности за пределами Европы. Со времен крестовых походов главной целью католической Церкви стало обращение «неверных», т.е. мусульман — как на Ближнем востоке, так и на Пиренейском полуострове (откуда совершались атаки на африканский континент). Миссионерами были, в основном, монахи францисканцы и доминиканцы.

2. С географическими открытиями конца XVв. получили распространение типичные для Нового времени «миссии среди язычников»²⁶³, первая из которых была основана в 1491г. «секулярными» канониками в открытом незадолго до этого Конго. Миссионерская проповедь «секулярных», а затем «регулярных» каноников (доминиканцев и августинцев) и францисканцев имела столь большой успех, что в скором времени конголезский царь принял крещение, и уже в 1534г. стала возможной организация здесь первого епископства. Но когда в XVIIв. правивший в то время царь отрекся от христианской религии, то никакие усилия монахов капуцинов (с 1645 г.) не смогли предотвратить уничтожение миссии.

Миссионерская работа прославила католическую Церковь в Новое время, в том числе и в XVIв., когда она понесла огромные потери в ходе Реформации в Европе. Она явилась свидетельством внутреннего католического возрождения в европейских странах, оставшихся верными католицизму. В целом миссионерская деятельность стала неотъемлемой частью общего католического благочестия в Новое время. Сколь быстро росла ее роль в церковной жизни, можно судить отчасти по тому, каких результатов добились католические миссии в Вест-Индии, в Северной и Южной Америке, в Северной Африке и особенно в Азии: в Индии и Японии, а затем и в Китае (с 1572г.) усилиями Риччи и его последователей, в число которых входили все те же доминиканцы и францисканцы.

Во всех проявлениях религиозной активности теперь в большей мере, чем раньше, было заметно центральное римское руководство; в 1622г. папа Григорий XV даже учредил Конгрегацию пропаганды веры.

3. Но все же огромные возможности христианизации мира, какими они, к примеру, порой представлялись в Азии, так и не были реализованы (и не впервые, если вспомнить, сколь плодотворным было сначала влияние несториан, распространявшееся вплоть до северных провинций Китая; §27, II).

Споры о «теории приспособления» и иезуитская практика миссионерской работы в XVIIв. создавали серьезные преграды на пути укоренения христианской и церковной идеи. Негативное влияние оказывала и имевшая место межконфессиональная конкуренция. Возрождение и пробуждение прежних религиозных представлений среди народа, вызванные во многом национальным протестом против европеизации, уже на ранних этапах привели в Индии и Китае к открытым выступлениям и преследованиям миссий. Несмотря на некоторые положительные результаты миссионерской деятельности (Каролинские острова и Корея), в целом в XVIIIв. наблюдался ее значительный упадок. В случае со странами Центральной и Южной Америки этому можно найти довольно простое объяснение: с объявлением независимости этих стран от государств Пиренейского полуострова была разрушена и та практическая основа, на которой базировался «импорт» миссий метрополий.

Но общий спад миссионерской деятельности, которому подверглись даже небольшие африканские миссии, имел под собой и более серьезные внутрицерковные причины: в результате общего ослабления позиций Церкви в XVIIIв. иссякли источники, питавшие живительной влагой католические миссии. В большинстве случаев миссионерские призывы и проповеди оставались без ответа.

Среди отдельных причин можно назвать: роспуск в 1775г. Общества Иисуса; притеснения религиозных обществ во времена Французской революции; господство на политической арене протестантских держав (Голландия, Англия) в то время, когда евангелистские Церкви мало внимания уделяли миссионерской работе (XVIIв.); позднее— их активные действия на этом поприще (в первую очередь усилия пиетистов в Британской империи), негативно сказывавшиеся на католических миссиях.

4. В XIX веке, напротив, постепенный расцвет религиозно-церков ной жизни послужил причиной усиления миссионерской деятельнос ти — как католической, так и протестантской.

Конечно, нельзя забывать и о реально-исторических процессах, способствовавших подобному усилению: расширение европейскими великими державами своих колоний; активизация международных отношений и увеличение числа научно-исследовательских экспедиций. Все это способствовало налаживанию связей с народами, которые до сих пор не имели возможности внимать проповеди Евангелия.

Но главной причиной— как и в случае с движением пробуждения в протестантизме— было возрождение в Церкви внутреннего религиозного духа, поддерживавшегося различными монашескими орденами, которые в это время переживали пору своего расцвета:

старыми орденами, заново восстановленным Обществом Иисуса, новыми, необычайно плодотворными орденами и обществами, которые значительную часть своих сил посвящали именно миссионерской деятельности. Из числа последних можно выделить «Парижское миссионерское общество» (миссии в Корее), основанное будущим кардиналом Лавижри († 1892г.); «Лионскую миссию распространения веры», основанную в 1822 г.; «Отцов Св. Духа», осн. в 1803г. Пулларом де Пласом (Африка); «Общество Марии», осн. в 1824г. Дж. Кл. Колином (Океания, Полинезия, Новая Зеландия); «Общество Пикпус» (название происходит от названия улицы Пикпус в Париже, на которой находилась первая резиденция общества; настоящее же название было «Конгрегация св. Сердец Иисуса и Марии»), осн. в 1805г. (Океания); «Миссионеров св. Франциска Сальского», осн. 1838г. (Индия, Бразилия); «Стейльское общество Слова Господня», осн. в 1875г. Арнольдом Янсеном (Восточная Азия); «Белых отцов», осн. в Трире в 1868г. (Южная Африка); бенедиктинскую «Конгрегацию св. Одилии», осн. в 1884г. Андреасом Амрейном OSB (Корея). Почти у всех этих обществ были и женские отделения.

На протяжении всего столетия самые разные мужские и женские конгрегации включались в миссионерскую деятельность, систематизировали ее и заботились о воспитании нового поколения миссионеров, организовывая специальные учебные заведения.

Как видно из приведенного выше списка, главная роль в миссионерской работе принадлежала Франции; последними в нее активно включились Германия и Северная Америка. Полем миссионерской деятельности был весь нехристианский мир. Миссионеры несли Слово Господне народам Юго-Восточной Европы, Северной Африки и Передней Азии, Дальнего Востока, Океании, «черного» континента и индейцам Северной и Южной Америки. Но иногда случались и неудачи (как например, в 1908г. и в настоящее время по вине коммунизма в Китае). В некоторых случаях удавалось использовать плоды ранней христианизации. Так, например, в Конго, на Филиппинах и даже в Японии были обнаружены остатки раннехристианских общин, которым на протяжении многих веков удалось сохранить христианскую веру, несмотря на отсутствие пастырской заботы и всяческие притеснения. Очень важной была попытка Рима, предпринятая им в конце XIXв., восстановить иерархию в миссионерских Церквях, которая должна была стать основой для воспитания собственного клира в этих странах.

5. То обстоятельство, что многим старым и новым орденам и братствам под руководством и при непосредственном участии папской курии удалось с помощью различных миссионерских обществ и литературной пропаганды донести до католического народа миссионер ские идеи, имело особое значение: тем самым расширялся необходимый религиозный базис, и в католическом народе укреплялось сознание об общей ответственности за приобщение к Царству Божиему нехристианских народов. На этом этапе мы являемся свидетелями более крепкого единения народа и Церкви и дальнейшего пробуждения католического сознания.

В это время, например, возникли «Союз распространения католической веры» (немецкие отделения: Миссионерский союз Людвига, Мюнхен, 1832 г., Союз Ксаверия, Аахен, 1843 г.; оба общества в 1922г. присоединились к санкционирован ному Римом движению «Католическое действие»²⁶⁴; c 1917г. стал издаваться журнал «Всемирная миссия католической Церкви»); «Братство Петра Клавера» (Париж, 1894 г., в настоящее время с резиденцией в Риме; журнал— «Эхо из Африки» и «Негритенок»; обществом издавались Библия и катехизис более чем на ста африканских языках); Молитвенный апостолат (осн. в 1844г. в учебном заведении иезуитов в городе Вальс, расположенном возле Ле Пюи во Франции, в настоящее время резиденция находится в Риме; журнал— «Посланцы Сердца Господня»). Миссионерские идеи все больше захватывали умы всех католиков в результате объединения отдельных общественных групп и сословий (например, «Академический миссионерский союз»), слияния всех миссионерских орденов, благодаря миссионерским съездам, папским циркулярам и созданию «Миссионерского союза священников» (1916г.). Были открыты новые миссионерские семинарии в Лионе, Париже, Вюрцбурге. В Вюрцбурге же был основан первый католический институт врачей-миссионеров (1922 г.; обучались в нем исключительно врачи, а не священники).

6. В столь стремительном развитии всеобщего миссионерского движения наряду с религиозными импульсами огромную роль играли интересы государства и отдельных общественных кругов. Миссионерская идея имеет огромное значение в образовании нового национального государства, в формировании его «величия» и в закреплении за ним соответствующих «сфер влияния» в заокеанских колониях²⁶⁵ (что часто оборачивалось их полным опустошением). Это имело свои положительные стороны, поскольку рвение христиан и их жертвенная готовность являлись поддержкой «собственным» миссиям, а не «враждебным», поскольку государственные институты (даже настроенные враждебно по отношению к Церкви) оказывали миссиям всяческое содействие. Но все же подобная зависимость от национальной идеи привела в конце концов к нежелательным для Церкви последствиям: радение за «собственную» миссию сводило на нет рожденное верой христианско-церковное стремление к универсальному Царству Божиему; национальная миссионерская идея породила явление культуркатолицизма (и соответственно культурпротестантизма), в котором в силу его чрезмерного приспособле ния к европейской национальной культуре и к соответствующим государствен ным интересам была заложена опасность обесценивания религиозной идеи и который мог оттолкнуть язычников от христианства. С особой силой это проявлялось в миссионерстве романских народов с их четко выраженным национализмом.

В данном случае совершенно новой стороной оборачивается извечная проблема «соединения религии и политики». Действительно, в результате проникновения европейской христианской цивилизации в языческие страны огромная вина ложилась на плечи «культуры», которая наживалась, вбирая в себя сложившиеся культурные традиции «язычников» или даже «дикарей» и неся взамен дешевые удовольствия, проблемы и болезни. Это прекрасно понимал Альберт Швейцер (см. §120, I), протестантский (либерально-модернистский) богослов, исследователь творчества Баха и замечательный органист, который поставил перед собой задачу искупить вину культуры. Он пожертвовал блестящей карьерой ради того, чтобы в качестве врача облегчить страдания африканцев в верховьях Огове (Габон).

7. Национальные миссии, являвшиеся форпостами определенной националь ной культуры, в случае военных осложнений неминуемо вовлекались в конфликт и несли серьезные потери. Так было, например, с немецкими миссиями во время первой и второй мировых войн. Протест руководителей немецких католических миссий против переноса военных действий в Африку не принес никаких результатов; миссионерской деятельности был нанесен тяжелый удар. Версальский мирный договор 1919г. представлял собой попытку в какой-то мере оправдать сложившуюся ситуацию (в пунктах 122 и 438). Английские колонии вплоть до 1926г. были закрыты для «враждебных» миссионеров. Но 30 ноября 1919г. папа Бенедикт XV в энциклике «Maximum illud» определил основные принципы миссионерской работы: необходимо проповедовать христианство; национальность проповедника не имеет никакого значения; единственной целью при этом должны являться обращенные души.

К сожалению, эта точка зрения не могла решительным образом повлиять на определенную двойственность сложившейся ситуации. Вторая мировая война завершила дело, начатое первой мировой. Следствием участия в обеих войнах цветного населения некоторых стран стало усиление в этих странах национального движения, не только противостоявшего миссионерской деятельности европейцев, но и представлявшего для нее реальную угрозу.

8. В 1893г. папа Лев XIII выразил недовольство низкими, по его мнению, результатами работы миссии в Индии. В дальнейшем подобное недовольство выражалось и в отношении миссионерской работы в других регионах. При этом особенные трудности отмечались: (а) в обращении образованных приверженцев древних религий Индии, Китая и Японии и (б) в проповеди христианства магометанам. Действительно, достигнутый к настоящему времени результат ни в коей мере не может сравниться с человеческими жертвами и материаль ными потерями, понесенными в результате христианизации населения этих стран.

В этом отношении следует отметить две вещи:

а) Построение миссионерской деятельности из расчета ее целесообразности явилось бы концом самой миссионерской идеи. Работа миссий— это исполнение Божиего завета любить ближнего, а любовь по природе своей нерациональна. Если серьезно рассматривать религиозную концепцию Церкви, то и дух исповеди, и кровь мучеников, продолжающая течь в настоящее время, и тщетное служение являются существенной стороной ее жизни.

б) Согласно внутреннему смыслу, заложенному в миссионерской деятельности, необходимо употребить все силы для того, чтобы принесенные жертвы не остались напрасными и чтобы они послужили укреплению христианства. Но это стремление сталкивается с большими трудностями. Они возникают в связи с новыми и очень опасными условиями работы и тесно сопряжены с духовными и душевными особенностями европейских миссионеров и с особенностями проповедуемого ими учения, которое характеризуется приобретенными на протяжении тысячелетней истории специфическими «западнически ми» чертами: с новой остротой встает проблема духовной атмосферы, вопрос о необходимых для проповеди слова Божиего условиях, особенно в отношении вопросов учения, богословия и в рассмотрении общих и различных сторон между благовествованием и учением (богословием). Наряду со всем этим, на фоне всеобщего церковного единства о своих законных правах вновь стали заявлять самостоятельные епископства.

в) Апостол Павел направил христианство по пути на Запад. И по сей день учение и в особенности богословие христианства теснейшим образом связаны с Западом, т.е. с греческим и римскими духовными традициями. Но греческие и римские, т.е. европейские, духовные традиции в корне отличны от индийских и китайских традиций и от образа восприятия и мышления туземных народов. Еще великие миссионеры-иезуиты осознали это и, как мы видели, старались преодолеть сопротивление христианизации путем приспособления этого процесса к местным условиям. В настоящее время отчетливее, чем когда-либо ранее, встал вопрос, родившийся в конце XIXв. и актуализи ровавшийся на протяжении века XX, об умеренной, но решительной аккомодации. «Решительная» означает в данном случае то, что целью миссионерского воспитания, проводимого западными странами, является сохранение полной самостоятельности и своеобразия тех стран, в которых проповедуется слово Божие.

г) После того, как многие церковные круги ошибочно решили, что принцип аккомодации наносит вред проповеди Евангелия, после того как даже европейский клир в результате проявленного им непонимания фундаментальной проблемы утвердился во мнении, что лишь западно-римское богословское направление и западно-римский образ жизни в состоянии укрепить, даже в нехристианских странах, влияние католицизма, приравненного к старой европейской иерархии, и единство с папой, в XXв. возникла необходимость— также как и в протестантизме— более активно и доходчиво доносить суть Евангелия до туземных народов. Было признано, что христианизация только тогда может быть успешной, когда в ней примут участие и местное китайское, японское, индийское или африканское духовенство. Но вся важность этой задачи была осознана не сразу; конечной целью должно было быть воспитание не отдельных местных клириков, которые исполняли бы роль помощников европейских миссионеров, а целого клира, обученного в местных семинариях и объединенного под управлением епископа, клира, который на основе традиционных принципов папской власти, совместно с вновь обращенными и с учетом местных культурных традиций должен был способствовать оформлению самостоятельной церковной жизни.

д) Первые шаги в этом направлении сделал Бенедикт XV; начиная с 1926г., Пий XI посвятил в епископский сан целый ряд туземных духовных лиц: на первый взгляд незначительное, но, на самом деле, эпохальное событие. Их число пополнилось в 1936г. благодаря этому же папе, а в 1942г. благодаря Пию XII, укрепившему их позиции изданием трех декретов, в которых он высказывал принципиальную поддержку принципу аккомодации в миссионерской работе в Японии, в Маньчжурской империи и в Китае. После того, как правитель ства этих стран объявили некоторые, прежде религиозно-языческие проявления почитания предков, императора, государства и его мощи выражением исключительно гражданской, национальной гордости без всякой религиозной окраски, католики получили возможность принимать участие в подобных акциях. Тем самым перед христианством забрезжил свет слабой надежды на возможность проникнуть в сердце этих восточноазиатских наций и обосноваться там. Наконец, в 1946г. папа Пий XII, посвятив в кардинальский сан китайца и создав местную церковную иерархию в Китае, одну треть которой составляли китайцы, намного ускорил процесс христианизации в данном регионе.

9. а) Подобным образом распределение сил и перспектива развития оценивались и в 1950г. И хотя после этого Пий XII и его последователи продолжили дело укрепления местной иерархии в заокеанских странах (в настоящее время существует несколько кардиналов-азиатов и со времени Иоанна XXIII— один кардинал из Восточной Африки), но набирающий невиданные силы коммунизм в Китае с его почти 600 миллионами населения изменил ситуацию коренным образом, разрушив надежду на скорую христианизацию.

Совершенное перераспределение сил и смещение перспектив находят подтверждение в том, что в настоящее время можно наблюдать, как изгнанные из своих стран члены монашеских орденов обретают новое поле деятельности в Европе, т. е., как недавно обращенные язычники словом и делом доносят до отпавших от Церкви христиан истину Евангелия (монастырь китайских монахинь в Эссене, китайские духовные лица в австрийских приходах).

Независимо от этого следует отметить, что местное духовенство в заокеанских странах и особенно местная иерархия должны вначале закрепиться на родной почве и основать свои собственные традиции. А до тех пор необходимой опорой для них является тесная связь с европейско-римской иерархией, поддерживаемая через римского епископа.

С другой стороны, Европа вместе с «дочерней» культурой и могуществом Америки все еще занимает в мире положение духовного руководителя. Но теперь ей угрожают не только коммунистические режимы России и Китая, но и Индия, Япония, Австралия и Африка, в различной степени и в различных формах стремящиеся к независимости, так как это стремление почти повсюду сопровождает ся недоверием и враждебностью, даже ненавистью (которая подспудно накапливалась на протяжении столетий) по отношению к культуре и религии белых поработителей и эксплуататоров²⁶⁶.

Кроме того, Европа во многом является вероотступническим континентом. Здесь называется христианским многое из того, что уже опустело изнутри. Соответственно, подобное христианство отвергалось миллионами индусов и мусульман как уступающее во всех отношениях их собственным религиям.

б) Возникает закономерный вопрос, сможет ли европейское христианство восстановить свои прежние силы и обрести новую духовную зрелость. В любом случае это обстоятельство будет иметь решающее значение: суть миссионерской работы должна заключаться в служении и проповеди, для осмыслени я и принятия которой должна быть предоставлена полная свобода. Авторитет «христианской» Европы и ее христианского учения у туземных народов был настолько ослаблен в результате обеих кровавых, братоубийственных мировых войн, что проповедь христианского учения воспринималась ими как проявление чрезвычайного лицемерия. Возможно, в данном случае миссионерская проповедь должна уступить место попытке воздействия на народы примером самоотверженного христианского образа жизни²⁶⁷. Когда и в каком виде снова появится возможность для миссионер ской работы в коммунистических странах Азии, где в настоящее время христианство влачит жалкое существование преследуемой и жестоко подавляемой религии, решать Господу Богу. Но ясно одно, что к тому времени аккомодация перестанет быть проблемой. С помощью латинской культуры будет невозможным обратить к христианству не только высокоразвитые, но и примитивные народы Африки.

10. Важным было то обстоятельство, что с начала XIXв. к миссионерской работе приступил и протестантизм; эта работа к настоящему времени охватила буквально весь мир. Между христианскими конфессиями возникло соревнование за лидерство в проповеди Евангелия: с одной стороны, это было проникновенным выражением боговдохно венной христианской любви и исполнением мессианского Христова завета разделенными Церквями; с другой стороны, зарождением рокового раскола между христианами, имевшего тяжелейшие последствия: (а) в результате этого раскола пострадала сама идея христианской миссии; к какой из конфессий должны были обратиться язычники? Где та истина, за которой стоит христианство?²⁶⁸ (б) Проблема нескольких конфессий столь сильно переплетена с особенностями различных регионов и рас, что вопрос о конфессиональном объединении становится все более неразрешимым: дело здесь не только в наличии двух или более конфессий, а в первую очередь в различии образа жизни, мышления и действия, обусловленном традиционными представлениями, которые все более определяют течение жизни.

11. В настоящее время перед миссионерами стоят совершенно иные задачи, чем несколько десятилетий назад. Страны, в которых находятся миссии, почти полностью европеизированы благодаря импорту и средствам массовой информации. Поэтому миссионеров теперь в первую очередь занимают «европейские» проблемы, например лишенный корней пролетариат и поверхностные и пресыщенные позитивисты. Они должны действовать с учетом распределения сил в самой Европе и принимая во внимание менталитет отпавших от Церкви христиан. Судьбы «иностранных» миссий решаются теперь главами государств и министрами, воспитанными в миссионерских школах. Но не все их решения согласуются с позицией их бывших учителей.

Именно поэтому с особой остротой встает вопрос о воспитании нового поколения миссионеров: как уже отмечалось, с одной стороны, необходима полная открытость по отношению к мировым культурным течениям, а с другой стороны, освобождение проповеди истины Евангелия от абстрактных западных формулировок и посвящение всей своей жизни проповеди Писания и литургии. Пути к достижению этого указаны в новом немецком катехизисе, написанном в соответствии с указанными принципами и переведенном почти на все основные языки мира, в том числе и на арабский.

Свидетельством самостоятельного восприятия и исповедания основ веры во внеевропейских областях наряду с образованием местного клира и появлением оседлого монашества и семей, исповедующих дух христианства, являются также небольшие группы людей искусства, которые в художественных формах местной культуры воплощают христианские идеи.

12. В обзоре церковно-политической ситуации в отдельных странах (§108) уже говорилось о событиях новейшей истории заокеанских стран. Поэтому здесь мы приводим лишь основные данные для того, чтобы охарактеризовать положение вещей в целом.

В 1932г. в Африке насчитывалось 4,5 миллиона католиков, в 1939г.— уже почти 10 миллионов, а в 1959г.(область пропаганды и др.) — 23,7 миллиона. Но и евангелическая миссия в Африке добилась за это время больших успехов. Конфессиональный раскол в этих странах, пожалуй, даже в большей степени, чем в Европе, служит источником главных проблем в миссиях.

В сфере влияния протестантизма, напротив, наблюдается стремление к церковному объединению всех христиан-евангелистов: например, в 1947г. была образована «Церковь Южной Индии».

С другой стороны, как уже отмечалось, усиливается негативное влияние политических событий. В период между 1950 и 1960 годами почти все африканские страны обрели независимость от европейских метрополий. Миссионерская деятельность стала испытывать серьезное противостояние со стороны позитивизма и материализма.

Все большая ответственность в связи с этим ложится на плечи местного духовенства. Если в 1927г. духовные лица из числа туземцев не составляли в странах католической миссии и четверти от числа иностранного клира, то в 1959г. их было уже больше половины! Вобластях пропаганды в 1921г. был всего один местный епископ, в 1941г. их было 16 (14 в Азии и 2 в Африке), а в 1961г.— 113 (75 в Азии и 38 в Африке). Сильно возросло и число преподавателей катехизиса; с 1940г. оно увеличилось более чем в два раза.

Но несмотря на почти 44000 священников и более 108000 мирян-преподавателей катехизиса (последняя цифра относится только к областям пропаганды), в последние десятилетия значительно ухудшилось соотношение числа духовных лиц и верующих и преподавателей катехизиса и желающих креститься.

Молодые Церкви в деле миссионерской проповеди становятся все решительнее и самостоятельнее; но в то же время им приходится сталкиваться в своей работе с проблемами, которые с давних времен вставали на пути Церкви в европейских странах. Положение во многих отношениях начинает выравниваться: Европа и заморские страны начинают все больше походить друг на друга с точки зрения Церкви.

13. Для того, чтобы составить полное представление о миссионер ской деятельности вплоть до сегодняшнего дня, необходимо упомянуть и об обстоятельстве, которое раньше могло показаться только абсурдным: речь идет об обратном воздействии основных нехристиан ских религий Востока на западный менталитет. Все интенсивней становится смешение культур, которое все еще продолжает встречать активное противодействие со стороны европейцев и американцев.

В сфере чисто религиозной стоит лишь напомнить о том, что уже с давних пор в Париже, Лондоне и Берлине существовали мусульманские мечети, и о том, с какой настойчивостью пропагандировались работы Рабиндраната Тагора (1861_1941). На рубеже веков важное значение имели теософия (основательница Анна Безант) и выделившаяся из нее антропософия (Рудольф Штейнер, 1861_1925). Идеи Штейнера нашли необыкновенно сильный отклик в немецких образованных кругах, далеких от традиционной религии. Его учение быстро распространилось благодаря так называемым Вальдорфским школам, в которых до сих пор преподается приспособленный к европейской мысли буддизм.

Для полноты картины необходимо сказать и о многочисленных студентах— японцах, китайцах, индусах, персах и арабах, учащихся в европейских высших учебных заведениях; их присутствие на дискуссионных вечерах в университетах, на докладах ученых из этих стран, их участие в студенческом самоуправлении и работа в качестве ассистентов или практикантов в лабораториях и клиниках в свою очередь накладывают отпечаток на общую духовную атмосферу.

Подобные явления имеют тем более важные последствия, что в настоящее время проблема будущего человечества приобрела глобальное значение. Вместе с тем совершенно новое звучание получает и проблема церковно-исторического развития: теперь имеет значение не только противостояние с а) различными европей_скими ересями или б) европейскими некатолическими конфессиями, но и с богатыми в культурном и религиозном отношении как древними, так и молодыми внеевропейскими нациями. И хотя культура этих наций не обладает великой мощью европейского духа, но она менее его подвержена сомнениям.

²³⁹ Сравнение с немецкой церковной борьбой времен национал-социализма середины 30-х годов XXв., когда реакция Церкви далеко не сразу приобрела позитивный характер, заключает в себе определенные трудности, так как нападавшей стороне долгое время удавалось скрывать свои истинные цели.
²⁴⁰ В XXв. это противоборство затрагивает, особенно в Германии, обе христианские конфессии, которые могут использовать только духовные средства воздействия.
²⁴¹ В коммунистических странах Европы и Азии эти попытки были неоднократно повторены в недавнем прошлом. В советской оккупационной зоне в Германии коммунистический режим предпринял попытку расколоть изнутри евангелическую Церковь.
²⁴² Убедительным доказательством является то обстоятельство, что в 1819г. основывается собрание Monumenta Germania historica, в то время как во всех остальных странах подобные собрания теряют свою актуальность.
²⁴³ После выступлений придворного проповедника Адольфа Штекера этот аспект все чаще упоминается и в рамках протестантской социальной этики.
²⁴⁴ Ср. с. 394.
²⁴⁵ Из анализа, с одной стороны, эпохи Реформации, а с другой стороны— идей гуманизма и Просвещения, становится очевидным, что значения отдельных элементов этого ряда сильно отличаются друг от друга.
²⁴⁶ С исторической и церковной точек зрения важно понять, что эта — только корректная — доктрина никоим образом не могла служить достаточной защитой; ее слишком небольшая библейская, историческая и философская сила служила искушением для гетеродоксов.
²⁴⁷ Согласно этому учению, единственным источником религиозной истины является Откровение (концепция, отвергнутая позднее на Ватиканском соборе). В сфере духовной разум совершенно бессилен. К фидеизму нередко причисляли и таких религиозных мыслителей, которые отстаивали строго мистическую суть Откровения, недоступную, по их мнению, осмыслению, и которые представляли тем самым исключительно неконцептуальное богословие.
²⁴⁸ Наряду с этим нельзя забывать и то утверждение Дёллингера, сделанное им ранее (1828г.), в котором он причислял Лютера к числу «величайших личностей всех времен».
²⁴⁹ Свидетельством тому является официально употреблявшееся до недавнего времени выражение: «Слушать мессу с благоговением».
²⁵⁰ Например, в Баварии в случае с эдиктом о религиозной терпимости от 1818г., который не был отменен, несмотря на просьбу епископов, с которой они обратились в 1850г.
²⁵¹ Ощутимые сдвиги в преподавании Св. Писания наметились лишь несколько десятилетий назад.
²⁵² В 1831г. в Вюртемберге было организовано Общество противников целибата, в состав которого входило примерно 200 духовных лиц; деятельность Общества была запрещена королевским декретом в 1832г.
²⁵³ В 1844г. трирскому епископу Арнольду было направлено открытое письмо с протестом против организации паломничества к святой плащанице; Ронге был в 1845г. лишен духовного сана, он требовал созыва «независимого национального собрания», которое должно было противостоять духовной иерархии.
²⁵⁴ В 1847г. число сторонников Ронге достигало 60000 человек.
²⁵⁵ В качестве примера можно привести тот факт, что Ватикан запретил итальянским католикам участвовать в выборах и выставлять свои кандидатуры. После 1918г. Ватикан запретил деятельность католической партии дона Стурцо.
²⁵⁶ Этот термин надо понимать в том смысле, в котором он встречается в высокой духовной литературе.
²⁵⁷ Конкордат во многих важных вопросах был достаточно консервативным: в нем не предусматривались равные со всеми права для протестантов, имели место резкие выпады против евреев. Во время обсуждения вопроса об отмене конкордата политика курии не отличалась достаточной гибкостью.
²⁵⁸ То же характерно и для романских стран. Там, например во Франции, «Миссал» был скорее красиво переплетенным подарочным изданием, нежели средством действенного участия в церковной литургии.
²⁵⁹ Отказ от принуждения и телесного наказания, воспитание свободной коллектив ной ответственности через отношения доверия между воспитателем и учеником. В1859г. он основал салезианскую конгрегацию, которая продолжила его работу.
²⁶⁰ Об англосаксонском протестантизме ср. § 120, II.
²⁶¹ Надпись не была использована.
²⁶² Подобные высказывания у Лютера, например последние слова, написанные его пером: «Мы — нищие, это правда» (§ 82, II, 8в).
²⁶³ Выражение «миссия среди язычников» сейчас обычно и не всегда удачно передается иными словами. Однако долгое время выражение имело оттенок отчасти снисходительного, отчасти презрительного сострадания. Сегодня такой способ христианского самоутверждения не действует. Нехристианские народы, в том числе неразвитые, осознали религиозную ценность собственной традиции. Со стороны католической Церкви сегодня как никогда ясно открывается перспектива подлинного (не только теоретичес ки признанного) братского отношения ко всем народам.
²⁶⁴ Эта деятельность объединяет сегодня только в ФРГ более миллиона участников.
²⁶⁵ Иногда миссия была первым шагом к колониальной экспансии. Так, протекторат Германия_Юго-Запад исходно был основан рейнско-вестфальским миссионерским обществом.
²⁶⁶ Что не отталкивает, а наоборот, вызывает жадное стремление к себе, — это европейско-американская цивилизация западной науки и техники.
²⁶⁷ Так поступает, например, один бенедиктинский монастырь в Тумилине в Марокко, среди мусульманского населения.
²⁶⁸ Так могло происходить и происходит, что поверхностность и желание чем-нибудь поживиться вместе приводят к тому, что от каждой стороны стремятся получить удовольствие или выгоду: утром католическая месса, вечером проповедь протестант ского миссионера — этому в современной миссионерской истории есть немало примеров.

Назад   Вперед